Не будет прежней Одессы...
7 мая
Проснулась посреди ночи и вдруг вспомнила сон, тот, что снился неделю тому назад. Со мной такое бывает часто, просыпаюсь и не помню, что снилось, хотя, знаю точно – снилось, но остаются только смутная тревога, тяжесть на сердце и предчувствие беды.
В том сне я убегала. Под вой «богдана» ( тормоза этих маршруток воют так, что сразу не разберёшь, крик это чей-то или стон…) бежала по улице, по мокрой от дождя брусчатке. Но никакого дождя не было. Наверное, он только что кончился. Небо не прояснилось, осталось низким, тяжёлым, дышать было трудно – я задыхалась на бегу.
Дома тёмные, мрачные, – казалось, наполнены чем-то жутким… Пустые внутри, и полные – одновременно. Там не было полов, потолков, стен – там ничего не было. Тёмная пустота наполнила их, и она была… живая. Смотрела, как я бегу, словно ждала чего-то.
От кого или от чего убегала я?
Кто или что гнали меня по мостовой родной улицы в ночь на первое мая?
Сегодня я поняла, что это.
Страх.
Липкий, противный страх, от которого всё холодеет внутри, от которого свинцовой тяжестью наливаются ноги, немеют руки и исчезает голос.
Можно пытаться бежать и кричать - всё напрасно...
Вспомнилась паника, когда пошли слухи о новом штамме вируса гриппа, от которого нет спасения. Прививки якобы не помогают, противовирусные препараты – тоже.
Тогда за кордоном была закуплена огромная партия "чудодейственного" препарата «Тамифлю» ( как впоследствии оказалось, абсолютно ничем не отличающегося от наших отечественных противовирусных средств), который объявили панацеей от нового штамма вируса-убийцы.
Именно тогда я впервые почувствовала страх города. Казалось, что улицы вымерли, что людей почти не осталось – они попрятались, уехали, закрылись в своих домах квартирах. Клиническая картина фобии. Одной из них…
После трагических событий второго мая страх обосновался в городе.
Все мы чего-то боимся, чего-то опасаемся – страхи есть у каждого из нас.
Но этот страх – особенный.
Он ползёт по солнечным улицам и бульварам, усыпанным опадающим цветом каштанов, которые этой весной цветут как никогда – пышно и долго.
Он проникает в душу, в сердце, он заставляет смотреть в глаза людям вопрошающе, с недоверием и опаской – мало ли что.
На первый взгляд кажется, что всё осталось по-прежнему.
Город полон людей, каштаны цветут, солнце светит, и небо синее-синее, чистое и мирное, весеннее небо.
Но... на углу улиц Преображенской и Дерибасовской – цветы.
Здесь в тот день пролилась первая кровь.
Но... похороны. Одни, вторые, третьи… десятые...
Людей хоронят в закрытых гробах.
На Куликовом поле продают кофе…
Спешат по своим делам прохожие.
Но... море цветов и свечи у обгоревшего здания Дома профсоюзов.
Идут и идут люди. Несут цветы.
Нет, он не остался прежним, мой город.
Он напоминает испуганного ребёнка, плачущего, глядящего сквозь слёзы: «Что же вы сделали? Что?
Я люблю вас всех, я приветлив и добр. На моих улицах, в тени платанов, на золотых песках моих пляжей – под моим солнцем места всегда хватало всем.
Что вы сделали с собой и со мной, люди? Вы все - мои дети. А я - ваш. Я люблю вас всех…»
Не будет прежней Одессы.
Беспечной, неторопливой, беззаботной, улыбающейся Одессы в ближайшее время не будет.
Дай-то Бог, чтобы дух этой вольной солнечной пристани оказался так силён и жизнелюбив, что, оправившись от всех потрясений и бед, она стала бы прежней.
Дай-то Бог, чтобы это было так.
Сегодняшняя открытая рана затянется.
Останутся шрамы.
Уродливые чёрные шрамы на добром и светлом сердце Города.
p.s. Cегодня похоронили Виктора Васильевича Степанова - Виктора Гунна, одесского поэта.
Сегодня же одесситы простились с 17-летним Вадимом Папурой.
Светлая память...
6-7.05. 2014. Одесса.
Продолжение дневника
http://stihi.ru/diary/charga/2014-05-09
Другие статьи в литературном дневнике:
