Номинация Приз читательских симпатий

Перед Вами тексты 64 стихотворений.  Называем 12-15 лучших.
Голосуем  до 1.4 финала.
Шорт-лист размещаем в рецензии под этим Анонсом.

1."У меня одна привилегия." 


У меня одна привилегия:
Врать врагам, а друзьям ни-ни.
Я не в поле один - в телеге,
И кричат мне с небес:  - "Тяни".

И тяну за собой Россию,
Город, дом, а за ним Иртыш...
Мама, знаешь какой я сильный,
Я как небо, где ты стоишь.


2. "Здесь балом правила любовь"


Мне приснилось, мы с тобою танцевали
Это был какой-то вечер... или бал
В зале свечи фантастически мерцали
Я в глазах твоих бездонных утопал.

Под звучание мелодии игривой...
Мы, чуть слышно, разговор с тобой вели
Ты смотрелась ослепительно красивой
И плыла, не отрываясь от земли.

Обнимались наши тени... и летали
В звуках вальса растворяя нас с тобой
Ты принцессою была на карнавале
Понял я, здесь балом правила любовь.

Мы наверное не зря здесь оказались
В этом зале, в этом танце как в судьбе
Мы друг друга нежно душами касались
Я притрагивался... чувствами к тебе.

Я хотел, чтоб не кончался этот вечер
Но когда забрезжил утренний рассвет
Ты, хозяйкой, погасила в зале свечи
И все исчезло, словно дым от сигарет.


3. "Птицы"

Взмывая в пелену дней,
Навстречу в неизвестность,
В объятьях синевы
Всегда свободны и беспечны..
Под крыльями неизмеримых слёз
Над облачной,
Похожей на беду,
Столетней сетью..
По пёрышку всё выше до небес
Взлетают  к пропасти
В мгновенье, в вечность..
Вот здесь и прячется
Невиданная красота,
Что нам дарована лишь раз
В последний час,
Переходящий плавно в бесконечность..


4. Блины.


День как змея угрызает себя за хвост,
Кольцами, Дао-монадой свиваясь в сны.
Грани стирает безудержный ток весны
В жилах, в сосудах деревьев и в сдвиге звезд.

Прямо в руках разлетается связь вещей,
Как истлевающий шелк на сундучном дне.
Истину ищет сосед третий день в вине…
Я вот ее не пытаюсь искать вообще.

Память рванула гранатой на этот раз.
Клочья понятий, предметы – все сбилось в ком.
Может любовь?.. По сезону…. Но как легко
Все превращается в хаос и отсвет глаз.

Звук клавесина, гармони, альта, зурны…
Танца движенья, одежды, мотив и слог  –
Все забурлило, опарой поднявшись в срок.
Жарю тихонько на кухне себе блины.


5. Про людей


Люди любят показывать власть над временем,
Красоваться собой, выделяться из массы.
Но хотим мы того или нет, тем не менее,
Все похожи в желаньи казаться разными.

Одинакова в бешеной спешке за модой
Жизнь с чужими стандартами, идеалами.
Все зачем-то нужны, для чего-то пригодны,
Матерятся, ругаются... молятся - мало ли.

Это словно артерию резать лезвием,
Зажимая бегущую кровь из раны.
Имитация действия бесполезная,
Чтобы хитро кивнуть:" Все идет по плану".

Чтоб не мучить себя и других вопросами,
Слепо верить, не думать разгадывать тайны.
Так ведут себя все очень умные взрослые
Из боязни однажды остаться крайними.

Они чинно затянут на шеях гарроты
И послушно умрут в ожидании рая.
Так же легче, чем вечно придумывать что-то.
А как лучше? Поверьте, я, право, не знаю...


6. Лесное озеро


 В полдень пирую с травами жрицей лесных племен.
 Сосны, хрустя суставами, тянутся в небосклон.
 Солнце встает над озером – будет денек хорош.
 Жидкий туман молозивом льется в озерный ковш.

 Пень на мысу поломанный сушит седой колтун.
 Волны бегут с поклонами: это гроза Перун
 Сделал из елки идола с ящерицей в ногах,
 Чтобы он был невидимым, прелью и хвоей пах.

 Ветер ко мне приносится, словно горячий конь.
 Жмурит глаза раскосые, морду кладет в ладонь.
 Глажу со смехом ласково шею его и грудь.
 Прыгаю ветру на спину: к западу держим путь.

 Предки друиды, рубища обожествив древес,
 Ждали лесного чудища – полностью из очес.
 В ворохе, в небо пущенном, лиственного гнилья –
 Ведьма летит над кущами. Боже мой! это я.
 

7.  Троицын ливень


Длинными космами сад до утра оплетая,
Ливень игриво пробрался за крышу сарая
И, аккуратно пригладив усы винограда,
Лихо чудача, помчался дорожками сада.
Бросив на стены беседки ажурные блики,
Он затерялся в цветущих кустах ежевики.

Листья смородины ловят ладонями струи,
Тянется к ливню жасмин, ароматом чаруя,
Прячется в щель под навесом комарик-проныра –
Ищет, хитрец, где не так неуютно и сыро,
Старые яблони млеют в живительной влаге,
Ветер, пробравшись в окошко, сметает бумаги...

Я не бегу, я любуюсь всем этим неспешно, –
Где-то в малиннике прячется старенький леший
И, приминая ногами промокшие грядки,
Мавки-русалки гуляют зелёные святки.
Тихо застонет под струями старая клуня...
Троицын ливень, ты – чудо в разгаре июня!


8. Пустошь


Шел древний дед,
И шла - дорога,
То ли в райцентр,
То ли к Богу.

По мертвому шоссе,
Похожий на Мюссэ.

Устал, увидел остановку-
Травой заросший павильон,
Внутри - лишь божие коровки
Татушат с пылью котильон.

Как тягостный мертвит покой!
Как ужас трогает рукой!

Вот сел дедуга на скамейку
Глаза смежил и загрустил.
В кармане покатал копейки,
И зарыдал, что было сил.

В овраге гнил собачий труп.
Крутил июль свой хулахуп.

Лет пять ничто не ездит здесь-
Автобусы, телеги-
Струится мошкарушек взвесь
В игрушечном разбеге.

Все заросло гнильем
Все сжевано быльем.

Ах, сколько их, таких дедов
Сидят на остановках,
На дне тоски, на кнопке "off",
В печали окантовках.

При равнодушной тишине
По всей пластмассовой стране.


9. Особенный роман


То был особенный роман –
В год на Москву не больше тыщи…
Она пришла к нему сама
В его убогое жилище.

Судьбе их вздумалось свести
То ль невзначай, то ль в шутку вовсе.
Он ждал ее часам к шести,
Как договаривались, в гости.

– Изволь куда-нибудь присесть.
А тут не грязь – так… штукатурка.
А, может, что-нибудь поесть?
...и вообще, прости придурка…

Но дальше – просто чудеса!
Куда-то делись суетливость,
Глупейший страх попасть в просак
И страх глупее – впасть в немилость.

Взамен был гадкий кислый «брют»
И слов «а, помнишь?..» вечер полный,
И долгих-долгих пять минут
В кошмаре пуговиц и молний.

А следом старенький диван
С десяток раз ругнулся строго…
То был особенный роман,
И лет им было очень много.

Они встречались год и два
Без сожаления и спешки,
Терпя обидные слова
И внуков колкие насмешки.

Потом казалось им порой,
Что эта связь была напрасной.
Но… вот такой была любовь.
Она всегда бывает разной.

10. Шаг за шагом


"В пересечении миров,
Средь  Сил развёрнутом пространстве,
Где твердь физических основ,
Волна рождает в постоянстве.
Идёт сражение за род,
Когорты чёрной с белой ратью
Спецназа взвод шагнул вперёд,
Духовной возрождаясь знатью!"

***

В мире мёртвых много мёртвых,
Ну, а вы разве не знали?
Вот и чёрная когорта
Ледяной вкусила стали!

Смерть гримасою застыла,
Разрывая жизни звенья,
Крик последний с уст испила,
Таковы в сраженье пренья!...

Бьётся славная дружина,
Кровь из ран открытых хлещет,
Такова её судьбина,
Чёт ей выпадет иль нечет ...

Обезумели иные,
А другие повалились,
Только те, кто в середине,
Щит к щиту как род сплотились!

Шаг за шагом тьму толкая,
Разгоняя тени страха,
Кровью нежити умылись,
Поднимая Русь из праха!

Эх, хотелось, чтобы вышли,
Чёт иль нечет, кто же знает?!
Рус последнюю рубаху,
В смертный бой идя, снимает!


11.  По Таню и Таля


Староиндийская защита
Сицилианской не указ -
И будет карта ваша бита,
Я покажу вам высший класс.

Уговорил соседку Таню
Однажды в шахматы сыграть,
Не просто так - на раздеванье,
Она мне - шах, а я ей - мат.

Согласна Таня до бикини,
Хотел бы я - до неглиже...
Когда осталась только в "мини",
Я на седьмом был "этаже"...

Уж полночь близится – а Таня
Никак не даст - ну, хоть бы шанс!
Ведь Таня выиграла в Таля,
Играя с ним в его сеанс.

Пришла идея на рассвете,
Как ход игры мне изменить
(Идею занял я у Пети) -
Утратит дама мысли нить,

Едва появятся на клетках
Фигуры-рюмки-со-спиртным...
Со мной не спорила соседка -
А я мечтал лишь про интим.

Играли с Таней мы и пили:
Она лизнет, мокнет, глотнет
Свою любимую текилу -
А мне коньяк не лезет в рот.

Короче, кончилось, как с Талем,
Ну, то есть, кончилось никак -
Ушла под вечер наша Таня,
Текилу выжрав и коньяк.

* Михаил Таль - 8-й чемпион мира по шахматам (1960—1961). Владимир Высоцкий в одной из песен, посвященной подготовке вымышленного персонажа к матчу с Фишером, пел: «Мы сыграли с Талем 10 партий: в преферанс, в очко и на бильярде. Таль сказал: „Такой не подведет!“»
Снялся в научно-популярном фильме «Семь шагов за горизонт» (1969, режиссёр Ф. Соболев), в котором был показан его сеанс одновременной игры вслепую на 10 досках с шахматистами-перворазрядниками. В этих 10 партиях Михаил Нехемьевич выиграл 4 и 6 свел к ничьей.


12.  Пушкинская муза


            Кудрявый, в сюртучке кургузом,
            Любитель радостных проказ,
            С тобою, ветреная Муза,
            Он повстречался в первый раз
            В задумчивых садах Лицея...
            И царскосельская аллея
            Шумящей праздничной листвой
            Не заглушила голос твой.

            Ты спела юному повесе
            Про свой божественный Парнас,
            Куда тропинкой в поднебесье
            Вела поэтов ты не раз…
            Как ты их искренне любила,
            Талантом щедро наградила...
            За их великие дела
            Бессмертие в веках дала.

            И отрок, позабыв проказы,
            Речам пленительным внимал.
            Твои любовные рассказы
            Он вдохновенно повторял
            С наивным трепетом сердечным
            И с обожаньем бесконечным...
            И ты, капризная, сдалась –
            Юнцу, мальчишке отдалась!



13. "Город богословья"


Нетленный город богословья
В стенах старинного Кремля!
В твоих истаявших низовьях
Чернеет влажная земля.

В лазури утреннего неба
Сияет золото креста.
Здесь, в переулке, пахнет хлебом,
Шершавым, словно береста,

И веет ладаном и вербой
Сквозь толщу измождённых стен.
Весна, твой запах самый первый
Прозрачен и благословен!

В лучах твоих светлеет площадь,
Застыв в истоме вековой.
И мнится мне: ступает лошадь
По камню древней мостовой,

И баба с грубым коромыслом
Идёт, подняв глаза на храм,
Блаженные лелея мысли
Навстречу светлым куполам.


14. Корабли


Тонут мысли в беспомощных рифмах,
в вязких снах, что сильнее оков…
…Корабли разобьются о рифы,
не достигнув своих берегов.

Не хотевших мечтать по шаблону
и в добре не нашедших добра
мягко примут усталые волны,
и привычно оплачут ветра.

Точно знаю, что всё повторится…
В вечном поиске лучшей земли,
в край, где люди свободны, как птицы,
уплывают мои корабли…


15. ХХ век, начало.


Как пьянит изысканная горечь
с дальних планов отсверкавших молний!
Миг воображения отточен
над парящей музыкой безмолвий.

И привидится сквозь тень узоров,
выделкою вспыхнет память крови -
купола разрушенных соборов,
люд мастеровой, телеги, кони...

В круговерти площади базарной
жизнь течёт размеренно, как мёд.
Городок, с судьбой провинциальной,
вдоволь хлеб с мякиною жуёт.

Здесь столичным вихрям не внимают.
Благость - не сторонница раздора.
А Москва и Питер примеряют
одежонки стачек и террора.

Век двадцатый щурится незнамо.
Чем дохнёт марксистский перезвон -
ни народ в провинции не знает,
ни ослабший царский эшелон...


16. Под вороньей звездой


С неба птица спустилась на белых крылах.
Не сорокой, - иною та птица была.
Мне бы надо её отогреть, накормить,
приручить и водою с руки напоить;
полюбить непременно за то, что бела,
и упрятать в мешок (с глаз долой) зеркала…

Без размаха жилось, - с нею (диву даюсь)
радость вовсе ушла. Только грусть, только грусть.
Не поёт моя птаха, - тревогой полна.
Вместе с нею и я не вольна... не вольна...
Ей бы ветки носить для устройства гнезда!
... а на крыше свободно и светит звезда.

Ничего не придумала птица умней, -
на трубе стала жить и хотеть сыновей.
Одинокая птица,  а лету конец...
Ну откуда у бедной возьмётся птенец?
Да и мне надо печь натопить для тепла, -
сжечь берёзовых дров очень много дотла.

... Миновала зима. Прилетел козодой
петь и пить из ручья под вороньей звездой.
"Фюрр-фюрр-фюрррюю..." ему вторит чудо-жена.

Не от сажи, так с горя ворона черна…



17.  Письмо себе, 17- летнему

Серега, здравствуй, как ты там живешь
В битловско-брежневских семидесятых,
Пока еще ни в чем не виноватый
И часто с правдой путающий ложь?

Не огорчайся тем, что быт убог,
Не так уж и плоха Страна Советов,
В которой люди ходят на поэтов,
Как будто на хоккей или футбол.

Пока все просто, все тебе с руки,
Но за ошибки жизнь накажет строго,
Так что в кино не убегай с уроков,
А коль сбежал, то сочиняй стихи.

Взгляни вокруг - не барствует народ,
Но, радуясь, живет «в семье единой»,
И Пугачева песню «Арлекино»
Вот-вот победно в Сопоте споет.

А впереди — такая ерунда,
Страну легко захватят толстосумы,
Купив людей за громкие посулы,
Что с нищетой покончат навсегда.

Поверь, Серега, правде нет цены,
А вот судьба десятки раз обманет…
Тебе, я знаю, не служить в Афгане,
Что станет рваной раною страны.

Ты, может, ожидаешь — под конец
Я напишу возвышенное что-то,
А мне сейчас одно сказать охота:
Живи по чести, как учил отец.

Поговорить нам — много есть причин,
Проблемы впереди стоят оравой…
Я написал письмо. Но как отправить,
Чтоб ты его, Серега, получил?


18. Cмешные человечки


  Какие, блин, смешные человечки
                Нина Искренко


Какие, блин, смешные человечки...
Их держит притяжение земли,
столб атмосферный давит им на плечи,
нелёгок быт, но молят ...o любви.
Такой, чтоб под собой, не чуя тверди,
без строп  зависнуть  в затяжном прыжке.
И крышу с тормозов спустить - пусть едет               
на все четыре.
                Чтоб  рука в руке,
единым ритмом  сердца перебои,
вселенная в зрачках любимых глаз.

Опять  на небосвод глазеют двое,
Смешные и нелепые до боли.
А Б-г на них...
                И, может быть, воздаст.



19. Незабудки
 

Возле клумбы распустились Незабудки,
Ой…полоть не поднимается рука,
Как же выполоть цветочки-лилипутки,
так похожие на девичьи глаза?

Как не вычеркнуть из часа ни минутки,
Так не вычеркнуть из прошлого года,
Когда встретил озорные Незабудки,
Покорившие мальчонка навсегда.

Незабудки… Как сказать ещё вернее?
Что вложить ещё похожее в уста?
Неужели где-то в мире есть нежнее?
И достойнее в сравнениях слова?

Незабудки, Незабудки, Незабудки,
Ох...не выполоть из памяти глаза,
Озорные, голубые... Незабудки,
Что когда-то подарила мне судьба!


20. Дорога в Еммаус


Как разделить единую дорогу
В Еммаус, торопясь к исходу дня?
Ты не похож на прочих - слава Богу,
Но ты же не похож и на меня!
 
Ты замкнут, ты упрям и так забывчив,
Я горячусь, пустой затеяв спор,
И всё же наш союз скорее жив, чем
Случайно не распался до сих пор.
 
Мы примем трудность странствия как чашу
И сможем ношу спутника нести,
Лишь помня, как горело сердце наше,
Когда нам Некто встретился в пути.


21. Храни меня, мой Ангел.
 

Как подобрать мне нужные слова?
Сказать хочу тебе о чувствах.
Мне нужен день, чтобы обнять тебя…
Хочу я вечность быть с тобою неразлучно!
Скучаешь ты по мне, я знаю…
Но мало слов мне этих, понимаешь?
Хочу услышать то, что в сердце бьется…
И о руках твоих мечтаю…
Ты нужен мне как воздух, понимаешь?
Хочу я чувствовать любовь твою…
Ты для меня мой ангел, знаешь?
Храни меня – тебе я говорю…


22.  "Способ уснуть"


Этот способ уснуть лучше прочих, но всё же не легче.
Я брожу по периметру комнаты, словно безумный,
И шепчу себе что-то под нос, тщетно силясь припомнить,
Что там было когда-то давно, в эти двадцать неполных.
Я брожу по периметру комнаты. Изданы суммы*
И последняя - против меня. Каждый грех был замечен

И лежит на душе слоем пепла, а чаще - и пыли.
Я читаю Розарий по пальцам,  как принято, с "Credo",
И уходят все мороки прочь. Расплываются строки
И становится ритм - нет, не вольным - всего лишь нестрогим.
Дым идёт к потолку. От последней моей сигареты
Остаётся лишь фильтр. Догорела - и тут же забыли.

Так и я - докурю и усну. Догорю - и не вспомнят.
Что забвение? Пыль под ногами, лишь реверс покоя.
Я читаю Розарий по пальцам, как принято, с "Credo",
Вижу свет в темноте, и становится призрачным бредом
Эта - прошлая - жизнь, то, что было когда-то со мною.

Этот способ уснуть лучше прочих - и старых, и новых.

*Сумма - жанр трактата, в котором тема изложена с максимальным охватом, например «Сумма философии» и «Сумма против язычников» Фомы Аквинского, «Сумма технологии» Станислава Лема. В современной печати и в Интернете также используется сочетание «сумма против…» для критических статей вообще.

 
23. Пинг-понг. Признание в любви шарика к ракеткам
 

Я каждый вечер дожидаюсь часа,
Который опрокинет время вспять,
И вас двоих по очереди, часто,
Другой на зависть буду целовать.

Вы обе мне близки и симпатичны,
И крепость рук, и мягких губ тепло,
Вам для меня из многих качеств личных
Нисколечко не жалко ни одно.

Я оценю любви прикосновенье,
От счастья ошалевший закружусь,
И каждое сверхсильное вращенье,
Приму признанием горячих уст.

А если вдруг удар, то мне не больно
На жёсткий стол упасть, а не на мат.
Меня послать вы можете убойно,
Чтобы, другому – трудно принимать.

Стерплю несдержанность, азарт, смятенье -
Владенье мной делить вам не с руки,
Но, не приму расхлябанности тени,
Как ждут халяву с новенькой строки.

Что счастье мимолётно – разве ново
Открытым душам, чистым и нагим?
Когда любви не выдержу суровой,
Уйду безмолвно, место дав другим.


24. Грустно, когда улетают кошки..


Заслонили солнце тучи.
Астра отцвела.
На шиповнике колючем
капельки тепла.

Лист пожухлый на дорожке
мне приносит слух,
что собрались в стаю кошки
улетать на юг.

Там жара. Волной их встретит
теплый океан.
Заиграет шерсткой ветер
жарких чуждых стран.

Рыжею пушистой лапой
машет мне: «Дождись!
Я к весне вернусь...»
Закапал
грусти дождь…
Дождит…
.

25. «Голубой берет»


Разгоняет туман предосенний рассвет,
Многолюдно на кладбище Старого Крыма –
День рожденья сегодня романтика Грина.
Зажимая зубами гвоздичный букет,
Голубой ВэДеВэшный надвинув берет,
Инвалид костылём на тропе месит глину.

Как похож на афганские тропы подъём,
Где бежал на задание он торопливо,
Где от боли кричал он от минного взрыва.
Наркотическим долго глушил забытьём
Боль, что сердце пекло раскалённым углём,
Понимая, что больше не будет счастливым.

Только строчки прочитанных в юности книг
Из болота дурмана позвали стихами,
Что рождались от боли, отчаянья, сами –
На бумагу пролился задавленный крик,
И Поэзии светлый, хрустальный родник,
Как молитву, читает калека при храме.
.

26. Бомжара


Я когда-то был юным да храбрым,
Не боялся ни труб, ни огня.
Злая участь схватила за жабры
И на дно потащила меня.

Уходил я в загул на недели
И подруг никогда не считал,
А сейчас  —  ни угла, ни постели,
Только грязный, угрюмый подвал.

Был здоров  —  ни простуд, ни изжоги,
Даже бегал проворнее всех,
А теперь волочу еле ноги,
Слыша в спину презрительный смех.

Был красив, одевался опрятно,
Слыл кронпринцем веселых острот,
А теперь шепелявит невнятно
Неказистый опухший урод.

Мои дети теперь недотроги,
Я для них  —  забулдыга больной.
Если встретят меня на дороге,
То обходят всегда стороной.

Помогает мне чей-то ребенок  —
То конфету, то хлеб принесет.
Я хожу постоянно спросонок
И ищу для себя эшафот.

Порываюсь глотнуть ацетона,
Смерть  —  единственно верный исход.
Жаль, что девочка с коркой батона
Мне подохнуть пока не дает.


27. "Человечек"


"На Земле безжалостно маленькой
жил да был человек маленький".
            = Роберт РОЖДЕСТВЕНСКИЙ =

***
В детстве поведала бабушка мне,
как на голубеньком крохотном шарике,
в самой широкой на свете стране
жил человечек - хороший, но маленький.

Жил и трудился упорно, как гном,
Партии Ленина славил политику,
был он цепи закалённым звеном
и механизма огромного винтиком.

«Знаменем красным гордись и гербом,
честь береги и порядочность смолоду» -
врезали в мозг человечка серпом,
вбили кайлом, припечатали молотом.

Мир на куски разорвала война,
шарик земной почернел от пожарища,
и содрогнулась от боли страна,
и закричала: «Спасите, товарищи!».

Зверь вполовину уже истерзал,
испепелил, истоптал в озлоблении,
но человечек, подняв образа*,
бросил в атаку своё поколение.

Кровью своей затушил он пожар,
плотью насытил войны василиска
и улетел - в уголочке стожар
брезжится вечным огнём обелиска.

Истину внукам поведать рискнул:
ярко блестит? - мишура, а не золото.
Не помогает ни пряник, ни кнут -
тоже серпом бы и тоже бы молотом.
***

Поднять образа - принести из церкви образ к больному.


28. "Семьдесят восемь июльских ночей":


Где-то любовь заблудилась опять:
что-то весенние скрипки не впору ей.
Я голубям приказал запрягать --
пусть же несутся скорее, почтовые!
Близко -- далёко ли, устлана степь
травами свежими, тропами новыми,
майские грозы исполнили степ,
лето – на всходе, хмельное и томное.

-- Семьдесят восемь июльских ночей,
право, откуда, ведь в месяце -- тридцать?

-- Это -- у вас, а любовь-казначей
в магию чисел открыла границы!
Было их семьдесят восемь тогда,
лето прошло, и на цыпочках – осень,
и с укоризной смотрел календарь,
числа ночей собирая в колосья...

А под июлем стонала любовь,
переполняя цветочные блюдца
мятным нектаром и росной водой,
не позволяя устать, иль проснуться!
Перевязала дорожкою сны
по рушниковым дарам и обрядам,
думали оба – дойдут до луны,
плакало лето от счастья, как надо...

Все перепуталось, трижды сошлось:
грозы галопом – по краю и мимо,
и отцветали попарно и врозь
свадьбами красок цветы полевые.
Переливались румянцем сады,
ночи глубокие в звездах тонули,
и на земле -- только я, только ты,
только любовь в этом терпком июле!

Там, за окраиной зимних миров,
в звоне сияния северных красок,
с перецелованным летом втроем
мы вспоминаем июльскую сказку...
Вчетверо сложена летняя нить,
теплою шалью укрыла от бури,
эту Полярную ночь пережить
нам помогают все ночи июля!


29. Диалог о любви.


Что такое любовь?
Я отвечу. Пусть это не нужно:
- Бутерброды с утра и штаны, что забыл отутюжить;
подбородок в газетной трухе на порезах от бритвы;
непрерывный ремонт, на который всегда не хватает поллитры;
распустившийся свитер.
- А, кстати, с чего это он распустился?
- Собутыльник сосед, вечно трезвый...
- Но все-таки спился.
- Задолбавший диван, - тот ворчливо кряхтит в коридоре;
старый тапок с дырою, - конечно, ничей, априори;
сериал ни о чем, где в конце только мат односложный;
теща варит харчо, - а вот это, пожалуй, тревожит.
Хитрый кот, что кемарит на стуле, а ля утомленность.
_____________________________________________
Это, вроде, любовь.
- А не вроде?
- Наверно, влюбленность.


30 Старуха в астрале.
 

старухе что? – ей хочется астрала -
еще недавно было полоскала бельишко в Макассаровом пруду -
почувствовать дыхание эбена.
ах, до чего противятся колена у высохшего дуба на виду!

она пьяна – пожитками, сумою.
чекушка недопита, - за спиною, оставшись в одиночестве,  искрит.
прохладой тянет утренняя морось.
свеча  над головою ищет пропасть, и небо сиротливое троит.

старуха ждет. вот-вот дорога всхлипнет.
влекущий сон в осевший мозг проникнет, по венам расползаясь тишиной.
из полинялой хлопковой рубахи
восток окрасят радужные птахи и папоротник высветят ночной.

теплеет. вниз, как будто тянут грелка,
остывший борщ и ржавая горелка, трепещущая синим языком.
навстречу ей  новорожденный - бездны
бесплотный дух по улочкам уездным  плетется  долговязым босяком.


31. Выбор


1.
Алка бычит — пусти, пусти!
Грудь трясётся в его горсти.
В унисон подпевает Стинг.
В теле нега, в душе истома.
Стол в подливе, вине, костях.
Он решает, что всё пустяк,
он побудет ещё в гостях.
Да и Алка почти готова.
2.
Дома ждущая в темноте
пьёт глицин. В голове вертеп.
Рыба тушится на плите.
В телевизоре снова Путин.
Бабы голые в новостях.
Сиськи словно бунтливый стяг.
«И кому они только мстят?
А мужик наш хороший — шутит».
3.
Алка любит себя почти.
Алка хочет, чтоб был учтив.
Алка смотрит в глаза мужчин.
В них всегда интерес и похоть.
Вот и этот — такой простак.
Что бы сделать, чтоб он отстал?
Он хватает за все места.
Остаётся визжать и охать.
4.
Утро. К двери спешит на стук
та, что ждёт. И роняет стул.
Перегаром прёт за версту.
А какой у неё есть выбор?
Он проходит — прости, простыл.
Дом, что крепость — надёжный тыл,
несжигаемые мосты.
А на кухне остыла рыба.


32. Седые тучи. Ветер шквальный.

Седые тучи, ветер шквальный,
Слились с водою небеса,
И шторм почти десятибалльный
Срывает с мачты паруса.

Корабль – песчинка. В бурном море
Песчинка эта не видна,
Придётся нам, наверно, вскоре
Хлебнуть солёного вина.

В моей судьбе бывали виды,
Но тут, среди кромешной мглы,
На нас идут как пирамиды
Восьмиметровые валы.

Снежинки в воздухе мелькают
И ветер яростно колюч,
Зигзаги молний пробегают
Среди багрово-чёрных туч.

Меж волн кипящих чайки стонут:
- Вам не видать родной земли...
Вот так всегда, наверно, тонут
Во время шторма корабли.

Мне поберечь бы раньше шкуру,
Писать рассказы от тоски,
Сейчас жалею я, что сдуру
Пошёл когда-то в моряки.

Наш капитан с потухшей трубкой
С утра сегодня у руля...
А волны пенятся над рубкой
И лижут мачты корабля.

Но нам бояться нет причины –
Пусть впереди хоть шторм, хоть мель.
В морях рождаются мужчины,
Здесь  их солёная купель.

И чайкам я кричу как людям:
- Мы принимаем этот бой
И до конца бороться будем
Со штормом, морем и судьбой.


33. Одинокое одиночество


Одинокое одиночество
Не судьба и не рок, не пророчество
Но сложилось не так, как всё хочется
Лишь перо и бумага не кончатся

Одинокое одиночество
И на месте всё, как-то так топчется
Да и в общем, кому так захочется
Чтоб зачищено было всё дочиста

Одинокое одиночество
Нет ни славы, ни хая, ни почестей
И от грусти уже этой мочи нет
Где ж ты ветер, кому же хлопочешь ты

Одинокое одиночество
Пусть однажды закончить захочется
Мы простимся по имени - отчеству
Ветром я улечу и покончу с ним

 

34. О Астарот, Баал и Молох...



         О Астарот, Баал и Молох,
                Служите мне! Зову беду!
                Умри! Остынь! Взорвись как порох!
                Рассыпься прахом! Сгинь в Аду!

                Я ненавижу, ненавижу!
                Когтями - рвать!
                Рубить и жечь!
                Пускай огонь ладони лижет,
                И полыхает жаром печь -

                Уже вода принять готова
                И превратить в тугой клинок -
                Железа древнего,
                Багрово
                Перегорающий поток!

                Тебе конец! Взлетай под небо -
                На камни рухнешь, не дыша...
                Меня кормили чёрным хлебом,
                И стала чёрною душа.

                Крадись, как вепрь, кровавым лесом -
                Мой меч вдогон,
                И жизнь взамен.


                ...Что не излечится железом,
                То не излечится ничем.



                "Что не излечивается лекарствами, то излечивается ножом;
                что не излечивается ножом, то излечивается раскаленным железом;
                что не излечивается раскаленным железом,
                то следует считать неизлечимым".

                Гиппократ, 5-6 вв. до н.э.



35. Аддис-Абеба
 

На кухне тая   
в огне азарта,
Иван, мечтая,   
глядит на карту.
Пусть снова пропит
свинцовый вечер,
он деньги скопит
для этой встречи.      
Где зноя пламя
щекочет небо,
увидит Ваня
Аддис-Абебу.
Мечту – в поступки!
Он – слесарь-профи!
Проблемы в ступке,
как зёрна кофе,
он перемелет
и брешь в кармане
зашьёт! Не верит
супруга Маня
ни райским птицам
в другой Нирване,
ни в то, что снится
хмельному Ване.
Краюшка хлеба,
картошка снова…
Аддис-Абеба –
два сладких слова.


36. Причины грусти

С точки зрения мужчины
И в аспекте тонких чувств
Перечислю вам причины,
Вызывающие грусть.

Грусть-тоска не виновата,
Что до ужаса проста:
Мне по сводкам госкомстата
Вряд ли дотянуть до ста.

Есть ещё одна причина
Грустных жизненных длиннот:
Никогда пирог с начинкой
Мама мне не испечёт.

Грусть нельзя поставить в угол,
Всыпать ей за всё ремня:
Нет единственной подруги,
Нет опоры у меня.

Грустно мне, что на планету
Целит злой метеорит,
Грустно, что за всё в ответе,
И за всё душа болит.


37. Я когда-то стану вдруг известным
.

Я когда-то стану вдруг известным!
Завздыхают:"Ах,ходил с котомкой"
Зазвучат мои стихи и песни,
И ваять меня начнут потомки!

Сделают из камня, бронзы, глины,
Понаставят по Руси дремучей,
И взахлеб начнут слагать былины,
Воспевая мой талант могучий!

Отыскав в истории улики,
Пораспишут критики толково,
Смысл какой я заложил великий
В строчку, что казалась пустяковой.

Я вам за такой исход ручаюсь,
Так и будет, в это уж поверьте!
Лишь одно немного удручает,
Что все это будет после смерти.

38. О горе.   

Горе горами взвалив на плечи нам,
Карабкаемся по отвесным скалам.
И небо почему-то кажется клетчатым,
Мало еще нас жизнь потаскала.

Мы все тут одним тросом связаны:
Сверху один, снизу другой волочится.
Верхний, кажется, с гастритом и язвами,
У нижнего — поясница.

Через одного наверх — влюбленная школьница
С разбитым сердцем и томом Ремарка.
Через одного внизу — Богу молится
Мать ребенка, больного раком.

Со всех сторон, обезумев от одиночества,
Воют люди и ревут они же.
Вот и мне, иногда, хочется.
Но я помню про ту, что ниже.

И я помню тех, кто в итоге не выдержал
И отстегнулся от страховки общей:
Рухнули вниз и остыли, жаль
Нельзя узнать, стало ли проще.

И вот поэтому я вцепляюсь в выступы,
Смеюсь и иду шагами большими
И я надеюсь, когда-нибудь мы с тобой
Повстречаемся на вершине.


39. Рассвет в Петре. 
 


"Этот  розово-красный  город, вполовину  вечности  древен"
                Дж. У. Бэргон



Розовая   лошадка   цокала   по   брусчатке.
Кто  тебя  выбил, Петра, уединенной  в  скалах?
Кованные  копытца   били   по   отпечаткам
стертых   подошв, что  время  с  вечностью  повенчало.
Всаднику   повинуясь, в  поисках  Ойкумены
тысячи  солнц   согреют   замерших   пилигримов.
В  каждой   скользящей   тени - та, что   бежит   по   стенам
розовою   лошадкой,  в   трещинах  и  морщинах.

Кто  бы  ты  ни  был, всадник: царь  Идумеи  или
джокер   из   табакерки   местных   торговцев   шмалью?
В  узком   каньоне   зданий   есть   совершенство   линий,
в   розовом   свете,  словно   слитых   горизонталью.


40. Любовь в 15 лет
 

Любовь в 15 лет.Мне скажут:рано.
И возражать не стану я в ответ.
Не говорите о сердечных ранах,
Ведь ран на теле не было и нет.

Кабинки телефонной хлопнув дверцей,
Иду остаток денег получить.
Не говорите о разбитом сердце:
Двумя словами сердце не разбить.

Поговорив минуты две - не боле,
Звонить туда не буду больше впредь.
Не говорите о сердечных болях.
Не в молодости сердцу ведь болеть


41. теплый ветерок
 

теплый ветерок
март был старый мэтр,
ветерок был юн
оттого летал как хотел в литве
и сейчас – заметь –
бреет скулы дюн
и шуршит как мышь на земле в листве
- тучи унеси,
дождик ледяной -
попрошу его - холодам назло
набирайся сил
и играй с волной
пусть светлеет день и придёт тепло


42. встреча афганцев
 

Он ехал… В душе поселилась печаль;
Как вдруг – голос сзади: «Салам, брат-бача!»
Рывком обернулся – армейский дружок,
Кого там, в Афгане, от пули сберёг.

(в засаду попали всем взводом они…)
Сидят, вспоминают «афганцы» те дни:
«А помнишь Серёгу?.. Как классно он пел!..
Да вот уберечься, увы, не сумел!..»

«А помнишь тот бой… новогодний Шинданд,
Куда был заброшен наш славный десант?!..»
Друзья обнялись и невольно всплакнули;
Погибших со взвода бойцов помянули.

На сердце не сладко… И водка – горька…
Им было до смерти четыре шага.
«Ты знаешь, братишка, живу я один;
Семья развалилась… лишь куча седин.

Она не сумела дождаться меня;
Любовь замерзала в ней день ото дня…
Потом объявила: «Тебя не люблю!
Ты душу в Афгане оставил свою»».

– А я, брат, как видишь, – теперь инвалид.
Но сердце о прошлом молчать не велит.
За что предавали нас, не берегли?!
Мы все пригодиться живыми б могли!..

…Бойцы просидели в купе до утра.
Но поезд приехал, прощаться пора:
«Браток, не забудь! Телефон мною дан…
А боль наша – общая – Афганистан…»


43. Белый лист

Для чего это всё…Провидение глухо и немо…
И ответ получить не надеясь, мы всё-таки ждём…
Через чёрные ветви осколками падает небо,
Осыпаясь на землю холодным осенним дождём…

Песня осени поздней всегда бесконечно уныла,
Заведённой шарманкой… по замкнутой линии бег…
После знойного лета природа как  будто застыла…
Согревая друг друга в ночи, будем ждать первый снег…

Первый снег упадёт, словно новая жизни страница,
Предрассветного сумрака гость – ослепительно чист…
Тишина. Утра раннего свет. Отчего-то не спится…
Всё начнётся с начала…Любовь. Карандаш. Белый лист…

44. Снежинки


У него под глазами круги –
воронье растрезвонило: «Стааар!» -
может снег ему пудрил мозги
или быть одиноким устал?..

Он сглотнул удушающий ком,
погрузился в забытую шалость,
стал снежинки ловить языком,
что ему интересным казалось.
Не смотрел на прохожесть людей
друг на друга безумно похожих
тем, что заперли малых детей
под сухой, огрубевшею кожей.

Кто бы знал, что тогда, той зимой,
наглотавшись по-детски снежинок,
он вернулся сквозь годы домой,
где все счастливы были... и живы.


45. Какого цвета боль?


В браваде  хвастовства  нарядных   масок
Растает  боль  потерь,  иллюзий  ярких   красок.
Палитру  боли   выплеснуть  хочу
На   холст   судьбы,
Написанный уж,  Свыше...
- Какого   цвета   боль?
Я  в  Небеса   кричу.
- Какого   цвета   боль?
Меня   никто   не  слышит.
Боль  расставанья - ржавчина   потери
Любви   безумство,  нежных   звуков   трели
И   синь  небес,  и  зелень  луговая,
Осколки   счастья  в   перьях  попугая.
Какого  цвета   боль?
Никто  не  знает...
Кроваво -  красной  каплей   вытекает,
Иль   белым   льдом   забвения   сияет?
Какого  цвета   боль?
Никто  не  знает...
Быть  может  в  черный  траур   боль  одета?
Зари   румянцем  Душ  полураздетых
Перед  глупцами   святость  обнажит,
Иль   серым  камнем  ревности  лежит
На  сердце,  что  давно  бесцветным  стало.
Уж  не  болит,   оно   болеть   устало...
Какого  цвета   боль?


46 Как хочется...


Иной раз хочется быть слабой,
Послать все к черту и лежать
И от безделья быть усталой
И никому не угождать.

Быть  хрупкой  хочется  и  нежной,
Опору  чувствовать  с   плечом
И плыть походкой  безмятежной,
Как  будто  в  прям ,все не по чем.

Быть  надоело  сильной  бабой,
Самой  и  в пропасть  и в огонь.
Быть  хочется  шикарной  дамой
И  думать  только  про  любовь.

И на руках что бы носили,
Дарили  звезды  и  цветы,
И что бы преданно  любили,
И  исполняли  все  мечты.

Не подрываться  утром  рано,
Готовить  завтрак  и  обед,
Не досыпать  и  быть как пьяной
На протяженьи  многих лет.

Инной раз хочется быть слабой,
Послать все к черту и лежать
И от безделья быть усталой
И никому не угождать.


47. В Ялтинском ботаническом саду
 

Косые лучи пробивались сквозь кедры,
Петляли тропинки по склону горы,
В прозрачной росе наши мокрые кеды,
Платаны бесстыдно стоят без коры.

Барвинок плетется змеей меж корнями,
В самшитных кустах трели льют соловьи.
Мы прыгаем между столетними пнями,
 Чистейшим  озоном здесь дышат ручьи.

И вот перед нами бескрайний розарий,
Душистых и нежных ,колючих цветов.
Ученые двух голубых полушарий,
Придумали сказку из розовых снов.

Торопит дорожка к цветушему пруду,
Кувшинки и лилии - пышным ковром,
Мы шляпы снимаем,завидуя чуду,
Русалок пугая под легким мостом.

В тенистой аллее старинных магнолий,
Где рыжие пчёлы призывно гудят,
Нам слышатся звуки забытых мелодий,
Что вечною песней над Ялтой летят.


48  Когда в комнате скучно....


Когда в комнате скучно,
Я берусь фантазировать.
И рисую на стенах
Развесёлые рожицы.
Песни петь начинаю
И импровизировать.
Лист бумаги беру
И железные ножницы.
Эту комнату скучную
превращаю я в озеро.
Рыбы плавают в нем,
До того необычные,
Что душа замирает...
Забываю о прозе я...
И меняю свой мир
до искомы привычный.
А бывает порой,
в сад она превращается.
Птицы райские здесь,
Разлетелись по комнате.
И цветы тут волшебные
по углам распускаются.
Хватит скуку кормить,
Ну чего ты, ну полно-те...
Лампа-солнце горит
И с небес улыбается.
Ветерок из окна
нежно волосы треплет.
И девчонке моей,
там внутри,
Вновь мечтается!
И души молодой
снова чувствую трепет...


49 Белый пароход - Dance

По дорожке лунной, по волне плывёт 
Расчудесный лайнер - белый пароход,
Палуба в сияниях, и в огнях горит
Вечер - танца в море, музыка манит,
В этих мириадах, в огоньках свечей,
Мы с тобою крошка, ярче всех огней,
Южный вечер неба, мы порвали в хлам,
От задора в танце, небо пополам.
И танцует в море, белый пароход,
И танцуют звёзды, месяц, небосвод.
В сердце льётся песня, и моя любовь
От тебя любимая, закипает кровь.

Дэнс, дэнс в ночи, это мы, ты и я,
Пусть, скажут все: - Эта ночь для тебя.-

По дорожке лунной в зори уплывём,
В ритмике забоя, терны все пройдём,
К северным сияньям, к хрусталям снегов
Южной ночью в танце,  радужных ветров.
Звёздный - плащ одену, в огненном луче,
Айсберги растопим в танце - кураже,
Радугам чудесным, искромётный денс,
Расколышем море, степом в мир чудес.

Дэнс, дэнс дэнс дэнс, мы в ночи, ты и я,
Пусть,  пусть же пусть, скажут все: - Для тебя.-

От задора в танце, прячется луна,
Не смущайся крошка - Это не для сна,
Наш забойный танец в небесах летит
Над ночной далиной, режет лучь зенит.
Так скажи любимая, девочка моя:
- Как мы зажигали, звёздные края?-
И трещал экватор, и аншлаг небес,
Трепещали звёзды, это был наш денс.

Дэнс, дэнс в ночи, это мы, ты и я,
Пусть скажут все: - Эта ночь, для тебя.-

50. "Поэт не может быть сволочью..."


Поэт не может быть сволочью
И говорить о святом.
Даже беззвёздной полночью,
Когда не видит никто,

Даже в тумане рассветном он,
Даже в час пик на метро
Душою своею разверстою
Ловит дыханье миров,

Он с каждой бедой сострадается,
Каждую радость поёт,
Не гордый,
Но не унижается -
Просто с народом живёт.

Не каждый,
Кто с рифмами балует,
Шумит о величьи своём,
Союзную корочку алую*,
Как пропуск, повсюду суёт,

Уверенный в непогрешимости,
Смотрит на всех свысока -
Заслужит единственной милости:
Памяти на века.

Временем всё проверяется,
По случаю ли, невпопад
Вдруг чья-то строка вспоминается:
Вот это превыше наград!

Превыше бумажного звания
И интернетских побед.
В памяти и понимании
Живёт Настоящий Поэт.

................................
* - билет члена Союза писателей


51. колдун долины Омо


кричит, надрывается чёрная птица,
пророчит народу долины беду.
в стране людей с обожжёнными лицами.*
век  доживает колдун.

готовит напиток: смолистые ветки,
горячая кровь, сухоцветы и мёд…
в стране теней населяемой предками, 
варево медленно пьёт.

глоток за глотком, но не может напиться,
а голос внутри начинает звенеть:   
«в стране богов управляющих птицами,
богом является нефть».

он пьёт, обжигаясь, предчувствия душат,
хоть зверем неистово вой на луну:
«в стране людей с обожжёнными  душами
нам объявили войну».

пора наступила с природою слиться,
покуда в долине трава зелена.
страна людей с обожжёнными лицами
обречена…

___________________________________

* «страна людей с обожженными (солнцем) лицами» — «Айтьопия» или Эфиопия



52. Потаенное

За туманной зарей,
за высокой травой,
за лугами, полями непахаными.
Новоспелой листвой,
да кудрявой сосной,
обернешься цветами и запахами.

В свежих брызгах росы
утопают кусты,
поднесут свою дань жемчугами.
Веселы и пестры
дни проказниц весны,
обжигаются ночи кострами.

Хороводов твоих
бесконечный мотив,
неизбывно кружение танца.
И движением звезд
зачарован до слез,
все быстрей и нельзя оторваться.

Острый месяц кольнет.
Неприкаянный лед
подо мхом в синеве притаится.
У колодца на дне
будто шепчут во сне,
будто светятся бледные лица.

Вот сорвется ветряк,
облапошен дурак,
огорошен грохочущим градом.
Обольется дождем,
все умоет кругом,
серебристым оденет нарядом.

А тебе дела нет
до веселых тех бед,
ты проходишь к заветному саду.
Там в тиши у пруда
лягут смирно ветра,
будут гостю случайному рады.

53.  Счастье.

Если капле падать суждено,
Пусть она засветится алмазом,
Чтобы сердце было влюблено,
Каплей должен восхититься разум.

Если срок черемухе цвести,
Пусть цветет, наполнив мир смятеньем,
Чтобы соловьев с ума свести,
Чтобы пчел заворожить цветеньем.

Если есть тропа, то пусть ведет,
Даже извиваясь, к ясной цели,
Чтобы жизнь нас двигала вперед,
Верный путь найти мы в ней умели.

Если строки пишешь - убедись,
Что удачное нашел ты слово;
Если счастья хочешь - потрудись
Ради настоящего, большого.


54. Запоздалые строки


Прошу тебя, не уходи
За горизонт в иные дали.
Да, я хотел побыть один,
Но без тебя смогу едва ли.

Прошу тебя, не торопись
Туда, откуда нет известий.
Мы пропоём ещё на бис,
И уходить, сподручней вместе.

Прошу тебя, не покидай!
Я не клянусь, что лучше стану
Ты не исчезнешь без следа,
Моя пожизненная рана.

Прошу тебя, не умирай -
По силам нам подвинуть сроки.

Хочу, чтоб ты попала в рай!
Прости, что запоздали...строки.


55.  "Маме"


Снегопад в пушистую перину
Завернул московские дворы…
А ты помнишь те "большие" зимы,
Когда были мы не так стары?

Всё казалось радостней и проще,
Ожиданьем праздничным маня…
Знаю я: ты тоже этой ночью
Вспоминаешь с горечью меня…

И листаешь мятые альбомы,
Где рисунки школьные мои…
Ты осталась в счастье нашем, - дома,
Когда стал он тесен для двоих…

Я, наверно, рано повзрослела
И сама всё строить начала.
Объяснить тебе я не сумела,
Да и ты меня не поняла…

Не считала ты себя счастливой:
Дом, работа, дочь, - всегда дела…
Я ж, стремясь за жизнью торопливо,
Стать счастливой тоже не смогла…

Мы с тобою видимся не часто,
Говорим немного, ни о чём…
Вдребезги разбилось наше счастье,
И его уже не соберём.

С кошками, с собаками ты дома,
Я в чужих стенах опять одна…
Ты листаешь старые альбомы,
Я глотаю вИски у окна…

И под этим снежным покрывалом
Стынет кровь без нашего тепла…
Я хочу, чтоб всё, как в детстве, стало:
Чтобы меня мама обняла…


56. " Волшебное лето"


На подоконник мой присело лето,
Зайчиком резво пробежало по стене,
Штору в парус превратило ветром,
Унесло меня на сказочном челне.

Парю над хлебным полем волнистым,
Над буйным лесом, над лугом душистым
В страну бесшабашную, босоногую
Туда ,где деревья до неба высокие,

Где птицы поют по-особому звонко,
Сверчки до утра трещат  без умолку,
Ромашки собрались огромными стаями,
Мечты превращаются в замки хрустальные;

Сознание дурманит аромат травы скошенной,
В  стог нерешительно пиджак новый сброшено...
Небо огромное - в глазах не вмещается,
Душа из груди в небеса вырывается;

Трава в волосах и детский испуг
Песнь жаворонка и дрожание рук
И колкость примятой травы- внезапно смешалось…
Там таинство прекрасное сотворялось,
Там детство босоногое в юность превращалось...


57. Крым.2

Время мягких теннисных мячей,
шариков для звонкого пинг-понга,
полосатых тентов и шезлонгов,
крымских абрикосовых ночей.

Сладкий запах съёмного жилья,
чистого белья и винограда,
ляжешь и не чувствуешь себя..
плачут одинокие цикады.

Бражник, зависая над цветком,
хоботком вскрывает граммофончик,
по лиману тянется паром,
бархатный сезон почти закончен.

Бытиё моё ты, ё-моё!
Денег нет и время не излечит.
На стене открытка – Новый Свет,
за окном – февральский белый вечер.


58. От строчек Вертинского не отвертеться...

                Евгению Чигрину      
От строчек Вертинского не отвертеться,
не скрыться в авто и в самом Сан-Франциско,
индейской тропой пробираешься в детство
под шорох и скрип патефонного диска…

Зависнув на краешке сонной вселенной,
настраивать сердце на музыку взрослых,
под ландышей запах пьянящий, весенний,
под вкус лимонада и дым папиросок.

Уставшее солнце – по меди оркестра –
стекает в объятья гавайской гитары,
и в парке культуры – от радости ! – тесно,
по волнам Амура вальсируют пары. 

И томного вечера синий панбархат
укутает плечи прозрачным нарядом,
и взгляд твой по-детски наивно распахнут,
и губы прошепчут – ну, что ты, не надо…

Останется в прошлом тот мальчик в матроске,
со школьным портфелем, любимой пластинкой,
в той жизни, по нынешним меркам, не броской,
едва различимой на ФЭДовском снимке...

59. Рассказ рыбака


- Знаешь, я парнем отчаянным был всегда.
Да и в русалок не верил, совсем, как ты…
Только случилась однажды со мной беда:

С другом сидели вот так же мы у воды;
Звёздное небо, над морем плывёт луна,
Он закурил, я на волны гляжу, и вдруг
Вижу: русалка  качается на волнах -
От нереальности перехватило дух,
Взгляд ее - точно над бездной водоворот,
Плавится воля в пожаре зелёных   глаз -
Плачет, смеётся, куда-то с собой зовёт…
Глядь, а по морю дорожка  ко мне легла..
Тут   убежать бы, ослушаться, не посметь,
Только не сбросить дурмана  её оков:
Я понимаю, что это - дорога в  смерть,
А на душе почему-то  легко-легко.
Море такое прозрачное – только тронь -
Кажется,  что зазвенит на все голоса;
Вдруг опустилась луна на её ладонь
И  звездопадом осыпались небеса.
Я начинаю от счастья сходить с ума…

Тут деревенский петух прокричал рассвет;
Морок прошёл, над водою исчез туман,
Я оглянулся на друга, а друга –  нет…


60. Набросок-2

Чужих не задевая перепонок,
Выковываю кружево из строчек.
То глуше, то, как жаворонок звонко,
Стучит по наковальне молоточек...

Стиха узор выковывая, я
Закрыл им всё, что раньше окружало,
Забыл про стрел отравленное жало,
Недоброе мерцание кинжала,
И клюв, клокочуший от ярости копья!

Кую. И всё-равно мне что ковать -
Плуг или серп для неизбежной жатвы.
Мне всё-равно чего хотите ждать Вы,
Мне главное - уснуть Вам не давать!


61. Ноябрь. Дачи


Так не хотелось окна заколачивать...
Горбыль кривился, гвозди гнулись пакостно...
Седое небо над пустыми дачами,
Как над потерей непомерной, плакало,
Ноябрьский ветер истово наяривал -
Над мусором кружил воронье пиршество,
Казалось солнце, полусгнившим яблоком,
Повиснувшим на ветках заострившихся.
Забытый на веранде томик Чехова
На близость лета намекал обманчиво.
Уж лучше бы еще вчера уехали!
Да не хотелось окна заколачивать...


62. За пол-мгновенья до зимы


За полмгновенья до зимы,
За полминуты до разлуки
Покрыты золотом холмы,
Покоем нежным тешат звуки.
Надрывность  не пугает фраз,
И небо не разверзлось болью,
А солнышко, завидев нас,
Не помнит грустный путь к юдоли.

Леса не греет пышность шуб,
А иней не сковал осины,
Не тронуло прощанье губ
Горчащей ягодой рябины.
Вдали не скрылись поезда,
Несясь по рельсам горделиво,
Нас разлучая навсегда
Чертою вечною разрыва.

Ещё встревоженные сны
Цветут оттенками сирени,
И свежим веяньем весны
Приходит  в сердце вдохновенье.
В стихах и мыслях вместе мы
Летим, не разнимая руки,
За полмгновенья до зимы,
За полминуты до разлуки.


63. Медсестричка


Не за меня, не за других, 
не за высокий берег Волги
ты уходил, не долюбив, 
дорогой цвета гимнастерки
поизноситься, докричать 
о недолистанном, о главном,
о том, что снится по ночам
люцерны запах полотняный;
чтобы еще в одном бою,
вгрызаясь в землю сапогами,
услышать, как благодарю
звезду, взошедшую над нами,
за то, что юных нас двоих
соединила хаотично,
за то, что ты среди живых
и медсестричка...


64. Ты помнишь, что будет потом?


ты помнишь, что будет
потом?..
за гранью
рассветного солнца,
сгорит
ли в огне горизонт
и ляжет
на самое донце?..
что будет,
когда отцветут
сады и
пахучие травы,
и годы так
быстро пройдут,
что
сменятся люди и нравы?..
ты помнишь, что будет
потом?..
когда, растворившись
навеки,
вселенная станет
дождем
на чьих-то
               мокреющих
                веках?

В голосовании принимают участие авторы названных выше стихотворений, арбитры, оценщики стихотворений и гости Кубка.
Читаем, выссказываемся.. можно экспромтами в шорт-листах,своего рода ЖЖ..

1.   У меня одна привилегия. 
2.   Здесь балом правила любовь
3.   Птицы
4.   Блины.
5.   Про людей
6.   Лесное озеро
7.   Троицын ливень
8.   Пустошь
9.   Особенный роман
10.  Шаг за шагом
11.  По Таню и Таля
12.  Пушкинская муза
13.  Город богословья
14.  Корабли
15.  ХХ век, начало.
16.  Под вороньей звездой
17.  Письмо себе, 17- летнему
18.  Cмешные человечки
19.  Незабудки
20.  Дорога в Еммаус
21.  Храни меня, мой Ангел.
22.  Способ уснуть
23.  Пинг-понг. Признание в любви шарика к ракеткам
24.  Грустно, когда улетают кошки..
25.  Голубой берет
26.  Бомжара
27.  Человечек
28.  Семьдесят восемь июльских ночей
29.  Диалог о любви.
30   Старуха в астрале.
31.  Выбор
32.  Седые тучи. Ветер шквальный.
33.  Одинокое одиночество
34.  О Астарот, Баал и Молох...
35.  Аддис-Абеба
36.  Причины грусти
37.  Я когда-то стану вдруг известным
38.  О Горе.
39.  Рассвет в Петре. 
40.  Любовь в 15 лет
41.  Теплый ветерок
42.  встреча афганцев
43.  Белый лист
44.  Снежинки
45.  Какого цвета боль?
46   Как хочется...
47.  В Ялтинском ботаническом саду
48   Когда в комнате скучно....
49   Белый пароход - Dance
50.  Поэт не может быть сволочью...
51.  колдун долины Омо
52.  Потаенное
53.  Счастье.
54.  Запоздалые строки
55.  Маме
56.  Волшебное лето
57.  Крым.2
58.  От строчек Вертинского не отвертеться...
59.  Рассказ рыбака
60.  Набросок-2
61.  Ноябрь. Дачи
62.  За пол-мгновенья до зимы
63.  Медсестричка
64.  Ты помнишь, что будет потом?