***

Недавно посмотрел запись интервью гг. Ярмольника и Фоменко, на радиостанции "Baltkom"(1), в которой, памятуя об эмоциональных пассажах г-на Райкина сотоварищи, вышеозначенные г-да взялись судить о причинах неприятия сегодняшних "культуры и искусства" в среде тех, кто, по их мнению, ни к культуре, ни к искусству не имеет никакого отношения, но полагает, что имеет право их критиковать. И суть даже не в том, что подобные информационные вбросы становятся явлением, и более всего тогда, когда озвучиваются за пределами России, но в том, что сообразно реакции и настроениям (по большей части негативным) в российском обществе, меняется формат их подачи. Немаловажным будет обратить внимание на поведенческие модели и г-на Ярмольника, спокойно и разсудительно излагающего свои мысли (условно "хороший полицейский"), и г-на Фоменко, чрезвычайно эмоционального и экспрессивного, постоянно меняющего свои позы, и как кажется, не знающего куда деть свои руки (условно "плохой" полицейский"). Более того, посыл нашей либеральной общественности о "необразованном большинстве", ставший чуть ли не "символом веры", теперь несколько "подредактирован", и в изводе, представленном гг. Ярмольником и Фоменко, основная канва касается не сами "массы", а частные маргинализированные элементы, которые, тем не менее, выражают мнение большинства. То есть, при формальном отсутствии обобщения, речь, посредством приведенных частных примеров, все равно идет о пресловутых 86%. И такое изменение подачи незамедлило сказаться на восприятии очередного "культурного посыла" как раз теми, кто полностью подпадает под вышеприведенные категории. Не удосужившись ни внимательно просмотреть интервью, ни проанализировать и сделать соответствующие выводы, идеологические оппоненты гг. Ярмольника и Фоменко, свели весь разговор к клише о "русском быдле", которое, к слову сказать, не произнес никто из участников программы, к вящему злорадству приверженцев либеральных идеологии и взглядов, получивших тем самым лишь подтверждение собственной "правоты". Но следуя принципу dе оmnibus dubidаntum, мы постараемся, приводя дословные цитаты из радиопрограммы, и, по возможности, используя контраргументы, разсмотреть обоснованность подобных убеждений.

Начинается программа с обсуждения спектакля с участием гг. Ярмольника и Фоменко "И снова с наступающим..." и критическим удельным весом на секунду эфира "шуток" г-на Фоменко (продолжавшихся, к сожалению, на протяжении всей программы), по инерции ведущих своё начало из рекламных заставок "Русского радио", на котором когда-то подвизался г-н Фоменко.

г-н Пека
"Поговорим о геополитике, об англосаксах". К чему были эти "геополитика" и "англосаксы" не совсем понятно, поскольку немного забегая вперёд, скажу, что ведущих интересовала сугубо внутренняя политика России, а первую очередь, по отношению к представителям либеральной общественности.

г-жа Рузвельт
С характерным прибалтискийм акцентом: "были у вас другие новогодненочные роли, если можно так сказать". Нельзя так сказать. Вообще, на протяжении всей программы, не покидало ощущение того, что использование странных словесных конструкций и непрофессионализм ведущих как-то связаны с активно проводимой Латвией русофобской политикой.

г-н Пека, обращаясь к г-ну Фоменко
"вы говорили, дескать, работа в театре, это очень трудозатратная профессия и, дескать, вложения не соответствуют выхлопу". Где вы только учились на ведущего, г-н Пека: "выхлоп", среди большинства артистов, как раз и есть результат "вложения".

г-жа Рузвельт
"Ну удаётся погрузится в какую-то специальную новогоднюю атмосферу, в такие моменты, или не требуется, собственно, какого-то специального состояния, чтобы показать новогоднюю ночь, ожидание чуда, так условная ирония судьбы, или с легким паром головного мозга, как вот состояние есть такое особенное для новогодних вещей?".
Хочется спросить (опуская стилистическое своеобразие предложения) что это было: "ирония судьбы, или с легким паром головного мозга", и в "каком специальном состоянии" нужно находиться чтобы вообще придти к подобному.

Г-н Ярмольник сетовал на то, что фильм А. Германа, "Трудно быть богом", не нашёл "реакции в России", которая, "в этом смысле как всегда промолчала, но у нас такая традиция, но фильм признан, вошёл в 100 лучших фильмов со времён Люмьер, по мнению французской академии, американской академии и английской..."(12:46-13:02 мин.). Можно говорить о том, что это "кино не для всех", но от этого оно нисколько не приблизится к подлинному искусству величайших картин мiрового кинематографа. Далее, г-н Ярмольник продолжает: "Я абсолютно был уверен в том, что это фильм не для широкого зрителя, и многие его смотреть не могут по многим причинам. Первая, самая главная причина, потому что они его не понимают, они не знают, кто такие Стругацкие" (13:25-13:38). Меня всегда поражала эта нетерпимость к иной точке зрения на то, каким должно быть искусство, в котором разбираются и которое понимают исключительно "профессионалы". Эта нетерпимость ещё более усиливается тогда, когда создатели посредственного искусства, пытаясь облачить его в одежды подлинного, понимают, что кроме формул "это искусство не для всех" и "вы не разбираетесь в искусстве", им больше нечего предложить своему зрителю, который, имея опыт соприкосновения с подлинным, проводит сравнения не в пользу "искусства не для всех". При всей неоднозначности и субъективности определения искусства, полагаю, большинство согласится с тем, что экранизация художественного произведения не может быть не соотнесена с внутренним мiромъ художника, выступающего в роли проводника основных идей и концепций произведения. Каков мiръ А. Германа, можно судить по самому "творению", в котором мысли, вложенные братьями Стругацкими, довольно сложно разсмотреть на фоне обильных испражнений и "ослиного члена".

"Ну сейчас как-бы молодое поколение этим грешит, да, они вообще мало что читают... а вторая причина - то, что Алексей Юрьевич снял почти документальное кино о средних веках, и поэтому там много дерьма, много вони, и такое ощущение, что эта вонь проникает в зрительный зал, до такой степени он это документально сделал, и, конечно, человек не со всякой нервной системой и восприимчивостью может это смотреть, что мной прощается, это нужно иметь мужество, силы и какой-то ассоциативный круг, для того, чтобы это стало не просто документом, а художественной ценностью" (13:41-14:18).

Далее из прибалтийских уст г-на Пека полился такой сумбур, где проводилась связь между КВН, на предмет того жив он, или нет и М. Горьким, который "спорил с Лениным, ездил на Соловецкие... ну, и на Беломорканал, и говорил там с чекистами братался, и говорил фразу, если враг не сдаётся его уничтожают, то есть, как-будто бы он, странно, с Лениным спорил, а перед Сталиным он как-будто бы, ну, вот он прогнулся, (голос г-жи Рузвельт на заднем плане: "превратился в правительственный заказ") и вот можно ли провести какую-то аналогию" (15:48-16:03), где в СССР КВН для г-на Пека был "всегда фигой в кармане", а нынешний КВН стал "какой-то официозной программой, подхалимский", что не выдержал даже сам г-н Ярмольник, который, предварительно извинившись, остановил этот словесный поток фразой: "я понимаю, о чём вы говорите, я думаю, что КВН стал такой же программой, как все остальные, они шутят так, как это нужно, они шутят тогда, когда это нужно, и в том ракурсе, в котором это принимается и, не хочу употреблять этого слова, но заказывается, на мой взгляд". Далее следовало лирическое отступление о "любви к КВН", но уходе, "три года назад, по тем причинам, которым вы (г-н Пека прим. моё) перечислили", поскольку г-н Ярмольник тяготел "к узаконенному индивидуальному хулиганству, когда шутки были острые, когда они не всем нравились, когда возникали скандалы", что весьма и весьма странно, потому что г-н Ярмольник изволили смеяться, по обыкновению ища поддержки в зрительном зале, к которому они поворачивались, более всего над шутками, так сказать, "массовыми", тем паче, что г-н Ярмольник, считая смешными "шутки" г-на Фоменко, к которому он относится с большой теплотой и симпатией, вряд ли может смеяться над шутками иными, и уж, конечно, не над "политическими". Впрочем, придать своему образу некий "бунтарский ореол", связать свой "уход" с несогласием проводимой политики в сторону "официоза и госзаказа", вполне в духе предшественников г-на Ярмольника, "рвавших партийный билет ненавистного кровавого режима", правда, осмотрительно тогда, когда этот режим начал рушиться.

Тут настала очередь г-на Фоменко, который то ли пошутил, то ли серьёзно, но произнёс: "Ну Ленин 70 лет управлял нашим государством, вместе с вами и нами, и всё было прекрасно, а сейчас спросите, кто это, никто это не знает, вообще никто..." (20:37-20:20:46) Категоричность г-на Фоменко граничит только с его зазеркальем, в котором он провёл и проводит большую часть своей "творческой жизнедеятельности". Далее, г-н Фоменко "порадовал друзей" новостью/рекламой о выходе "1 апреля фоменкофейкрадио", где будет то, что смешно самому г-ну Фоменко и это тот редкий момент, когда правда может быть сказана не только во благо, но и во спасение. Конечно, г-н Ярмольник не преминул вставить пространный панегирик отражающий "профессиональные качества" г-на Фоменко как "коллеги" г-на Пека, и г-жи Рузвельт (для которых, по словам г-жи Рузвельт, г-н Фоменко "кумир и икона"), заявив, ничтоже сумняшеся, что "если есть, что вспоминать, за последние 20-25 лет на радио, в России, то самым ярким ведущим, и самым точным, по времени и по вкусу, эээ, и по то, что произносится, и по то, что проникает...". (22:44-22:56). Начавшему подбирать слова г-ну Ярмольнику, несправившемуся, по всей видимости, с нахлынувшим благоговением, на помощь поспешил сам виновник торжества обхвативший двумя руками лицо г-на Ярмольника и поцеловавший его. Вполне может статься, что с этого момента басня И.А. Крылова "Петух и кукушка", будет окрашено лёгкой экспрессией под названием "поцелуй Фоменко". В ответ на поцелуй г-на Фоменко, г-н Ярмольник, хлопнув в ладоши, посулил ему "шестигранную звезду"(!), причём цимус не в том, что a priori звезда должна быть всё-таки "шестиконечной", а в том, что г-н Ярмольник только звездой может не ограничиться и тогда их дружба будет носить характер весьма далекий от совместной сценической деятельности.

Ну и конечно, то, ради чего действительно были приглашены г-да Ярмольник и Фоменко (не ради разговоров о "геополитике и англосаксах", не ради премьеры спектакля), прозвучало (гулким и жутким эхом 37 раз отразившись от сводов радиостудии) страшное слово "цензура", проблема которой в России была поднята г-ном Райкиным.

Г-н Пека
"... и вот сейчас Константин Аркадьевич начал, ну, очень сильно говорить о цензуре со стороны государства, вот вы считаете существует ли цензура в принципе в государственных театрах, у меня вот такой, можеть быть, вопрос серьёзный, потому что вот Адольф Яковлевич Шапиро, он сказал, что угроза скорее идет, вот от каких-то общественных организаций, которые вот какие-то казачья объединения, которые блюдут нравственность (24:14-24:44)

г-н Фоменко
"Смотрите угроза всегда исходит от конкретного человека, себя обманывать не нужно, я с уверенностью могу сказать, что никаких команд, лично с самого верха, никогда не поступало, по той причине, что а) сегодня театр или выставка не являются настолько значимыми для..." (И тут г-н Фоменко произнёс слово "будоражки", повторив его дважды), "для будорожки, для будоражки общественного мнения, насколько, например, является соцсеть (24:46-25:17)

"... если говорить о Константине Аркадьевиче, который сделал это заявление, он абсолютно прав, в том смысле, он касался не... ну, эмоциональный уровень, опять же, понимаете... эмоциональный накал, у великих людей, он не всегда точно позволяет выстроить, ну, гармонию информации, поэтому смысл этого послания следующий: непонятно, мне, например, почему некто "петров", находящийся в должности замзавзавсек секции ("пук-мук", предлагает г-н Ярмольник, г-н Фоменко подхватывает) "пук-мук", понимаете, может придти, он по формадьным признакам может придти, и сказать (здесь г-н Фоменко опрощает и огрубляет голос, употребляя лексику деклассированного элемента)"слышь, народный артист, ты вот эту пьеску-то снимай" (25:46-26:33)

"Почему? Это не более чем желание, ведь, в России, любят, как вы знаете, ну, опосредованно, лизать одно место, их никто не просит, и никому это не надо, замечено это не будет, но это делается(26:38-26:54)

г-жа Рузвельт
"Так и говорят?"

г-н Фоменко
"Конечно, ну их мало, это просто сумасшедшие и сегодня очень... во-первых, во-первых, давайте так, очень трудно россиянам, на них обрушилась, за последние десять лет, буквально десять лет, цивилизация мировая. Немцы с мерседесом вместе 110 лет, понимаете, и они выросли все с ним - это внутри генотипа, а тут, представляете, 10 лет, как на человека обрушилось: он может машину купить, он может поехать, он может права, он может за границу, ну вот вся эта цивилизация чертова, вот эти все машины, электроника, эти новые телевизоры, этого же никогда не было у него, он ничего про это не знает, так что поэтому он потихонечку сходит с ума, он подкладывает свиней, он плюётся, бросается чем-то, это их, так сказать, мнение и понимания, ну их просто, сумасшедших просто стало больше. И вот эти сумасшедшие есть временами, временами, в тех местах, которые пытаются управляться с культурой. С культурой бессмысленно управляться, понимаете? От деятелей человеческих, от деяний человеческих, как я уже говорил, ничего не остаётся и не останется: и ничего не будут знать про эти законы, кто их принимал... Никто про это ни черта не помнит, не надо обманывать сами себя, а вот Колизей стоит до сих пор. (27:00-28:19)

г-н Ярмольник
"Я хочу просто добавить к тому, что сказал Коля, дело в том, что есть классическое выражение, принадлежащее Булгакову, "каждое ведомство должно заниматься своими делами", и когда вот назначают людей, которые раньше владели, вот, слесарной мастерской или фармацевтической фабрикой, почему-то из-за того, что они идеологически правильные люди, назначают, например, контролировать, что происходит в культуре, и это страшно. (28:22-28:46)
"Вот например для меня, что я считаю катастрофой, вот церковь, которая сегодня получила такие невероятные преференции, права, льготы и так далее, и так далее, и у нас уже храм в каждом переулке, это замечательно, с одной стороны, но на это тратится масса денег, да, масса возможностей, которые можно было бы тратить буквально на людей, у нас есть, на кого тратить, например, на пенсионеров...(29:26-29:49) И церковь вмешивается во всё, да, я считаю, что это просто безумие и никогда этого позволять нельзя. (ядовитенько так) Я же не хожу в церковь, и не говорю как им службу вести?
г-н Фоменко "А мог бы, я же потребитель этого шоу!"
г-н Ярмольник "Ну вот это по сравнимости одно и то же! Ну вот как мы это себе представляем, что мы придем, объясним, что батюшка не так поёт, а этот не такой-то, а этот... (здесь, судя по сумбурной и сбивчивой речи, познания г-н Ярмольника, о проводимых службах в Храме, обозначили свой предел) Как так может быть? А они почему-то считают, что... вообще, в театре и в кино разбираются все, вернее, думают, что разбираются, все... а это очень многовековая история, э, и мы не всё знаем, ни Коля, ни я, ни Гафт, ни Табаков, но мы всегда очень осторожно и аккуратно относимся к зрителю и к себе, мы хотим пробиться к сердцам, ку умам... (29:59-30:51)

г-н Фоменко
"У Райкина всё точно сказано, понимаете, у художника, по-настоящему художника, внутри собственный цензор, ничего другого там нет, и, в принципе, этот нервный, эта эскапада нервная, она оправдана, потому что просто мешают работать и всё, больше ничего. Но, просто вы знаете, когда вы, это как Гагарину рассказывать как летать в космос, от человека, который, в принципе, даже примерно представления не имеет об этом, вот и всё. И это имеется ввиду, можно что угодно... художник рисует не потому, что он хочет прославиться в фейсбуке, а потому, что он просто не может не рисовать и всё, и это, как говорится, мужик ругал царя, я всегда говорю, а царь и не знал. (а ведь и правда, "ничего другого там нет" - ни таланта, ни гениальности, ни стремления формировать художественный вкус, в соответствии с общечеловеческими ценностями, насчитывающих не одну тысячу лет, ни приобщения к высочайшим проявлениям человеческого духа: любви, долга, милосердия, преданности, самопожертвования, героизма, ни воспитания, ни научения, ни созидания, а только духовное разложение, культивирование всего низменного в человеке, обращение к инстинктам и окончательное его оскотинивание. (30:52-31:35)

г-н Ярмольник
"Да, и потом, самое главное что среди художников, есть те, кого понимают, есть те, кого не понимают, есть художники хорошие, есть средние, есть плохие, но дайте возможность зрителю, самим разбираться в этом, да и истории. Вот что останется через 10-15-20 лет, вот мы тут как-то спорили, ещё был... э..., вылетело из головы, замечательный журналист, на радио "Свобода" работал, в Чехии, мы с Андрюшей Макаревичем и с ним, просто сидели и пили пиво в Праге, когда я снимался в "Трудно быть богом", у нас там экспедиция была, и мы, почему-то, выпили не одну кружку, а две, и стали разговаривать, а вот что, кто из сегодняшней литературы, из сегодняшнего кино, кого будут вспоминать через 50 лет, (при этих словах г-н Фоменко натужно выдавил из себя смешок) запутались мы. Я, естественно, выпив третью кружку настаивал на том, что обязательно будет "Трудно быть богом", вот, но я был заинтересованной стороной, и (поворачиваясь к г-ну Фоменко) мы не скатились до разговора, будут ли песни петь Андрея Макаревича, через 50 лет. (31:36-32:42)

г-н Фоменко
"Будут, будут - вы понимаете, можно ругать Макаревича, обзывать его как угодно, но те, кто орёт всегда, и говорит вот эту пошлятину, в адрес Андрея, который имеет право на любое мнение, что хочет может говорить, потому что это свобода слова. И вот они набрасываются на него, в сумасшествии, это вот те сумасшедшие, о которых я как-бы говорил выше, они набрасываются, что-то пишут, всё это с матюком, таретатаретаре, а потом они заканчивают эти набросы, откладывают телефон, перестают в этой соцсети сидеть, и идут вечером бухать, берут гитару или аккардеон, и начинают петь: "Я пью до дна за тех, кто в море" (32:44-33:20)

г-жа Рузвельт
"Так они потому-то и обиделись, что он вроде как их обидел, своих же фанатов, какой-то позицией, которую они не разделяют". (33:20-33:25)

г-н Фоменко
"Да не относитесь к этому серьёзно, ни у кого никакой позиции нет; была бы позиция все бы стояли на площади! Во Франции, позиция, знаете, студентам сказали: "Значит, так: теперь через три недели, черз три месяца, после диплома, вас можно увольнять, потому что вы не прошли, так сказать, конкурсный, каждые три месяца вас можно увольнять". Они взяли сожгли пол Парижа. У нас это невозможно, понимаете? (33:26-33:49)

г-н Ярмольник
"Я этих вульгарных людей, которые тянут на себя одеяло - любым способом хотят, чтобы их заметили - уверяю вас, если буквально вот, если там, например, вопросы, да, я не боюсь этого упоминать, касаются Крыма, да, я думаю, что 90% из них не объяснят вам, по географии, где Крым, гарантирую вам. (33:50-34:06)

г-н Пека
"Вот недавно было интервью Пиотровского, в Эрмитаже, сейчас выставка Яна Фабра, тоже практически под угрозой закрытия, потому что, там, сознательные граждане строчат массово заявления... и в результате, вот, выставка... (34:07-34:28)

г-н Ярмольник (живо зажестикулировав, даже как-будто на радостях)
"Сразу отвечаю, вот у тех, кто строчат,если их, вот, оторвать от компьютера, от телефона, и вот так вот спросить: "Скажите, пожалуйста, вам вот эта выставка не нравится, назовите три или четыре работы Васнецова, Репина, Перова... Клянусь вам, они не назовут ни одной! (34:29-34:44)

г-н Фоменко (снисходительно, настолько, насколько может полуартист, полушутник, полупилот, полурадиоведущий)

"Да дело даже не в этом. Дело в том, что, смотрите, даже важнее, я важнее скажу вещь, бог с ним, так сказать, с серостью глобальной, они всегда, как штаны пожарника (куда же без шутки. прим. моё), дело не в этом, дело в том, что сегодня (ехидная ухмылочка с приличествующим изменением интонации) имеется возможность открыть телефон, даже не компьютер, а просто телефон и написать заявление в милицию. (Пауза. Многозначительное и глубокомысленное почесывание брови) Понимаете? Я, Пупкин, возмущён тем, что тырытыты, и в милицию раз, и отправить. Сидя на унитазе, добавляет г-н Ярмольник, голос которого, по иронии, в этот момент, приобретает характерное эхо уборной. (34:45-35:10)

"А мы теперь говорим: "Друг мой, теперь мы всё выключаем у тебя (и здесь в голосе г-на Фоменка скрежещут такие человеконенавистнические, точнее, быдлоненавистнические нотки, что поневоле предполагаешь некоторую личную ревность и обиду г-на Фоменко писавшего заявления во времена отсутствия телефонов и компьютеров. прим. моё), вставай, иди, сядь-ка в очереди, около бомжатника, и посмотрим как у тебя примут заявление там, ты его напишешь на бумаге, от руки, в XXI веке... Никаких заявлений не будет, я вас уверяю. (35:10-35:27)

Что же, мы можем сделать встречное предложение: взять какой-либо, списанный с баланса, полуразвалившийся провинциальный театр, в котором нет электричества, отопления... и вы, г-да, при свечах, при естественной акустике, будете играть по Станиславскому.

г-н Ярмольник

"Дело даже не в том, что это надо сидеть в очереди - в очереди у него время сидеть есть - вот со своим лицом туда приди, со своим документом, т.е. не скрывайся (и г-н Ярмольник об том же, личном), нарисуйся, вот, и неси за каждое своё слово ответственность! Вот, что самое главное. (35:27-34:41)

г-н Фоменко
"Но, у нас же знаете, в России, нет перехода: мы же люди без перехода, т.е. (гримаса и истеричные голоса, которые имитируются г-ом Фоменко вполне профессионально и даже со знанием дела) "я люблю тебя!", "а я убью тебя!", т.е. между "я люблю тебя" и "я убью тебя", это миллиметра нет... (35:49-36:00)

г-н Ярмольник

"И в этом смысле, вот, Андрей Вадимович, наш близкий друг, и он им навсегда остаётся, когда случилась вся эта история с разными точками зрения, от того, что происходит в геополитике, вот, те люди, которые обожали его, аплодировали ему, и готовы были целовать песок, по которому он ступал, да, они на следующий день готовы были на него с арматурой бросится, вот, просто на следующий день. (36:02-36:29)

г-н Пека

"То есть это вот, анекдотическая ситуация, когда русского выбрасывают, во время пьянки, со второго этажа, набив ему морду, ну, он падает, заходит в дверь, ему говорят: "где ж ты пропадал, там, дорогой там, заходи!"

г-н Фоменко

"Конечно!"

г-н Пека

"То есть это абсолютно, такая же вот...

г-н Фоменко и г-н Ярмольник

"Конечно, да, конечно!" (36:30-36:43)

г-н Пека

"А вот скажите, кто вот, в настоящее время, может претендовать на роль, вот, властителя дум, т.е., вот, писатели, инженеры человеческих душ, уже мимо... А вот радиоведущие, Николай, вы знаете, в 90-е годы это же были боги, ну, люди, которые... (36:44-36:58)

г-н Фоменко

"Это сейчас, вот, сбитые лётчики, никто не слушает (и снова о личном. Видимо, г-ну Фоменко невдомёк, что если не слушают его, то это совершенно не подразумевает экстраполяцию на тех, кого слушали и продолжают слушать до сих пор) Сегодня, к сожалению, нужно для себя, э..., мы, как я уже говорил, мы попали в цивилизацию поздно, понимаете, случайно, коротко и только недавно в ней находимся. И у нас нет, вот смотрите, в Англии, из поколение в поколение, сегодня, молодые люди, смотрят телевизор(!) (полагая, что это шутка, причём довольно удачная, для того, кто озвучивал рекламные скетчи на "Русском радио, я вынужден был разочароваться дальнейшим, равно как и ведущие, и даже г-н Ярмольник, не сумевшие заполнить неловкую паузу, после подобных откровений г-на Фоменко, который, впрочем, заподозрив недоверие, решил повториться) Смотрят, понимаете? А у нас нет! У нас никто не смотрит, молодёжь не знает, что идёт по телевизору, ну, т.е. (здесь г-н Фоменко начал заикаться, по всей видимости, поняв, что сморозил, но...) понимаете, да? То же самое и с радио: все "прыгают", "перескакивают", и уже никто не цепляет название станции, никто не может понять. Там ничем, в FM диапазоне, ничем нельзя увлечь, нужна - "фишка", понимаете, "фишка", которой хватает ненадолго, это наркомания, по сути. (36:59-37:44)

г-н Ярмольник

"И потом, очень важно, как-бы, поскольку у нас такой разговор затевается, я могу скатать - и ваше радио слушают не все, и не потому, что оно хорошее или плохое, а потому что тот язык, на котором говорим, я имею в виду не русский язык, а я имею в виду то, о чём мы говорим, очень многим непонятен. "Да как же тебя понять, коли ты... говоришь словами-паразитами и междометиями, перепрыгивая с темы на тему внутри одной фразы или предложения, etc.
"Мы потеряли уже 3-4 поколения людей, которые способны воспринимать серьёзное о серьёзном, нет ни подготовки, ни практики, э, образования нет, культуры нет, и виноваты в этом ведь не только СМИ, я считаю, что самый большой вред, который наносится воспитанию подрастающего поколения, это наше телевидение (неужели?! Фоменко друг, но больший друг - истина?) сего бесконечным количеством каналов, где идут дублированное, вернее - тиражированное, одно и то же шоу, кто с кем спит, кто кому изменил, кто чего не заплатил (глубокое знание предмета). Идут политические программы, которые дублируются на каждом канале... где всё время говорят про Украину, да, и всё время спорят какие-то политики, которые переходят из одной программы в другую... Я считаю, что это просто какая-то бесовщина (несмотря на разногласие по большинству вопросов, здесь с Леонидом Исааковичем я солидарен полностью), это какой-то ужас... (37:44-38:51)

г-н Фоменко ничтоже сумняшеся вспомнил и о своём "детище" "фоменкофейкрадио"

г-н Фоменко
"Я вам скажу, что "фоменкофейкрадио", это, основой маркетинг и слоган, главный слоган моей радиостанции, мной уже придуманный, там, надо сказать, всё, что там будет звучать, написано и придумано мной, всё от начала и до конца, нет никаких авторов, ничего... (38:59-39:15)

г-н Ярмольник
"Нужен ли, какой-нибудь, Николай, словарь, чтобы понимать, о чём ты говоришь?

И здесь г-н Фоменко произнёс слоган, который, судя по вопросу г-на Ярмольника был адресован ему, и который, судя по краткости и смыслу - по почерку, так сказать - просто-таки всенепременно должен принадлежать г-ну Фоменко:

"Ни слова для гопников...". (39:15-39:22)

Разумеется, это немедленно приводит всех восторг, а г-жа Рузвельт облекает этот восторг в словесную форму:

"Как волнующе звучит!"

Далее г-жа Рузвельт понесла такую околесицу, что я, щадя психическое здоровье читателей, не стану приводить её буквально. Но, увы, это было только начало: г-н Фоменко, воодушевлённый реакцией присутствующих, которую он нимало не предполагал - нравится самому и ладно - решил, для вящего закрепления результата, таки ещё раз брызнуть словесными феромонами:

"Уважаем Румынию...". (39:59)

г-жа Рузвельт
Заходясь от восторгу: "йюхху"

г-н Ярмольник

Видимо, заранее посчитав смешной импровизированную шутку, стилизованно связанную с озвученной г-ом Фоменко, г-н Ярмольник выдал искромётное:
"Пролетая, пролетай, не останавливайся". (40:03-40:06) чем вызвал плохо скрываемое снисхождение г-на Фоменко, дидактически заметившего, что "шутка ясна и повторяется после того, как стала ясна".

г-жа Рузвельт

Почему-то с украинским акцентом "... крошечный вопрос, я готовилась, как вы думаете, если ваши имена завести в поисковик и нажать категорию "новости", про что будет, собственно, опережая ваш ответ, Фоменко начал карьеру скрипача! Новостные заголовки 1-го декабря". (43:01-43:16)

г-н Фоменко

"Вот чёрт! Это правда, да"

г-жа Рузвельт

"Вы начали карьеру скрипача..."

г-н Фоменко

"Ну, я не начал карьеру скрипача, нет я... во-первых я городской сумасшедший, вы не забывайте, он и на дуде игрец, и жнец...(43:17-43:31) Весьма странно, что призывая тех, кто знает о "творчестве" понаслышке, к компетентному суждению ограниченному исключительно их профессиональной деятельностью (всякий маргинальный пролетариат, указывающих "художнику" на то, как и что "творить"), подобные г-ну Фоменко и не думают следовать собственным призывам, когда речь заходит о деятельности выходящие за рамки их компетенции.

"... двойные концерты, совершенно нов.. (тут г-н Фоменко видимо осёкся) определённое видение классической музыки, да, Бах, Вивальди, Чайковский, ну и двинемся через там, эээ, разную музыку, к самому концу, где, конечно же, будут звучать хиты и Queen и Depeshe Mode. (44:14-44:32)

г-н Ярмольник

"Я хочу сказать, он подумает, что я подлизываюсь (что Вы, г-н Ярмольник, разве можно от Вас ожидать подобного, Вы искренне уверены в талантах своего друга), я часто делаю ему комплименты, но, действительно, таких сумасшедших, как Фоменко, мало (и все они представители определённой "творческой среды", не правда ли?). Можно по-разному к нам ко всем относиться, но то, что умеет этот человек, умеют редкие люди. Он лучше всех сидит за рулём, и мы это знаем, он о "Формуле"знает не понаслышке, Коля замечательный музыкант и есть группа "Секрет" и целая биография (г-н Фоменко делано закрывает лицо руками) есть драматический, замечательный артист, и театральный, и киноартист. Кино это вы знаете, а то, что он замечательный театральный знают зрители, которые видели его работы ... и я получаю удовольствие работать с ним, и что такое радио, что такое Фоменко, у нас это почти синонимы хорошего, того, чего было в истории рождении "эфэма", поэтому, Коля, я, сейчас, сижу, сижу и думаю, зачем я пришёл? Я отнимаю время в этом эфире своими глупостями... (44:32-45:36) Ну да, российской интеллигенции можно то, чего они категорически не терпят в неинтеллигенции, а именно - наличие иных взглядов, увлечений, талантов не связанных с основной сферой деятельности. Г-ну Фоменко, вероятно, ipso factum, можно быть и "театральным и киноартистом", певцом, ведущим на радиостанции, шоуменом, автогонщиком и основателем теперь уже ему не принадлежащей Marussia Motors, и, наконец, скрипачом (эта ниша давно и прочно занята представителями той национальности, к которым, как я полагаю, г-н Фоменко не принадлежит, но, по всей видимости, очень страждет), не вызывая своеобразной реакции у окружающих, при всём этом, на мой взгляд, г-н Фоменко добился чуть менее, чем сомнительного успеха во всех представленных позициях, что, разумеется, не мешает ему пребывать под впечатлением от обратного.

г-н Фоменко

нараспев "Я люблю тебя!" (кто бы сомневался, в вашей "творческой среде" либо гадючник, "кукушка хвалит петуха")

На этой мажорной ноте (впрочем, кто-то вспомнил, что г-н Ярмольник должен был съиграть "диллера", в Кин-дза-дза", Г. Данелии, но не случилось) радиоспектакль, слава Богу, завершился.

https://www.youtube.com/watch?v=AAoW-w-vUew

(1)
Программа "Встретились - поговорили". Ведущие, насколько я правильно разслышал, Олег Пека и Элеонора Рузвельт.

Другие статьи в литературном дневнике:

• 30.01.2017. ***
• 27.01.2017. Холокост
• 24.01.2017. ***
• 16.01.2017. ***
• 13.01.2017. ***
• 08.01.2017. ещё одно эмигрантское вылезло