Игла и нить. Опера в 4-х действиях с эпилогом. Б. И

Действующие лица:
Он, Она, Оранжевый Лев (Михей Студёный), Продавщица Облаков, Гении.
 
Действие первое.

Он:
(сидя за письменным столом в шотландской юбке, копается в коробочке с нитками и иголками. Что-то ищет. Напевает на древний кельтский мотив, нежно. Волынка.)

Все, что имею – раздаю,
Не стоит хлам хранить.
Вдеваю в ржавую петлю
Капроновую нить.
Навис гранитный небосвод,
Как полая гора.
Скорей спешу заштопать рот-
Мне замолчать пора.

Нет, не найти лесной родник,-
Прополоскать глаза.
На молнии смотреть привык,
Но кончилась гроза...

Тарам-пам-пам, тарам-пам-пам,
Тара-рарам-пам-пам...

(начинает, морщась от боли, штопать рот, аккуратно вытирая выступающую после каждого стежка кровь бумажным платочком. Пение, по понятным причинам, стихает.)

Она:
(Прекрасна, энергична, молода, умна. Глаза хитрые. Одета дорого и со вкусом. В руках легкий портфель. Быстрым шагом под мажорную маршевую мелодию входит в комнату. Начинает петь, ни к кому не обращаясь, под музыку, в котрой еле угадывается «Вышли мы все из народа». К концу, однако, мотив становиться минорным, напоминающим лирическую тему из вагнеровского «Тангейзера» или даже грузинскую народную песню «Сулико». Во время пения замечает Его. К концу песни они уже зачарованно смотрят друг на друга- Он, позабыв про штопку, Она позабыв про портфель. При последних словах песни Он, как-будто вспомнив что-то ужасное, вздрагивает.)

Словно из окон- из книг,-
Танец оторванных букв.
Черных снежинок сухих
Четкий, расколотый звук.

Хрупким скелетом души
Память,- касается век.
Белым запорошил,
Засыпал забвенья снег.

Ветер рассыпанных букв
Не угасить, не унять.
Слышен протяжный звук.
Так возникает память.


Он: (Зачарованно глядя на нее, пытается скрыть следы «преступления». Руки его дрожат. Наконец, с грехом пополам, он распарывает шов, прикрывает кровоточащий рот платком и делая вид, что ничего не произошло, тихо поет. Лютня, колокол.)

Мой друг, покуда ты еще со мной,
Нам третьего,- свидетеля,- не надо.
Нарушивши земной закон распада,
Мой мертвый рот, засыпанный землей,
В твоих ушах заглушит стоны ада,
Он для тебя- небесная ограда,
Он- для тебя, небесная награда,
Два дня еще мы вместе, ангел мой!

Два дня еще мы вместе, ангел мой!

Она: (внезапно оглядывается с таким видом, словно заснула, знает что это сон и принимает его законы. Плачет, так горько, как плачут только во сне. Поет, обращаясь как-бы не к Нему. Он вступает, заканчивают дуэтом.)

Она:
Здесь, в параллельных плоскостях
Такая пустота!
Во рту- вода, песок в горстях...
И я уйду туда.

Он:
Здесь, в параллельных плоскостях,
Во тьму спешат круги.
Во рту- песок, гранит в горстях...
Молю, не уходи.

Здесь, в параллельных плоскостях,
Купается кристалл.
Я здесь с тобою отдохну,
Я умирать устал!

Он и Она:
На параллельных зеркалах
Как пыль, осядет свет.
Мы вместе вдаль уйдем. Назад,
Увы, дороги нет.

Мы вместе вдаль уйдем. Назад,
Увы, дороги нет.

Он: (Подходит к ней, обнимает ее за плечи. Утешая, напевает давно забытую песенку, которую только что вспомнил. Мелодия светлая, напоминает «Ах, мой милый Aвгустин». Клавесин. К концу песни Она, вспомнив мотив, улыбается.)

Душа твоя, любимая, легка,
Как ласточки полет, как облака,
Как пробужденье, как журчанье вод,
Как над Землей нависший небосвод.

Над тем, что он на ниточке висит,
И ниточка пока не оборвалась,
Ты так по-детски радостно смеялась,
Что до сих пор в душе моей звенит
Твоя душа, летящая в зенит.

Занавес.

На авансцену выбегает купленный на Лубянке для защиты от Дурных Мыслей Оранжевый Лев. Он невменяем. При первом взгляде на него так и хочется воскликнуть: «Каков дурак, а?» Лев подпрыгивает, вальсирует всеми четырьмя лапами, отчего к концу арии все его четыре лапы оказываются безнадежно спутаны и он падает в оркестровую яму. Уже из ямы он кричит: «Антракт».

Лев:

Рассыпь семена моих снов,
Комки- ярко-красные маки.
Там в белой начинке- покой,
Там в черной вуали- беда.

Рассыпь семена моих слов
Над желтым кремлевским бараком.
И вспыхнет над серой Москвой
Рубиновым светом Звезда.

Конец первого акта.

******************************

Акт второй.

Поле. Цветут ромашки и маки. Он и Она молятся. Затем он улетает. Потому что поле- летное. Богемская рапсодия. Симфонический оркестр.

Она:

Папа,
Ты создал свет,
Соцветия светил и сонм планет.

Он:

Папа,
В сиянье дня
Я вижу отблеск твоего огня.

Дуэтом:

Папа, о-ооо,
Струится над Землей
Небесный свет, сплетая нас с тобою.
Надо мной, над тобой
Небесный, чистый пламень.

Она: Любимый мой, уйдем в тот край
Он: Где любят невзначай.
Где верят невзначай.
Она: Прощай, мой друг.
Он: Я жду тебя.
Храни частицы моего огня.

Дуэтом:

Папа, у-ууу,
Струится над Землей
Небесный свет, сплетая нас с тобою.
Надо мной, над тобой
Небесный, чистый ...

Она:

В прозрачном леднике твоей души
Лежит моя любовь в гробу хрустальном.
Заштопать рот, мой милый, не спеши
Мне нужно разбудить ее прощальным
Прикосновеньем губ. При встрече- хлеб и соль,
А на прощанье-
Лишь кровь да соль.
Дарю Святую Троицу-
Желанье,
Молчанье,
Боль.

Так прижигает раны
Каленое железо.

(Она целует Его, его губы зарастают, как рана. На лице остается лишь еле заметный шрам. Она, гладя этот шрам, поет ему колыбельную. Оба плачут. Опять клавесин.)

В который раз судьбу укладываю в норму,
С конца.
В который раз в стреле угадываю форму
Кольца.
Ты умер, не успев родиться, под шелест ив,
Мою Вселенную ни звуком не осквернив.
С листа древесного нам ноты
Считать нельзя.
Так от субботы до субботы,
По дням скользя,
Пускай графитом жизнь крошится,
Как черный мел.
Мой милый поспешил родиться,-
И не успел.
Погиб от заморозков ранний
Весенний сев.
Мой милый поспешил родиться,
Не умерев.

(На поле появляется летчик Lufthansa Михей Студеный с бокалом Хинеса. Он пьян. И глаза, прошу заметить, глумливые.
Под аккордеон.)

Михей Студеный:

Из букв составлен твой герой,
Как пиво из зерна,-
Над полысевшею горой-
Небритая сосна.

Картина что- мазки да холст,
Любовь- лишь смех да грех.
Герой прекрасен, автор толст,
А зритель, как кухарка, прост,-
Сидит, грызет орех.

Падает в оркестровую яму, кричит "антракт".
Конец второго действия.

Действие третье.

Блошиный рынок западноевропейского городка. Продавщица Облаков предлагает герою свой товар. В конце действия герою становится плохо. Люди, которые находятся поблизости, стараются ему помочь- кто чем может. Толпа горожан, оказывается, состоит из мертвых и живых гениев.


Хор монашек-католичек (а капелла):

Переведите девочку весну
Через порожек ле-е-та.

Продавщица Облаков:

Это облако острое- можно поранить десну,
А это-
По вкусу- лимонная крамель.
Оно хрупкое, как контуры клена.
Я их собираю в Альпах, они садятся на мель...
Попробуйте это- немного соленое.
Много соли и йода в морской воде.
Полезно. Залечивает душевныя раны.
А это- настоянное на утренней звезде.
Почему дешевле? Края немного рваные.
А это: с запахом скошенных трав.
Слышите, как чисто звучит "ку-ку"?
Оно грозовое. Чуть-чуть прижав
Указательным пальцем к виску,
Можно вызвать молнию. Правда бодрит?
А вот это- холодное- с крупинками града...
Что с Вами? Это сердце. Болит?

Он:
(сползает на землю)
Это последствия грозового разряда...

Айнштайн: Некоторые птицы называются воронами.
Нитцше: Моя душа- самый сильный из ядов.
Гойа: Совокупление больных со здоровыми
......Рождает гадов.

Галлилей: Требуйте ускорения свободного падения!
Мать Тереза (растеряно): А мое окно заросло мхом...
Фройд (потирая руки): Хе-хе, самые интересные сновидения
...........Я оставляю ей на потом.

Марина: Господи, они отобрали у меня яблоню!
Игорь: В серебрянной ложке хорошо отражать туман.
Мария Кильдибекова: Эти крысы милые, но такие странные, странные...
ms: Смотрите, он умирает. Шепните ему-
........Сегодня расцвел каштан!..........

Действие четвертое.

Спальня. Он спит. Видно, что нездоров. Входит Она.

Она:

Я слышала беззвучные слова,
Но я устала от беззвучных снов.
Я различала качество плодов
По пятнышкам на кончике ножа.
По звуку их паденья- зрелость слов.
Ночь погасила маковый пожар.
Нагретый ветер ласково дрожал.
Был воздух, как стена луной забЕлен.
Вселенная в молочной колыбели
Покоилась на кончике ножа.
Мне крылья мельниц указали путь
От горизонта до его постели.
С тех самых пор я не могла заснуть,
Все шла и шла, чтоб на него взглянуть,
И верила и не могла поверить.

Он:
Когда в ночи прозрею башню,
Не вавилонскую, но ту
Что отделяет прах от пашни,
От тверди – хлябь и темноту,-
(Ладонь, прижатую ко рту),-
Я в нити солнца, в паутину,-
Искру других зарниц вплету.
Гортанью ощущаю – глину,
А кожей – свет и немоту.

Благоухает на ветру
Звезда дверей, окон и кровель,
Пшеничным духом обескровлен,
На камни слово разберу,
Подвешу звук на колокольни.
Пойду, укутав горло в кокон,
Огнем зари встречать зарю...

Я беспросветной мглой горю!


Он поднимается с постели. Оказывается, что простыней у него была земля, а одеялом- низко стелящийся туман. Теперь, когда Он и Она стоят вместе, видно, насколько они похожи.
Звучит заключительный дуэт. Симфонический оркестр. Затем занавес закрывается. На авансцену выходит изрядно потрепанный Оранжевый Лев, он же летчик Люфтханза Михей Студеный. ОЛ произносит свой монолог и засыпает в изнеможении. Монолог ОЛ сопровождается аккордионом, но музыка на этот раз- проникновенный шансон (Эдит Пиаф).

Он:

Внутри у кукол- гнезда птиц
Из дерева и льна
Ты видишь сверканье осколков-спиц?
Любимая, это- весна!

Она:

Я вижу сверканье осколков-спиц,
Занавес облаков.
Рисую цветы штрихами птиц.
Любимый мой, это любовь!

Он:

Простынь трав от росы влажна.
Занавес облаков.
Рисую цветы на экране сна.
Любимая, это любовь!

Он и Она:

Раздвинут занавес облаков.
Размазаны контуры сна.
Рисует цветы на белом Бог.
Любимая, это весна!
Любимый мой, это весна!

Занавес.

Оранжевый Лев:

Сплетая пальцами ручейки расплавленного воска,
Слушай черный щебет, окаменев от давления.
Гладкий дельфин перепрыгнул через полоску
Отделяющую миллениум от миллениума.

Господин,
Излишек солнца- растворитель для мышц.
Я стану оранжевой тлёй.
Господин,
Cколько кругов еще дохлой Лайкой кружиться
Вокруг раскаленного Солнца
Вместе с мерзлой Землёй?

(засыпает)

КОНЕЦ.
;-)