Не мои стихи.
Был у меня друг.
Такой себе дядька с лопатой и бородой. Мы с ним много разговаривали о жизни и он все удивлялся, что я такая дура...
Зимой он убирал снег у театра "Современник", летом было полегче...
Однажды он рассказал о том, как повзрослел:
В день рожденья одноклассника родители купили вожделенный фотоаппарат... не ему, а этому однокласснику - совершенно постороннему, чужому человеку и лишь потому, что его социальное положение выше, но он пригласил. Родители моего друга восприняли это приглашение, как вызов.
Собираясь уезжать из Москвы, я пришла к нему попрощаться.
Так и запомнился он мне: в проеме закрывающейся двери, перед которой повисли мои слова, сказанные ему напоследок -
"Аркадий, окрестись..."
Аркадий Васильевич Тюрин тогда уже был редактором издательства "Советский писатель".
В этом издательстве не вышло ни одной моей книги. (Сейчас понимаю - к счастью!)
А сегодня, может быть, кроме меня о нем никто и не вспомнит.
Это его стихи
***
Судьба грозит венцом и манит плахой,
Но в мире есть еще один счастливец,
Который изобрел самоубийство
Сквозь сито суеты
сует и наслаждений.
За павильоном для других занятий,
Где в треугольники изрезан синий воздух
Ушедших жестами и криками стрижей,
На берегу игрушечного пруда
Поэт тринадцать лет у водопада
Учился чуткости полупрозрачных пальцев,
Чтобы, не замутненное дыханьем
Извлечь стекло из темной рамы ночи
И разложить на рисовой бумаге
Сухие панцири словесных насекомых,
Нанизанные тонкими рядами
На редкостные нити тишины.
А я бродил обрывистой дорогой,
Жил на земле и странствовал под небом,
Считая дни по пальцам на деревьях,
Дремал на волосах ночных растений,
Искал воды и хлеба, а не счастья,
Умел желать и вызывать желанье,
Дал имена и сам носил проклятье,
Спасал врагов и отвергал собратьев,
Впадал в неверие и исходил из веры,
Растратил золото и сохранил молчанье,
Устал вникать в извилистые речи,
Стал понимать и чувствовать простое,
Знал о себе все меньше и правдивей,
Но оказался только человеком:
Был перерезан на войне трамваем,
Убит случайной пулей на бульваре
И растворился на странице мира
Частицей расстояний и времен.
Другие статьи в литературном дневнике:
