Первая часть Марлезонского балета
или первый день арбузных возлежаний.)
Смеюсь, родной, но вообще-то не смешно, поскольку понятно что, и поэтому ещё смешнее.))
Что там читаешь, конспиратор ненаглядный?..) Такое чувство, что Господь тебе открыл нечто важное, и мой стеснительный медведь всерьёз подумывает, а не написать ли ему пару строк своему несчастному сверчку… Если так, пиши спокойно, я не жду, нет, совсем не жду от тебя ни письма, ни звонка, ничего… Или жду, не знаю.) Почему-то всё равно каждое утро с непонятной надеждой заглядываю в сотовый и почту. Или когда неожиданно зазвонит трубка, бегом срываюсь к ней — вдруг сластёна… Но нет, лишь девчонки мои и изредка сестра.
Ну и ладно.) А сверчок правда несчастный: целый день ест арбуз из холодильника и Дашкины сурими, потому что больше ничего не лезет. Утром не смогла пойти с собакиным, растолкала и отправила мелкую — так душно, что жить можно лишь под холодным ветерком из машины, желательно лёжа на разложенном диване и с мокрым полотенцем вокруг головы. Оно белое с тонкими зелёными полосками, девчоки раньше смеялись и называли меня пиратом.) Четверть девятого, за бортом тридцать два… Ты ведь тоже человек погоды и настроения, да?..
И хватит причитать о погоде.) Вчера вечером написала игуменья, что отправили убогому чудику приглашение, отчего он стал ешё несчастнее… Спустилась утром в подвал, сняла с верёвок чёрные противогазы, сложила, приготовила к перевозке… Грустно — не то слово… Неужели ты так и не скажешь мне ни одного слова, родной? Неужели молча отдашь сверчка своего радостного и даже не попрощаешься?.. Эх…
…Про мужа и жену в разных странах — это ирония про нас?.. Снова эх… Заглядываю периодически. Так и хочется предложить ей, наконец, дать нам возможность быть вместе в одной стране и убедиться… Но сверчок молчит свою грустную песенку, потому что никто не желает его слушать…
С Гем не беседовали, силов нет, мозг плавится.) После жары поговорим, наверное, потому что завтра у нас у меня намечается вторая часть балета, тридцать семь, но всё-таки затем ночная гроза, хоть что-то…
Юрик, ты ведь помнишь, что об убогой необходимо думать не человеческое, а Богово?.. Что для обычного чела ужас и кошмар, то для чудика радость, честь и поклонение — у чудиков работа такая.) И вообще лучше не заморачиваться этим — как будет, так и будет. Лучше думай о нас, сластёна, и том, как мы обнимем друг друга… Потому что это начало.
Дневник так разросся… Блин, я скоро перестану успевать пролистывать его за один день, а мне так нравится играть с тобой в прятки.) Правда-правда, кроме шуток. Милые сюрпризы, нежные твои неслучайно случайные прикосновения, твоей драгоценной души… Может быть, этот дневник послужит нам и в будущем, не знаю… в смысле: что мы станем возвращаться к нему в некоторых ситуациях, и я смогу написать тебе письмо от колодца — домой, из дома — на речные мостки… О, наконец-то вижу тебя на рыбалке.)
Прости, счастье моё, изо всех сил пытаюсь развеселить тебя и скрыть, что на самом деле скверно у меня на душе. Смиряюсь перед Богом, куда бы Он чудика Своего не отправил, но смирение иногда даётся большой и даже огромной болью.
Давай отвлечёмся немного, не то снова стану жалобно скулить, а это не в моих правилах. Поумничаю немного с твоего разрешения.) Тем более, что у меня изменилось расписание и могу говорить с тобой весь вечер и даже часть ночи. Даша завтра идёт с Фуничем и послезавтра тоже, для меня слишком мало кислорода в атмосфере, и лучше побыть дома, пока пекло не сойдёт на нет. К слову о расписании: это не пресловутый немецкий орднунг, не подумай. Это, скорее, тоже элемент аутизма, когда ко времени относишься, как к вещи. У тебя ведь тоже так, да?..
Смотри: на днях прочитала в паблике монаха Симеона Афонского нечто, что меня резануло. Вот оно: “Если тебя одолевают заботы о собственном теле, тревоги по поводу болезней, проблем, возникающих в уме, и мысленные попечения, ты все еще не сделался духовным, а остался плотью, подлежащей истлению.” И сразу ещё: “Если тебя задевает мир, люди и обстоятельства, ты все еще мирянин и не стяжал безстрастие. Безстрастный выходит из мира, даже если он живет в мире.”
Довольно популярный батя, но мне не нравится его лицо: оно слишком сладкое.
Решила немного почитать, и сначала понравилось, хорошо и красиво говорит человек. Впрочем, пока убогая не вычитала у него ничего такого, что не было бы сказано прежде другими, в первую очередь св. отцами нашими. Возникает вопрос: а на кой тогда нужны его заметки и книги, если в них нет ничего нового?.. Хороший вопрос, и ответ на него многим не понравится: эти писания нужны ему, бате. Гордыня — подлый и коварный порок, она входит с благими намерениями и с другими, казалось бы, позитивными мыслями, обманывает и делает человека своим рабом. Потому что зачем публиковать сокровенное, если оно и вправду сокровенное? Если Бог — в тайне? Это ж не чудик убогий выдумал, а сказано многими до него, например, Христом. Как тут не вспомнить моё безумное намерение соорудить верлибры из писем к тебе… До сих пор стыдно. Но механизм тот же: хотела как лучше и при этом чтобы все прочитали. Большой соблазн, трудно перед ним устоять. С книгой по-другому, родной, там что-то есть в ней, уже говорила. Что-то, из-за чего она должна быть опубликована плюс большой выход духовной энергии при соединении образов с читающими. Он нужен тебе, нам, Ему, иначе меня не преследовала бы так настойчиво мысль о книге. Если Господь чего-то хочет от чудика, Он действует таким способом…
Но вернёмся к высказываниям афонца.
А кого не одолевают заботы о собственном теле, тревоги по поводу болезней, проблем, возникающих в уме, и мысленные попечения? Может, того, кто лишился разума или не знал болезней, не боялся смерти? А такие люди есть вообще? Царь и пророк Давид через слово упоминает и о коротком веке людском, и о болезнях, и о страхе смерти — неужели батя с Афона больше пророка Давида?.. Так в чём же дело? Или как отделаться от “проблем, возникающих в уме” и мысленных попечений, если ты находишься в ясном уме и твёрдой памяти?.. Батя, как и Бибихин, не умеет точно оперировать словом. Его мысль можно легко выразить просто и доходчиво: если ты во всём не положился целиком на Бога, ты ещё не духовный человек. С другой стороны, уж кто-кто, а пророк лучше других понимал, что без Бога он никто, об этом есть много в Псалтири. И понимая, всё равно оставался человеком со всеми присущими ему слабостями и страхами. Мы снова приходим к главному — к человечности, о которой так хорошо знали наши отцы и хранили её, как зеницу ока, и о которой забыли нынешнии праведники. Духовный человек без человечности становится ледяным, с каменным сердцем, пусть даже и стяжал бесстрастие и духовную мудрость.
Вообще, в современной Церкви погоня за бесстрастием, за тишиной Божьей, о которой много говорят, но плохо понимают, что она такое, увенчалась тем, что с водой вылили и ребёнка, то есть вместе со страстями благополучно избавились и от любви - точнее, вместо страстей.
Поэтому мы читаем: “Если тебя задевает мир, люди и обстоятельства, ты все еще мирянин и не стяжал безстрастие. Безстрастный выходит из мира, даже если он живет в мире.” А разве может не задевать это гибнущий на твоих глазах мир, страдания людей, смерть, боль, тоска, мука? Войны, стихийные бедствия, гибель природы, глобализм, расчеловечивание? Кто ты, если тебя всё это не волнует?.. За кого тогда ты молишься на своём Афоне? За спасение собственной души? Но что такое твоя душа, если она потеряла чувствительность, окаменела, замкнулась сама на себе и никого … не любит?.. Почему Христос не заперся на какой-нибудь горе, а у Него был богатый выбор в плане гор (без иронии), и не углубился в молитву и написание книг, но был с людьми, среди людей, любил их, исцелял, радовался и горевал, проповедовал, учил, изгонял бесов, кормил(!), спасал от шторма, целовал, обнимал, плакал(!), и страдал, умирал, умер и воскрес? Почему Он кроток и смирен сердцем, а мы забираемся на горы и оттуда, “возвысившись” над погибающим миром, учим его бесстрастию?.. Где же любовь, та самая, о которой так ясно и точно говорит нам св. апостол Павел:
Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, – то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы.
Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится.
Ибо мы отчасти знаем, и отчасти пророчествуем; когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится.
Когда я был младенцем, то по-младенчески говорил, по-младенчески мыслил, по-младенчески рассуждал; а как стал мужем, то оставил младенческое.
Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда позна;ю, подобно как я познан.
А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше.
Отсутствие любви св. апостол приравнивает к духовному младенчеству, ведь именно горячей любовью к Богу и к ближнему отличается “древнее” православие от того, что сейчас. Горе нам! Младостарцы учат нас уединению, молитве и бесстрастию, когда паче тысяч молитв от окамененного сердца — Богу угоднее одно короткое, но искреннее и горячее воздыхание любви, чтобы человек просто сказал Ему: Господи, прости меня, я люблю Тебя, скучаю без Тебя, хочу быть с Тобой, не могу без Тебя, — сказал и заплакал.
Любовь уходит из нашего мира вместе с поэзией, ведь они нераздельны, а без любви познать Бога невозможно, как и без веры. Без любви нельзя узнать даже человека, не то что Создателя. Без любви всё мертво и лишено смысла, даже вера.
Счастье моё, медведь мой ласковый.) Я тебя уболтала, поспи немного, ладно?.. Хочешь, у меня на диване много места — ложись рядом, я тебя по спине поглажу, за плечи обниму…
Искала сегодня в фотки со вчерашнего выступления, так ничего и не нашла. Завтра ещё гляну…
Посмотрим кинище какое-нибудь, а то сверчок твой уже забыл, когда в последний раз включал фильму интересную.)
Что-нибудь простое, милое и человеческое.
Другие статьи в литературном дневнике:
