А. ПлещеевГосподин с выразительными чертами только что читал вслух своим собеседницам роман Жорж Санда "Мопра" и остановился по просьбе старшей из них, сказавшей, что мысли ее в разброде и что она не может слушать внимательно. -- Так вы говорите, Лизавета Павловна, что любить недостойное любви нельзя?-- спросил смуглый господин молодую девушку, слегка улыбнувшись. -- Я в этом убеждена. -- И даже имея надежду исправить, пересоздать его, как, например, Эдмея своего Мопра? -- Даже. Прежде чем не совершится пересоздание, привязаться к человеку, которого недостатки резко бросаются нам в глаза, нельзя... -- Значит, нельзя и пересоздать. -- Это как? -- Чтобы пересоздать, нужно сперва полюбить, без любви этого не сделаешь... -- Можно любить, но иначе, не тою любовью, о которой шла речь. -- Нет, тут нужна именно та любовь, потому что такое пересоздание требует жертв, беспрестанного самоотвержения, а на него способным делает нас только страсть. -- Позвольте мне с этим не согласиться. Любовь, в смысле милосердия, способна, может быть, на жертвы еще высшие... -- Сохрани бог, в подобном случае, от милосердия... Что скажет человек, которого вы вздумаете перевоспитывать, если заметит в вас сострадание к нему, не более... Разве гордость его не возмутится? Если ои читал "Горе от ума", так непременно скажет вам: "Нельзя ли пожалеть о ком-нибудь другом..." Нет-с, в том-то и дело, что иметь благотворное влияние на другое существо, стоящее на низшей против вас ступени развития, можно только тогда, когда это существо само не замечает, что вы хотите его переделывать, когда оно подчиняется бессознательно вашему нравственному превосходству.
© Copyright: Ирина Ачкасова 2, 2025.
Другие статьи в литературном дневнике: |
