Билли Коллинз. Вернувшийся оттуда

Я – пёс, которого ты усыпил:
так тебе нравится называть эту иглу забвенья –
и я вернулся сказать тебе простую вещь:
ты никогда не нравился мне – совсем.

Когда я лизал твое лицо,
я думал, как бы откусить тебе нос.
Когда ты вытирался полотенцем после душа,
я мечтал прыгнуть и оттяпать тебе кое-что.

Меня возмущало, как ты ходишь –
тебе не хватало животной грации –
и то, как ты обычно садился на стул, чтоб поесть,
и эта салфетка на коленях, и нож в руке...

Я бы сбежал, но чересчур расслабился –
это трюк, на который ты меня натаскал,
пока обучал командам "сидеть" и "рядом" –
и – верх оскорбленья: "давать лапу", когда не подают рукИ.

Могу согласиться:
поводок вдохновлял меня –
но лишь потому, что означал, что вот-вот
я буду нюхать то, чего ты ни разу не касался.

Ты ни за что не поверишь –
но зачем мне лгать тебе: я ненавидел
твою машину и все эти резиновые игрушки,
я терпеть не мог друзей твоих – а еще больше – родню.

Звяканье жетонов на шее доводило меня до бешенства.
Ты вечно чесал меня не в тех местах.
И всё, что мне от тебя было надо –
это еда и свежая вода в металлической миске.

Пока ты спал, я следил, как ты дышишь,
а на небе всходила луна.
И мне стоило всех моих сил,
чтоб не закинуть голову и не завыть.

Теперь я избавился от ошейника,
от желтого дождевика, свитерка с монограммами,
от бессмысленной лужайки –
и это всё, что тебе надо знать об этом месте –

за исключеньем того, о чем ты  подозревал –
предчувствуя в этом для себя угрозу:
здесь каждый умеет читать и писать –
собаки – стихи, а коты и все прочие – прозу.



THE REVENANT
by Billy Collins

I am the dog you put to sleep,
as you like to call the needle of oblivion,
come back to tell you this simple thing:
I never liked you – not one bit.

When I licked your face,
I thought of biting off your nose.
When I watched you toweling yourself dry,
I wanted to leap and unman you with a snap.

I resented the way you moved,
your lack of animal grace,
the way you would sit in a chair to eat,
a napkin on your lap, knife in your hand.

I would have run away,
but I was too weak, a trick you taught me
while I was learning to sit and heel,
and – greatest of insults – shake hands without a hand.

I admit the sight of the leash
would excite me
but only because it meant I was about
to smell things you had never touched.

You do not want to believe this,
but I have no reason to lie.
I hated the car, the rubber toys,
disliked your friends and, worse, your relatives.

The jingling of my tags drove me mad.
You always scratched me in the wrong place.
All I ever wanted from you
was food and fresh water in my metal bowls.

While you slept, I watched you breathe
as the moon rose in the sky.
It took all of my strength
not to raise my head and howl.

Now I am free of the collar,
the yellow raincoat, monogrammed sweater,
the absurdity of your lawn,
and that is all you need to know about this place

except what you already supposed
and are glad it did not happen sooner–
that everyone here can read and write,
the dogs in poetry, the cats and the others in prose.


(с английского)