Ісус Христос завершив Своє земне життя у тридцять три роки. У нашому хребті — тридцять три хребці. Те, що тримає людину у вертикалі, має ту саму кількість, що і роки, якими Він ніс світ.
У нашому тілі по дванадцять ребер з кожного боку. Дванадцять апостолів. Дванадцять племен Ізраїлю. Дванадцять брам Нового Єрусалима. Бог залишив Своє письмо у нашій анатомії, Він буквально написав Небо на нашому тілі.
Блукаючий нерв іде від мозку до серця і далі в нутро. Він приносить спокій, приборкує внутрішні бурі, дарує рівновагу. Його розгалуження нагадують хрест, наче знак того, що джерело справжньої сили проходить крізь нас. Коли серце знаходить мир у молитві, коли тіло зцілюється, коли приходить тиша там, де мав би бути хаос, — це Христос торкається людини.
Ісус воскрес на третій день. Наука каже: після трьох днів посту в тілі починається процес оновлення — старі клітини відмирають, з’являються нові. Тіло «оживає» наново. Це не випадковість — це задум. Християнська віра і наука тут сходяться у символі відродження.
Наше серце живе електричним ритмом, що нагадує полум’я життя. Наш мозок сяє під час молитви, і сучасні дослідження це підтверджують. Наші сльози мають різний хімічний склад: від радості вони інші, ніж від горя. Кров промовляє, кістки зберігають пам’ять прожитого, кожна клітина носить відбиток історії.
Навіть коли ми не думаємо про це, тіло поклоняється: вдих і видих — як рух у молитві, серцебиття — як невпинне «амінь», що супроводжує кожен наш крок.
Ми створені дивовижно й чудесно. Ми — ходячі пророцтва. Живі храми. Прах і Божественність в одній плоті.
Бог не лише створив тебе. Він залишив відбиток Себе в тобі. Не шукай Його десь далеко — Він поряд. Він був присутній у тобі від самого початку.
Дело было в Киеве при немецкой оккупации. В одной семье умирает мать. Остаются трое детей, мал мала меньше, а отец — на фронте.
Дети кладут маму на стол. Что дальше делать — не знают. Родни никого, помочь некому. Знали дети, что по покойникам читать псалмы надо. Псалтири под руками нет, так они взяли акафист Николаю, стали рядышком у мамы в ногах и читают.
«Радуйся, добродетелей великих вместилище. Радуйся, достойный Ангелов собеседниче. Радуйся, добрый человеком наставниче».
Конечно, какая тут радость. Один страх и горе. Но читают они дальше и доходят до слов: «Радуйся, неповинных от уз разрешение. Радуйся, и мертвецов оживление...» И на этих словах — Свят! Свят! Свят! — мама открыла глаза и села.
Пожалел Угодник. Приклонился на детские слёзы.
Святителе Отче наш Николае Чудотворче, моли Бога о нас грешных спастися душам нашим! Аминь.
В одном женском монастыре выбирали игуменью. Старая игуменья умерла, а
новую надо было выбрать самим сестрам. Были предложены кандидатуры трех
монахинь, которые, по мнению сестер, достойны были занять место
игуменьи.
Пока сестры в трапезной подсчитывали голоса (талончики при тайном
голосовании), в коридор вошел старенький архимандрит и, позвав к себе
одну сестру, отвел ее в уголок и сказал ей:
– Никому не скажешь, чего открою тебе?
– Никому, – отвечает сестра.
– Слушай, игуменья будет та, – сказал он тихо, – которая будет иметь
один голос.
– Как так? – удивилась сестра.
– Вот увидишь, – сказал старец и пошел в свою келию.
Действительно, когда подсчитали голоса, то оказалось, что за двух сестер
было подано по 50 голосов, то есть поровну, а за третью – всего один
голос. Не зная, что теперь делать, сестры решили вынуть жребий. Они
написали три бумажки с именами прежних кандидаток, положили их в клобук и
попросили маленькую девочку вынуть одну бумажку. И что вы думаете?
Девочка вынула бумажку с именем сестры, получившей на выборах всего один
голос.
Вот как действует и избирает Бог. Люди избирают человека в большинстве
случаев по внешним качествам, они смотрят на лицо, Бог избирает по
внутренним качествам, Бог зрит на сердце человека.
Так не смущайся, раб Христов, когда ты видишь, что тебя никто не
защищает из людей. И ты сам не старайся искать себе сторонников, которые
бы за тебя заступились в трудную минуту.
Но ищи себе опоры в Боге. Он Один постоит за тебя в правом деле твоем,
и, если еще медлит заступиться за тебя, ты все равно верь, что
окончательная победа будет за тобой, хотя и никто из людей тебя не
поддерживал бы.
И вот эта игуменья, которую выбрал «один голос», потом творила великие
добрые дела. Так, например, в последнюю (Великую Отечественную. –
Примеч. ред.) войну она со своими сестрами спасла более трехсот малых
детей. Эти малютки были силой отняты у матерей гитлеровцами, которые
хотели увезти их в Германию. Однако им этого не удалось сделать.
Советские войска перешли в наступление, и гитлеровцы бросили детей на
одном из глухих полустанков Украины. Была зима, суровые морозы. Жители
все скрывались по лесам, и дети мерзли и умирали от голода.
Игуменье, которую звали Павлина, кто-то сказал, что в тридцати
километрах от монастыря погибают дети.
Недолго думая, мать Павлина с сестрами обители взяла провизию и
отправилась пешком к полустанку. Каждую минуту могли нагрянуть немцы и
убить сестер, но они шли и шли, не обращая внимания на опасность. Когда
они добрались до эшелона, в котором были дети, то ужаснулись: ребятишки
кричали и плакали, зовя на помощь своих мам.
Те, которые побольше, вылезли наружу, рваные и голодные. Они замерзли на
снегу, не имея сил забраться в вагоны. А малые детишки, лет
четырех-шести, не вылезали из вагона. Они от голода и холода умирали на
дощатых нарах, лежа на сырой и грязной соломе. На весь длинный эшелон
слышались одни вопли, плач и стоны умирающих детей.
Мать Павлина со своими сестрами поспешила к ним на помощь. «Мама! Мама!
Милая мама!» – закричали в один голос дети, увидев сестер, подбежавших к
вагонам. Какая же радость, растворенная плачем, посетила души этих
малых страдальцев, когда увидели они ласковые лица сестер и принесенные
им хлеб и продукты. Дети плакали, особенно девочки, они обнимали и
целовали монахинь, видя их материнскую заботу. Плакали и сестры,
сочувствуя горю несчастных детей, брошенных на произвол судьбы.
Сестры всех накормили, приласкали и повели детей в свой монастырь. Тех,
которые не могли идти, несли на руках. С большим трудом добрались они до
своей обители, приютили детей, где только могли, в своих убогих
помещениях, помыли их, одели и затем воспитывали их у себя с материнской
заботой и любовью.
Кончилась война. Дети были переведены в детские дома и приюты разных
городов. Сколько было слез и плача при расставании! Многие дети совсем
не хотели уходить из монастыря, полюбив сестер своими детскими
благодарными сердцами.
Прошло несколько лет. В монастырь стали поступать письма благодарности
от взрослых ребят и девушек. Они уже учились в вузах, многие из них
стали инженерами, техниками, врачами. И мать Павлина, получая эти
письма, радовалась со своими сестрами и благодарила Бога, что Господь
помог им сотворить такое доброе дело.
архим. Тихон (Агриков)
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
