Мачадо-и-Руис Антонио
Мачадо-и-Руис (Machado у Ruiz) Антонио (26.5.1875, Севилья, — 21.2.1939, Коллиур, Франция), испанский поэт. Родился в семье фольклориста А. Мачадо Альвареса. Брат М. Мачадо-и-Руиса. Учился в мадридском Свободном институте просвещения. Первая же книга его стихов — "Томления" (1903) отличалась глубиной раздумий, прозрачностью языка. В сборнике "Поля Кастилии" (1912) запечатлены наблюдения над жизнью испанской провинции, вера в народ, предчувствие социальных потрясений. В поэме "Земля Альваргонсалеса", написанной в манере народного романса, М.-и-Р. стремился возродить форму древнего эпического жанра испанской поэзии; поэма — как бы приговор собственническим отношениям. 20—30-е годы — время углубления философской и эстетической программы поэта. Он тяготел к наиболее лаконичным формам — сонетам, трёхстишиям и строфам фольклорного типа, к афористически сжатым эссе в прозе. Совместно с Мануэлем М.-и-Р. написал несколько пьес в стихах. С начала национально-революционной войны испанского народа 1936—39 посвятил себя делу защиты республики, печатал стихи и статьи, призывающие к борьбе против фашизма, выступил на 2-м Международном конгрессе писателей в защиту культуры (1937). В январе 1939 поэт разделил трагедию испанских беженцев и умер вскоре после перехода через французскую границу.
Я прошел ...
Я прошел немало тропинок
и немало дорог измерил.
По каким морям я не плавал,
на какой не ступал я берег!
Везде на земле я видел
караваны тоски и смятенья,
высокомерные в скорби,
опьяненные черной тенью.
Видел я осторожных педантов;
они смотрят, молчат и верят,
что отмечены мудростью, ибо -
не пьют в придорожных тавернах.
Эти злые людишки землю,
проходя, заражают скверной.
И везде на земле я видел
людей, проходящих с песней;
если им везет - веселятся,
засевая надел свой тесный.
Они вас не спросят: - Где мы?
Они бредут наудачу,
они по любым дорогам
трясутся на старых клячах.
По праздникам не суетятся,
не спеша за дела берутся.
Есть вино - они пьют с охотой,
нет вина - водой обойдутся.
Эти люди - добрые люди -
свой путь в трудах и невзгодах
проходят с надеждой, покуда
не лягут на вечный отдых.
Был погожий ве ...
Был погожий вечер, грустный вечер лета.
Жухлыми плетями с каменного вала
висла повилика. В отдаленье где-то
струйка напевала.
Повернулся ключ мой в скважине замковой;
простонали петли заржавелой двери,
что с глухим ударом затворилась снова,
запечатав мертвый сумрак повечерья.
Тихо и безлюдно было за оградой.
Лишь вода звенела и, маня руладой,
выводила к плитам, где струя фонтана,
падая на мрамор, пела неустанно.
- Позабытый сон твой с песенкою этой
вспоминаешь? - пела струйка ледяная. -
Был дремотный вечер дремлющего лета.
- Нет, не вспоминаю, -
отвечал воде я, -
позабыт он вместе с песнею твоею...
- Был такой же вечер, и струя фонтана
падала на мрамор так же неустанно.
В той же, что сегодня, буксовой куртине
песенка звенела, что звенит и ныне.
Разве ты не помнишь? Тяжелели ветки
от поспевших яблок огненной расцветки,
как сегодня... Разве ты не помнишь это?
Был такой же вечер дремлющего лета.
- И отрадна песня, что немолчно льется,
а не знаю снов я, о каких поется.
Знаю, что и раньше яблоки алели
в безмятежных водах твоего потока;
что давно печали в сердце отболели,
миновали снами той поры далекой;
что любовь и прежде мороком извечным
повторялась в этом зеркальце беспечном, -
старое преданье лучше расскажи ты,
расскажи о счастье, что давно забыто.
- О забытом счастье не проси преданий}
ничего не знаю, кроме грусти давней.
Был погожий вечер дремлющего лета...
Горько ты склонялся над водою этой;
и, делясь тоскою, припадал ты к струям
в тот погожий вечер горьким поцелуем.
Припадал ты к струям, жаждою пылая,
и осталась прежней жажда та былая.
- Так прощай навеки! Неустанным звоном
лейся по безлюдью в этом парке сонном -
и прощай навеки: песня твоя ныне
еще горше, струйка, чем мое унынье.
Повернулся ключ мой в скважине замковой;
простонали петли заржавелой двери,
что с глухим ударом затворилась снова,
запечатав мертвый сумрак повечерья.
Другие статьи в литературном дневнике:
