Из недавнего разговора, вдруг вспомнилось.
– Не знаю, что ты там нашла в стихах этого ИванОва…
– ИвАнова, – поправляю я, – Георгия Иванова.
– Какая разница! ИвАнов... ИванОв. Ни сердцу – ни уму. Ты бы вот стихи Л-ки прочла, наконец, или В-ки П-ой, вот это сила! А здесь что… рифма убогая, глагольной, кстати, много, количество слов и слогов в строке не совпадает – сам считал..
– Это ты правильно заметил: ни сердцу – ни уму. Выходит, нет у тебя сердца, да ума, оказывается, немного.
Зато к арифметике явная склонность и недюжинные способности.
А те "стихи", которые ты читаешь, не стихи вовсе.
Тоскливо мне стало после этого «задушевного» разговора.
Неужели и правда, в стихах, пишущие ( не могу я сказать – поэты, слишком громко) ищут только рифмы, видят только непарность строк, слогов и букоффф…
А само стихотворение в целом не воспринимают.
Тонкую материю не чувствуют.
Как жаль.
Всех их жаль.
Что ж, каждому своё.
Пусть остаются с В-ой П-овой, а мы будем читать Георгия Иванова.
Из любимого:
Над розовым морем вставала луна
Во льду зеленела бутылка вина
И томно кружились влюбленные пары
Под жалобный рокот гавайской гитары.
- Послушай. О как это было давно,
Такое же море и то же вино.
Мне кажется будто и музыка та же
Послушай, послушай,- мне кажется даже.
- Нет, вы ошибаетесь, друг дорогой.
Мы жили тогда на планете другой
И слишком устали и слишком стары
Для этого вальса и этой гитары.
***
Это только синий ладан,
Это только сон во сне,
Звезды над пустынным садом,
Розы на твоем окне.
Это то, что в мире этом
Называется весной,
Тишиной, прохладным светом
Над прохладной глубиной.
Взмахи черных весел шире,
Чище сумрак голубой...
Это то, что в этом мире
Называется судьбой.
***
И. Одоевцевой
Распыленный мильоном
мельчайших частиц,
В ледяном, безвоздушном,
бездушном эфире,
Где ни солнца, ни звезд,
ни деревьев, ни птиц,
Я вернусь - отраженьем -
в потерянном мире.
И опять, в романтическом Летнем
Саду,
В голубой белизне петербургского
мая,
По пустынным аллеям неслышно
пройду,
Драгоценные плечи твои обнимая.
***
Синий вечер, тихий ветер
И (целуя руки эти)
В небе розовом до края,-
Догорая, умирая...
В небе, розовом до муки,
Плыли птицы или звезды,
И (целуя эти руки)
Было рано или поздно -
В небе, розовом до края,
Тихо кануть в сумрак томный,
Ничего, как жизнь, не зная,
Ничего, как смерть, не помня.
***
Туман. Передо мной дорога,
По ней привычно я бреду.
От будущего я немного,
Точнее — ничего не жду.
Не верю в милосердье Бога,
Не верю, что сгорю в аду.
Так арестанты по этапу
Плетутся из тюрьмы в тюрьму...
...Мне лев протягивает лапу,
И я ее любезно жму.
— Как поживаете, коллега?
Вы тоже спите без простынь?
Что на земле белее снега,
Прозрачней воздуха пустынь?
Вы убежали из зверинца?
Вы — царь зверей. А я — овца
В печальном положеньи принца
Без королевского дворца.
Без гонорара. Без короны.
Со всякой сволочью на «ты».
Смеются надо мной вороны,
Царапают меня коты.
Пускай царапают, смеются,
Я к этому привык давно.
Мне счастье поднеси на блюдце —
Я выброшу его в окно.
Стихи и звезды остаются,
А остальное — все равно!..
***
Рассказать обо всех мировых дураках,
Что судьбу человечества держат в руках?
Рассказать обо всех мертвецах-подлецах,
Что уходят в историю в светлых венцах?
Для чего?
Тишина под парижским мостом.
И какое мне дело, что будет потом.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
