Федерико Гарсия Лорка. Чужая жена.
В полночь на край долины
увёл я жену чужую,
я думал - она невинна.
Была ночь Святого Яго -
и, словно сговору рады,
в округе огни погасли,
застрекотали цикады.
Я сонных грудей коснулся,
последний проулок минув,
и жарко они раскрылись
кистями ночных жасминов.
А юбки, шурша крахмалом,
в ушах у меня дрожали,
как шёлковая завеса,
раскромсанная ножами.
Врастая в безлунный сумрак,
ворчали деревья глухо,
и дальним собачьим лаем
звучала в ночи округа.
За голубой ежевикой
у тростникового плёса
я в белый песок впечатал
её смоляные косы.
Я сдернул шелковый галстук.
Она наряд разбросала.
Я снял ремень с кобурою,
она корсаж развязала...
Её жасминная кожа
светилась жемчугом тёплым,
нежнее лунного света,
когда скользит он по стёклам.
А бёдра ее метались
как пойманные форели -
то лунным холодом стыли,
то белым огнём горели.
И лучшей в мире дорогой
до первой утренней птицы
меня этой ночью мчала
атласная кобылица.
Тому, кто слывёт мужчиной,
нескромничать не пристало -
и я повторять не стану
слова, что она шептала.
В песчинках и поцелуях
она ушла на рассвете.
Кинжалы трефовых лилий
вдогонку рубили ветер.
Я вёл себя так, как должно -
цыган до смертного часа.
Я дал ей ларец на память,
и больше не стал встречаться,
запомнив обман той ночи
в туманах речной долины -
она ведь была замужней,
а мне клялась, что невинна.
Перевод: А. Гелескул
Другие статьи в литературном дневнике:
