Старьёвщица-память...
Начало майского дневника:
http://www.stihi.ru/diary/charga/2014-05-05
Старьёвщица-память
25 мая
Ступени старой лестницы усыпаны опавшим цветом белой акации, утратившим свежесть и белизну. Он смешается с прошлогодней листвой, травой, пылью и станет частью этой пыли. На старой лестнице никто не убирает, поэтому здесь можно увидеть и траву и прошлогоднюю листву, и прошлогодний снег, если бы только он не растаял.
Старьёвщица-память тащит цвет акации в свои кладовые, где хранятся звуки, запахи, цвета, взгляды, улыбки, смех и слёзы, дорогие моему сердцу голоса.
Запах жареных семечек разбудил бабушкин голос. Она жарила семечки для всего двора, покупала рано утром на Привозе и жарила. Чуть масла, чуть крупной соли...
Бабушка бы сказала о памяти: посмитюха)
Это от украинского сміття – мусор.
А ещё посмитюхой называют хохлатого жаворонка – маленькую проворную птичку.
Бабушка же частенько повторяла ещё одно слово: халамидница.
Оно есть и в украинском языке, но в языке одесском (а таковый ещё имеется вопреки слухам о его кончине) обозначает ближайшего родственника босяка.
Хламида — накидка. Давным-давно один из босяков был примечателен кличкой Хламидомонада. А халамидник — индивидуум, напяливающий на себя все, что придется)
"Шё ты ходишь, как той халамидник, сними галстук."
"— Городенко, пижён, халамидник, — орал Павловский, размахивая впереди себя животом больше слона и носом длиннее жирафа, — спригни с моей спина."
Источник:
http://odessite.ru/halamidnik.html
Несколько дней тому назад стояла под цветущей акацией здесь на склонах, и слушала майский жаркий звенящий полдень. У него был замечательный голос: дыхание моря, стрекотанье кузнечиков, отчаянные птичьи разборки.
И тихий, монотонный, убаюкивающий звон.
Как в мамином саду.
Сад звенел, когда цвели яблони, сливы, вишни, когда зацветали липы.
Золотистые труженицы-пчёлки берут взяток с цветущей белой акации.
Телефонный звонок вырывает меня из утренней идиллии. И когда я только научусь оставлять телефон дома?
– Доброе утро. За кого голосовала.
– За пчёл, – улыбаюсь я, разглядывая золотистую труженицу на белой ароматной грозди соцветий.
– За каких пчёл? Ты где?
– Иду на море.
– А как же выборы?
– И выборы пускай себе идут.
– Послушай, это же неправильно. Так нельзя. Это наше право, отдать свой голос.
– Я согласна всё отдать, не только голос. Сердце, душу – только бы хоть что-то изменилось к лучшему. Но ведь этого не будет. Это игра. И ты хорошо знаешь это.
– Пусть так. Игра… Должен же нами кто-то управлять. Ситуация такая в стране, что страшно.
– Страшно. Будет ещё страшнее… Я не хочу принимать участие в этом. Без меня…
Телефон стремительно разряжается – и я впервые радуюсь этому. Но больше тому, что впереди – море. Штиль. Вода – как слоёный торт; верхний слой тёплый, за ним – чуть прохладнее, дальше – холодный, и самый нижний, до которого я могу нырнуть и дотянуться – ледяной.
Он останется во мне, звенящий, солнечный майский день, незаметно стекающий в тёплый тихий вечер. Маленькое кафе в центре города, много знакомых лиц, и надо всем этим чистый горний голос Маши Луценко, поющий длинную колыбельную для упрямой войны…
«Души бродят, словно сны, поднебесным бережком.
Шепчут вешние ветра убиенных имена.
Страшных мыслей колтуны я расправлю гребешком,
и не вспомнишь до утра, с кем воюешь ты, война...»
http://www.stihi.ru/2014/05/06/6755
27 мая
В сводке новостей названия, на зов которых душа готова лететь, как летела тысячелетие тому назад.
Славянск, Карачун-гора, озеро Бездонное, Святогорск.
Топонимика их завораживает, извлекая из кладовых памяти самое сокровенное.
Чехов писал о Святогорской лавре:
«Место необыкновенно красивое и оригинальное: монастырь на берегу реки Донца, у подножия громадной белой скалы, на которой, теснясь и нависая друг над другом, громоздятся садики, дубы и вековые сосны. Кажется, что деревьям тесно на скале и что какая-то сила выпирает их вверх и вверх… Сосны буквально висят в воздухе и того и гляди свалятся. Кукушки и соловьи не умолкают ни днём ни ночью…»
Вспомнилось… На русальной неделе перед Семиком мы ходили в лес свивать берёзовые ветки – качели для русалок; Куклу-мотанку из траы – «кукушку» – зарывали в землю, кумились друг с дружкой…
А ещё у нас «кукушками» снайперов зовут...
P.S. Сегодня покупала клубнику – её много в этом году, продают на каждом углу – как цветы), по «смешной» цене, и выплыло вдруг из хранилищ памяти стихотворение Гиппиус. Наизусть не заучивала, а помню всё – до последней строчки, оказывается. «Малинка» называется. Пришла домой, проверила – всё верно.
Лист положен сверху вялый,
Переплет корзинки туг.
Я принес подарок алый
Для души твоей, мой друг.
Темно-ярки и пушисты,
Все они - одна к одной.
Спят, как дети, чисты, чисты,
В колыбели под листвой.
Томь полудня вздохом мглистым
Их, лаская, обвила.
Дымом легким и огнистым
Заалели их тела.
Погляди ж в мою корзинку,
Угостить себя позволь...
Любит вещую малинку
Человеческая боль.
Сердце плачет? Кушай, кушай,
Сердце - ворог, сердце - зверь.
Никогда его не слушай,
Никогда ему не верь.
Обрати, душой покорной,
Tpeпет в тихость, пламень в лед...
От малинки наговорной
Все забудешь, все пройдет.
Кушай, кушай... Всюду бренность,
Радость - с горем сплетена...
Кушай... В ягодках забвенность,
Мара, сон и тишина...
"Малинка". Зинаида Гиппиус, 1907 год.
29 мая
Никита Михалков зачитал чей-то пост в ЖЖ, автор которого обвиняет Одессу в бездействии и любви к «Бендере».
У нас его приняли за обращение самого Михалкова к одесситам, и только сегодня утром дали пояснение.
"Русские не придут!" Это лейтмотив.
Приходить, мол, не к кому.
«Российская армия не войдет в Одессу, потому что спасать здесь некого: «бандерлоги» — в большинстве.»
Видеозапись уже кочует по Сети.
Ах. Никита Сергеевич, так ли плохо снималось Вам в городе, где все сплошь и рядом – «бандерлоги» прошлой зимой?
Так ли плохо жилось и работалось?
Автору текста неплохо бы было приехать в Одессу, поговорить с одесситами, а потом уже делать подобного рода заявления.
В чём автор обвиняет Одессу?
В том, что Одесса мирный город?
О «бездействии Одессы», как и о «любви к Бендере» не вам судить.
И загляните уже, в конце концов, в словарь, посмотрите там, кто такой Степан Бандера и где находится город Бендеры.
Смешно.
Смешно и стыдно. Впрочем, случай не единичный.
Станислав Говорухин ранее заявил, что, работая в нашем городе (в 1967-1987 годах), неоднократно подвергался преследованиям со стороны националистов. «Двадцать лет я жил и работал в Одессе, на Одесской киностудии, и хорошо знаю, что такое украинский национализм. На себе неоднократно испытывал».
И снял с добрый десяток фильмов, среди которых «Место встречи изменить нельзя».
Что ж, надо признать, «преследования националистов» явно пошли на пользу мэтру – фильмы, снятые в Одессе – одни из лучших не только в его фильмографии, а и в фильмографии всего отечественного кинематографа.
Стыдно, господа...
p.s.
Что есть «действие» в понимании автора поста? Кровопролитие на востоке Украины? Вопросы… Вопросы… Столько их накопилось за последние месяцы.
Жизни не хватит, чтобы ответить.
А на некоторые лучше и вовсе не знать ответа, наверное.
Ничьих армий Одесса не ждёт и не зовёт.
Одесса хочет жить в своём доме, мирном и светлом, со всеми в мире.
Но непреложна древняя латынь, увы:
Si vis pacem, para bellum...
p.p.s. Славка сегодня сдал экзамен по истории Украины ( у сына сессия). На русском языке сдавал. На пятёрку.
Сессию не перенесли, всё идёт своим чередом, хотя слухи ходили самые разные.
В школах звенят «последние звонки». Не будет у нынешних выпускников пышных выпускных вечеров, просто вручение аттестатов в школе – и всё.
Что ж…
Это правильно.
Не время сейчас. Не время...
Окончание майского дневника:
http://www.stihi.ru/diary/charga/2014-05-31
.
Другие статьи в литературном дневнике:
