Чарльз Симик. Одна маленькая ненаписанная повесть

Charles Simic (США)
Пер. с английского Елены Багдаевой


Отличный был парень и  д р у г  верный, – Роки.
Но беда только в том, что он был  к о т .
"Давай упражняться!" – бывало, скажет –
и на стенку за тенью своею –  с к о к !
А я вот – так и не научился.
Я часто сидел и смотрел, как он спит.
Когда птицы возню во дворе затевали –
он приоткроет так важно глаз...
Я даже хвалил его за примерное поведенье.
Был он  ч ё р н ы й  везде – но в белых перчатках.
Он на рояле играл в гостиной,
шагая по клавишам туда и обратно.
Чрезвычайно тактично ухо мне грыз –
если со стула мне встать не хотелось.
Потом как-то вдруг он исчез. Я звал.
Я кусты все ближние расковырял.
Я обрыскал весь лес.
По утрам – тяжелее всего. К задней дв`ери
я выставил блюдечко с молоком.
"Ку-ку" – мне крикнула птица. Она-то знала.
Целых десять сезонных рабочих нам помогало.
Я рупором складывал руки – и звал.
Я  з о в у  всё  е щ ё – хоть и м`инули годы.
Роки! – кричу я.
Но и птица умолкла давно.



       LITTLE UNWRITTEN BOOK

Rocky was a regular guy, a loyal friend.
The trouble was he was only a cat.
Let’s practice, he’d say, and he’d pounce
On his shadow on the wall.
I have to admit, I didn’t learn a thing.
I often sat watching him sleep.
If the birds tried to have a bit of fun in the yard
He opened one eye.
I even commended him for good behavior.
He was black except for the white gloves he wore.
He played the piano in the parlor
By walking over its keys back and forth.
With exquisite tact he chewed my ear
If I wouldn’t get up from my chair.
Then one day he vanished. I called.
I poked in the bushes.
I walked far into the woods.
The mornings were the hardest. I’d put out
A saucer of milk at the back door.
Peekaboo, a bird called out. She knew.
At one time we had ten farmhands working for us.
I’d make a megaphone with my hands and call.
I still do, though it’s been years.
Rocky, I cry!
And now the bird is silent too.