Рецензия на «Бродский Нет мы не стали глуше... English» (Евгения Саркисьянц)

Борис Федорович Поздравительный
42 мин. ·
Это видят: Только я
литературные портреты, статьи, рецензии
Михаил Лобанов: русский критик «на передовой»
Юрий ПавловДавно уже существует тенденция укорять русских писателей, критиков в том, что во второй половине ХХ века у них не было подлинных героев, борцов, у которых совпадают слово и дело. Так утверждают не только «левые», что понятно, но и некоторые «правые».
Одним из самых очевидных опровержений этой версии является жизнь и творчество М. Лобанова. Самые разные авторы от В. Кожинова до А.Янова справедливо называли и называют его в числе ведущих идеологов «русской партии», которая сформировалась, в частности, в «недрах» журнала «Молодая гвардия» во второй половине 60-х годов ХХ века. Назовем факторы, определившие явление М.Лобанова, его место в русском освободительном движении второй половины ХХ века.
Решающую роль в формировании личности Михаила Петровича сыграла его мать. Ее комнату в книге «В сражении и любви: опыт духовной автобиографии» (М., 2003) М.Лобанов называет своей психологической почвой, светелкой. Последнее определение, наиболее точно передающее значение матери и ее комнаты в жизни М.Лобанова, следует понимать как источник света духовного, христианского. Понятно, что с приземленно-материалистической, интеллигентски-либеральной точки зрения ничего подобного эта комната дать не могла. Незадолго до смерти Вадим Кожинов мимоходом заметил: «Мое детство прошло в квартире, в которой на 45 квадратных метрах жило 15 человек». Нечто похожее, только в более тяжелом варианте, было в детстве Михаила Лобанова: в комнате фабричного барака ютилось 13 человек. Но ни Кожинов, ни Лобанов в этой связи не сетуют на судьбу, не обвиняют кого- или что-либо.
Для сравнения: вот как вспоминает о своем детстве Иосиф Бродский в эссе «Полторы комнаты»: «следовало считать, что нам повезло <…>, мы втроем оказались в помещении общей площадью 40 м2» («Новый мир», 1995, № 2). Здесь, как и во всем тексте, автор демонстрирует свои национальные комплексы и вполне определенный расчет: подтвердить миф об антисемитизме в СССР, который чаще всего – по известной традиции – именуется Россией. Эссе Бродского стоит в первом ряду самых русофобских, самых вульгарно-примитивных сочинений о России и русских.
Об антисемитизме более откровенно говорится страницей ранее: «Поэтому следовало полагать, что нам повезло, если учесть к тому же, что мы – евреи». Без всяких многозначительных оговорок («следовало полагать», «следовало считать» и т.д.) Бродским действительно повезло: после войны бóльшая часть советских людей, миллионы русских не имели ни полных семей, ни таких жилищных условий.
Еще более показательно, что вынес из своего коммунального детства и юности будущий классик еврейской литературы. «Полторы комнаты» способствовали формированию «онтологического» подхода к человеку, ибо такая квартира, по Бродскому, «обнажает основы существования: разрушает любые иллюзии относительно человеческой природы. По тому, кто как пернул, ты можешь опознать засевшего в клозете, тебе известно, что у него (у нее) на ужин, а также на завтрак. Ты знаешь звуки, которые они издают в постели, и когда у женщин менструация».
До такого «физиологического» выражения «основ существования» человека, до таких специфических подробностей, столь характерных для многих русскоязычных авторов, крестьянский сын Михаил Лобанов не опускается. Их нет и в принципе быть не может: они не в традициях русской классики, национального сознания.

Борик Бакинский   08.04.2021 23:45   •   Заявить о нарушении