***Дорогие мои, россияне. Православные и не... Прочие славные. Хочу прощение у вас попросить. Простите меня, соотечественники! За то, что повесил на шею не крестик, хоть и крещен первого апреля 2011 года, имею свидетельство и заплатил тысячу рублей батюшке за обряд, а фотоаппарат CANON повесил, отошел от канона нашего российского, впитанного с молоком Родины матери. Простите. За то, что с фотоаппаратом этим приседаю посреди тротуара, и меня обходить вам приходится, но иначе мне ракурс нужный не выстроить. Простите. За то, что ловлю ваши взгляды не доброжелательные, такие христианские, что душу сжимает и плакать хочется. Вы во мне шпиёна видите. Ну, не выгляжу я среднестатистическим горожанином, снимающим в парке карусель. За это простите. За внешний вид европейский. Европа и Америка нам враги, а я все норовлю одежку прикупать нестандартную, от дизайнеров. Каюсь искренне. Дорогие мои, простите великодушно, что прохожу мимо вас, ваших лиц удрученных, озабоченных, сосредоточенных на неведомых мне проблемах. Вы, наверное, о судьбе страны думаете ежеминутно. Вам не до меня долговязого, сорокаоднолетнего чудака в белой курточке и шапочке наизнанку вывернутой. Простите мое выражение на лице – «еб---ко». Вот вы стоите на посту мужественно, на рабочих своих местах воодушевленно сопереживаете начальству. Курите то бишь на крылечках офисов, магазинов, корпораций со своими сотоварищами, сослуживцами. Вы на меня озираетесь, зыркаете, когда я кусочек вашего предприятия в кадр ловлю. Вы думаете, что я и вас захватываю. Карму вашу замутняю. Простите! За наглость такую, простите. Вы работаете, а я слоняюсь. Вас, ведь, это так задевает. Вы же со мной хотите. Попутешествовать в обеденный перерыв. Я же не против. Честно. Любого бы прихватил, прогуляться. Только вы, дорогие мои, домой потом попроситесь, к домочадцам, вам не до путешествия станет. Да и всю дорогу про тяжкое ваше бытие не хочется мне слушать. Вот за это особенно простите. За то, что не внемлю «горечи», душу свою не подставляю под обстрел «Катюш» вашего горюшка. Простите, за то, что я глаза опускаю, когда прохожу мимо ваших детей подростков в трениках и шапочках АДИДАС. Простите, за то, что мне страшно. Взгляд у подростков этих уж больно колючий. Как проволока, которой обнесены заводы, на которых их папки работают. Господи, что же я так о людях!? Простите меня, милые мамы, бабушки и сестры юношей этих. Им еще служить. Родину защищать. А я-то пацифист. В переводе на государственный язык российский – пидор конченный. И за это слово прокаженное простите меня. В ноги падаю. Пинайте. Но, вы же, не станете. А, православные? Простите меня, грешного, с фамилией не русской, что в словесность вашу вторгаюсь, пишу кириллицей, да с ошибками... Что люблю беззаветно русскую речь и ни какой другой мне не надобно, что и заборов мне ни каких не надобно, кроме ваших обветшалых. Я, ведь, их фотографирую не ради смеха, издевки, а по причине высокохудожественной. Ибо время не властно над ними. При любом режиме устоят. Из последних сил и возможностей. Простите, что на лбу у меня не написано, что Русь Матушку я почитаю не меньше вашего. Я не либерал, не правый, не левый и, даже, не демократ. Я не демагог, не философ, не отшельник. Я не буржуй, и не рабочий. Я не интеллигент, не ученый, не врач, не химик, не атомщик, не асфальтоукладчик. Я – художник, поэт и бездельник. Тунеядец по-вашему. Простите меня за то, что вы платите мне иногда. За душу платите, которую я пробуждаю. Ваши чувства тереблю. Напрасно? Вы уж как хотите, можете и посмеяться надо мной, но я не стану над вами, милые мои соотечественники. Я люблю вас, стоящих на кассе в «Пятерочке», толкающихся в метро, выходящих на митинги согласия и не... Я молюсь вместе с вами. Только по-своему. Простите меня, пожалуйста. Я научусь говорить так, чтобы каждая собака в этой прекрасной, единственной и неповторимой стране меня понимала. А я ее. И без пол литра водки, причем. С братьями нашими меньшими пить – это перебор. Если хотите, я изменю фамилию. Хотите? Придумаю псевдоним. Так делают почему-то творческие личности. Только, какая разница под каким именем умирать или быть убитым? На последок хочу попросить вас об одном одолжении. Чтобы не случилось в стране нашей, мире вообще, не поддайтесь гнилости Власти. А, православные и прочие славные? Договорились? Я буду верить. В себя и в вас... Искренне ваш, Сего дня понедельник 29-е октября, 2013 года, в городе Домодедово. © Copyright: Алексей Шнейдерман, 2013.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
