Два письма

Нужен импульс, вдох, толчок. Необходимо слово. Поступки больше не нужны. В них пропала всякая надобность, так же как потребность во всяком понимании со стороны. Если мои причины существования кому-то непонятны и неясны, то почему по этому поводу я должен страдать и изводить себя мыслями? Почему я даже должен думать об этом? К чему такая необходимость? В чужих глазах правды нет. Это ясно. И ясно давно.
Вообще, когда не хочешь кому-то что то объяснять, то всякая потребность в словах отпадает. Начинаешь разговаривать сам с собой. И сила одиночества становится наиболее полной и яркой. В ней никогда не было ничего плохого. По крайне мере, я не видел в ней опасности и угрозы. Опасность и волнение в связи с этим появляется тогда, когда кто-то угрожает твоему одиночеству, имея все права его разрушить и повредить. Тогда появляется страх. В большинстве случаев его не избежать. Мало кто может жить один, ни в ком не нуждаясь и никому не задавая вопросов. Даже, если отдаешь себе отчет в том, что ответов никогда не получишь.

С девятого августа в Петербурге.. С девятого августа начало ужасной, противоречивой, двойственной жизни.. Скорее даже существования. Отпечатки, намеки, осколки, обрывки, части. Никогда не получалась подлинная и полнокровная жизнь (понятная всеми, и в силу этого осуждаемая или вызывающая интерес — этого как раз и не было). Мне кажется, что я живу намеками, случайными фразами, оговорками или недоговоренностью... Скольжение по глади воды. Рябь от которой - мои шаги. Естественно, что уходящие.

Пишу это, а во рту переворачиваются и кромсаются кости.. Противное и мерзкое ощущение мяса. Вероятно вызвано сегодняшним просмотром фильма Кристоффера Боэ «Чудовище». В одной из сцен, мужчина сделал резкий надрез на груди женщины и присосался к хлынувшей крови как вампир. Сейчас я остро голоден, но перед глазами стоит этот образ.. И кажется, словно я сам пережевываю грудные косточки героини этой кинокартины.

Молчание И. Странная связь.. пролегла между нами. Два печально страдающих романтика на таком далеком расстоянии друг от друга (она живет в другой стране). Такая явная и острая похожесть. Чтение мыслей. Дописывание слова. Досказывание фразы. Доживание момента.
Вчерашний разговор вызвал у неё легкое раздражение, у меня же непонимание. Сейчас оба молчим. Слишком гордые оба, чтобы сделать первыми шаг. Впрочем, любая гордость отступает перед любовью. Но есть ли она — любовь?...

Ранее отправленное письмо Д.Т.

Письмо.

Как обещал..

Ночь оскалила зубы, ветер разорвал пальто,
шаг делаю меньше..

Мир не знает о моем существовании,
мне достаточно тех, кого я люблю..

Хотя бы начни.

Катехизис художника.
Чтобы хоть одного человека спасло твое творчество.
Ч. Милош.

(вот видишь, как тяжело начать, столько эпиграфов поставишь. Где эти слова, которые нужны?)

Здравствуй, дорогая моя душа.. С другой империи пишу. Прошло уж десять лет после того, как я смотрел и любовался твоей уходящей красивой фигурой. Прелестное создание! Впрочем, в наших краях говорят, что время потеряло счет. И дни пошли ни на часы, но на года. Поэтому я увеличиваю цифру. И кажется, что так вернее. Не зря сломал старинные часы, подаренные кем-то. Здесь холодно. Да, говорил. Я знаю.. Но, как не упомянуть? Иначе не поверишь. Холодно, холодно, холодно, холодно, холодно, холодно, холодно, холодно, холодно. Или.. я просто холодами болен. И кашляю, наверное, снегом, - колючим льдом. К губам преподнесешь — горит. Как свечка. Полыхает. И не сгорит. Не приведи Господь. Сижу спокойно, уповаю. Пусть так. Итак..
Есть состояние, оно как перекрученный канат — оборвано, висящий провод над Невой.. Искра бежит. Кидаешь взгляд за горизонт. И выплывает он одним огромным кораблем. Взрывает краску неба птица. Если пройти дальше, то можно, вероятно, превратиться в кого нибудь другого. Хочу в кота! Беспечности рассказ.. Их добрый взгляд из окон будет светом мягким литься.. И, затопив весь мир, он растворится в нас.. Такая вера держит стены, добро мы потеряли среди капканов эгоизма, из затвердевших лиц можно составить тысячу романов. На первой же странице — смерть. А дальше — колыбельная тоски.

Время около моря растягивается. Но не как улыбка, а скорее как дурная и хорошая мысль в разные стороны.. Друг без друга они не могут. Поэтому Нева это гарант того, что, возможно, кто то из душ обитавших здесь — погрузиться под воду. Между каменных плит — нам будет горячо. А жар на поверхности пойдет волной. И образует ещё один культурный пласт. Я уже вижу, как чей то глаз фиксирует скелет, когда то бывших тел, теперь же ставших прахом.

О, Петербург! Песня без слов. Пронзительная, протяжная мелодия тоски..

Облака, как висящее выстиранное белье, ласкают заходящий диск солнца. Загораются звезды. Гирлянда тонких и паучьих ниточек выводят прямо к мрачным и затвердевшим сводам ночного, разбитого по частям, влажного воздуха.. Он свисает черными виноградинами. Подставь рот, напейся.
Молочными каплями обрызгала луна окно.. На чистый лист я ставлю слово.

Колыбель тоски.. раскачивается из стороны в сторону. На одной стороне — Ты, на другой — Ночь.
И смотрятся два глаза друг на друга. В невозможности заменить одно на другое.

Бездна, как старая повозка из прошлого века, выскакивает на новую мостовую и разбивает острым колесом черные и серые черепа людей.. Крики никто не замечает. Невский заливается кровью.. Лошади падают, они не могут устоять на месте. Копыто стучит как колокол в заброшенной деревне. Спрашиваю себя «Ян, как улыбается смерть?». Если закрыть глаза, то, если повезет, можно увидеть сон. Дивный мальчик. Чудная страна.

Он от много устал. Поэтому умер. Ему никто не помешал наложить на себя руки. И в словах он купался, как в мутной и грязной воде.

Вера в правду победит. Ложь отступить перед смертью. Мы — рабы страхов.

Петербург...

Страна, где нет дорог. Единственное место, где смерть имеет все шансы превратиться в мрамор.

Я думал... Почему «думал»? Думаю. Да, думаю. В каком-то из дней ноября ты явилась ко мне.. Голос такой отчетливый, ясный.. Я его так слышу. Хорошо и понятно. Что то говорила. Ничего не делала, только говорила. А, когда я начал, закрыла рот руками. И улыбалась. Улыбалась. О чём разговор? Не помню. Потом ты ушла. И ничего как будто не изменилось.
Даша... Тебя зовут Даша.

В нашей жизни столько лжи, да? Не различаешь порой, где правда, где ложь. И, главное, от чего так бывает страшно, не представляешь какое действие произведут твои слова на того, кому их говоришь.. С такими лучше молчать. Будем рыбами. Немногословными, юркими с удивленными глазами и длинным хвостом.

Рассказать о жизни почти невозможно... Скажешь «Как так можно?».... Почему то у меня до сих пор так и получается. Не понимаю, не знаю жизни.. Неведомы и странны её законы. Лабиринты, лабиринты.. Чувствую себя загнанным зверем. Скажи, что это просто. Скажи, что я многое выдумываю. Скажи, чтобы я тебе больше этого не говорил.

Почему в буквы так тяжело уложить то, о чём думаешь каждый день?

И почему так быстро гаснут всякие чувства?

Почему любовь невозможна? Почему счастья нет?

И почему я всегда, всегда, всегда, всегда голоден?

Не отвечай на эти вопросы. Лучше задай мне новые.

Я тебе рассказывал о девушке.. помнишь? Ну вот, я прекрасно понимаю, что могу жить без неё. Что это? Эгоизм? Не знаю. Не знаю. Не знаю.

Кому мы нужны?

Мне не хватает здесь твоей лаконичности. Слов твоих. Фраз. И тебя не хватает тоже. Что у тебя, как у тебя, хорошо ли, плохо ли... С кем разговариваешь, с кем молчишь, от кого уходишь.. О чём задумалась.. Кто голову твою беспокойную волнует.
Я ведь знаю малую часть. Всё в словах ты не скажешь.

Ещё ни разу в жизни, женщина не вызывала у меня такого интереса и пристального внимания.. Я о тебе говорю. Ни разу.

Странная, странная связь...

(на этом слова оборвались, как камни в бездну, мысль прервалась, остановилась и опустила взгляд, голова устала, руки ослушались меня)

Твой ход.

P.S. Написал поэму (какое тяжелое слово), Миллионы называется. Взял и посмел. Зато поднял себе настроение. Сатира. Да, почему так тяжело дается конец? Я не знаю последней рифмы. И она тоже не знает конца. Ей, наверное, плевать. Закончат её или нет. Поэтому на манер пиджака повешаю я её ка в шкаф.. Пускай изъедается молью.. Это тоже, знаете ли, смешно.

Её ответ:

Этой тоске не будет конца и края:
Снов - никаких, бессонницы - никакой.
Мне бы чего-то пьяного под рукой,
Чтобы лилось по горлу, не помогая.
Первому, кто сказал бы мне: "дорогая",
С дуру бы я ответила: "дорогой".
Он бы любил, не зная, кто я такая,
Я бы скучала, зная, кто он такой.

Что у меня? В этой зарисовке все сказано. Разглагольствовать и рассуждать даже нечего. Точка. Как ты писать не умею. Не люблю даже. Потому очень приятно бывает тебя читать. Знать, что существует что-то другое, непохожее на все, с чем я сталкиваюсь. Даже скучается порой и тоскуется, когда долго ничего нового мне не пишешь. Как будто к тебе попадаю, за чаем или вином (да, лучше за горячим грогом) сидим, и я почти всегда молчу, мне говорить не хочется, а ты все говоришь, говоришь... Твоя атмосфера приятна. Я ей проникаюсь и порой целый день в ней нахожусь, особенно когда сижу в одиночестве.
Ты задаешь вопросы, которые уже перестали меня интересовать. Я о них давно не думаю. Мне никто их не задает. Может, они (эти люди) даже и не так глупы, чтобы не думать об этом, но все равно никто их не задает. И сама я их не задаю никому.
Сейчас общаюсь по переписке с одним человеком. Скоро, наверное, поеду к нему. Его мне видеть совсем не хочется, а вот Дивногорск с удовольствием посмотрю. Знаешь, что я заметила? Чем хуже я отношусь к человеку, тем больше он ко мне тянется. Как мотылек к огню прям. Банальное сравнение и даже пафосное, но что поделать… И я даже знаю, что боль ему причиню, сожгу его к чертям, до костей пройму. И все равно поеду. Не жалко почти.
Я, наверное, совсем самовлюбленной стала. Тот человек, к которому я совсем недавно питала такую жаркую влюбленность, вдруг стал мне противен. Он снова начал звонить и говорить о своих чувствах. И зачем мне такой?
Эх. Грустно все это. Открываешь глаза и не знаешь, чего хочешь: то ли суп сварить, то ли на Кубу съездить. Это чувство меня не покидает. Чувство абсолютного одиночества.
Говоришь, я тебе интересна. Да я сама себе не интересна. Я сама себя достала. И куда себя деть, не знаю. Если ночью в коридоре ты услышишь чьи-то торопливые шаги, не бойся. Это всего лишь я. Ищу свое место.

Необходимость в женщине у меня проявлена более, чем в «дружных» мужских компаниях, которых я никогда не знал. Не видел смысла в подобном общении. Что может дать мне другой мужчина? Чего такого, что я не знал? (почти в такой шкуре живя и существуя). По большой части особи скучные или чего хуже агрессивные и предсказуемые. Предсказуемость хуже жестокости. Хуже жестокости может быть только равнодушие. За равнодушие к женскому полу мужчина платит одиночеством. А хуже одиночества может быть только другое одиночество, вошедшее плавно в твою жизнь и занявшее там место. Вообще, когда человек одинок, он со многим смиряется. С тем, с чем не смирился, если бы имел другую (женскую, мужскую) половину. Когда один говорит «нет» его могут проигнорировать, если кричат несколько — появляется шанс утверждения сказанного слова. Возможно, он будет услышанным. Но только от этого, станет ли тебе лучше?.. Вопросы прерогатива одиночки. Счастливые вопросов не задают.
Между этими тяжелыми и относительными противоречиями длится это существование. Сегодня я говорю об этом, завтра откажусь от слов, потом снова вспомню и буду раз за разом их повторять. Когда это кончится? Это ни хорошо, ни плохо. Так должно быть. Пускай. Пускай происходит то, от чего эта больная голова приходит в свое нелепое вращение, и в отсутствии всякой логики, ищет выходы и новые уловки. Может быть когда-нибудь мне удастся найти то спасительно равновесие, от которого, судя по всему, я всё равно откажусь. А после захочу вернуть его.
Жизнь.

Другие статьи в литературном дневнике:

• 29.11.2012. Мрачно здесь, мой ангел..
• 21.11.2012. Жить
• 19.11.2012. Смерть должна быть тоже безумной.
• 18.11.2012. От театра к кино.
• 17.11.2012. Страдание как правило
• 15.11.2012. Стих.
• 14.11.2012. Короткие передышки
• 13.11.2012. Два письма