Ivi fra lor, che il terzo cerchio serra,
La rividi, piu bella e meno altera.
Там, среди блаженных, в третьем круге неба,
Я увидел ее вновь более прекрасной и менее гордой
Petrarca
наверное, неправильно, нелепо,
уйдя в окно, цепляться за карниз.
ты на земле - душа стремится в небо.
взлетаешь ты - она стремится вниз.
а счастье, как хорошая синица
клюет тех самых лучших журавлей.
ночь просит их вернуться и присниться,
но утро добивает: не жалей!
хотим лететь, но слишком мягко стелем.
уколы общей правды потеряв,
вращаемся в привычной канители,
где каждый в чем-то прав, но и неправ.
жизнь - сплошь театры одного актера:
ночных кукушек воспевают дни,
а фальшь сочится едко и матеро -
не верит тот, кто скрыт в своей тени.
помазывая маслом, зная цены
любых крестов - на смерть и на живот -
он правит поворотным кругом сцены,
когда молчит суфлер, спит кукловод…
в любовь играть вообще довольно просто.
вот нелюбовь - повыше пилотаж.
но в небе есть трехмерный перекресток,
где ты крыло однажды мне подашь.
пусть жизнь идет, смеется скотный дворик
потугам всяких гаденьких утят:
горит запрет на солнце-светофоре -
наверное не смогут, не взлетят.
что остается? строить глазки бездне,
идти сквозь строй набычившихся кур.
таки уйдя, стекать закатной песней.
лезть в петлю ради вычурных фигур.
тогда в ужимках, хрипах, пенном звуке
сплошное откровение трубит.
мир тает, исчезая в центрифуге
ввиду соприкоснувшихся орбит...
там больше нет обыденных реалий,
но отчего-то хочется земли,
где мы с тобой так много потеряли,
где наших перекрестков не нашли.
Бездна
Куренный Михаил
1.
йес-
ли уверенно вверх, до озноба - температура,
и шаманят тату на горячей твоей руке
Гуппи "Йес"
Там, где проходит дымчатая грань рассвета и романтики небесной, и, кажется, размеренная рань неровно дышит -
Там проснулась бездна.
Она глядит, расшторив зеркала. Летит душа в кривое зазеркалье, сама не зная «есть» или «была». Бездонна ли, мелка ли, глубока ли…
Вернуться можно, все перечеркнув. И «yes» заменит «if»
Потом «it’s over».
Брось бисер точек юзеру Нуф-Нуф, пока по жизни не авторизован. А бездна поглядит тебе вослед и зачехлит бездушные пустоты. Но это все потом.
Сейчас, поэт - молись на небо!
Верь!
И помни, кто ты!
Не думай лишний раз: «За что меня настигло вдохновенье-эстафета?» Ожог от Прометеева огня послужит приговором и ответом. Забудь былой размеренный покой. Ты весь движенье. Каждый стих - как финиш, но сразу же зовет тебя другой. Ты снова льешь елей и парафинишь.
Ты над пучиной склеившихся ласт летишь, как пресловутый буревестник.
Летишь на амбразуру нежных глаз. И оставляешь душу этой бездне.
2.
"Omnis spiritus ales est: hoc et angeli et daemones" («Всякий дух крылат, будь то ангелы или демоны»)
Tertullian. Apologeticum XXII.8
Судьба – непредсказуемый сюжет, каскад невероятных ситуаций.
Фантастика сплетается с клише.
Уйти, но не суметь с тобой расстаться…
Взбесившися по жизни год не крюк. Замкнулась цепь - опять схлестнулись тропки.
Я в бездну страшных глаз твоих смотрю – и становлюсь взволнованным и робким.
Пусть жизнь, как прозаический брандспойт, но сердце разгорается все ярче, умея быть всегда во всем собой.
И просто открывая сердце-ларчик.
Двоим не быть порожним и пустым, когда неровно дышится на ладан, и две души кольцует терпкий дым, насколько можно сковывать крылатых.
Ведь что-то все равно вгоняет нас в романтику рассветов и бессониц.
И что с того, что этот мир увяз в быту и прозаическом шансоне?
Мой блюз упрямо рвется из груди, на ней твое выкалывает имя.
Свет Солнца меркнет, в небе коротит.
Ночь освежует душу, прозу снимет.
Причудливо тасуется расклад, замкнувший наши жизненные тропки. Что делать? Ведь без жара нет тепла. С горячими никак без нервотрепки.
Вселенная сжимается в зрачок, дурманящий, как опиумный шарик.
С тобой всегда светло и горячо. А без тебя в своих потемках шарю.
Ни мыслей, ни стихов не находя…
Но после стольких дней-ночей наощупь по тупиковым жизненным путям – все кажется понятнее и проще.
Я понял очень многое – что я поэт лишь потому, что очень-очень уверен: дочка, копия твоя, создастся под копирку этой ночи…
А бездна глаз зовет меня туда, где искра чувств рождает жизни пламя.
Такое впечатление - звезда упала, отразилась зеркалами двух душ
За миг – десятки тысяч раз.
Пылает сердце, не жалея тела.
И снова увлекает бездна глаз -
Любви и совершенству нет предела.
===================
Баритсу
Куренный Михаил
Мы cловно инь и янь. Извечная баритсу.
А ревность - болевой изысканный прием.
В любви обожествив, ласкать тебя, как жрицу,
Позволено лишь мне в безумии моем.
Попри и растопчи морали ветхий кодекс.
Таким, как я теперь, не пишется закон.
Священнее уже твои прокладки «Kotex»,
Чем множество икон, священных испокон.
Единственная цель, навязчивое кредо -
Удерживать, пускай ценою шантажа!
Любовь всегда во всем такая привереда:
Сошелся клином свет - растрескалась душа!
Порой она дерзит и хлопает дверями.
Уходит без причин. Нередко навсегда.
Стремится на рожон, чем дальше - тем упрямей,
Пока не приползет, как снятая с креста.
На брюхе по грязи, эмоции наружу.
Диагноз без труда поставит и слепой…
Я тоже не люблю себя, когда я трушу,
Панически боясь остаться не с тобой.
Амурный приговор безжалостен и точен.
То вою на Луну, то пахну, как жасмин.
Ты создана лишь мне. Я под тебя заточен,
Под лучшую из всех известных мне фемин.
Иду на вечный зов немодного инстинкта:
Штурмую твой балкон, заоблачный донжон.
Из множества мужчин останется один - кто
Решимостью украсть твой сон вооружен.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
