о. СимонГде-то там, в большой «говорильне», доказали, что меня не существует. Рассматриваю свои записи, чтобы убедиться, что я пока ещё жив. Когда в сердце тайком прокрадывается ропот на ближнего, не можешь делать ничего. Принимаю без всякого возмущения сплетни и слухи, которые уже не вызывают сильного отвращения, как прежде, но оставляют в душе лишь иррациональное чувство полнейшей их безблагодатности. Удивительно то, что молитва значительно укрепляется и обретает силу и прочность, когда не находит в уме ни малейшего ропотного помысла в ответ на любую клевету. Поднялся рано, еще стоит черная, как антрацит, ночь. На мгновение прорезался иззубренный профиль горы - его многократно ужалила молния, словно танцующая змея. На стекле окна - стекающие капли раненой темноты, из которой слышны всхлипы дождя. Свеча медленно разгорается, как бы «собирается с мыслями». Ранее утро - моё любимое время для рождения и возрастания молитвы и созерцания. Ум неторопливо приходит к молитвенной неподвижности. Сердце обретает устойчивость, а внимание не торопится ускользнуть наружу. Душа становится безмятежной и чистой от помыслов, и тогда медленно, образ за образом, исчезает весь мир. Благодать беспрепятственно течёт в сердце, в уме растворяются все помыслы и воспоминания и проступает спокойная ясность сознания, безмолвно внимающего всему, что совершается глубоко в сердце. Ум утверждается в нем окончательно и наступает сияющее безмолвие благодатного покоя, в котором дух благоговейно узнает начало Царства Небесного. Светает. В окне безнадёжные тучи безрадостного остывающего мира, и сердце отогревает его, как своё дитя, тёплой радостью непрестанной молитвы. ~Христианское совершенство © Copyright: Шельгова Татьяна, 2025.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
