Мои любимые стихи - 9
ВЛАДИМИР НАБОКОВ - Я думаю о ней, о девочке, о дальней
Я думаю о ней, о девочке, о дальней,
и вижу белую кувшинку на реке,
и реющих стрижей, и в сломанной купальне
стрекозку на доске.
Там, там встречались мы и весело оттуда
пускались странствовать по шепчущим лесам,
где луч в зеленой мгле являл за чудом чудо,
блистая по листам.
Мы шарили во всех сокровищницах Божьих;
мы в ивовом кусте отыскивали с ней
то лаковых жучков, то гусениц, похожих
на шахматных коней.
И ведали мы все тропинки дорогие,
и всем березонькам давали имена,
и младшую из них мы назвали: Мария
святая Белизна.
О Боже! Я готов за вечными стенами
неисчислимые страданья восприять,
но дай нам, дай нам вновь под теми деревцами
хоть миг, да постоять.
1917--1922
РУМИ - Когда бы доверяли не словам
Когда бы доверяли не словам,
А истине, что сердцем познаётся,
Да сердцу, что от истины зажжётся,
То не было бы предела чудесам.
ЭДМУНД ШКЛЯРСКИЙ - Фиолетово-черный
Видно дьявол тебя целовал
В красный рот, тихо плавясь от зноя,
И лица беспокойный овал
Гладил бархатной темной рукою.
Если можешь беги, рассекая круги.
Только чувствуй себя обреченной.
Стоит солнцу зайти, вот и я
Стану вмиг фиолетово-черным.
Фиолетово-фиолетово-черный,
Фиолетово-фиолетово-черный.
Да, сегодня позволено все,
Что крушишь себя так увлеченно.
Видишь, я над тобою кружу.
Это я фиолетово-черный.
Если можешь, беги, рассекая круги,
Только чувствуй себя обреченной.
Стоит солнцу зайти, вот и я
Стану вмиг фиолетово-черным.
Hет, не хватит еще и еще.
Hет, не хватит, ведь было такое.
Он лица беспокойный овал
Гладил бархатной темной...
Фиолетово-фиолетово-черный,
Фиолетово-фиолетово-черный.
ЭДМУНД ШКЛЯРСКИЙ - Самый громкий крик - тишина
Он войдет никого не спросив,
Ты полюбишь его не сразу.
С первого взгляда он некрасив,
Со второго - безобразен.
Только речи его горячи,
Только прочь сомнения, прочь!
Самый звонкий крик - тишина,
Самый яркий свет - ночь.
Все бы было иначе когда бы
Можно было совсем не дышать.
Все бы было иначе когда бы
Он не знал бы как ты хороша.
Только речи его горячи,
Только прочь сомнения, прочь!
Самый звонкий крик - тишина,
Самый яркий свет - ночь.
Он озяб, его гонит луна,
Он во власти неведомых сил.
И теперь с него будет сполна:
Будь что будет, спаси-пронеси.
Ты не знаешь как сходят с ума,
Как вода разольется точь в точь.
Самый звонкий крик - тишина,
Самый яркий свет - ...
Как вода разольется точь в точь!
ЭДМУНД ШКЛЯРСКИЙ - Говорит и показывает
А и не держит себя в руках
Целует будто наказывает
Нет такого закона пока
Говорит и показывает
Не придуман еще мой мир
Оттого голова легка
Нет звезды еще в небе и
Нет закона пока...
Говорит и показывает...
Говорит и показывает
А песню музыку не пою
Просто камень о камень бью
Просто небо стаканом пью
Вот и шатает слегка
Чего ради как зверь дышу
Будто радио белый шум
Что же будет с тобой, ой
Если я попрошу...
Говори и показывай...
Говори и показывай
А растворись пропади совсем
Только свет не указывай
Нет такого закона пока
Говорит и показывает
Не придуман еще мой мир
Оттого голова легка
Нет звезды еще в небе и
Нет закона пока...
Говорит и показывает...
Говорит и показывает
ЭДМУНД ШКЛЯРСКИЙ - Кукла с человеческим лицом
Мир как будто надвое расколот
За витрины голубым стеклом
Тихо плачет манекен бесполый
Кукла с человеческим лицом
Просит одинокими ночами
Просит он у неба одного
Чтоб огонь от искры изначальной
Разгорелся в сердце у него
Чтобы было сладко
Чтобы было больно
Чтобы каяться потом
Вот и плачет манекен бесполый
Кукла с человеческим, да, кукла с человеческим...
Станет он перекати-полем
Станет ждать, чтоб жар надежды стих
Чтоб одну стеклянную неволю
Разменять на тысячу, да, разменять на тысячу других...
А пока он тишиною скован
За витрины голубым стеклом
Тихо плачет манекен бесполый
Кукла с человеческим лицом
АМРИТА ПРИТАМ - Прошлой ночью
Прошлою ночью
Всего лишь кусочек
Я отломила от хлеба мечты.
Откуда узнало
Черное небо,
Что я пожелала
Этого хлеба?
Длинные крылья узнали об этом,
Острые клювы узнали об этом,
Цепкие когти узнали об этом,
Не знала лишь я,
Что мечта — под запретом.
Был этот хлеб таким беззащитным,
А запах — доверчивым, свежим, сытным,
Был этот хлеб —
Как желанное слово,
Как откровение без покрова.
Нежданный удар.
Ледяной испуг.
Жестокий свист налетевших крыл...
И хлеб
Беспощадно вырван из рук,
И страх
Паутиной лицо покрыл.
Ни крошки попробовать я не успела —
Мгновенно свершилось
Черное дело.
Сколько у ночи сыщиков,
Сколько крылатых хищников!
...Прошлою ночью
Всего лишь кусочек
Я отломила от хлеба мечты...
Но не допустило
Жадное небо,
Чтоб я вкусила
Этого хлеба!
Пер. с панджабского С. Северцева
АМРИТА ПРИТАМ - Я надела доспехи любви
Я надела доспехи любви.
Тела нагого теперь никто не коснется:
ни пальцы врага не коснутся,
ни дружеская ладонь.
Я надела доспехи любви.
Я рада, но ты спросил:
«Почему даже радость бывает грустна?»
Какие-то птицы уже надо мной закружились.
Возможно, меня они спутали с деревом,
а доспехи мои — с листвой?
И с налету ударили клювами птицы
по железу— и закричали,
и прочь улетели.
Бедные птицы...
Но неужели доспехи мои тоже боятся птиц?
Может быть, чей-то клюв их поранил?
Ах, как кожа на лбу у меня болит!
Время сняло сегодня с себя всю одежду,
все три платья:
прошлое, настоящее, будущее.
Возможно, все эти платья были грязны.
И голое время теперь стоит у стены
и стыдится.
Кто же плачет тогда на голом его животе?
Уж не глаз ли моих отраженье?
Может быть, не свою, а мою наготу обнажило время?
Но я... Я-то теперь не нагая.
Я надела доспехи любви.
АМРИТА ПРИТАМ - Люди моей страны храбрецы
Люди моей страны — храбрецы.
Люди твоей страны — храбрецы.
Как умирать, они знают,
и как обезглавливать, знают.
Но каждый печется о том,
чтобы падала с плеч чужая,
а не своя голова.
У человека всего один труп,
а у бога не может быть трупа.
И если бы мало-помалу
не умирал в человеке бог,
он бы зловоние не источал.
Когда никто и никем не любим,
то никто не боится соперника
и боли никто не боится.
Но, кровоточа,
раны вопят
и признавать не хотят
порядка вещей, заведенного в мире.
И все победы не стоят гроша,
и все парады не стоят гроша.
Время смеется и украшает
геройские груди
медалями за бесполезную храбрость.
ДМИТРИЙ МЕЛЬГУНОВ - Люблю по траве я пройтись босиком
Люблю по траве я пройтись босиком
И душу омыть звёздных рос молоком,
Мерцаньем ручьёв глаза утолить,
Журчаньем стихов сердца напоить…
И как же не петь, если песня — в крови? —
И кровь мирозданья журчит о любви? —
Повсюду, во всём — ручьём-бытиём —
Поэзия дышит, струится живьём…
Мы ею живём… Мы ею поём…
Везде и во всем — Одним Бытиём…
Мир — рифмами свит… Всё — песня живит…
В ней всё — мы и мир — поэма Любви…
АУРОБИНДО ГХОШ - Танец Кришны, Танец Кали
Два ритма в танце космоса. Всегда
Нам Кали поступь быстрая слышна.
В ней боли и надежды череда,
В ней жизнь — игра, что сладостно страшна.
Миг Посвящения, что так жесток,
Герой, с которым Смерть сошлась грудь
в грудь,
Гимнасий, где с атлетом спорит Рок,
И жертва — к счастью одинокий путь,
Страдания, что к Тайнам путь торят,
Тропинка Истины сквозь сны Времен,
Из склепа Плоти для Души семь врат —
Все ритм ее включает испокон.
Но что же смеха звонкого не слышно
И в маске счастья не танцует Кришна?
АМРИТА ПРИТАМ - Вода в треснувшем сосуде
Вода в треснувшем сосуде.
У воды, что в треснувшем сосуде,
Будущего нет.
Жажда протекает как простуда,
На губах кричащий след:
Это холод захлебнулся в людях!
Слышится в ответ.
Зачерпнувши, пей сегодня,
Завтрашнему в долг.
Муть водицы непригодна,
В спящем есть ли прок?..
Жажда стиля, присмотритесь,
Наполняет нас,
Убегайте... откажитесь ,
Именно сейчас.
В слёзности разбитых судеб
трещина видна,
Детям пожинать плоды присудим
все свои сполна.
Не хранится в треснувшем сосуде
завтра для меня.
В переводе - Юшкевич
Другие статьи в литературном дневнике:
