от прежнего сердца остались одни лоскуточки.
врач в сторону смотрит, не в силах хоть чем то помочь.
она же у Господа просит всего лишь отсрочки,
ведь если - Отец Он, то, значит, она - Его дочь.
уже не хватает терпения, сил и отваги
на кардиограммы, УЗИ и такую же муть.
всего то нужны - авторучка, да листик бумаги,
да два-три часа без огня, проскользнувшего в грудь.
ей так надоели полжизни в стерильных палатах,
анализы, снова анализы, шёпот сестёр...
ей в детстве казалось, что так, в белоснежных халатах,
являются Ангелы к тем, кто несчастен и хвор.
но жизнь всё уверенней ставила жирные точки
в местах, где для знака вопроса хватало причин,
и нет уже рядом того, кто мог сшить лоскуточки,
чтоб сердце стучало ещё, хоть денёчек один.
главврач, нетерпимый к брожению и беспорядку,
с утра, на обходе, оставил на койке пакет.
в него положил он простой карандаш и тетрадку,
и этим продлил ей с рождения данный билет.
затравленно мечутся чувства на мятой странице.
всё легче дышать по ночам и трудней по утрам.
но души не лечатся даже в ТОЙ САМОЙ больнице -
для этого нужен, хотя бы малюсенький, Храм...
маме
Чума Чедчий
светлой памяти моей мамы Веры Николаевны.
перед тобой, разбитый от дороги,
стою, стыдясь поднять угасший взгляд.
всю жизнь свою я обивал пороги
людей, которых видеть был не рад.
всю жизнь свою я слушал чьи-то мысли,
заглядывая чуть ли не во рты,
и крылья за спиной моей обвисли
от этой беспросветной суеты.
да, я устал… и не года – причина
беспомощно упавшей пары плеч.
я часто поступал не как мужчина
с одной лишь целью – выгоду извлечь.
и забывал, спеша за миражами,
рождёнными взбесившейся мечтой,
о самой верной Женщине – о маме,
такой прекрасной и такой простой.
я не достоин радостной слезинки,
скатившейся по высохшей щеке.
все, что успел я протоптать, тропинки
лежат от самой главной вдалеке.
и шум моих шагов не слышно было
в течении ста сотен мёртвых лет
той Женщине, которая любила
того меня, которого уж нет.
я не замёрз, а ты мне греешь руки.
молчу, а ты киваешь головой.
свиданья миг затмил года разлуки,
ведь главное – вернулся. ведь – живой.
не попросил, а ты уже простила.
я и без слов почувствовал всё сам,
ведь у тебя есть неземная сила,
дарованная только матерям.
веснушки
Чума Чедчий
мой взводный, вечно хмурый, словно чёрт,
вдруг ухмыльнулся и сказал устало:
«сегодня ночью делаем проход
на минном поле, чтоб оно пропало.
пойдём: я, ты и тот рябой боец,
что к нам из окруженья вышел с боем.
гутарят – он по этой части спец,
ну, а покуда – отдыхать обоим».
ночь задалась – ни месяца, ни звёзд,
на радость всем троим, как по заказу,
и этот, что прорвался, – вот прохвост! –
на первую из мин наткнулся сразу.
он разобрался с нею в чёрной мгле
как ювелир, вооружённый лупой,
и поползли мы дальше, по Земле,
не веря в то, что смерть бывает глупой.
работа как работа... тут, браток,
знай не зевай, но делай всё без спешки,
иначе, стоит дёрнуться чуток,
достанется всем сразу «на орешки».
уж сколько я «перепахал» полей,
напичканных довольно разной дрянью,
но этот, что стал третьим, дуралей,
похоже – к нам прибился по призванью.
ночь на исходе... вроде всё «зер гуд»,
и взводный сделал знак: «идём обратно».
ну что же, поживём ещё... и тут
тот, незнакомый, прохрипел: «ребята...
ещё одна... придётся попотеть...
здесь механизм... мне не понятный что- то...
вы возвращайтесь... скоро буду, ведь
фартовый я... шуруй домой, пехота».
и мы «ушли», утюжа мокрый снег
озябшими от сырости телами.
там, позади, обычный человек,
скорей всего, уже простился с нами.
он просто ждал, когда мы уползём
подальше от проклятой этой мины,
а мы с тоскою думали о нём –
о прикрывавшем грудью наши спины.
как ни смотри – всё просто на войне:
любой из нас готов к смертельной сечи.
раздался взрыв и в мрачной вышине
вдруг загорелись звёзды, словно свечи.
и через час, голодный и сырой,
цедя холодный спирт из мятой кружки,
подумал я о том, что звёздный рой
не что иное, как его веснушки.
кошка
Чума Чедчий
целый день у моих дверей
чья-то кошка мяучит грустно...
я не злее и не добрей
всех других, чтоб ей было пусто!
вынес блюдечко молока,
положил, измельчив, колбаски,
но она, закусив слегка,
не ушла - ей хотелось ласки.
извини, говорю, меня.
я - один, я - всегда в дороге.
по четыре, и больше, дня
не дают мне покоя ноги.
за верстою - ещё верста,
за селеньем - опять селенья...
ты нашла бы себе кота,
а со мною - одни мученья.
жить с бродягой - всё время ждать
под верандой с облезлой краской.
я ведь тоже, годков так дцать,
обделён этой самой лаской.
мне ведь тоже в чужую дверь
иногда постучать охота.
да пойми ты - ведь я не зверь!
уходи... мне пора... работа...
бело-рыже-коричневый ком
колтунами торчащей шерсти
повернулся ко мне бочком,
словно понял тирады эти.
и пошла она, не спеша,
прочь куда-то, где все - не звери...
а моя, заскулив, душа
заскреблась, но в другие двери.
почти наверняка
Чума Чедчий
бродит по болоту ветерок,
в мох роняя спелую морошку.
никогда он силы не берёг
и теперь слабеет понемножку.
вроде бы азарт совсем исчез
и всё выше лес и ниже тучи,
а бедняге нужно позарез
доказать себе, что он летучий.
утром на траве вдоль озерка
заблестят слезинки белой ночи,
и чудак, почти наверняка,
из тумана вырваться захочет.
я лодчонку на воду столкну,
он волну пригонит из протоки
и, хоть на минуточку одну,
мы поверим, что не одиноки.
Как?
Как, с разорванной аортой,
что вела ко мне,
ты в четыреста четвёртой
проклятой стране,
то молясь, а то рыдая,
по судьбе скорбя,
знать могла, что никогда я
не предам тебя?
"Заколачивая" ПТУРСом
свастику в броню,
как, прощённый Иисусом
сотню раз на дню,
мог я знать, кровавой кашей
потчуя беду,
что совсем чуть-чуть до нашей
встречи не дойду?
В дождь и снег, зимой и летом,
подустав чуток,
нёс тебе я под жилетом
аленький цветок
и, скользя по жизни краю,
страхам вопреки
верил, что не растеряю
капли-лепестки.
Вновь над Родиной кружится,
но не сладкий, дым.
С неба зыркают жар-птицы
в лес, где мы лежим;
где полянку в трын-травою
разметал фугас;
где родник с водой живою
никого не спас.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
