Как же мы были поражены, когда увидели этого интеллигентнейшего человека в действии, так характерном для мужской части населения земного шара в ХХ веке. Школьные линейки проводились тогда по многим поводам. Так вот, на одной из таких линеек мы расшалились и никак не могли построиться, не слушая голос «командующего», директора школы Григория Моисеевича Гольдберга (я не зря упоминаю полностью имя отчество и фамилию – это дань уважения!) Учителя смущенно переминались, не зная, что предпринять. И тут вышел Борис Иосифович, весьма неделикатно отодвинул Григория Моисеевича и фантастическим командирским голосом «пропел»:«Смирн-а-а-а-а! Ра-а-а-вняйсь! К выносу знамени приготовиться!» Все, даже отпетые хулиганы, вытянулись в струнку и замолкли, словно кнутом хлестанутые. «Вы-ы-ы-нести знамя!»
Навел порядок и ушел. Только потом мы узнали, что всю войну он прошел минометчиком, поднявшись от лейтенанта-командира расчета, до капитана, командира минометной роты. Кто хотя бы немного разбирается в теме, понимает, что такое минометный огонь и как вражеская артиллерия охотится за минометчиками…
Другим человеком, оказавшим на меня благотворное воздействие, был, конечно же, Григорий Моисеевич, он же директор школы и учитель математики в одном лице. Как директор он был мягкий, рассеянный, забывающий порой застегнуть ширинку или завязать подвязки от кальсон, но как учитель математики он был беспощаден, требователен и буквально вбивал в наши никчемные головы азы своего прекрасного предмета.
…И вот сижу я в кабинете директора школы. Мы доигрываем партию в шахматы. Полуфинал школьного турнира, и у меня лучше позиция. Вокруг болельщики. Кто-то вызвал директора и он вышел из кабинета. Мы сидим слегка растерянные: эта небольшая комнатка связана у многих с другими воспоминаниями – нудными наставлениями, унизительными расспросами, укорами, руганью и т. п. Вдруг раздался телефонный звонок.
Первый телефонный звонок в нашей жизни (в поселке было два телефона: в заводоуправлении и в школе – недавно установленный). Все смотрят на меня: мол, ты играешь с директором, ты и отвечай. Я поднимаю трубку, прижимаю к уху и, услышав, - «Здравствуй, Гриша!», роняю её, словно это раскаленный кусок известняка. Но услужливые ручки поднимают трубку и снова вручают ее мне. Я слышу, что кто-то что-то говорит, но в ответ не могу сказать ни слова. Меня перемкнуло. Слава богу, вошел Григорий Моисеевич и принял у меня этот взрывпакет. Голос отчетливо и громко произнес: «Это что за идиот у тебя в кабинете балуется с телефоном?» На что получил в ответ: «Этот идиот сейчас у меня выигрывает в шахматы» Я был реабилитирован!
