Чарльз Буковски - марш

всякий раз как по радио
слышу
этот траурный марш
пред глазами встает
эта девушка в синем платье
оно очень ей шло
в Санта-Фе это
было
шел дождь
и играл этот марш
это был настоящий дождина
она даже свечи зажгла!
дом велик был чуть-чуть
но уютен
я сказал, что творишь
ты со мной
я так сильно
тебя
желаю,
это чудо
как все
хорошо.
как я жалок был
и безобразен
и при этом
был
рядом с ней!
но еще я был
просто
болваном
выпить был не дурак
и все пьяницу строил,
пока марш
все играл
в теплой комнате этой,
и, дойдя до конца,
начинался
он вновь
тут я голову поднял
гляжу, а она
без одежды
совсем
на кушетке.
тело белое
как молоко.
это было ни с чем не сравнимо
я был ошарашен,
и напуган,
и глаз не отнять.
«я сейчас» - только выдохнуть смог,
«еще только глоточек».
но в итоге не вышло у нас
ни черта.
а назавтра меня
к ‘эропорту
она отвезла.
время быстро летело,
и осень сменилась зимой,
и тогда как-то раз
мне пришло
от нее
письмецо.
ты был грустный такой
на пути к ‘эропорту,
я не раз и не два вспоминала тебя.
тачку вот прикупила
до одури красную,
но, вот дура, с кем вышло,
не вспомню никак.
сейчас опять поливает
и, помнишь, уж если заладит,
это просто труба, туши свет.
да, я лесби теперь.
мы живем вместе с Дорой,
пререкаемся, правда, бывает,
в целом мне повезло.
ну, а ты как? привет.

(с английского)

Charles Bukowski
   the march

whenever I hear the March to the   
Gallows     playing on the radio    
I think of her
in that blue milkmaid’s dress    
that showed off her
figure
there in Santa Fe.    
it was raining
the March was playing    
the rain was pouring down    
there were even candles    
burning!    
it was a large but    
comfortable
house    
and I told her what she    
was doing to
me,    
how much I    
wanted her,    
what a miracle it    
was.    
I was so poor and so    
ugly    
and there I was    
with    
her!           
but I was also a    
fool    
and I loved my    
wine and I foolishly played the    
foolish drunk as    
the March played
on and on    
in that warm room,    
it would end, then    
play once
again
I looked over
and there she was
on the couch,
absolutely
naked,
milkwhite.
an astonishing
frightening
and riveting
sight.
“I’ll be right there,”
I said, “just one more
drink.”
I never made it
there.
she drove me to the
airport the .
next day.
some months passed
and then there was a
letter from
her.
you looked so sad
on that drive to the airport.
I’ve thought of you often.
I bought a new car,
bright red, it’s silly
but I can’t think of the
name, you know, who
made it. it’s raining now.
when it rains here it ,
rains like hell, remember?
oh, I’m gay now.
we live together, Doreen
and I. we have some
terrible arguments but
basically, I’m happy.
how are you?