Новелла Матвеева Путешественник English

There is a traveler: not me, not you, not him, not her:
Someone whose notes still aren’t out to read.
The countless first ones follow him by water and onshore,
Not knowing that it’s him who took the lead.
   
He knows the feel of mountain nights that have no scent or taste,
The path cut through the jungle just for one,
And the acute electric shock of snakebite rightly placed,
Shot like a bullet from a silenced gun,   

The  feverish and colored dreams, the parrot’s loud squall,
The rippling waters, as mundane as hives,
The inn on pilings with a bunch of snake skins on the wall,
A place where they won’t stay to save their lives,

The darkness of a southern night, the stars set wide apart,
The low-rise steps of waves that brush the shore,
The sturdy sails that meet the wind upon a rapid start, 
The swelling sea - a bull that tries to gore… 

There is a traveler, but you can’t move him anywhere:
A hummingbird, that little shiny thing, 
Still flutters, put inside a band of its own sparkly glare,   
A tiny finger in a tiny ring. 

And he’d be sleepless when at night, the breeze would slip away
To bring the jasmine petals from disguise,
As if an ash-dark crowd of blacks that walk in an array
At random showed the whites of clever eyes.

He walks along a dusty wharf, a road of whitish haze,
And somewhere on his way still hidden lies
A sensuous and lovely pearl with a seductive gaze
Veiled by the tightly closed seashell eyes,

The hazy contour of a sphinx still only vaguely known
Mid the evasive unresisting sands…
The ruggedness of rocky steppes, the woman made of stone,
The barely noticed gopher where she stands…    

There is a kindly traveler: his handshake is as sound
As a heraldic seal could ever be,
All countries are his kin, and to all people he is bound:
He wants it all to know and all to see…

Perhaps someday, perhaps some place they’ll tie his hands for this,
Like some drunk bruiser in a dirty bar,
And he will call for help and tell his story as it is,
And everyone will know him… But so far –

There is a traveler: not me, not you, not him, not her:
Someone whose notes still aren’t out to read.
The countless first ones follow him by water and onshore,
Not knowing that it’s him who took the lead.


***

Есть путешественник: не я, не ты, не тот, не этот,
А некто, чей блокнот не оглашен.
Бесчисленные первые за ним идут и едут,
Не ведая, что первый - это он.

Ему знакома ночь в горах - без запаха и вкуса,
Прорубленная в дебрях колея,
И электрический толчок змеиного укуса,
Как выстрел из бесшумного ружья.
 
И лихорадки пестрый бред, и вопли попугаев,
И рябь на реках, нудная, как сыпь.
И гроздья гадов на стене в гостинице на сваях,
Где не житье, хоть золотом осыпь.
 
И широко расставленные звезды ночи южной,
И плоские ступени длинных волн,
И крепкий трепет кораблей бегущих, и недужный
Девятый вал, набыченный, как вол...

Есть путешественник, но ты его не сдвинешь с места,
Когда колибри - птичка-огонек -
Трепещет, вдетая в кольцо из собственного блеска,
Как тонкий пальчик в тонкий перстенек.
 
И он не спит, когда в ночи от дуновений беглых
Жасмина проступают лепестки,
Как в темно-пепельной толпе идущих в ногу негров
Лукавых глаз косящие белки.

Идет он пыльной пристанью, белеющей дорогой,
И где-то на пути его лежит
Жемчужина, подернутая томной поволокой,
Жемчужницу зажмурив и смежив.

И где-то сфинксы вдалеке, очерченные слабо,
Уступчиво-уклончивый песок...
И где-то степь шершавая и каменная баба
С едва заметным сусликом у ног...
 
Есть добрый путешественник: его рукопожатье
Надежней, чем гербовая печать.
Все страны сестры для него и все народы - братья:
Он хочет всех увидеть, все узнать...
 
Быть может, где-нибудь ему за это руки свяжут,
Как драчуну в угаре кабака,
А он на помощь позовет и о себе расскажет,
И все о нем узнают... А пока –

Есть путешественник: не я, не ты, не тот, не этот,
А некто, чей блокнот не оглашен.
Бесчисленные первые за ним идут и едут,
Не ведая, что первый - это он.