Раздумываешь, взвешиваешь за и против, оцениваешь риски…
Ты же знаешь меня, медведь ненаглядный, знаешь, не придумывай.)
Ты не видел моего тела, но душа моя вся перед тобой, нараспашку.
Это один вариант. Другой: ты знаешь тело, но душа от тебя сокрыта. То есть ты обманываешь себя, что там всё ясно, когда на самом деле та душа откроется позже, уже во время предполагаемой совместной жизни, и бежать тогда уже станет некуда…
Радость моя, хороший мой, ненаглядный, дорогой, любимый, единственный, счастье моё медвежье, пожалуйста, не повторяй прошлое в настоящем, не надо. Драгоценный учитель, я не могу тебя потерять. Юрик, речной мальчик, сластёна застенчивый.) Не надо пытаться войти дважды в одну реку или наступить на те же грабли. Ласточки твои еле выжили, вспомни. Неужели ты снова направишь их в огонь?..
Твоя любовь — война, Юрик. Она длится всю твою жизнь, мучает тебя, убивает… С девчонками всегда будет война поколений, не говоря уже о войне между женским и мужским началом. Но они молодые и здоровые кобылы, а ты смертельно устал и ослаб.
Пожалей себя, родной, пощади. Тебе, как воздух, нужен мир — в душе и вокруг тебя. Мир, тепло, нежность, ласка, преданность, верность, уважение, понимание, терпение... Любовь, одним словом. Всё это воспитывается и взращивается в человеке десятилетиями и достигает зрелости как минимум после сорока. Или не достигает, у кого как.
У тебя же никогда не было этого, не было ничего, кроме бесконечной, беспросветной войны, которая сначала приходит в белом платьице, а потом вдруг достаёт автомат из-за спины… Попробуй, тебе понравится, вот увидишь.)
У нас с тобой войны не случится, мы примерно из одного времени и из одной страны, одного корня и замеса, похожих поэтических систем представители. Поэтического противостояния не опасайся — ты мой великий учитель, тебе я обязана своей поэзией и преклоняюсь пред тобой. И всегда буду преклоняться, что бы ты ни вытворил.) Если потребуется, если возникнет хотя бы малейшая тень какого-то разлада из-за стихов, я перестану их писать. Мне это не сложно, ты сам видел, у меня будешь ты и молитва.
Пока побуду в поэзии — лучше выдохну свою боль в неё, чем в тебя…
Вчера весь вечер провисела на телефоне, но так и не смогла до тебя дозвониться. Сотовый мой заблокировал, да?.. Эх.
Ты спрашивал про бабочек. Их две, с правой стороны. Они мои уже десять лет, но выглядят хорошо. Немаленькие, было больно, особенно внизу.
Бабочка — символ вечности.
В полях есть лесные острова, на которых фермеры ставят ульи для пчёл ради рапсового мёда. На одном из них, довольно приличном по размеру, мы с Фунькой и нашли великолепный цветущий розовый шиповниковый кустище, и потом на дорогу взаправду вышел прекрасный олень… Собака метнулась к нему, но тщетно.
Дневниковые записи я сохранила перед удалением, не смогла позволить им исчезнуть… Если хочешь, чтобы они вернулись (только все в этот дневник, ладно?), почаще заходи на Люди — замечу и постепенно заново опубликую письма.
Не могу я оставить тебя, сластёна. Вроде бы и надо, но не могу. Не понимаю, откуда берутся силы и терпение, прощение нечеловеческое какое-то… Эта любовь к тебе ненормальная.) Настоящая.
И если ты меня оставишь, тоже не смогу жить дальше. Что-то с моим именем и фамилией продолжит своё существование, но то буду уже не я…
…Глубоко в сердце, там, куда нет входа никому, кроме Бога, с некоторых пор ты почему-то мой муж. Во всяком случае, я отношусь к тебе именно так. Может быть, это очередная моя странность, а может, судьба. Без понятия.) Предпочитаю не заморачиваться этим, и просто любить тебя, кем бы ты мне ни был.
Отправила позавчера рукопись, пока молчание, занят, наверное, или читает… Или так обалдел от прочитанного, что дар речи пропал.)) Нашла изображение для обложки, получится креативно. Его, в отражении, можно использовать заодно и для второй книги элегий. Обложку для “Вещей” тоже я нашла, нравится этим заниматься.
Понимаю ли, что он по тихому допечатывает тиражи моих книг и продаёт?.. Понимаю. Но мне больше не к кому обратиться. Пыталась “Вещи” издать у В. Месяца, написала ему письмо, приложила рукопись — реакция была нулевой, он даже не потрудился ответить. Идти в левые издательства не хочется. Поэтому пускай Степашка делает что хочет — я рада, что мои книги пользуются спросом, иначе он их не допечатывал бы.)
…Девять вечера, только что позвонила Дашка, вся в слезах. Едет домой, с вещами. У них совсем не ладится с Хоффманом. Грустно.
Не могу ни о чём и ни о ком думать, кроме тебя, Юрик. Будь сильным, медведь мой ласковый, ты не один. Будь — собой.
Напиши мне про Каменку или о чём захочешь. Лучше начать с чего-нибудь отстранённого, чтобы ты осторожно привык к самому факту нашего прямого общения.
Я не съем тебя. Правда-правда.)
