Шевеление губ младенца перед грудью матери

Янис Мариартис: литературный дневник

восемь вечера, черновик


Только начни. Говорю я себе. И всё получится. Может быть не всё, но как-нибудь всё же получится. Слово само куда-нибудь выведет. Слова выводят куда-то и слова выводят из нас что-то. Выводят из души и ума пыль, грязь, серость, завалявшиеся сны, недодуманные мысли, прожеванные образы и метафоры, а между ними — стихи. Или клочки прозы.
Что такое проза и вообще литература? Думаю, это буквальное понимание реальности, как она есть. И парадокс реальности в том, что вроде бы она одна, но ее вариаций множество. И эти вариации по сути создает наш ум. Ему мало ими любоваться, он начинает заполнять эти бесконечные ниши словами и предложениями, оживляет мир вымысла.
Впрочем, это всё топтание на месте. Шевельнье губ младенца перед грудью матери. Литература то, литература сё...
У меня есть такая болезненная склонность — перечитывать свои давно исписанные черновики, будто бы они откроют новые смыслы, а на деле полумертвая гавань...
В произвольном порядке оставлю это здесь. Как разбросанные камни в пустоте. Проведу небольшую ревизию. Вероятно, создаст ощущение хаотичности. Тем лучше.


Ничего не должно быть осенью.
Почему говорятся такие фразы? Нелепая категоричность. Как будто чем меньше слов, тем больше искренности.


- «Олигархия интеллектуалов разумнее, чем демократия олигофренов» Неизвестное авторство, быть может Мамлеев. Кстати, ты читала Мамлеева? Почитай, советую. Лучше рассказы.


- Никтофилия — неестественная любовь к ночи. Никтальгия — боль, что терзает ночами. Никтофония — способность говорить только ночью.


Появления черного эльфа участились.


Облака упадут
и разрежут мне грудь.
А тебя найдут
И вые... ут.


Первая строка — высокое метафизическое начало, завершающие — циничная низость.


НЕТ.


Ты будешь только поэтом. И только слово тебя способно унять и смирить.


Уважение к интеллектуальным усилиям другого человека.


Конфеты. Фотографии Невы. Осенний кленовый лист из летнего сада. Мишка на севере с рисом.


В России всегда было особое отношение к литературе. К речи, к русскому языку. К слову.


И за пределы добра и зла стремится слог.


Таких как Мамлеев в русской литературе не было. «И его застенчиво любит/ Погруженная в жуть Луна».


Над черной железной звездой бессмертной...


В темных домах
поют злые песни обыватели.
На черных крестах
сидят курят могилакопатели.


РАНИТЬ ДЕРЕВО.


Мне нравится это тонкое обыгрывание и жонглирование образов литературы ужаса, замешанная на черном юморе и мрачном обаянии потустороннего.
«Я живой человек и я борюсь с демонами непорочной истины. За нее и ради истины».


И тихо дышит чей-то голос,
украденный у сновидений разум.


Разбуженный звездой
Танцующий над бездной
Мальчик
Он приручил огонь
Вошел в него
Очистился от черной боли ум.
Огонь никогда не сожжет живых.


В жизни мало что происходит. Трагедия в том, что я бы сам не хотел, чтобы происходило больше.


«Я хотел бы провести свою жизнь в поиске недостающих мне слов» Паскаль Киньяр.


Когда культура развивается автономно, то она обречена на оригинальность.


Мы все состоим из искусства. Из — культуры.


Судя по всему, я это тот человек, который не может стать кем-то или чем-то. И ЭТО и есть я.


Цель — формирование своей философской платформы.


Избежание опасности — опасность попадания под влияние любого какого либо интеллектуального и духовного лидера.


Ты сегодня снилась мне. Это было так зримо, будто бы я повстречался с тобой. Но то, что происходило, невозможно было запомнить. Можно только почувствовать. И я чувствую. В этом сне было столько любви, и я ей был пропитан как лист лучами солнца. Столько в нем было тебя. Теперь мы встречаемся во снах. И для нас даже там ничего не изменилось..


Поэзия — значит всё время вычеркивать. Это поиск нужного слова.


В этом есть некое экзистенциальное удовольствие — дойдя с кем-то до какого то эротического и морального предела, отказаться от пол. акта, понимая, что в глубине души нам двоим этого мало...



Другие статьи в литературном дневнике: