***Не может же конфетка не растаять в руках, если ты несколько часов сжимаешь ее в кулачке, мечтая о том, как с удовольствием ее съешь.
Всей грудью вдыхаю этот ни с чем не сравнимый, наполненный тонкими ароматами, воздух. Везде он разный: среди гобеленов пахнет горьковатыми травами и чем-то незнакомым (я называю этот запах ароматом странствий); среди полотен французских мастеров – терпким красным вином и, как мне кажется, свежим хлебом; среди итальянских картин – горьким шоколадом; в зале с холстами голландских художников – смолой и деревом.… На третьем этаже, в зале, где выставлены работы Пикассо, Матисса и Гогена, почему-то пахнет гуашью, а в зале, где располагаются произведения искусства китайских мастеров, я отчетливо чувствую аромат жасмина. А Он все время меняется и всегда остается прежним. Никогда не угадаешь, куда тебя заведут его бесконечные лестницы и коридоры. Но одно абсолютно точно: каждая встреча с Ним – это открытие. Я люблю, когда он увлекает меня вглубь своих галерей, люблю высокие окна с частыми переплетами, сквозь которые виден мир, расколотый на сотни кусочков, люблю сияющие золотом залы. Я люблю, когда на каждый мой шаг Он отзывается тихим скрипом паркета, люблю, когда Он улыбается мне и играет солнечными лучами на светлых стенах, люблю, когда он загадывает мне загадки, на которые я долго ищу ответы. Он может молчать, но Его молчание говорит мне больше, чем тысяча слов. Я люблю, гуляя по Его анфиладам, случайно оказаться в зале французской живописи. Люблю парижские картины Писсаро, на которых краски словно размыты дождем, люблю прозрачные эфемерные пейзажи Сислея и Моне, утонченные женские портреты Ренуара. Я люблю очутиться среди полотен Да Винчи и Боттичелли, люблю работы Веласкеса и Рембрандта… Я люблю Его гостей. Иногда они кажутся мне смешными: они торопятся куда-то, поскальзываясь на паркете, не обращают внимания на сокровища, находящиеся прямо у них перед глазами, у них уйма дел, и они пытаются их решить, забывая о том, где находятся. Иногда они восхищают меня своей задумчивостью и одухотворенностью. Иногда я не могу их понять. А он… Он понимает всех. Он всем рад. Его парадная лестница открыта для каждого. Он не обижается, даже если им пренебрегают. Он выше этого. Мне пора уходить. Я могла бы бродить по его галереям еще не один час, но за окнами начинает темнеть. Он понимает. Последний раз Он улыбается мне, и я спускаюсь по мраморной лестнице к выходу. Я ступаю на булыжную мостовую Дворцовой площади – прямо перед моими глазами возносится высоко под небеса воспетая А.С. Пушкиным Александровская колонна. Оборачиваюсь: Эрмитаж грустно смотрит мне вслед. И это все - чистая правда и по сей день. Каждый его зал до их пор пахнет по-разному. Каждая встреча с ним - радость. Он - родной. Именно в него я привела человека в самом начале наших отношений - и он был рад нам обоим, он одобрил мой выбор. Я ревнива по отношению к этому месту, ибо он навсегда - мой. А я... Я - его.
А люди спросили: "Что эти капли дрожат на тебе, девочка?" В маршрутку я влезла в самый последний момент. Я была мокрая практически насквозь. Волосы начали бешено виться. А сверху, на макушке, "сидели" солнцезащитные очки, а на них блестели капли. Если бы я увидела сегодня такую девушку, какой была я, я бы ее обязательно сфотографировала - просто чтобы показать, как она рада дождю. Сама не знаю, почему. © Copyright: Солнышкин Май, 2013.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
