АЛЕКСАНДР ГАЛИЧ
– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – –
.
. . . . . . ЛЕНОЧКА
. . . . . . (Про Леночку и эфиопского принца)
.
Апрельской ночью Леночка
Стояла на посту.
Красоточка–шатеночка
Стояла на посту.
Прекрасная и гордая,
Заметна за версту,
У выезда из города
Стояла на посту.
.
Судьба милиционерская —
Ругайся цельный день,
Хоть скромная, хоть дерзкая —
Ругайся цельный день.
Гулять бы ей с подругами
И нюхать бы сирень!
А надо с шоферюгами
Ругаться цельный день
.
Итак, стояла Леночка,
Милиции сержант,
Останкинская девочка,
Милиции сержант.
Иной снимает пеночки,
Любому свой талант,
А Леночка, а Леночка —
Милиции сержант.
.
Как вдруг она заметила —
Огни летят, огни,
К Москве из Шереметьева
Огни летят, огни.
Ревут сирены зычные,
Прохожий — ни–ни–ни!
На Лену заграничные
Огни летят, огни!
.
Даёт отмашку Леночка,
А ручка не дрожит,
Чуть-чуть дрожит коленочка,
А ручка не дрожит.
Машины, чай, не в шашечку,
Колеса — вжик да вжик!
Даёт она отмашечку,
А ручка не дрожит.
.
Как вдруг машина главная
Свой замедляет ход,
Хоть и была исправная,
Но замедляет ход.
Вокруг охрана стеночкой
Из КГБ, но вот
Машина рядом с Леночкой
Свой замедляет ход.
.
А в той машине писаный
Красавец–эфиоп,
Глядит на Лену пристально
Красавец–эфиоп.
И встав с подушки кремовой,
(Не промахнуться чтоб!),
Бросает хризантему ей
Красавец–эфиоп!
.
А утром мчится на'рочный
ЦК КПСС
В мотоциклетке марочной
ЦК КПСС.
Он машет Лене шляпою,
Спешит наперерез:
– Пожалте, Эл. Потапова,
В ЦК КПСС.
.
А там на Старой площади,
Тот самый эфиоп,
Он принимает почести,
Тот самый эфиоп,
Он чинно благодарствует
И трёт ладонью лоб,
Поскольку званья царского
Тот самый эфиоп!
.
Уж свита водки выпила,
А он глядит на дверь,
Сидит с моделью вымпела
И всё глядит на дверь.
Все потчуют союзника,
А он сопит, как зверь…
Но тут раздалась музыка
И отворилась дверь!
.
Вся в тюле и в панбархате
В зал Леночка вошла,
Все прямо так и ахнули,
Когда она вошла.
И сам красавец царственный,
Ахмед Али–Паша
Воскликнул: «вот так здравствуйте!» —
Когда она вошла.
.
И вскоре нашу Леночку
Узнал весь белый свет!
Останкинскую девочку
Узнал весь белый свет!
Когда, покончив с папою,
Стал шахом принц Ахмед,
Шахиню Эл. Потапову
Узнал весь белый свет!
. . . .
(1961)
– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – –
.
. . . . . . ОБЛАКА
.
Облака плывут, облака,
Не спеша плывут как в кино.
А я цыпленка ем табака,
Я коньячку принял полкило.
.
Облака плывут в Абакан,
Не спеша плывут облака…
Им тепло небось, облакам,
А я продрог насквозь, на века!
.
Я подковой вмёрз в санный след,
В лед, что я кайлом ковырял!
Ведь недаром я двадцать лет
Протрубил по тем лагерям.
.
До сих пор в глазах снега наст!
До сих пор в ушах шмона гам!..
Эй, подайте мне ананас
И коньячку еще двести грамм!
.
Облака плывут, облака,
В милый край плывут, в Колыму,
И не нужен им адвокат,
Им амнистия — ни к чему.
.
Я и сам живу — первый сорт!
Двадцать лет, как день, разменял!
Я в пивной сижу, словно лорд.
И даже зубы есть у меня!
.
Облака плывут на восход,
Им ни пенсии, ни хлопот…
А мне четвертого — перевод,
И двадцать третьего — перевод.
.
И по этим дням, как и я,
Полстраны сидит в кабаках!
И нашей памятью в те края
Облака плывут, облака…
.
И нашей памятью в те края
Облака плывут, облака…
. . . .
(1962)
– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – –
.
. . . . . . ОШИБКА
.
Мы похоронены где-то под Нарвой,
Под Нарвой, под Нарвой,
Мы похоронены где-то под Нарвой,
Мы были — и нет.
Так и лежим, как шагали, попарно,
Попарно, попарно,
Так и лежим, как шагали, попарно,
И общий привет!
.
И не тревожит ни враг, ни побудка,
Побудка, побудка,
И не тревожит ни враг, ни побудка
Померзших ребят.
Только однажды мы слышим, как будто,
Как будто, как будто,
Только однажды мы слышим, как будто
Вновь трубы трубят.
.
Что ж, подымайтесь, такие-сякие,
Такие-сякие,
Что ж, подымайтесь, такие-сякие,
Ведь кровь — не вода!
Если зовет своих мертвых Россия,
Россия, Россия,
То значит — беда!
.
Вот мы и встали в крестах да в нашивках,
В нашивках, в нашивках,
Вот мы и встали в крестах да в нашивках,
В снежном дыму.
.
Смотрит и видим, что вышла ошибка,
Ошибка, ошибка,
Смотрит и видим, что вышла ошибка
И мы — ни к чему!
.
Где полегла в сорок третьем пехота,
Пехота, пехота,
Где полегла в сорок третьем пехота
Без толку, зазря,
Там по пороше гуляет охота,
Охота, охота,
Там по пороше гуляет охота,
Трубят егеря!
.
Там по пороше гуляет охота,
Трубят егеря…
. . . .
(1962)
– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – –
.
. . . . . . ВАЛЬС – БАЛЛАДА
. . . . . . ПРО ТЁЩУ ИЗ ИВАНОВА
.
Ох, ему и всыпали по первое…
По дерьму, спелёнутого, волоком!
Праведные суки, брызжа пеною,
Обзывали жуликом и Поллаком.
.
Раздавались выкрики и выпады,
Ставились искусно многоточия…
А потом, как водится, оргвыводы:
Мастерская, договор и прочее…
.
Он припёр вещички в гололедицу
(Все в один упрятал узел драненький)
И свалил их в угол, как поленницу —
И холсты, и краски, к подрамники.
.
Томка вмиг слетала за «кубанскою»,
То да се, яичко, два творожничка…
Он грамм сто принял, заел колбаскою
И сказал, что полежит немножечко…
.
Выгреб тайно из пальтишка рваного
Нембутал, прикопленный заранее…
А на кухне тёща из Иванова
Ксенья Павловна, вела дознание.
.
За окошком ветер мял акацию,
Билось чьё-то сизое исподнее…
— А за что ж его? — Да за абстракцию.
— Это ж надо! А трезвону подняли!
.
— Он откуда родом? — Он из Рыбинска!
— Что рисует? — Всё натуру разную.
— Сам еврей? — А что?
— Сиди не рыпайся!
Вон у Лидки — без ноги да с язвою…
.
— Курит много? — В день полпачки «Севера».
— Лидкин, дьявол, курит — вроде некрута,
И у них ещё по лавкам семеро…
Хорошо живёте? — Лучше некуда!..
.
— Лидкин, что ни вечер, то с приятелем
Заимела, дура, в доме ворога!
Значит, окаянный твой с понятием:
В день полпачки «Севера» — недорого.
.
Пить–то пьёт? — Как все, под воскресение!
— Лидкин пьёт, вся рожа окорябана!..
…Помолчали. Хрустнуло печение.
И, вздохнув, сказала тёща Ксения:
— Ладно уж, прокормим окаянного…
. . . .
25 ноября 1966, Переделкино
– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – –
.
. . . . . . ГОРОДСКОЙ РОМАНС
. . . . . . (Тонечка)
.
Она вещи собирала, сказала тоненько:
"А что ты Тоньку полюбил,
. . . . . . . . . . . . . . . . так Бог с ней,с Тонькою!
Тебя же не Тонька завлекла губами мокрыми,
А что у папы у её топтун под окнами,
А что у папы у её дача в Павшине,
А что у папы холуи с секретаршами,
А что у папы её пайки цековские,
И по праздникам кино с Целиковскою!
А что Тонька-то твоя сильно страшная —
Ты не слушай меня, я вчерашняя!
И с доскою будешь спать со стиральною
За машину за его персональную...
. . . . Вот чего ты захотел, и знаешь сам,
. . . . Знаешь сам, да не стесняешься,
. . . . Про любовь твердишь, про доверие,
. . . . Про высокие про материи...
. . . . А в глазах-то у тебя дача в Павшине,
. . . . Холуи, да топтуны с секретаршами,
. . . . И как вы смотрите кино всей семейкою,
. . . . И как счастье на губах — карамелькою..."
.
Я живу теперь в дому — чаша полная.
Даже брюки у меня — и те на молнии,
А вина у нас в дому — как из кладезя,
А сортир у нас в дому — восемь на десять.
А папаша приезжает сам к полуночи,
Топтуны да холуи тут все по струночке!
Я папаше подношу двести граммчиков,
Сообщаю анекдот про абрамчиков!
А как спать ложусь в кровать с дурой — Тонькою,
Вспоминаю тот, другой, голос тоненький,
Ух, характер у неё — прямо бешеный,
Я звоню ей, а она трубку вешает...
.
. . . . Отвези ж ты меня, шеф, в Останкино,
. . . . В Останкино, где «Титан» кино,
. . . . Там работает она билетёршею,
. . . . На дверях стоит вся замёрзшая,
. . . . Вся замёрзшая, вся продрогшая,
. . . . Но любовь свою превозмогшая,
. . . . Вся иззябшая, вся простывшая,
. . . . Но не предавшая и не простившая!
.
– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – –
.
. . . . . . МОЕЙ МАТЕРИ
.
От беды моей пустяковой
(Хоть не прошен и не в чести),
Мальчик с дудочкой тростниковой,
Постарайся меня спасти!
.
Сатанея от мелких каверз,
Пересудов и глупых ссор,
О тебе я не помнил, каюсь,
И не звал тебя до сих пор.
.
И, как все горожане, грешен,
Не искал я твой детский след,
Не умел замечать скворешен
И не помнил, как пахнет свет.
.
...Свет ложился на подоконник,
Затевал на полу возню,
Он — охальник и беззаконник —
Забирался под простыню.
.
Разливался, пропахший светом,
Голос дудочки в тишине...
Только я позабыл об этом
Навсегда, как казалось мне.
.
В жизни глупой и бестолковой,
Постоянно сбиваясь с ног,
Пенье дудочки тростниковой
Я сквозь шум различить не смог.
.
Но однажды, в дубовой ложе,
Был поставлен я на правёж,
И увидел такие рожи —
Пострашней балаганных рож!
.
Не медведи, не львы, не лисы,
Не кикимора и сова, —
Были лица — почти как лица,
И почти как слова — слова.
.
За квадратным столом, по кругу,
В ореоле моей вины,
Всё твердили они друг другу,
Что друг другу они верны!
.
И тогда, как свеча в потёмки,
Вдруг из давних приплыл годов
Звук пленительный и негромкий
Тростниковых твоих ладов.
.
И отвесив, я думал – дерзкий,
А на деле смешной поклон,
Я под наигрыш этот детский
Улыбнулся и вышел вон.
.
В жизни прежней и в жизни новой
Навсегда, до конца пути,
Мальчик с дудочкой тростниковой,
Постарайся меня спасти!
. . . .
Январь 1972
– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – – –
.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . обратная ссылка на страницу Галича в «Строфах века»: http://www.stihi.ru/2018/04/04/6689
.
***** ***** ***** ***** ***** ***** ***** ***** ***** ***** ***** ***** ***** ***** ***** *****
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . З Н А Й « Н А Ш И Х » ! . . . . . . . . . . . . . . . . . http://www.stihi.ru/avtor/mc00001
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Сергей Мигаль Екб . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . http://www.stihi.ru/avtor/mc001
'
