***

Вы никогда не замечали, что слово «Париж», произнесенное вслух, совсем не отличить от слова «паришь»?

Готова поспорить, крылья за спиной – обязательное условие пересечения французской границы.
Возможно, их выдают прямо в аэропорту Шарль де Голль вместе со штампом в паспорте.
Или, быть может, отпускают в duty free за несколько евроцентов.
Как бы там ни было, каждый гость получает на руки свою белоснежную пару.

Как же мне хочется хоть ненадолго примерять эти крылышки!
Витать по улочкам Парижа и любоваться своими перьями, то и дело, замирая у зеркальных витрин.
Улыбаться прохожим, воображая себя британской (а, может, бельгийской или испанской) принцессой, тайком сбежавшей во Францию погулять.
Крылья - это ведь лучший в мире наряд.
Ничто иное так не красит свободных девушек.
Когда речь заходит о Париже, я превращаюсь в девчонку 15-ти лет, что до беспамятства влюблена в парня из дома напротив.

Она никогда не говорила с ним и даже не видела вблизи, но каждый день она украдкой заглядывает в окна, пытаясь угадать цвет его глаз и рассмотреть ямочки на щеках.

Она знает наверняка, что его запах сладок – в нем есть нотки вишни и ванили, корицы и миндаля, словно он – шеф-повар кондитерской Ladure;.
По вечерам она пьет чай на подоконнике и любуется тем, как он готовит ужин.
Как наливает вино в высокий бокал и долго смакует первый глоток, как руками ломает листья салата и выкладывает кусочки сыра на хрустальное блюдо.
До нее доносится голос Сержа Гейнсбура и крошечные огоньки декоративных свечей.

И ей так хочется оказаться там, узнать его поближе, рассмотреть родинки на его лице – те секретные места, что недоступны обычным туристам.
Ей кажется, нужно одно лишь мгновение, чтобы он понял - им нужно быть всегда вместе.

И она любит его.
Любит тот образ Парижа, который создала, заглядывая в чужие окна.

Только вот с парнем из соседнего дома можно встретиться в супермаркете, столкнуться на улице или в метро.
А с Парижем ....

Знаешь, а я ведь даже рада, что мы не вместе этим весенним вечером.
Что ты не сидишь напротив, смущенно опустив глаза в бокал, не теребишь в руках зажигалку и не пытаешься найти нужные слова в сотнях тысяч совершенно лишних.

Будь ты рядом, я бы не стала откровенничать – я бы растрогалась, растерялась и провела всё время в неловком молчании... или вовсе сбежала, оставив послание на бумажной салфетке - одно короткое, изящное «люблю».

Но мы не вместе, не близко, не рядом, а мое апрельское сердце совсем нараспашку.
И пусть я зареклась говорить о чувствах первой, а ты привык слышать признания от каждой второй, но я не стану держать любовь на привязи.

Я буду тебя ждать, сколько потребуется, только и ты меня, пожалуйста, дождись.

Я не знаю его имени и точного возраста, но знаю, что он живёт один и разговаривает сам с собой.
На глаз ему около 70-ти, а его убежище расположилось где-то на последних этажах нашего дома.

Всякий раз, когда мы сталкиваемся на лестничной клетке, он задумчиво бормочет себе что-то под нос.
Но, стоит ему поднять голову и встретиться со мной глазами, как лицо его тут же расплывается в улыбке, и он выразительно произносит: «Приветствую, мэм».

Мне хочется думать, что он влюбён в Лондон.
Что в его маленькой квартирке висят британские флаги и портреты королевы.
Что каждый день в пять часов он пьет чай с бисквитами, а по вечерам кормит с балкона птиц, заманивая их крошками в свой собственный Тауэр.

Мне хочется верить, что на верхней полке его платяного шкафа хранится котелок, который он иногда примеряет, чтобы полюбоваться на своё отражение в зеркале.
И что по выходным он читает Шекспира, наслаждаясь бутылочкой мягкого эля.
Возможно, он никогда не бывал в Англии.
Скорее всего, так и есть.
Но это короткое: «Приветствую, мэм» делает его больше джентельменом, чем кого-либо, кто каждое лето ездит в Лондон.

Я часто думаю о всех тех, кто мечтает о далеких странах, но не имеет возможности в них побывать.
О тех, кто год за годом рассматривает чужие фото, сдерживая в горле комочек мечты.

Эти люди - совершенно особенные.
Согласитесь, внутри их романтичных сердец таятся уникальные чувства: бескорыстная любовь и преданность тому, во что они могут только верить, и трепетные воспоминания о будущем, которые нечем подпитать, кроме голой надежды.

Мне нужно так мало, чтобы быть Богом.
Иногда убегать далеко-далеко, просыпаться в чужих городах, блуждать без карты по незнакомым улицам и пить шампанское на завтрак в тех маленьких кафе, где меня никогда раньше не видели, и, быть может, никогда не увидят впредь.

Мне нужно так мало, чтобы быть Богом.
Иногда забывать, откуда растут мои корни, называться Бетт или Прюданс, брать блокнот под мышку и проводить долгие часы у могил любимых художников, писателей, поэтов.
И всякий раз на исходе дня, когда запах вина и кориандра заманит меня в очередную полуночную забегаловку, и бармен подаст коктейль от «мужчины с третьего столика», улыбаться и говорить: «Нет, спасибо», твёрдо зная, что дома меня кто-то ждет.

Как бы далеко я не забежала, сколько бы имён не сменила по пути.

Другие статьи в литературном дневнике:

• 30.04.2014. ***
• 29.04.2014. ***
• 28.04.2014. ***
• 27.04.2014. ***
• 26.04.2014. ***
• 25.04.2014. ***
• 24.04.2014. ***
• 23.04.2014. ***
• 22.04.2014. ***
• 21.04.2014. ***
• 20.04.2014. ***
• 19.04.2014. ***
• 18.04.2014. ***
• 17.04.2014. ***
• 16.04.2014. ***
• 15.04.2014. ***
• 14.04.2014. ***
• 13.04.2014. ***
• 12.04.2014. ***
• 11.04.2014. ***
• 10.04.2014. ***
• 09.04.2014. ***
• 08.04.2014. ***
• 07.04.2014. ***
• 06.04.2014. ***
• 05.04.2014. ***
• 04.04.2014. ***
• 03.04.2014. ***
• 02.04.2014. ***
• 01.04.2014. ***