Разнос книги Чака Паланика "Уцелевший". Начиная читать я был уже предвзят после знакомства с "Бойцовским клубом". Понимал, что автор мусорный, но решил подойти основательнее и не судить по одному произведению. Больше желания читать оранжевую мерзость не возникнет (обложки тиража 2007 года сплошь оранжевые). Автор пополняет плеяду ядовитой мозговой каши, вставая в один ряд с Минаевым, Бергбедером, Фраем и отчасти с Буковски. Что же за книга перед нами? Образчик масс-культуры махрового бездуховного американизма. Плюсом ее является необычный главный герой и очень специфическая история его знакомства с Фертилити.
Кратко сюжет: Угнан самолет. Пассажиры высажены. Герой наговаривает на бортовой самописец историю своей жизни. Когда кончится топливо самолет разобьётся.
Он - психический инвалид, воспитанник закрытой религиозной секты, которая имеет две ветви: община и миссионерское подвижничество. Община живет закрыто и пополняется естественным приростом по типу племенных ферм. Первый ребенок наследует все. Остальные дети до достижения 17 лет получают образование и изгоняются в мир с нешуточной деформацией психики (особенно по вопросам секса и смерти, ну как всегда).
Миссионеры в миру работают, а деньги за их труд получает община, чьи женщины беспрерывно рожают детей на экспорт. Кроме того их церковь подобна церкви последнего дня. По знаку господа в судный день они сами должны совершить массовое самоубийство, и программа самоликвидации заботливо влагается в каждый детский ум с пеленок.
Наступает день, когда все претворяется в жизнь.. и всед за общиной начинают убивать себя "миссионеры". Но наш герой (несмотря на отвращение к жизни) не спешит разделить их судьбу. Через 10 лет - он единственный уцелевший, и на этом строится целая шоу-кампания по выкачиванию денег из быдла (телевизионщиками, сенсация ж, ху*ле!).
Единственный лучик для героя в мире тьмы - Фертилити, которую он встретил в огромной усыпальнице-мавзолее. У нее есть необычный дар. Кроме того герой как бы знакомится с ней дважды. Самый пикантный момент. Второе знакомство происходит, когда она звонит ему по объявлению о социальной помощи (после гибели ее брата). Герой, оставаясь инкогнито, направляет ее интерес к себе же самому. Неплохо, да? Поначалу читалось и правда интересно. После середины книга просто сливается. Ни интриги, ни внятной концовки.
Легко можно сократить часть о домоводстве (это его работа) на 70%, а весь путь к славе посредством Агента (когда он стал теле-мессией) вырезать почти полность, ибо не несет никакого раскрытия характеров и не содержит сколько-нибудь интересного фактического материала. По сути в книге выписаны всего три персоны: ГГ, Фертилити и Адам, его брат.
Обозначим яснее почему книга провальна: дело в том, что Паланик под видом литературы пытается всучить поток непереносимого расфокусированного бреда, похожего на описание сна - фрагментированное скользящее повествование без чувственного включения в событийную часть, грязь и мерзость, полное отсутствие красоты, люди-автоматы, репитинг похожий на внушение, журнальчик душевнобольного. Кто читал тот поймёт.
Искусственность и фарс выпирают отовсюду, мы читаем записи рефлексирующего идиота, чье повествование затоплено множеством нечетких и ненужных деталей. Ни одного путного человеческого качества, ни одного персонажа, которому можно симпатизировать - это американизированная жвачка, наполненная обидой на мир и бездуховностью (не оттого ли, что автор - "все оттенки голубого" как я слышал?). Единственное, что книга может предложить устами ГГ: умри. Умри немедленно, ибо весь мир - выгребная яма и свалка порно-журналов с использованными презервативами. Аморальна даже Фертилити. Конечно, можно опять узреть камень в огород потребительства - некий кирпич на въезде в тупик американской культуры, которая явилась как бы свалкой мировой культуры, чьи представители спокойно спят сбросив с Б-29 малыша на Хиросиму. Культура наживы, кока колы и микки мауса. Однако, истинное положение вещей не так ужасно. Просто сам Автор - гниющий отброс, распространяющий зловоние. Людей позитивных книга отправит в ногдаун мрачной депрессии, но те, кто мыслят категорями могил и склепов (как я, внезапно!) найдут в ней знакомое утешение: Вау, им хуже, чем мне! Жизнь начала налаживаться!
Обзор завершают как всегда лучшие эпизоды (они там все-таки есть, ведь даже из худшего можно выбрать менее худшее):
Голос диктора за кадром говорил, что последний уцелевший член последнего американского культа смерти, Правоверцев, находится под наблюдением специалистов, установленным после трагической цепи самоубийств, когда один за другим уходили из жизни уцелевшие члены культа.
Поэтому последние десять лет, один за другим, мужчины и женщины, служанки, садовники и рабочие со всех концов страны кончали с собой. Несмотря на Программу Удерживания Уцелевших. Кроме меня.
Когда соц.работница рассказала мне, что в Правоверческом семейном округе все умерли, и все кончено, первым делом я начал курить. Самое мудрое, что я когда-либо сделал, это то, что я начал курить. Когда соц.работница заехала, чтобы сказать "Проснись и пой. Последняя из уцелевших Правоверцев отправилась к праотцам этой ночью", я усадил себя на кухне и начал глушить свое стремление к самоубийству при помощи крепких напитков. Церковная доктрина говорит, что я должен убить себя. Но она не говорит, что это должна быть суетливая быстрая смерть - дым внутри меня горячий и плотный, и я чувствую себя так, как будто у меня есть душа.
*
Мы были постоянно заняты обучением. Надо было запомнить миллион фактов. Мы держали в памяти половину Ветхого Завета. Мы думали, что все это обучение делает нас умными. Но единственная его цель была сделать нас глупыми. Изучая все эти мелочи, у нас никогда не было времени, чтобы думать.
*
Люди не хотят, чтобы их жизни исправляли. Никто не хочет решения своих проблем. Своих драм. Своих тревог. Не хотят начинать жизнь заново. Не хотят упорядочивать жизнь. Ведь что они получат взамен? Всего лишь огромную пугающую неизвестность.
Большинство людей, которые звонят мне, уже знают, чего они хотят. Некоторые хотят умереть, но просто ждут моего разрешения. Некоторые хотят умереть и нуждаются в поддержке. В небольшом толчке. У некоторых людей, склонных к самоубийству, почти не осталось чувства юмора. Одно неверное слово, и через неделю от них останется лишь некролог.
*
Звонит парень, чтобы сказать, что он провалил экзамен по алгебре. Просто ради практики я говорю: Убей себя. Женщина звонит и говорит, что ее дети плохо себя ведут. Не теряя темпа, я говорю ей: Убей себя. Мужчина звонит, чтобы сказать, что у него не заводится машина. Убей себя. Женщина звонит, чтобы спросить, во сколько начинается последний киносеанс. Убей себя.
*
Чтобы успокоить эту девушку, чтобы заставить ее слушать, я рассказываю ей историю о моей рыбке. Это рыбка номер шестьсот сорок один за всю мою жизнь. Родители купили мне первую рыбку, чтобы научить меня любить и заботиться о каком-то другом живом и дышащем создании Господа. Шестьсот сорок рыбок спустя я знаю лишь одно: все, что ты любишь, умрет. Когда ты в первый раз встречаешь кого-то особенного, ты можешь быть уверен, что однажды он умрет и окажется в земле.
*
Такова правоверческая традиция, что даже у трудовых миссионеров должен быть кто-то: кошка, собака, рыбка, чтобы было о ком заботиться. В большинстве случаев это была рыбка. Просто кто-то, кому нужно, чтобы ты проводил ночи дома. Кто-то, кто спасает тебя от одиночества. Рыбка -- это что-то, что заставляет жить на одном месте. Согласно доктрине церковной колонии, именно поэтому мужчина берет в жены женщину, а женщина рожает детей. Это что-то, вокруг чего должна вращаться твоя жизнь. Это сумасшествие, но ты отдаешь все свои эмоции этой крошечной золотой рыбке, даже после шестисот сорока золотых рыбок, и ты не можешь просто так позволить этой малявке умереть голодной смертью.
*
"Мы все смотрим одни и те же телепрограммы, -- говорит рот. -- Все мы слышим одни и те же вещи по радио, мы все повторяем одни и те же разговоры друг с другом. Не осталось никаких неожиданностей. Все одно и то же. Повтор". Красные губы в дырке говорят: "Все мы выросли на одних и тех же телешоу. Все равно что нам всем имплантировали одинаковую искусственную память. Мы не помним почти ничего из нашего настоящего детства, но мы помним все, что случилось с семьями из сериалов. У нас одинаковые базовые цели. У нас у всех одни и те же страхи". Губы говорят: "Будущее не безоблачно". "Очень скоро у нас будут одинаковые мысли в одно и то же время. Мы будет жить в унисон. Синхронизированно. В единстве. Одинаково. Точно. Так же, как муравьи. Насекомые. Овцы". Все такое производное. Ссылка на ссылку на ссылку.
*
Ключ к спасению в том, как много внимания ты к себе привлекаешь. Насколько возвышенный образ ты создаешь. Твоя работа на публику. Твоя подверженность внешним воздействиям. Узнаваемость твоего имени. Твоя свита из журналистов.
*
Ты не можешь поверить, что ты раб этого тела, этого большого ребенка. Ты должен держать его накормленным, и укладывать в кровать, и вести его в ванную. Ты не можешь поверить, что мы не изобрели ничего лучше. Что-нибудь не такое убогое. Не отнимающее так много времени. Ты осознаешь, что люди принимают наркотики, потому что это единственное настоящее личное приключение, оставленное им их ограниченным-по-времени, законно-упорядоченным, имущественно-разделенным миром.
(Напомнило песню Арефьевой: хитрая вещь тело, нужен за ним уход - кутать в теплое, белое, совать еду ему в рот, выгуливать в лесопарке, по снегу гонять босиком, втирать мази, ставить припарки.. и сношать с мужиком!)
*
Если тебя нет на видеокассете, или еще лучше в прямом эфире по спутниковому каналу на глазах у всего мира, то ты не существуешь (напомнило фильм wag the dog - "война закончилась, я видел по телевизору"). Ты то самое дерево, падающее в лесу, которое всем поху*ю. Не важно, делаешь ли ты что-то. Если никто не замечает, твоя жизнь равна одному большому нулю. Ноль. Ничто.
*
Обеими своими руками я копаю. Сквозь людей, сошедшихся промежностью к промежности, лицом к лицу, промежностью к лицу, промежностью к жопе, жопой к лицу, я докапываюсь до дна.
*
Здесь есть презервативы, смазанные местным анестетиком для продолжительного акта. Какой парадокс. Ты ничего не чувствуешь, но можешь трахаться часами. Кажется, что смысл совсем теряется. Я хочу, чтобы вся моя жизнь была смазана местным анестетиком.
*
Люди используют штуки, называемые телефонами, потому что они ненавидят быть вместе, но очень боятся оставаться одни.
*
Не дай Бог я попытаюсь лучше выглядеть ради Фертилити. Худшая стратегия, которую я мог выбрать, это самосовершенствование. Было бы большой ошибкой принарядиться, приложить все усилия, причесаться, может даже позаимствовать какую-нибудь шикарную одежду у человека, на которого я работаю, что-нибудь из 100-процентного хлопка и пастельных тонов, почистить зубы, побрызгаться тем, что они называют дезодорантом и пойти в Колумбийский Мемориальный Мавзолей во второй раз, все еще выглядя уродливо, но пытаясь показать, что я действительно старался выглядеть лучше. Поэтому вот он я. Лучше не будет. Бери или уходи.
*
Это обычный парад человеческого ничтожества. Беременные разведенные. Хронические страдальцы. Жертвы обстоятельств.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
