Жили-были... И было у них три сына!

          Иногда мне кажется, что вопреки всем генеалогическим
изысканиям, жизнь является плодом чистейшей фантазии, иллюзией, волей, исполненной творческого вдохновения, которая одерживает верх над бездушными бумагами, над всем, что существует вокруг ибо поэзия всегда торжествует над исторической достоверностью. Не обладая замками и не имея родового герба, не сверкая доспехами, и не участвуя в романтических турнирах средневековья, мы так мало знаем, что было до и так же мало, что быдет после, несмотря на то, что всё уже было. Возможно, наши предки ежедневно гнали коров на водопой и ковыряли в поте лица жирную малороссийскую землю, сажали Сады и собирали пышные урожаи, лузгали жареные семечки по вечерам, любуясь на великолепный закат над тяжёлыми головами золотых трёхметровых подсолнухов, полей, конца которым не было видно, и слушая вечернее многоголосье хоров, уставших от дневной работы людей, но поющих, радующихся мирному небу, крику играющих детей, и недолгому вечернему отдыху среди родной природы. Всё это я видела и слышала, когда меня, ещё маленькую, родители возили на Кубань. Я запомнила этот щедрый плодородный край, изобилие еды, фруктов, этот потрясающий белый пшеничный хлеб, круглые караваи которого съедались до последней засохшей крошки,- настолько он был полезный и вкусный, из высокосортной муки, не проходящий современной обработки настолько, что есть его сегодня стало опасно. Бабушка говорила, что было принято есть только белый хлеб, а те, кто ел чёрный, это значило, что они бедные или лентяи, не желающие работать, или пьяницы. Я же с детства полюбила чёрный хлеб, и когда бабушка, наливая борщ, спрашивала, какой хлеб давать, знала, что я обязательно скажу чёрный, но всё-равно всегда спрашивала, давая мне возможность сделать хоть маленький, но свой выбор. Это было мажорное, советское время, где думалось только о хорошем и перспективном Будущем!

          В доме, казачьей мазанке, с далеко не деревянными полами, которые появились много позже, в станице Подлесная Краснодарского края родился мой отец, старший из трёх сыновей моей бабушки Анисьи, как в Сказке. Жили-были... И было у них три сына, старший Виктор, что означает победитель, мой горячо любимый отец — Виктор Никитович Синицын. В свою очередь, его отец, а мой дед был настоящий кубанский казак, шестой ребёнок в бедной казачьей семье, где до него рождались одни только девочки. Соответственно, положенный при рождении мальчика один гектар земли, получен был довольно поздно для многодетной семьи. Может быть, поэтому будущая свекровь моей бабушки Анисьи, а папиной мамы была по характеру очень злой. Видимо, ей постоянно пенялось дедом Никанором на то, что она рожает девочек, а он никак не может дождаться рождения мальчика-казака, что для мужчины в казачьих семьях было наиглавнейшим желанием. Поэтому, думаю, жили они в большом напряжении из-за этого факта, и в бедности.
          Зато моего деда Никиту нянчили как божка, по рассказам бабушки, "с рук не спускали" и надышаться не могли. Не трудно представить, с какой тщательностью и ревностью выбиралась для него невеста по достижении зрелого возраста. Выбор пал на такую же горячо любимую мной бабушку Анисью. Как сказали бы сегодня, она прошла дресс-код по всем статьям, чтобы позволить на ней жениться единственного сына! Бабушка была, напротив, из богатой многодетной семьи скорняков, а зимы как известно там лютые, настоящие, с метелями и морозами, и дублёнки, которые они искусно шили, нужны были каждому. В семье было 12 детей, большинство из которых умерли в период эпидемии чумы, в том числе и дед Константин, муж моей прабабки. По рассказам, в живых остались только моя бабушка Анисья, её сестра и брат, а прабабушка Акулина на протяжении всей эпидемии чумы, работала в больнице, непосредственно контактируя с заражёнными чумой и ни разу не заразилась, а умерла своей смертью. Из-за этого её почитали как святую.
          
           Когда Анисья и Никита поженились, все с нетерпением ждали появления на свет Первенца, который и оказался моим отцом. Свекровь всё-равно люто ненавидела мою бабушку из ревности за сына, но предъявить уже ничего не могла, тем более, что следующий был тоже мальчик, Василий, ставший потом художником и третий, Валентин, который пошёл по стопам моего отцаи стал моряком. Таким образом, к началу войны у бабушки Анисьи было три сына. Дед Никита был тракторист,  начальник тракторной бригады, что по тем временам считалось почётной и высокооплачиваемой должностью. Характера он был крутого, из его талантов, по рассказам, известен особенно один: он очень хорошо пел, его называли Лемешевым, потому что от природы обладал прекрасным тенором и на всех праздниках был запевалой в хоре, "тянул выше всех", оттого часто приглашался на свадьбы и другие гулянки. Ещё знаю, что он был левша, и на казачьих турнирах всегда побеждал, потому что управлялся саблей наравнеЮ левой и правой, перебрасывая её из одной в другую.
           Когда началась война, он добровольно ушёл на фронт, настояв на своём, и добился этого, хотя у него была бронь. Но он заявил, что "не будет прятаться за бабские юбки". В последний раз мой отец видел его на белом коне, в бурке и с саблей, в красивом парадном виде, где собрались призывники, выгладывая из-за дома, куда он  самостоятельно "без спросу" добежал, и всю жизнь жалел потом, что постеснялся тогда подойти. Это был последний раз, когда он видел отца. По рассказам, служил Никита хорошо, всегда стремился быть первым, и, к сожалению, в 1943 году в бессознательносм состоянии попал в плен, где и погиб в немецком концлагере в городе Голденштадт, где, возможно, был перевалочный пункт для пленных, которых потом переправляли в более крупный концлагерь, но точно в какой мы не знаем до сих пор. Так ответили бабушке на письмо в военкомат города Краснодара. Эмоционально трудно писать об этом, несмотря на то, что я мало что знаю. Много было светлого и разного в их жизни, была и война...
          
           А ещё много раньше жители нашей станицы проживали на границе с Персией в местечке Линкорань. Как их туда занесло, я не знаю, но бабушка Анисья рассказывала, что жить там было невозможно из-за постоянных бандитских набегов и грабежей, у них это такой стиль жизни, и зазорным не считается. В основном это делалось по ночам, хотя местное население, как соседи, жили дружно, и часто предупреждали, что сегодня ночью будет набег, прячьтесь! Бабушка умела говорить по персидски, считать до десяти помнила этот счёт до старости, что неоднократно мне демонстрировала. В пору уже советской власти наш родственник, звали его Иван, получил разрешение после многочисленных жалоб, вывести станицу в Краснодарский край. И в один прекрасный день они сложили скарб на телеги и пешком, женщины и дети на лошадях, ушли из этого злополучного края, где не терпят чужие национальности и живут по своим грабительским законам. Сейчас, может что-то и изменилось к лучшему, но уверена, что не стопроцентно. Когда в генах законопачен определённый стиль жизни, то трудно поверить, чтобы кардинально всё изменилось даже со временем. Дядя Иван был коммунистом, преданным человеком Советской власти, как и дед Никита, погибший в фашистском лагере смерти Голденштадт, в переводе - "Золотой город", как и мой отец, Виктор Никитович Синицын, впоследствиии — моряк Краснознпамённого Балтийского флота, старший сын моей любимой сказочницы бабушки Анисьи, в Сказке о том, как жили-были... И как было у них три сына!

01 октября 2025 года


*Воспоминания о былом.1.
http://stihi.ru/2025/09/25/2812

Следы на песке.2.
http://stihi.ru/2025/09/26/3905

В мире фантазий.3.
http://stihi.ru/2025/09/27/2993

От литературы и музыки — к живописи!4.
http://stihi.ru/2025/09/28/3752

Жили-были... И было у них три сына!5.
http://stihi.ru/2025/10/01/4367

Береги Честь и Время смолоду!6.
http://stihi.ru/2025/10/02/5006