Иерихон. В монастыре на месте где Господь Иисус Христос
беседовал с мытарем Закхеем
Именно это изменение драгоценно в очах Божьих. Об этом – всё Евангелие: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное!» Покайтесь, изменитесь внутренне, устремитесь ввысь! Да, те греховные дела, которые остались в нашем прошлом, то зло, которое мы причинили ближним, – всего этого часто уже не исправить. Но любой человек может начать жизнь с чистого листа – и прежние проступки и грехи не вменятся ему в вину. Такова сила покаяния.
Верно и обратное: человек может совершать сколько угодно добрых поступков. Но если при этом нет никакого движения вперед и выше, нет никакого внутреннего изменения, если с течением времени человек привыкает к своей правильности и начинает поглядывать свысока на окружающих его людей – тогда мы имеем дело с одним из тех праведников, которых столь беспощадно обличал Спаситель. Если использовать язык математики, то состояние нашей души, степень нашей близости к Богу определяется не интегралом – суммой добрых или же злых дел, а дифференциалом, производной – тем, куда мы движемся в данный момент: вверх – или вниз.
Закхей, как сообщает евангелист, был небольшого роста. Может быть, это породило в его душе комплекс неполноценности. Может быть, он был мнителен и раздражителен. Мы ничего не знаем о его характере. Более того: мы ничего не знаем – и это остается поистине тайной души этого человека! – почему Закхей так захотел увидеть Иисуса. Но он захотел этого страстно! И вот, забыв своем начальственном положении, пусть и среди презираемых людей, он, как мальчишка, лезет на смоковницу – ведь мимо нее, как хорошо было известно Закхею, должен был пройти Иисус.
Изображение в русском храме на месте дома Закхея, Иерихон
Так Закхей начинает свое движение вверх. Это движение непостижимым для нас образом зародилось в его сердце, далее оно продолжилось предельно буквально – он взбирается на высоту, чтобы подняться над толпой. Конечно, он не остался на дереве, он спустился вниз – но его желание исполнилось, он увидел Учителя, и путь к новой жизни уже открылся Закхею.
* * *
Говоря об этом евангельском сюжете, мы имеем в виду прежде всего его чтение на воскресной литургии. Однако этот же фрагмент используется еще в двух ситуациях – в «Чине благословения нового дома» и во время соборования.
Закхей не звал к себе Иисуса. Наоборот, Он сам повелительно сказал: «Сегодня надобно Мне быть у тебя в доме». Богочеловек вошел в жилище Закхея – и жизнь начальника мытарей переменилась. Такая перемена происходит в жизни каждого человека, принимающего крещение. А благословение дома призвано помогать нам и напоминать об этом однажды случившемся (но ежедневно требующем подтверждения на деле) благодатном изменении нашей души.
Дерево в Иерихоне на которое залазил Закхей
Причины, почему рассказ Закхее читается в качестве одного из семи евангелий во время соборования, – менее очевидны. Казалось бы, никакого врачевания здесь не описывается, мы не наблюдаем никакого чуда, подобного исцелению слепорожденного или расслабленного. Но ведь тело, как мы хорошо знаем, находится в тесном соединении с душой. И в чине елеопомазания мы молимся не только о телесном здравии, но о нашем исцелении от душевных страстей, о прощении грехов. И случай с Закхеем – яркий пример такого прощения и исцеления
**
слово ЖИТО у славян и на Руси http://www.gramota.ru/book/village/map3.html
**
ещё не вечер кое-что и о себе http://militera.lib.ru/memo/russian/levin_ua2/05.html
**
О. Ковалева
ПАСТЫРЬ ИЩЕТ ТЕБЯ
Оставив в горах девяносто девять,
Пастырь идет за овцой заблудшей,
Долго Он ищет ее в ущелье,
Изранил уж ноги травой колючей.
По имени Пастырь зовет овечку,
А голос Его так певуч и нежен...
Тихо на землю спускается вечер,
И воздух напоен прохладой свежей.
Но вот наконец Он овцу находит,
Берет на плечи, несет ее в стадо,
К оставленным овцам Своим приносит.
И как же теперь Его сердце радо!
Мой друг, еще не познавший Бога,
Смотри, здесь собрался народ Господень,
В стаде Христовом овечек много,
Но Он все ищет тебя сегодня.
Твой Пастырь нежно тебя приглашает,
А день догорает... И ночь уже близко.
Но ты что-то медлишь прийти с покаяньем
К пронзенным ногам и склониться низко.
Откликнись на любящий голос Божий,
Пока Он зовет, ты Его не отвергни.
Последнее время настало, и, может,
Звучит для тебя уж призыв последний!
ПРОШЛОЕ ЕЩЕ ВПЕРЕДИ...(или Цветаева и Рильке) http://berkovich-zametki.com/Nomer35/Prigodich1.htm
Любезный читатель! Бывают на свете книги, которые не стареют, и бывают заметки о них, которые (как ни странно) так же не устаревают. Вот о такой книге и скажу несколько фраз. Первый вариант этой заметки о первом издании ЭТОЙ блистательной книги был опубликован десять лет тому назад (Гречишкин С.С. Орфей и Психея (о книге К.М.Азадовского "Небесная арка" // Московские новости, 1993, № 46, 14 ноября). Этот труд успел прочитать и высоко оценить И.А.Бродский. Похвастаюсь (теперь можно) тем, что Иосиф Александрович (Царствие ему Небесное) хотел приписать к рецензии пару страничек «про Марину», как он изволил выразиться (да не сложилось).
Что я могу сказать об авторе этого бесподобного (прежде всего по специфической филологической выделке) труда. Все сказано в заметке. К.М.Азадовский – мой ближайший друг, дружбой которого я горжусь уже почти тридцать лет. С Константином Марковичем дружили такие ЛЮДИ, как А.А.Ахматова, В.М.Жирмунский, И.А.Бродский, И.С.Зильберштейн, М.П.Алексеев, Д.С.Лихачев, Е.Г.Эткинд, Л.Н.Чертков, Е.Б.Рейн и, прервусь, ибо… список чрезвычайно величествен и пространен. Читатель, Ты не поверишь: Котя -– последний истинно питерский Интеллигент, натуральный гран-сеньор, какие были, каких я знал, и каких никогда на свете не будет. Сын выдающегося филолога, Котя превзошел отца в трудах изощренных. Читатель, «заряди» фамилию Азадовский в любой поисковой машине и обрящешь. Константин и его жена Светлана подверглись на излете зловонной и позорной брежневской эпохи гебистским репрессиям безвинно, но устояли, не сломались, сдюжили. Несколько блестящих статей об их горькой доле написал покойный Ю.Щекочихин. Тюрьма… Ты сидел, читатель в тюрьме, чалился на зоне? Я – нет. Повезло…
Процитирую «кусочек» из своей некрологической заметки о Д.С.Лихачеве: «Никогда не забуду сорокаминутный телефонный разговор (Дмитрий Сергеевич позвонил мне, узнав об аресте Азадовского). Старый политический заключенный, с опытом Соловков и Беломорстроя, так "наезжал" на советскую власть, на питерское КГБ, лично на генерала (нынешнего ярого демократа) Олега Калугина (именно тот выдал санкцию на арест Кости), что мой телефон на несколько месяцев попал на чекистскую прослушку ( Василий Пригодич. Вечная память... О Д.С.Лихачеве // London Courier, 1999, № 110, 15 October-5 November. P. 8. ). Котя сидел в одной камере с зятем Лихачева, вот мы с почтенным академиком и мастрячили простые передачки (тренировочные штаны и пр.).
Все я выбормотал, что хотел. К.М.Азадовский – гордость отечественной гуманитарной науки. Анонсированная «Эгидой» книга вышла в другом издательстве: Рильке и Россия. Письма. Дневники. Воспоминания. Стихи. Издание подготовил Константин Азадовский. СПб. Издательство Ивана Лимбаха. 2003. 656 С.
Поверь читатель: это на века (без всяких глумливых дураков). Жена Ю.М.Лотмана – Зара Григорьевна Минц говаривала, мол, предыдущее поколение ученых выбросило из науки совесть, а новейшее – труд. В работах К.М.Азадовского содержатся в чарующем ПРЕИЗБЫТКЕ полные молока и меда СОВЕСТЬ и ТРУД…
***
Три года назад в петербургском издательстве "Эгида" вышла в свет книга:"Небесная Арка. Марина Цветаева и Райнер Мария Рильке". Издание второе. Тираж 3000 экземпляров. 400 С. (первое издание – СПб., издательство "Акрополь", 1992), подготовленная выдающимся историком русской и зарубежных литератур конца XIX-начала XX веков, политзеком, узником брежневских лагерей, правозащитником Константином Марковичем Азадовским (вступительная статья, перевод, примечания). Немецкоязычный вариант этой книги был выпущен еще в 1992 г. в Германии знаменитым издательством "Insel", которому при жизни Рильке даровал право публикации всех своих текстов, под заглавием "Ein Gespraech in Briefen" ("Разговор в письмах"). Первое и второе русские издания значительно расширены и дополнены.
"Небесная арка" – первая книга в ряду задуманных издательством "Эгида" изданий подобного (высокодуховного) рода. "Эгида" анонсирует выход в свет двух новых исследований К.М.Азадовского: "Рильке и Россия. Письма, воспоминания, стихи" и "Рильке и Александр Бенуа". В условиях пресловутой коммерциализации издательского дела в России, когда книжные лотки и прилавки вал низкопробного детективного, оккультного и эротического чтива (в ужасающих переводах), "стартовать" такой книгой – мужество и смелость, честь и долг. Укажу, что издание отличает высокий полиграфический уровень (суперобложка, иллюстрации и т.д.), работа художника Н.В.Рассадиной отмечена хорошим вкусом и мастерством.
Замысел этой книги зародился у К.М.Азадовского в 1988 г. в Германии, когда в Марбахе он впервые прочитал письма Марины Цветаевой к Нанни Вундерли-Фолькарт (1878-1962), близкой приятельницы Рильке в последний – швейцарский – период его жизни. Последующие годы исследователь посвятил выявлению, осмыслению и собиранию воедино всего, относящегося к теме "Цветаева и Рильке". В книге "Небесная арка", на мой взгляд и вкус, ему это блистательно удалось. Разумеется, скрупулезные штудии были продолжены и после опубликования первого издания капитального труда.
В фундаментальной вступительной статье "Орфей и Психея", скромно названной автором "Предисловие", в которой К.М.Азадовский собрал, интерпретировал и объяснил буквально все факты и трансцендентные феномены встречи-невстречи, любви-нелюбви ("слияния душ, а не тел") двух поэтических гениев уходящего столетия, прекрасно сказано: "Эта книга не совсем обычная. Собранные в ней документы принадлежат высокой общеевропейской культуре (С. 12). ...Соединенные вместе, под одним переплетом и с подробными пояснениями, письма, стихи и прозаические сочинения двух великих поэтов образуют своего рода повесть о неугасимой любви русской Психеи к германскому Орфею, об их устремленности и близости друг к другу. Но есть в этой книге и другая, более глубокая, "метафизическая" тема, которая заставляет задуматься о возможностях лирического самовыражения и его пределах, о взлетах и падениях романтической души, о соотнесенности человеческой и поэтической судеб" (С. 49). Значительное место в "Предисловии" (помимо сказанного выше) уделено тонким и обстоятельно аргументированным размышлениям о цветаевской и рильковской поэтике, литературных и философских корнях их творчества, о проблемах "Цветаева – Германия", "Рильке – Россия".
"Часть первую" книги образует корпус знаменитой переписки Рильке и Цветаевой 1926 года (все переводы просмотрены наново и сверены К.М.Азадовским), ставшей известной мировой общественности после 1977 года, когда истек 50-летний "мораторий", наложенный Цветаевой на опубликование. Письма эти изданы во многих странах, переведены на разные языки, включая самые экзотические. Напомню читателю о дивной книге: Райнер Мария Рильке. Борис Пастернак. Марина Цветаева. Письма 1926 года. М., 1990 (издание было подготовлено К.М.Азадовским, Е.Б.Пастернаком и Е.В.Пастернак).
Письма Цветаевой к германскому поэту хранятся в тихом и уютном (впрочем, не бывал) Берне, а вот судьба писем Рильке к русскому поэту – куда драматичней, они исчезли на десятилетия, пока судьба и рок не соизволили вернуть их человечеству (об этом рассказано в "Предисловии"). Писем этих всего 16 (упомянем еще одно, которое Цветаева адресовала Рильке после его физической смерти), но какие это письма... Какой инфернальный блеск, какая мощная метафизика, какой прорыв в запредельное: форточка в инобытие; воистину – "пиршество Духа" (звучит пошло, но верно по смыслу). В этот же раздел книги входит поэма Цветаевой "Попытка комнаты", гениальная рильковская "Элегия для Марины", три письма Цветаевой к Пастернаку и одно ее письмо секретарю "Орфея"
Е.А.Черносвитовой.
"Вторую часть" книги образуют цветаевские тексты, созданные после смерти Рильке, в которых продолжен "в вечности" бессмертный диалог поэтов: стихотворение "Новогоднее" ("итоговое, по словам Иосифа Бродского, для русской поэзии в целом"); пленительный и загадочный очерк "Твоя смерть"; статья "Несколько писем Райнер-Мария Рильке", небрежно разруганная Набоковым, отличавшимся специфической "иномирной" глухотой; цветаевские переводы на русский язык 6-ти писем Рильке к разным адресатам и перевод письма "Неизвестной" к французском писателю Эдмону Жалу.
Все эти тексты абсолютно гениальны. В них грозно звучит ужасный – в античном миропонимании – голос чистого Духа, осложненный, об этом еще никто не сказал, обертонами мистической полуправды, демонической маскарадности и литературной, увы, мистерии-игры. Ключ к пониманию – комментарии к книге.
В "Части третьей" вниманию публики предлагаются 14 писем Цветаевой к Н.Вундерли-Фолькарт и одно письмо к дочери поэта Рут, написанное через несколько лет после безвременной кончины Рильке. Обратные письма, видимо, утрачены: оставлены Мариной во Франции перед возвращением в СССР. Эта эпистолярия более спокойна, традиционна в тоне и стиле; однако полна незримого света, "немерцающего пламени". Качество суждений, содержащихся в этих письмах, проиллюстрирую краткой цитатой: "Иметь право – нечто случайное, частичное и собственническое (иметь!), нет! – быть в праве, в самой сердцевине – всегда. Вот – правда Р/ильке/ и – моя правда" (С. 191). Читатель согласится: одним росчерком пера сформулирована проблематика увесистого трактата. Из писем Цветаевой к швейцарской конфидентке Рильке явствует, что Марина мечтала переводить его письма на русский и французский языки, хотела создать некий свод эпистолярных высказываний поэта о России ("Россия Рильке", по ее словам). Грустно, но все эти замыслы остались лишь в намерении.
155 страниц в книге отведено примечаниям. Учитывая, что они набраны петитом, не сложно догадаться: комментарии занимают более половины книги. Так вот, любезный читатель, примечания эти просто бесподобны. Они представляют собой своеобразный "тезаурус" сведений о Цветаевой и Рильке, их жизненном и творческом пути, окружении, пристрастиях и вкусах, метафизических, культурных и литературных проблемах первой трети XX столетия в России, в русской эмиграции, в Европе.
В принципе об этих комментариях можно и нужно было бы написать отдельную пространную статью. Настоятельно советую будущему читателю "Небесной арки" начинать знакомство с книгой именно с примечаний (подряд) – это увлекательный, совершенно "связный" интеллектуальный "роман". Вывод этот осознан и осмыслен; мне самому многократно приходилось комментировать весьма изощренные эпистолярные и художественные тексты виднейших представителей русского – и только русского – "Серебряного века".
"Встреча должна быть аркой: тогда встреча над" (из письма Цветаевой к Пастернаку от 19 ноября 1926 года). "Прошлое еще впереди" (из письма Цветаевой к Рильке от 14 августа 1926 г.; преображенная стихотворная строка германского поэта). Прошло время. Сроки исполнились. Встреча произошла. Документы опубликованы и прокомментированы. Прошлое неотвратимо настигло нас. Страшное и прекрасное прошлое. Этим "воздухом горных вершин" (Ницше) нам сладко до обморока и трудно до судорог дышать. Увы, иного воздуха нет.
Как в тигле пятна темперы зеленой,
сухие листья матово-темны;
увы, в соцветьях нет голубизны,
в них только свет, неверно отраженный.
Но и его, заплаканно-бледны,
утрачивают тихо бедолаги -
под стать почтовой выцветшей бумаге
в прожилках синевы и желтизны;
похоже, все не раз, не два стиралось,
как детский фартук, к ветхости пришло -
и краткой жизни чувствуется малость.
Но вдруг в бутоне, как в новорожденном,
зажегся свет - и нежно и светло
ликует голубое на зеленом.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
