Безлюдно. Шаги опрометчиво гулки.
Домой возвращаюсь. Живу в переулке,
Который когда-то смертельно больной
(«Смертельно устал...»), с арестантской сумой,
Поэт посетил… Пересыльной тюрьмой
Железнодорожный проезд открывался…
Хотели дать Имя, но так и остался
Он не Мандельштама – проезд Путевой.
Машина работала бесперебойно,
И тех, "кто не чуял страны под собою",
Как воры, забрав из домов втихаря,
В товарных вагонах везли в лагеря,
Поставив поэта с разбойником в ряд,
Ведь «труд сладкогласный» не так уж безгрешен:
Расстрелян… распят… четвертован… повешен…
Порою такое хранят чигиря!*
Кому-то печаль, а кому-то награда,
Из тёплых ладоней нам дали «на радость»
Немножечко мёда – «Глотай же скорей!»,
А поезд всё дальше от южных морей,
Последняя меркнет звезда на заре –
Венерой она почему-то зовётся…
И воронов стая над крышами вьётся,
Как траурный шлейф путевых чигирей.
* Чигиря (сленг) – малолюдные районы города, закоулки, обходные пути;
* Чигирь-звезда – «утренняя звезда», Денница, планета Венера
В Хабаровске, действительно, есть переулок, который хранит память об О. Э. Мандельштаме. К сожалению, переименовать переулок не удалось. В стихотворении процитированы стихи "Камень", "Ленинград", "Мы живём, под собою не чуя страны" и др.О. Э. Мандельштама