Багрицкий, Курт Воннигут и Гавайи

Рецензия на «Последний светлый рыцарь на земле!» (Сан-Торас)

Сан-Торас, строки, душой рождённые!

  Рискну вклиниться)
http://stihi.ru/2017/10/17/5663
http://stihi.ru/2016/01/17/1360
http://stihi.ru/2017/09/13/858

Елена Аркадина-Ковалёва   11.08.2020 15:25   

•
__________Благодарен, прочел! - близкие темы, родные имена:)

А хотите, подарю Вам поэта, которого все знают и не знают совсем?

Колеблют думы мировые струны,
Как волны пришвартованные шхуны.
С-Т.

Рельефами расписанные дюны,
Цветение каштановых свечей,
Воланчик на волне лимонно-лунный
Выхватывает нос рыбачьей шхуны,
Гудит маяк в разветренность ночей.

Он в ламаистском войлочном халате
Сидит на ржавой, вдавленной кровати
– буддийский неприкаянный монах.
В лампадно догорающем закате
Бормочут губы - исповедь в стихах.

В квартире на Ремесленной бардак,
Он занят - слов причудливая пляска,
За скрип пера цепляется строка…
Под черною заветренной повязкой
Багровым шрамом взорвана щека.

...Всклокоченною тенью в стену врос,
Ерошит надо лбом копну волос –
Седины цвета перца с крупной солью.
Ему немногим больше тридцати.
Щербатый рот подергивает болью,

В больницу натощак не доползти...
Он вслух читает Бернса и Ли Бо,
Небритые сжимает скулы голод.
Он так красив, так несчастливо молод,

Взволнован Вальтер Скоттом и Рембо.
Как хорошо исчезнуть в вечном сне,
Не ждать апреля, умереть к весне,
Не дописать последнюю страницу...

Не знать, что сын погибнет на войне,
Сгноят жену советские темницы…
...Луна в рассветном плавает вине,
Листаю старый томик в тишине –

Он тут давно на полочке пылится...
И проступает в серой пелене,
В забытой незнакомой новизне,
На коленкоре золотом – Багрицкий.
*
Аккурат здесь о Багрицком http://stihi.ru/2014/03/25/1879
Сан-Торас   12.08.2020 08:07

•
Рецензия на «Он бормочет стишок бубубу прямо в горькую осень» (Сан-Торас)

___________Действительно, Санто, все знают и не знает никто!
Верней, *не знают совсем.
Буду ещё читать!
С благодарностью,
Елена Аркадина-Ковалёва   12.08.2020 11:11 
 
•
Рецензия на «Индейцы, Багрицкий, Чехов и другие» (Сан-Торас)

_________"А любите ли вы Воннегута, как люблю его я?
Его «Колыбель для кошки»..."
Да, Санто!
Здесь была Лена)
Елена Аркадина-Ковалёва   12.08.2020 15:52
•

_______Угу, я лю Ванигута больше, чем Станиславский  лю театр!
И в подтверждение, - рассказ о нашей гавайской невстрече.

"Послушайте! Ведь, если звезды зажигают..."
ВМ.
 Послушайте - когда-то, две жены тому назад,
 двести пятьдесят тысяч сигарет тому назад,
 три тысячи литров спиртного тому назад...
 Тогда, когда все были молоды...
Послушайте - мир вращался, богатые изнывали
от глупости и скуки, бедным оставалось только
одно - быть свободными и умными.
 Правда была неправдоподобнее всякого вымысла.
 Женщины были злы и красивы, а мужчины - несчастны
и полны глупых надежд.
 И крутилась, крутилась жизнь, запутывалась все сильнее
 - как дикая, странная игра по имени "Колыбель для кошки"
 Курт Воннегут.

Вот уже, без малого три года, я издаю в городе не герое Нью-Йорке
 единственный в мире глянцевый, гламурный литературный журнал.
Единственный, потому что  литературный гламур - это сплошное разорение
для владельца.
Из любви к прекрасному я  постоянно доплачиваю за журнал, в надежде,
что читатель одумается и не даст зачахнуть моему уникальному изданию.
В  своём журнале я упорное веду рубрику о современных американских писателях,
которые интересуют американцев меньше, чем комиксы или порно журналы.
Я даже пошел на хитрость: ставлю на обложку эротическую картину из
эпохи Возрождения, например "праздник тел" Рубенса, какую-нибудь
обнаженную Венеру Джорджоне или что-нибудь из импрессионистов, ну хоть
"Затрак на траве" Моне   и запоковываю журнал в полителен.
Читатель покупает, покупаясь на эротическую замануху,
 разрывает полиэтиленовый мундир, а там - сплошные высокие матери
и непопулярные мысли о прекрасном. 
Надо бы взять интервью, - думаю я, - сначала у Воннегута за его прекрасно-бесполезную «Колыбель для кошки», потом у Шекли за его безумно-утопическую «Планету Транай»и у Рея Брэдбери за непроходящую к нему любовь с детства.
 Что такое ум? - задаю я вопрос сам себе - ум - это  способность делать выбор.
Человек всю жизнь, что-то из чего-то выбирает.

Мы выбираем нас выбирают
Как это часто не совпадает...

Вот именно, - не совпадает, потому что  правильный выбор - и есть критерий ума!
Я выбираю  издавать в алчном Нью-Йорке не комикс, не порно-журнал,
а благородное литературное издание!
Не ну, где спрашивается мой разум?
Не ищите ответ на этот вопрос.
Я русский, а умом Россию, как известно, ни разу не понять!
Тем более, (МЕРКАНТИЛЬНЫМ, американским умиком) и этим самым -
 аршином общим:
 
И не пытайтесь измерять -
Лихую нашу  всеохвать!

И так я выбираю первым делом - интервью с Куртом Воннегутом.

С ним  по телефону меня соединит моя, во всех отношениях прекрасная,
 секретарь Элизабет.
 Элизабет красотка, поэтому позволяет себе  работать спустя рукава.
Она тусуется в высшем свете,  зажигает в ночных клубах и мелькает
в богемной прессе, освещающей элитные  вечеринки Нью-Йорка.
 Там её поджидают престарелые миллионеры на длинных лимузинах, напоминающих дикарские каноэ. 
Лимузины эффектно рассекают скоростные хайвеи и, кажется, если приоткрыть окна
 и выпустить весла,  то они пройдут по Гудзону вдоль Манхеттена и причалят
 где-нибудь на пятьдесят седьмой, около Централ парка, неподалеку от моего издательства.
Стройные негры в белых таксиданах распахнут перед прекрасной Элизабет
 лакированные двери, она выпорхнет из комфортного салона афто и, блеснув парцелановой улыбкой, растворится в теплой ночи ночного Манхеттена.
А там, в кулуарах 42-ой стрит, прижимистого обывателя ожидает
 широкая индустрия мелких наслаждений.
Там, где все  точки общепита  пульсируют круглосуточно,  хозяева злачной
 жизни приглашают Элизабет в дорогие рестораны, чтобы среди фазанов и фонтанов, прожигать ночь в ореоле ее дразнящей красоты.
 У Элизабет временами информативный взгляд, а временами  забытая на губах
 блуждающая улыбка.
Выкурив яблочно-марихуановый джойт, она связала меня, наконец, с Воннегутом.
Мы говорили о России, о литературе и о Сергее Довлатове. 
Курт обрисовал его ярче, чем писатель Велер в своей повести «Ножик Сережи Довлатова» мелочно.
Должен сказать, что Велер  повестнул о Довлатове довольно таки
 завистливо  и многословно.
Бродский бы уже сунув под язык таблетку,  сосал валидол от отвращения
 к такому мусорному тексту.
А Воннегут мне сказал, что рассказ «Представление» совершенен с точке зрения писательской  и прекрасен с человеческой.
И мне захотелось  обнять его за это, а потом Воннегут сказал, что назначение писателя - служить охранной сигнализацией для человечества, и мы договорились о встрече, он пригласил меня в свой фантастический дом на Гавайском Архипелаге,
где по его словам, по весне он черпает философское вдохновение.
Расстались на том, что секретарь Воннигута созвонится с Элизабет
и продиктует ей дополнительную информацию.

                АЭРОПОРТ И СТЮАРДЕССЫ.

- Ура! Культовый писатель века согласился дать интервью для моего  литжурнала,
чуть не завопил я, едва положив трубку.
Да хоть бы и весь Гавайском архипелаг,  возникший из извержений тихоокеанской
лавы целых пять миллионов лет тому,  совершил это специально для этой сакраментальной встречи!
Я спонтанно собрался на Гавайи, и прихватив с собой  Элизабет, отправился в путь.       
    После коварных терактов, взорвавших нью-йоркские близнецы-небоскребы,
аэропорты Америки приобрели ухватки совковых КПЗ.
В аэропорту всех разували,  просвечивали рентгеном телеса, из
 саквояжей изымали подозрительные вещи.
После обыска чемоданов и личного досмотра метало детектором,
 босоногие граждане США дисциплинировано строились между серыми, пластмассовыми
мисками, отыскивая в них свои пожитки, извлеченные из карманов и ридикюлей
и прочих мест.
 В моей сумке  подозрительная таможня  обнаружила шестнадцать зажигалок!
 Кто мог подумать, что этот бездонный саквояж  все на свете засасывает
в свои потайные днища!
Вот почему вечно нечем прикурить! 
Через час наш лайнер взял курс на Гавайи.
 
Иллюминаторы затянули светозащитной плёнкой и включили телевизоры,
в которых на шесть часов лёта завелся допотопный американский сериал.
По салону порхали в коротких юбках преувеличено-вежливые стюардессы.   
Время тянулось так долго, что казалось до прибытия на Гавайи оно
 увеличивается с каждым часом, а самолет дрейфует в небесах вечность.
Я отогнул кусок плёнки и выглянул в мир.
За  иллюминатором плавно проплывали кучевые облака, наскакивая плотными
клубнями друг на друга.
Вообще-то, если вдуматься, довольно странное чувство лететь в железной трубе
по небу.
Наконец-то, среди аквамариновых вод Тихого океана забрезжила гавайская земля!
Турбулентность утрясла безвкусную замазку перелётного обеда, и самолёт под
аплодисменты благодарных пассажиров приземлился на согретый солнцем остров.
               
                ГАВАЙИ.


Вот где обитает мой дорогой, долгожданный Воннегут!
Вот она лучшая климатическая зона на планете!
Ласковые ветра, соленые волны, температура воды и воздуха равна - 28 градусов.
Сами Боги выбрали бы этот Архипелаг для своего земного отдыха! 
Ведь на Гавайях  самый короткий рабочий день в мире - всего 4 часа!
И самая длинная на планете жизнь -   почти 100 лет! Здравствуй рай!
Выход из аэропорта, гостиничный номер, лоджия с видом на океан.
Джакузи и сауна.   
Каковы же привилегии, если таковы стандарты?
Какой разврат роскоши! Какой соблазн!  Не жизнь, а наркотик комфорта!
 Ну, как после этого впрягаться в борозду трудодней?
А природа! А погода! А гавайская публика цвета молочного шоколада!
Мужчины и женщины ходят в цветочных гирляндах с головы до ног!
А походки девиц?! Это неземное покачивание бёдер, убаюкивает
 прямо посреди тротуара!
На эти задницы можно мидитировать!
В витринах педикюрных салонов, растопырив пальцы ног, сидят
мускулистые маори и благоухающие мавры.
А  наманикюренные ногти такой длины, что  и Конфуций  изумился б!
Ах, Гавайи! Ох, Гавайи! И зачем вы так далеки от России?!

Мы  я взвесил разницу между  ГУЛАГским и Гавайским Архипелагом и загрустил.
 Ну почему русские должны всегда проходить какие-то жуткие
испытания и  мужественно страдать?
Чей злой гений завис над нами? Что за горделивая услада в вечных муках и жертвах? 
Мне разонравилось страдать! Хочу нахально обожать комфорт!
 С этой минуты меняю русские вкусы на гавайские!
 Тот  Архипелаг на этот! Ту зрелость на эту старость!
На эту прелестную старость, которая выглядит почти  соблазнительно.
Здесь с первыми лучами солнца поджарые бабки носятся на сервинговых досках
 по океанским волнам, щеголяют в шортах, а вечерами тусуются
 в казино и ночных клубах.
А инвалиды ездят на таких роскошных колясках, что впору прокатиться!
Однако, мы сюда не за этим.
Элизабет связалась с секретарём Воннигута и сообщила мне, что писатель пригласил нас к своим пенатам, но сам задерживается и просит подождать его.
- Можно мне пока приедет Курт «пошапаться» по сувенирным лавкам?
 - пролепетала Элизабет, делая бриз синтетическими ресницами.
Получив мой запрет, она, фыркнула и заказала напрокат красные мотоциклы.
 Мы оседлали их и  рванули через туннели в кратерах по указанному адресу,
к дому Курта Воннигута.
               
                КАНА и АЙОЛАНА.
   
    Среди дымящихся вулканов я из далека заметил простенькое, 
белеющее в кольце архипелага жилище писателя.
Мы спешились у ветхой, соломенной изгороди.
Навстречу  нам вышел мускулистый, не очень черный "мавр" и
представился секретарем.
- Меня зовут Кана, - сказал он.
И пригласил пройти в более чем скромный кабинет Воннигута.
- Это нужда или причуда? - спросила глазами Элизабет, поскольку
всякую бедность воспринимала как личное оскорбление.
За письменным столом сидела полунагая помощница Курта.
 Гирлянды из сиреневых цветов от тонкой, коричневой шеи до
проколотого розовой жемчужиной пупка, составляли почти  весь ее костюм. 
- Айолана, -  приветливо улыбнулась она -  моё имя означает – летающая.
- Кана, наверное, так же что-то означает? - спросила Элизабет.
- Да, это имя полубога Мауи, который может принять форму веревки,
- кивнула Айолана.
М-да...подумал я - жемчужины в женских в пупах и сосках не особенно
 располагают к беседе о Боге.
Что-то не так...(в доме Облонских)... Воннегут своим убранством
 и окружением, явно не походил на самого себя.
Он не пил кофе из фарфоровой чашки, не имел заваленных книгами полок.
Вокруг были диковинные ракушки с перлами, пару курительных трубок и какие-то океанские подделки - не кабинет, а сувенирная лавка.
Если не знать биографии Гогена, предпочитавшего остров Таити
 славному Парижу, то стиль жизни Воннегута выпадал из привычного
писательского стиля.
Неужели в часы досуга он предается отдыху прямо на плетеных циновках, 
разбросанных по всей хижине?
И этот мгммм... секретарь, с торчащим  фаллосом, обрамленным такой же,
 как у секретарши, гирляндой, ишь ты модник, целая фаллическая
 икебана - тьфу!
Кана пригласил подождать Воннегута за столом, накрытым по-японски на полу.
Я, как русский человек, терпеть не люблю вылавливать из пиалок
 холодные рисины палочками, сидя на полу, и  вообще ни разу не фанатею
 восточной экзотикой. Вернее, смотреть как они этим наслаждаются
мне приятно, а учавствовать нет, спасибо за сервис. 
Мы разложили наши традиционные деликатесы, которые Элизабет
купила на Брайтоне в русском магазине, ветчина, малосольные огурчики,
пирожки, а квашенную капусту и помидоры американцы в глаза не видели
эти разносолы их сводит с ума.
Айолана сообщила, что гавайцы сохранили в оригинале национальное блюдо - 
"водяной картофель", которое выращивают на специальных плантациях.
Они с Кана  между собой говорили по-гавайски.
Я поинтересовался гавайским  алфавитом и к своему удивлению узнал,
что этот алфавит  самый супер-короткий в мире - всего 12 букв!
- Я вижу у вас тут всё супер!
- Да! - семь гласных и пять согласных, - кивнула Айолана.
- А как образуется множественное число? - спросил я,
незаметно разглядывая ее.
- Простым повторением слов, -  Айолана встала из-за стола мелькая
блестящими, жемчужными сосками, -  вода, например, будет вай,
 а много воды - вай, вай!
 - А сколько слов насчитывает весь ваш глоссарий? - чувствуя, что
ожидание Воннегута затянулось,  спросила Элизабет.
- 25 тысяч слов! Охотно ответил Кана.
- Ого! -  похвалила она гавайскую лингвистику, вот те и мумбу-юмбу!
 - А  ещё гавайцы  голосистые, похвалилась Айолана, и взяла ноту ля.
  - Наверное потому что климат теплый, рассмеялась Элизабет
 распахнешь рот и пой - горло не простудишь!
 А у северных народов холодно, поэтому много согласных звуков, речь отрывиста,
 мороз,  слова произносятся рыками.
Южане, обычно, и поют лучше северян, например итальянцы, я слушала в театре
Ласкало у них солнце полощется в горле.
Я из вежливости боролся с голубовато-крахмальной жижей, в которую
 надо было макать вялые, будто пережеванные  островитянами, коричневые листья.
- Допустим южане лучше поют, но  северные народы почему-то развиваются быстрее южных - сказам Кана.
-  Наверное  потому что им сложнее добыть пищу и одежду, они прикладывают
больше усилий, предположил я.
- А как же живущие в теплом климате греки? - наливая вино,
спросила Айолана, как же греки повлияли на всю мировую
культуру?
- А греки придумали соревнования, - не задумываясь ответил я, Афины - родина Олимпийских игр!
 Всякие состязания повышают конкуренцию и активизирует стремление к совершенству!
У эллинов состязались не только спортсмены, но и философские школы.
Кана предложил десерт.
 Я перевел взгляд с маленькой, скользкой лепешки ванильного риса на часы.
Воннегута все не было. Рискнув, я положил лепешку в рот.
Если зайти в Нью-Йорке в магазин «Росс» и, сойдя с ума,
 откусить ароматизированную свечу - эффект будет тот же.
Айолана, прикончив десерт, и взобралась на  письменный стол
Воннигута  довольно страстно сплясала национальный гавайский
 танец -  «Хвала солнцу и еде».
Она потребовала, чтобы мы встали и повторяли за ней движения ритуального танца.
Каждый жест имел свое пояснение, означал фрагмент легенды или исторический
 эпизод. Осмысленность танца делала его легким и приятным.
Кровь во мне забилась в гавайских ритмах и внутри замутилось
 какое-то терпкое чувство родства с этим народом, с его природой
и культурой,  хоть  целуйся с этой шоколадной мавританкой.
 На ум пришли ритмичные строчки Гейне:

Бей в барабан и не бойся беды,
 И маркитантку целуй вольней!
 Вот тебе смысл глубочайших книг,
 Вот тебе суть науки всей.
 
Людей барабаном от сна буди,
Зорю барабань, не жалея рук,
 Маршем вперед, барабаня, иди,
— Вот тебе смысл всех наук.
 
Вот тебе Гегеля полный курс,
 Вот тебе смысл наук прямой:
 Я понял его, потому что умен,
 Потому что я барабанщик лихой.
 
Айолана и "мавр" продолжали говорить между собой на гавайском.
Я подумал, что  дикари и аборигены - лучшие поэты на земле!
Даже в обыденной речи в именах людей и животных
 они используют такие яркие метафоры и ассоциации,
какие прагматичный европейский ум может встретить только
в сонетах своих величайших певцов.
Во время танца, теплота развались по телу, ванильная лепешка согрела желудок, появились фривольные мысли и я пытался угомонить их, стараясь не смотреть
на дразнящую грудь секретарши Ваннигута.
Видимо, ощутив ревность Элизабет расстегнула две верхние пуговицы
на своей блузе.
Я скрипнул зубами, - да они издеваются надо мной,  эти черно-белые женщины!
Кана, скрестив ладони на своем выдающемся фаллическом цветнике,
 преданно любовался  танцем прекрасной Айоланы.
Хммм.. так, пожалуй, изнасилуешь кого-нибудь, подумал я,
поднимаясь, - нам пора.
- Что вы! - Айолана, спрыгнув со стола, предложила мне чубук отменной марихуаны.
 втянув ноздрями запах - я опередил - сорт "Блудрим", расслабляющий.
- Господин Воннегут говорил мне, что читает здесь курс в университете? -
сказала Элизабет, когда я  стоял уже в дверях.
- Да, - кивнул Кана, глядя на часы -  скоро у него начинается семинар со студентами, видимо он, как обычно, задержался, у нас на Гавайях пять университетов. Хотите мы вас проводим в университет и вы там увидитесь
с господином Воннигутом?

                ПО ПУТИ В УНИВЕР.


- Вот это дерево называется железным, из его древесины гавайцы делают
 крюки для  рыбной ловли, - сказал Кана укрывая на дерево.
Элизабет остановились, чтобы погладить кожу железного дерева.
- А еще есть гуляющие деревья, - сказал он, - они передвигаются за идущим.
Меня вдруг прошиб, ставший актуальным, вопрос:
- А как на острове обстоит дело с культурой безопасного секса?
- Ооо! - оживился Кана, - система предохранения у нас теперь на уровне.
- Что значит теперь?
- Когда на остров прибыл белый капитан Кук, аборигены приняли его матросов за богов.
Женщины ушли на суда, чтобы зачать богоподобных детей.
Они не знали, что до этого экспедиция Кука уже заразила сифилисом Таити.
- А разве капитан не пытался противостоять половой вакханалии своих подчиненных?
- Пытался! - сказада Айолана, - но оказался бессилен.
 Когда через десять лет он вернулся  на Гавайи, то увидел островитянок с проваленными носами и таких же детей.
Тогда гавайцы ритуально съели внутренности капитана Кука, полагая таким образом
остановить мор. Они хотели приобрести его силу.
- Приобрели?
- Нет, - покачал он головой, - вскоре из четырехсот тысяч гавайцев осталось
всего сорок тысяч человек.
- Да?! Каннибализм не помог аборигенам, - вздохнула Элизабет.
 - А что мы знали об этом? - подумал я только то, что спел Высоцкий:

 "Почему аборигены съели Кука?
 Та-та-та, молчит наука."
Так вот почему!

- Представьте, - улыбнулась Айолана, - здесь ведь почва вулканическая,
 само по себе ничего не растет, а зерна этих растений  сюда занесли
птицы в своих желудках.
- На улице полуголые гавайцы в цветочных гирляндах устроили пляски.
 - А это студенты, махнула рукой Айолана, -  они обычно, подрабатывают тем,
 что демонстрируют для туристов костюмы  и быт островитян.
- А сколько им платят?  - спросила Элизабет :
- Им платят за это ..ммм.. она причмокнул пышными четко очерченными губами,
  долларов 200 в месяц! А остальной заработок забирает местная церковь.

                ВСТРЕЧА С НАШИМИ.

Мы шли вдоль берега, океан был не только Тихим, но и добрым.
На берегу у самой воды, на тонких белых подстилках возлежало семейство,
 если не новых русских, то новых украинцев - что, впрочем, одно и тоже,
хотя между столицей и окраиной всегда есть некоторое отличие.
 Они располагались к нам спиной, но даже их спины были вопиюще нашими!
– Не пойму, как это видно, почему, но видно!
Мать и дочь хохлушки, видимо отдыхали, за счет зятя -  несомненно русского.
Его бритая голова и бандитская физиономия, выдавала в нем нового хозяина жизни.
Наверняка недавно женился, - подумал я.
Теща - с кисельными телесами и взором устремленным в даль, выглядела
крепкой и как говорят украинцы, раховитой.
Ее дочь - хорошенькая, широкозадая девица обильно смазывала себя кремом.
В их позах читались: житейский приоритеты и образ мыслей.
Дочь подстелила под себя большое махровое полотенце и, не жалеючи,
 толклАсь на нем.
Мать имела такое же, но оно лежало рядышком, аккуратно сложенное,
 сэкономленное для будущего.
Ее ноги упирались в камни, она относилась к ним, как к чему-то второстепенному, типа, лицо - это столица, а ноги - периферия, обойдутся без подстилки, что им сделается?!
Видать в процессе житейского уклада выработался определенный порядок,
в котором имеется чистое полотенце для лица, похуже для рук и какая-нибудь
старая тряпица для ног.
Дочь от лба до  стоп обильно втирала в себя крем.
Мать, мелкими жестами намазала только  круглые, румяные щечки.
- Видимо у нее, выработался дифференцированный подход к своему телу:
 духи под нос и за ушами, крем только на лицо - не мазать же все тело,
в самом  деле.
Мать вела себя так, будто собралась  завещать свое полотенце и крем
будущему потомству.
Я довольно громко сказал  Элизабет пару слов по-русски, хотя она
 ни бум-бум и  закурил чубук.
Семейство на циновках прислушалось, а  теща принюхиваясь к  дыму
 громко сказала:
 «Забач цi, наркоманцi, курять якусь марэхуану!»
 Зять махнул рукой - оставьте мамаша, это тупые пиндосы!
 «Та шо з ных узять?! согласилась теща - амэрiканцi!»

                ХИЖИНА ВОЖДЯ.

 Мы свернули на цветущую алею.
- Давайте  на минутку  заглянем в хижину Гавайского вождя! - предложила Айолана
открывая дверь хижины.
 На стенах висели портреты самого вождя и его жен с выбитыми передними зубами.   
- Правда красиво? - спросил Кана, - В знак скорби о вожде его женам надо выбить зубы, (он показал на пальцах) два передних.
Смотрел я на это «правда красиво» и думал о том, что  здесь, как и везде, более всего страдали женщины. Люди - это млекопитающие животные, в любой цивилизации сильный пол заставляет служить себе слабый.
- Гавайские женщины могли сделать выбор, - как-то возбужденно произнес Кана.
- Если вождь погибал, то участь его жен оставалась неоднозначной: можно было забить их
палками (поглядываю на него - на лбу испарина, на виске сигналит жилка, будто голова сейчас взорвется, как  скороварка), еще их можно было живыми закапывать в
могилу, - мечтательно произнес он, - вместе с господином или просто сбросить с кратера на острые камни.
- М-да... толерантненько, - поежилась Элизабет.
- А вы бы чему отдали предпочтение? - улыбаясь, спросил Кана, незаметно дотрагиваясь до ее руки.
- Чему? Ну, естественно, спалить к чертовой матери всю деревню!!!
 - не обратив внимания  на его манипуляции, воскликнула эмансипированная
 Элизабет.
- Вы феминистка? - отрывисто дыша, спросил он. 
- Нет! Мазохистка! Меня устаивает выбор лететь головой вниз на камни
или лежать в гробу в обнимку с покойником!
Я взял ее под локоть и подтолкнул  к выходу.

                КАНОЭ и ПРИНЦ ДВОРНИК.

Мы сели в каноэ на жесткую скамеечку, направив желтый нос лодки в сторону университета.
- Чем не лимузин? - пожала плечами Элизабет.
 Каноэ качнулась и скользнула под низко-висящий мостик.
 Чернокожий Харон, орудуя веслом, громко стукнулся головой о торчащую балку. 
Я кинулся ему на помощь.
Айолана захохотала, объяснив, что это у них такая шутка, делают вид
будто ударяются и смотрят на реакцию людей.
 Прикололся значит канойщик? ...
Элизабет, залюбовавшись природой, сказала:
- Вот ушлые американцы! Практически бескровно забрали себе все Гавайи.
- Да, - кивнула Айоланта, - они предложили островитянам деньги под залог земель.
- Еще бы! Манхеттен купили за бутылку вина, за 16 долларов,
а Гавайи, наверное, и того меньше? 
- Вы считаете, что их обманули? - прищурился Кана, и лицо его
 сделалось прямо-таки свирепым.
Элизабет кивнула:
- Вы же понимаете, сказала она, что бизнесмены имели дело с гавайцами,
 в лексиконе которых не  могло быть таких слов, как:
 контракт, налог, расписка!
 Они же простой гвоздь принимали за колючку железного дерева.
- Вот это в точку, - засмеялась Айолана, - они закапывали гвозди, чтобы те прорастали железными ветками.
Последний кровный принц острова отдал американцам свои земли и парк, 
чтобы те больше не брали с него налогов.
Принц оставил за собой должность смотрителя парка, попросту уборщика.
Его показывают туристам: вон гавайский принц, подметает свой бывший парк.
Хотите посмотреть?!
- НЕТ!!! Воскликнули мы хором, как по команде.
Лодочник причалил я подал Элизабет руку, мы вышли из каноэ.
На берегу татуированные парни изображали танец войны.
- У меня есть такие же татуировки, - сказал Кана и вдруг оголил свой ялдык!
- Ничего себе, - спокойно сказала Элизабет, взглянув на него, - раньше татуировали
рыбьей костью, обмакивая ее в такую гремучей смесь, что многие умирали от заражений или потери крови, сказал Кана.
- Что поделать, - усмехнулась Айолана, - устрашающие татуировки лица и языка
необходимы, чтобы отпугивать врагов!
Танцоры, с обмотанными сухой травой бедрами,  размахивали палками, а в финале танца, в момент кульминации, грозно показывали языки.
Все кругом веселились, стуча в такт бамбуковыми копьями.
 У Элизабет задрожал подбородок: 
- Ненавижу белых американов! Островитяне их пугают высунутыми языками,
 а они в ответ палят из пушек...
- Ну, да и врут всему миру, что Колумб открыл Америку, - сказал я.
Он не открыл никакой Америка, он шел в Индию, сбился с пути, достиг чужих островов, которые европейцы захватили, ограбили, а население уничтожили
 - геноцид  под корень,  потому коренных жителей и назвали индейцами, думая,
что это Индия.
Вот, именно, согласилась Элизабет, - открыть земли, значит
 побывать там, где не ступала нога человека! А занять чужие земли - это
не открытие - это аннексия.
Кана подошел к ней вплотную:
- Здесь под кокосовой избой есть подземный ход из железного дерева, - он взял
её  за руку и слегка привлёк к себе.
Я приблизился  и воткнул  ему между ребер шариковую ручку.
- Убери грабли, пока я тебе экибану  не отрубил!
В этот момент мне на сотовый позвонил помощник редактора.

                РАЗОБЛАЧЕНИЕ.

- Где вы? - громко дыша в трубку, закричал он.
- Не кричи, я тебя слышу.
- Где вы находитесь? 
- В кокосовой избе и...
- Уходите оттуда! Это не секретарь Воннегута!
- А кто?
- Маньячелло какой-то! Он изображает из себя, он опасен...
Тут в газетах о нем... Я потом все объясню! Уходите, уносите оттуда ноги!

Через полчаса  мы с Элизабет катили на красных мотоциклах в туннелях кратеров, перекрикивая ветер по-гавайски:
- Как будет вода?
- Вай!!! Ха-ха-ха!!!!
- А много воды?
- Вай, вай, вай!!!
- Помощник редактора назначил мне встречу с Куртом Воннегутом в Хемшене,
в феврале! - кричу я Элизабет.
- В феврале?!...  Ура!!! - долетел сквозь ветер её звонкий голос.
– Значит, вы меня не уволите  за такой тупой прокол.
- Не уволю!
- Ура! 
И ударив по газам мы рванули за гавайским ветром, обгоняя друг друга.
.

Занес в произведения Ваши ссылки, мои фото и рассказ.
ХЫХ: таки чуть не забыл оставить профи рецу:

"Здесь был Санто."

Пока-пока:))

Сан-Торас   12.08.2020 21:22

•
_____________Читаю Ваши книги, страницы шелестят...
Елена Аркадина-Ковалёва   12.08.2020 21:23