Ну вот и новый деньВсе как всегда. Чай. Дежурная утренняя сигарета. Психология сценариста. Потом немного прозы. Сегодня это были потрясающие цыганские сказки. Немного успела прочесть. Пару сказок да введение. "О Вайде - богатом барине, его жене Руже-красавице и о том, что было с ними и до них.". Ну и опять "Вайда и Ружа". Но там еще много. Хотя видимо о Вайде и Руже главная романтическая легенда цыган. О цыганах я читала еще в детстве. Иногда меня пугали цыганами, которые воруют детей. На самом же деле в моей семье есть цыгане. Где-то там, кто-то кого-то забирал из табора. Вот кто кого и когда не могу сказать. Поэтому я всегда лояльно относилась к цыганкам. Верила в гадания и предсказания. (Например, мне предсказала цыганка, что Игорь Рукавишников, мой первый муж мне не пара, что сердце мое давно принадлежит другому, но и с ним я не буду. Что я выйду замуж за Игоря Рукавишникова, но проживем мы недолго и скоро разведемся. В общем, что он мне не подходит и все такое. Что мне будет не очень легко с ним и в жизни вообще. Но не трагично. И что-то там еще. Вот такое предсказание.) Мне тогда было лет пятнадцать-шестнадцать наверно. До свадьбы это было, а может быть еще и до его ухода в армию. И я в результате решила что все это ерунда и чушь. Мы тогда с Рукавишниковым вместе были. Он мне запретил к цыганам ходить, а я нарочно пошла. И он рядом стоял, когда потом подошел. Смеялся и говорил, что бы я не верила гаданиям. А судьба у нас и семья не сложились. Да и вообще когда цыганка смотрела мою ладонь, выглядело это так словно она меня испугалась. Или того, что там увидела. А я решила, что раз она испугалась, то ...то видимо так все хреново, что зажигать надо уже сейчас, пока молодые и живые. Ну пока время хоть на что-то есть. Позже у нас в доме семья жила, соседи. Потом ближе к шоссе в новый дом перебрались. Они тоже цыганского роду племени. Там тоже кто-то кого из табора сватал. Голубковы. Моя сестра Александра ровесница их дочке. И они много лет дружили. Общались. Да и родители мои с Голубковыми дружны были. У них цыгане вообще в первом так сказать поколении. А у меня черт его знает в каком от меня. Но я всегда своими кровями гордилась. Что бы там предки ни намешали, всё мое. Никому не отдам. Вот ни то родители прадеда, ни то родители прабабки и пришли из табора. То есть кто-то один из них. Мама рассказывала. Я не видела ни фото ничего такого. Как выглядели, кем работали. Не знаю. Я-то не особо на цыганку похожа, но вот двоюродные сестры дочери дяди Саши Алёхина похожи. Что Аня, что Катя, что Ксеня Алёхины. Все как цыганки были. Только Ирина от них выделялась. Другая какая-то. И хоть все сестры чем-то схожи между собой (родня же), но Ира все же немного отличалась. Как мы с сестрой Саше. Розочка и Беляночка. Я темно-русая шатенка всегда была, волосы темным золотом и медью отливали. А Саша наша почти блондинка. Светло русая, у нее золото спелой пшеницы и рыжина осени на солнце проскакивали. Он и сам как цыган в молодости был. Позже у меня еще три случая было. Однажды шла по Кировоградской улице в метро на Пражскую. Ну и у самого метро стоит женщина. Красивая. Статная. Цыганка. Но не такая, как иногда бывают, грязные, оборванки, чумазые, не мытые, с сальной головой, в десяти не стираных юбках. А такая...Осанка гордая. Лицом ясная. Одета ярко, по-цыгански, но чисто. Аккуратно. И волосы чистые. И руки не чумазые. Видно, что цыганка. Но лет за тридцать точно, а то и за сорок. Крупная и красивая, яркая женщина. И глаза у нее добрые и внимательные. Тоже длинные юбки и видимо не одна, платок, браслеты, серьги и прочее. Но говорит чисто, красиво даже. Она меня подозвала и сказала что её денег не надо. Никаких. Что погадает мне и скажет мне что будет. Без денег погадала и сказала, что через день соперница придет. И пришла… Незвано, нежданно, негаданно. Аня Алёхина. Вообще-то цыганка сказала, что надо сделать. Но я решила, что наплевать. Не важно. Человек сильнее судьбы. Если суждено ему меня бросить, он уйдет за Аней. А не суждено, то будет любить меня ещё сильнее. Я в одну магию сильнее прочих верю, в искреннее чувство любви. Если оно есть, то никакие соперницы не страшны. А если нет, то ничего человека рядом не удержит. Ушел, но не к Ане. Вот забавно то. Хотя Аня тоже какое-то время активно с ним общалась. Но как говорится лично я свечку не держала. А что они по барам катались с Аней и с её мужем вторым Андреем Митяшиным, так это Мишины проблемы. Как там было то - "Пить надо меньше, меньше надо пить...". Нет верных и неверных мужчин. Есть любимые и нелюбимые женщины. Любимой изменять не хочется. А к нелюбимой идти не хочется. Так что не накручивайте себя. Позже у меня еще две встречи. Жили мы с Мишей Потаповым уже на Алтуфьевском шоссе. Как раз в том доме, где библиотека моя любимая. И вот ... шла я ни то с рынка, ни то на рынок. А тут на углу дома, на аллейке у метро цыганка. И зовет меня - Пойди, погадаю. В принципе цыгане цыганам рознь. Вот тот же театр "Ромен". Пока книгу читала кое, что новое узнала, но не много. Я и так еще в детстве знала, что цыгане из Индии. Да достаточно только на нашу Катю Алёхину посмотреть. Она пошла в танцевальную студию, на танцы живота. И я видела фотографии с ней, как она танцует. настоящая индианочка. Даже полезла в яндекс и нашла фото молодых девушек из индии, точно прям нашла одну вылитая наша Катя. Человек прямой и правдивый нередко может обидеть, высказывая горькую правду, однако тем ценнее и приятнее его одобрение, потому что оно исходит от чистого сердца. Д. Ф. Купер Сегодня вышла с Тяпой на улицу, а я часто хожу пешком по лестнице и вверх и вниз. Хоть какое-то движение. И смотрю коробка из под детского питания. Глянула а она полная. Ради интереса вынула посмотреть срок на упаковке. Елки палки еще месяц хранения. Зачем выкинули? Не очень хорошие мысли в голову лезли. Перемыла посуду. Кой какую, не всю ясное дело. Вкручивать лампу не полезла. Ну её. Вчера вечером зашла к родителям. Дети в одиннадцать часов еще делали уроки. Приезжали Саша с Данилой и забрали с собой Савушку. Самого младшенького. А я укладывала Дениску спать и рассказывала ему сказки про черепашек. Те самые польские, что недавно прочитала. А вечером пришла домой и Наталья опять устроила дикий скандал. Опять кричала какую-то чушь. Не понятно зачем. Просто как обычно с ней бывает. Я устала. Психологически. И отдыхать мне не на чем и негде по сути. Я очень измотана этими последними годами жизни. Два выходных Наталья пила пиво, на вчера кричала и скандалила в час ночи. Сегодня она заблокировала меня в сети в "ВК". Дочь называется. Можно подумать, что если я не работаю физически то я не устаю. Ну хоть читает что-то. Я увидела, что когда она выходила из дома, то у нее подмышкой была книга Стивена Кинга. А я то наивно думала, что она перечитала его всего еще в семнадцать лет. Сегодня у моей тети Оли Денисовой день рождения. Я пришла в библиотеку только к четырем часам. Так что вряд ли успею много. Но хоть что-то. Сижу я значит в библиотеке, печатаю и тут заходит Наташа Максимычева. С таким видом радостным словно я не писала ей, что скоро окочурюсь и вообще не хочу больше общаться. Я же попрощалась с ними всеми. Или они считают что я шутила? Николай Гумилёв ВЕЧЕР Ещё один ненужный день, И ты пришла… ты гонишь прочь От звёзд слетает тишина, 1908 Женщина, которая все тащит на себе Живет себе такая женщина, может быть, очень красивая и интересная, может быть (и скорее всего) во многом успешная. Правда взгляд такой уставший – от всего. Просто она устала тащить все на себе. Но продолжает это делать изо дня в день. Ей не на кого рассчитывать, и жизнь с каждым днем это для нее подтверждает. С чего все началось? Сложно сказать. Может быть, с ее бабушки, которая после войны одна поднимала детей. Или с другой бабушки, которая терпела мужа на диване, потому что после войны каждый мужчина – на вес золота. Может быть, с ее мамы, чей муж «сломался» в кризис 90-х и начал пить, и она решила взять все на себя. Или с мамы, которая решила обойтись без мужа совсем, чтобы этот балласт жить не мешал. Может быть, еще раньше – с прабабушки, отказавшейся от корней после революции и во время сталинских чисток. Мы не знаем точно. Вариантов – очень много. Правда, следствие и выводы ими сделанные – одинаковы. Рассчитывай только на себя, ты должна быть сильной, ты все сможешь. Росла наша девочка с полным ощущением, что в этой жизни никто для нее ничего не сделает, и ей придется все и всегда делать самой. Это и надежнее, и проще, и просить-унижаться не нужно, и надеяться не надо ни на кого, а значит, и разочаровываться не придется. Ей об этом настойчиво рассказывала мама, так или иначе на эти выводы ее наталкивал папа, учительницы в школе каждый раз, хваля ее за успехи, добавляли: «далеко пойдешь, сама со всем справишься!». Да, скорее всего, в ее жизни нет и не было отношений с отцом. Отцом, который бы носил ее на руках, боготворил и защищал. Не видела она и бережного отношения отца к матери, то ли она не позволяла этой заботе проявляться, то ли ему удобно было думать, что ей двадцать килограмм картошки тащить нетяжело. И не важно, был ли папа физически рядом или его не было совсем. Все то хорошее, что она могла от него получить – не получила, по разным причинам. Может быть, и мама ему этого не позволяла, может быть, и сам он не хотел этого. В детстве же она усвоила, что каждый сам за себя, что рассчитывать на помощь не стоит. Когда ее обижали во дворе, мама говорила: «Разбирайся сама». Когда у нее не получались уравнения, папа равнодушно пожимал плечами: «Ну значит, получишь двойку». Когда одноклассники в совместных заданиях ее подводили, она тоже получала «два», хотя свою часть работы сделала. Гораздо проще оказывалось сделать все самой. Получалось и хорошо, и качественно, и быстро. Да, сил приходилось тратить больше, зато за результат не стыдно. Просить всегда означало «унизиться». Попросить помощи означало признать свою собственную несостоятельность и бракованность. Помощи точно не получишь, еще и высмеют. Уважали только тех, кто все делали самостоятельно, а так же самых непритязательных, способных терпеть любые неудобства молча. Что она и делала. Когда отец с матерью развелись (как и ожидалось, потому что папа – не очень хороший человек), она стала главным человеком в жизни мамы, который не имел права ее расстраивать, разочаровывать. До конца своих дней ей нести теперь ответственность за счастье мамы, и нести все это надо без лишних жалоб. И когда пришла первая любовь, она светилась счастьем, цвела, но свой портфель ему носить не разрешала. Вот еще! Как будто она сама не справится! Что он тогда о ней подумает? И в кафе за себя платила, чтобы не чувствовать себя ему обязанной. Потом даже за двоих платила, когда у него не оказывалось с собой денег. Она делала ему красивые и дорогие подарки (в меру своих возможностей), и делала вид, что ей не обидно ничего не получать взамен. И конечно, она всегда старалась ему помочь. И контрольную за него сделает, и покормит дома, и прикроет спину. Она не ждала от него защиты, да что там, она сама иной раз его защищала! И то, как он предал ее потом, променяв на дурочку из младшего класса, только укрепило ее в мысли, что доверять ему не стоило. И вообще никому не нужно доверять, чтобы не быть уязвимой. Конечно, мужчин она тоже выбирала особым образом. Ей нравились тихие романтики, блуждающие в своих мечтах. А все эти грубые и наглые «мужики» только раздражали. Один раз к ней подошел парень, который ей даже понравился. До тех пор, пока он не начал настойчиво открывать перед ней дверь, подавать ей руку при выходе из автобуса и выхватывать сумки. Это ее сразу насторожило, а потом он еще и цветы без повода принес, чуть ли не силой заставил взять. А потом он еще и сказал, что его жена никогда не будет работать. С тех пор попал в «черный список». Это же настоящий тиран и деспот, который собирается полностью контролировать жизнь своей женщины! Не нравились ей и те парни, которые имели собственное мнение и были в нем непреклонны, и те, которые занимались каким-либо спортом. Хотя это было взаимно. Работать она начала еще в школе. Расклеивала объявления после занятий, разносила листовки, понемногу осваивала интернет – переводила тексты, составляла описания товаров, наполняла сайты. В институте (куда она поступила, конечно, сама!) успела поработать и на рынке, и в магазине, и в сетевых компаниях, и уборщицей. Потом перевелась на заочное, чтобы было удобно делать карьеру в большой корпорации. И начала работать по 10-12 часов в сутки, планомерно продвигаясь к своим целям. Цели были простые – финансовая независимость, престижная работа, своя квартира, полная самостоятельность. Замуж она тоже вышла за такого романтика, который все время искал себя. Бросил один институт, второй, третий. Все было не то и не так, не подходило ему ничего. Работать он не мог, потому как «учился» и опять же искал самое лучшее место для себя. Да и зачем работать – она ведь работала на трех работах, на все что нужно – хватало. Она могла ему купить новый компьютер, дать денег на очередное поступление. Ничего не просила, ничего не требовала и даже ничего не ждала. Она быстро продвигалась по службе, параллельно заканчивая университет. Купила в кредит квартиру, этот же кредит сама и выплачивала. Забеременев, слегка напугалась, что придется питаться хлебом и водой, но все же родила. Работала практически все 9 месяцев, и даже из роддома завершала некоторые сделки. Перед родами в квартире нужно было сделать ремонт, который он обещал сделать сам, но всегда находилось нечто более важное. Ждать больше она не могла, и с огромным животом в одиночестве в новогодние праздники переклеивала обои, укладывала линолеум и даже приклеивала плитку в туалете. Чтобы хоть как-то можно было жить с ребенком. Оказалось, что она может абсолютно все – даже в таком положении. Можно было бы и кого-то попросить, но зачем? Конечно, с ребенком ей никто не помогал. Муж считал это ниже своего достоинства (тем более это девочка, а не сын!). Работать он так и не начал, декретные подходили к концу. Выбор стоял непростой, но она привыкла рассчитывать только на себя. Нашла ребенку няню, вышла на работу. Выбивалась из сил, пытаясь успеть вытянуть и дом, и работу, и ребенка. Помощи не просила. Даже у родителей. А то еще подумают, что она не справилась. Муж все так же искал себя, в перерывах играл в «танки», смотрел телевизор, пил. Не знал, с какой стороны открывается холодильник, откуда берутся чистые рубашки. Ни одной бессонной ночи с дочкой не провел. Он уже мало походил на того воздушного романтика, скорее – на ленивого медведя. Толку от него было мало, мороки даже больше, но она терпела «ради ребенка». Продолжала тащить все на себе и даже чуть было не попробовала родить ему сына (а вдруг сын его с места сдвинет?). Слава Богу, не вышло. Не успела. Еще была его мама, которой постоянно что-то было нужно. То одно, то другое. То лекарства привези, то хлеба купи. И хотя ей всего пятьдесят, и она не инвалид, почему-то за ней нужен был постоянный уход. Сын от всего этого открестился, но страшно гневался, если жена отказывалась выполнить просьбу матери. Хотя за все годы своей жизни она вообще разучилась говорить кому-либо «нет». А потом развод. Через почти десять лет такой жизни. Он решил, что она его не ценит и не понимает, нашел другую и решил показать ей напоследок, кто в доме хозяин. Потребовал половину квартиры, за которую она все еще платила кредит, а он – не внес ни копейки. И чтобы не унижаться, она согласилась на все. Ушла с ребенком в никуда. Особой боли она не почувствовала, но ощущение грязи предательства смыть не получалось. Сняла новую квартиру, продолжала работать, дочь уже ходила в школу, приносила оттуда пятерки. Без мужа стало даже проще – практически «баба с воза — кобыле легче». И вот у нее есть все, что она хотела – своя квартира, престижная работа, дочь, независимость, даже свой бизнес. А счастья нет. Больше всего ей хочется (хоть она и боится в этом признаться) уткнуться в чье-то сильное плечо и услышать: «Отдохни, я все это сам сделаю». Она устала от всего – от постоянной ответственности за себя и ребенка, от необходимости держать все в себе (она уже и не помнит, когда плакала), от одиночества, от того груза, который она тянет всю свою жизнь. Она покупает себе новую одежду для того, чтобы на работе было проще заключать контракты. Она следит за собой машинально, опять же для того, чтобы «лицо компании» было приятным. Она не помнит, разговаривала ли когда-нибудь по душам с дочерью (у нее просто нет на это сил). Она уже не сможет ответить искренне на вопрос о том, чего она хочет. Ее плечи неподвижны и тяжелы, ни один массажист не сможет размять те камни, которые она носит у себя чуть выше лопаток. Она очень сильная, независимая и самостоятельная. Мама гордится своей дочерью. А счастья-то нет. Но сильного плеча нет. Мужчины, которые попадаются ей – те же самые романтики, слабаки, альфонсы. Настоящим мужчинам она неинтересна, в ней слишком мало женского и совсем нет силы. Да и ее эти самые настоящие мужчины пугают, она не понимает, чего от них ожидать, как свою жизнь с ними строить, как общаться. Что им вообще нужно, если их не надо содержать и терпеть? И как вообще можно отношения построить, сохранив свою независимость, самостоятельность и силу? А уж отказываться от этого она не готова, ведь доверишься ему, а вдруг он предаст, бросит, изменит, начнет бить? Иной раз она смотрит на своих глупых и неуспешных одноклассниц. Вот эта не отличалась особым умом, и всегда списывала контрольные, домашние. Закончила какой-то техникум или колледж, а потом вышла замуж. Трое детей, любящий муж, дом. И живые глаза, которые искрятся счастьем. Никакой карьеры, ничего сама не может, а мужу никто другой не нужен, до сих пор на руках носит. Или вот эта, которая работает психологом в школе, получает сущие копейки, но цветет и благоухает. Новые наряды, культурные выходы – музеи, театры, концерты. Ничего тяжелее собственной маленькой сумочки никогда не носит. И выглядит намного моложе своих лет безо всякой пластики. Есть еще одна – еще более странная. И успешная, и счастливая. Занимается какими-то танцами, с душой занимается, и танцевальный клуб свой открыла, куда так просто уже не попадешь. И муж золотой, и дети – загляденье. Но главное, на что всегда обращаешь внимание – это глаза. Они не могут лгать. У счастливых женщин они всегда светятся чем-то непонятным и привлекательным. Есть конечно, и другие одноклассницы, чья жизнь не такая радостная. У кого-то муж алкоголик (и в это время наша девочка радуется, что незамужнем), у кого-то муж еще и бьет (еще больше радуется), кто-то точно так же тащит все на себе (и они между собой обмениваются понимающими взглядами), кто-то живет с родителями и никак не может съехать, терпит скандалы. Но общаться с ними не особо и интересно, тот же взгляд заезженной лошади или побитой собаки. А рядом растет ее дочь, которая видит маму – успешную и такую одинокую. Видит и историю предательства собственного отца, и тех мужчин, с которыми мама встречалась после (что ни ухажер – то альфонс или тунеядец). Видит, что всего достигать нужно собственным тяжелым трудом, что помощи просить не у кого и не зачем. Видит и бабушку, чья судьба не слишком отличается от маминой, разве что бизнеса большого не построила. И даже если сама мама для нее такой же судьбы не хочет, других выводов дочка не сделает. Каждый сам за себя. Тащи на себе столько, сколько сможешь, пока можешь. Ты в ответе за все на этом свете. Какой вырастет та, которая уже сейчас единственная мамина отрада? Та, которая со временем из требовательного комочка превратилась во взрослую девицу, с которой можно о жизни поговорить, сложностями поделиться? Та, которая привыкла все делать сама, как и мама, помощи не просить, проблемами своими не отвлекать? Так все это и продолжится дальше, пока не найдется та, которая откажется таскать на своих хрупких женских и не предназначенных для этого плечах ответственность за весь мир вокруг. Которая сможет сказать «нет» всем этим родовым сценариям и привычкам. Которая научится, как бы ни было страшно, просить и быть слабой и в чем-то зависимой. Которая увидит все свое «наследство» и научится осознанно им распоряжаться – что-то отбрасывать, что-то применять. Которая сама выберет дорогу, отличную от дорог матери, бабушки. А пока что есть женщина, которая тащит все на себе и с потухшим взглядом смертельно уставшей лошади мечтает зарыться в чье-то сильное плечо. Но эта мечта так и останется неосуществимой. Ольга Валяева © Copyright: Потапова Елена Александровна, 2017.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
