Светает
Свет тает
Душа расцветает...
(Питер. Белые Ночи)
Принимаю всё
Пантелеев Борис
Туман и оттепель, и сумерки зимы
Под тишиной, в которой дремлют сосны,
Где время и, что зиждется за ним,
Похоже на состаренную осень.
И странно так, подтаявший сугроб
Утратил разом белизну и свежесть
Наитончайшей из небесных проб.
Вороний карк похож на громкий скрежет,
Для тишины не только груб, но чужд,
Как оружейный выстрел средь молитвы.
Я принимаю всё, но я хочу
Во всех ненастьях оставаться чистым,
Дойти до самых таинств Рождества,
До Светлого морозного Крещенья,
Когда родится и Его звезда
На просиявшем небе за вечерней.
Хочу
Стоял мороз, как на Крещенье
Обычно в Средней полосе.
Скрипели в сумерках вечерних
Мои шаги. Я шёл вослед
Туманной мысли. Шёл неспешно,
За шагом шаг, как и всегда,
Но всё казалось мне нездешним.
Всё было зыбким, как вода.
Я знал, земля летит вращаясь
Со мною и на каждый шаг,
Как на счастливую случайность,
Взлетает и моя душа.
И каждый вздох - моё крещенье,
А воздух - вечная купель.
Хочу, чтоб в сумерках вечерних
Крещенский снег под шаг скрипел.
Поток судьбы
Неотвратимо в прошлое текли
Мгновенья созревающего века.
Взлетали солнца из объятий мглы
За разом раз и таяли, как эхо.
Сметались, словно крохи бытия,
За днями дни и месяцы, и годы.
А есть ли я сейчас и был ли я
Когда-нибудь доподлинно свободным...
Как ветер на просторе, как мечта,
Одна душа вне времени и места,
Где я умею будущность читать
И каждому мгновению ровесник.
И знаю точно всё и наперёд,
И больше нет ошибок и сомнений.
Поток судьбы пересекаю вброд,
Умею жить, не оставляя тени.
Дыханье твоё
(Внученьке моей - Таюшке)
Как-то медленно белою стаей
Облака заплывали на свод.
Мне казалось, что кроны врастали
В синеву или двигались вброд
В океане небесной лазури,
Так степенно и подлинно шли...
Мне казалось всё это разумным -
Ветер бегал по травам, шалил.
Тем пронзительней воплем печали
Отзывалась на боли душа.
Сосны медленно небо качали,
Ты невидимой по небу шла.
Понимал - ты уже не взрослеешь,
Там, где ты, большевремени нет...
Может небо бездонней синее
И ещё невесомее след.
Там, где ты, неизвестны печали,
Бестелесна душа и легка.
Как белы, как плывут величаво,
Как дыханье твоё облака!
Михаил Харитонов
Если плакаться в жилет не приучен,
Если хочется махнуть на луну,
Просушите порох, н'а всякий случай
Ядра к ядрышку, одно к одному.
Улыбнитесь, господа, шире...
Ну, же!?
У Мюнхгаузена ворох идей,
Салютуя из игрушечных ружей,
Поручите смеху душу раздеть.
Если кажется,
Что вам два по девять,
А на самом деле семьдесят пять –
Поспешите восемнадцати верить,
Над собою потешаясь, опять
Улыбнитесь, господа!
Право слово,
Краше ямочек, искринок у глаз
И ста капель для здоровья
/спиртного!/
Нет, и не было,
Всегда и сейчас
Пусть олени дарят вёдра черешни,
Утки сами в дымоходы на гриль,
С половинкою коня?
Всё – не пешим!
Экономную систему открыв,
Полюбите расточительно, яро,
У настурции забравши румян...
Представляете,
Когда вы на пару
Краснощёкие, улыбка – баян?
Улыбайтесь, господа, шире,
Шире!
У Мюнхгаузена вдоволь идей:
По барону дважды два – не четыре,
Одарив улыбкой, станьте щедрей
Колыбельное
– Расскажи про то, как мне завтра... жить?
– День в заботах, а лишь свечерело – в дом
Синевы охапку с румяной ржи
вперемешку с колосьями...
– Что потом?
– Будут звёзды слушать цикадный гвалт,
И медведицы ковшик...
– А дальше?
– Спи,
Ты ещё, мой славный сыночек, мал,
Бродит котик...
– Опять на златой цепи?
– Он красив и важен, и смел...
– Из трав
Не боится крапивы, жуков и бед?
– Вместе с кашкой силы с утра набрав...
– Васильки синевой же синее неб?
– У канавки выводок лягушат
На пожарных хохочет: сцепились, ишь...
И веселью их не с руки мешать.
– А ты помнишь былину, где Пень и Мышь?
Расскажи...
– Угрюмый пенёк зацвёл,
Так бывает, когда на душе жарки.
– А Мышонок тоже, где лес и дол?
– Он весёлый с тех пор, и всегда таким.
Расчудесный день озарит восход –
Вот и звёздочка, кстати, ко сну пришлась,
И заботы спят, а мурлыка кот
Охраняет дубок и покой.
– И нас.
***
Который час румянее светила
Сижу, читаю - спереди, с конца...
Уже слеза до пятки прохватила,
Ириша может высказа... ться...ца...
Смахну поток, слижу остатки соли,
Ко мне, мой паркер!
Вытащу стило...
И буду снова рифмами мусолить
Листки бумаги гениям назло.
***
У завальни пожухла сирень,
Запустение скорбью итожа,
Обветшало крыльцо,
Набекрень
Козырёк у криницы,
Заброшен
В потаённый от сглаза чулан
Измочаленный веник,
С теплынью
Скоро лето цветущее...
Мам,
Почему ты не с нами?
Нахлынет
Жгучей болью тоска,
Всё не так,
Всё иначе должно быть,
Не зря же
Ворковали подруги:
– Пустяк,
Оклемается, шапок навяжет?!
Вот и новое лето грядёт,
Закрылетятся носики клёна,
Унося половину невзгод,
А другая,
Как бритвой калёной,
По надежде...
И заново дом,
Опечалившись, мамино вывел:
"Ничего не копи на потом",
В одиночестве слушая ливень.
***
На поле детства, росами во ржи,
Где василька волнующая роскошь,
С плеча осот, репейники наотмашь
Стегаю, помня, зорко сторожит
Ромашково-берёзовый конвой
Застенчивые хлебные ресницы,
Где синевы охапка золотится
Соцветием сурепки полевой,
И жаворонки празднуют зарю,
Волшебный сон удерживаю,
Снова,
Надеясь, мама явится здоровой
И ласково шепнёт: «Благодарю…»
***
Русское
У ног лисицей млеет уголёк,
Очаг рябины дышит снегирями.
Февральский полдень пятками промок,
Где санный путь проталинами ранен,
Ушастый чутко ловит аромат
Палёной хвои, крайне осторожен.
Трещит сорока галке невпопад,
И дятел, стайку соек огорошив,
Морзянкой завораживает бор.
Подснежник в дрёме, к небу рановато:
Нельзя спешить зиме наперекор,
Опасно, злая...
Просекой сохатый
Ведёт семью в осинник, занемог.
Корою лечит издревле худое
Славянский лес,
Где сказочный Сварог хранит покой.
За вьюгой чередою
Капельный хор и шалые ручьи,
Заварен чай с калиною вприкуску,
Горчинкой мякоть...
Яхонты в ночи
Над скатертью полей вблизи Тарусы.
***
Как странно,
что признания не блеф
с той жизни, где бывал небезупречен,
искрился иней, осени переча,
знакомый дворик, за ночь облысев,
сутулил зябко липовые плечи...
Как странно,
предо мной наперечёт
знакомое: и поверху, и снизу,
и голубь на карнизе тот же сизый,
и дым накоромысленный –
печёт
мне бабушка с антоновкой сюрпризы...
Как странно,
будто не было тогда:
ни зонтика с напутствием «не бойся»
ни локона «прощай, простоволосье»,
свиданий, обещавших...
загадал,
и всё теперь – не снящееся вовсе.
Не странно, что сказав друг другу –
Да,
Мы вместе много лет и зим, и вёсен.
***
Как будто вчера...
И ткнулся в колени:
– Вы... тётя? –
И весь в ожидание врос,–
И в гости к себе позовёте?
И жалкий, как брошенный пёс,
Обманутый будто бы другом,
Которому правдой, а он...
– Сегодня со временем туго,
Потерпишь?
– А вы телефон
Спишите, – и горе в глазищах,
– Я знаю, у взрослых дела,–
И руки растерянно ищут,
– Наверное, няня взяла,
Мы с нею играли в радиста,
Шпионы похитили код,
Я бегаю тихо и быстро,
По следу никто не найдёт,
Я только туда и обратно?
Доверчив, как мой белобрыс.
– А хочешь, мы к младшему брату?
И сердце заходится.
Ввысь
Метнулись ресницы, упрямый...
– Я думаю, пустят.
– Ура!!
А можно тогда я вас... мамой?
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
