Сны об Ионе.. воскрешение 799

ВОСКРЕШЕНИЕ 799


мы клоуны
и лицедейство наше
сравни с бессмертием богов
по эталону слов
и фальши..

.......................... 
                                                
Заведующий городским моргом, а ранее преподаватель патологической анатомии Николай Георгиевич Пугасов, смерти не боялся, и не уставал от нее, проведя за свою жизнь бесчисленное множество анатомических вскрытий мужчин и женщин, людей и животных, земноводных и млекопитающих. Жил он один, никто из знакомых не знал его адреса, да и не интересовался им, потому как основное время своего жизнеобитания он проводил на работе. Имел он дурной и непредсказуемый нрав, и, помимо трупов, страстно интересовался только двумя вещами — германо-скандинавскими мифами и алкоголем.. Первые дарили ему вдохновение для полета безудержной фантазии, второй подпитывал его, стирая грани между настоящим и прошлым, реальным и выдуманным, живым и мертвым..

Сегодня я вез ему свой первый труп. Молодой студент, обнаруженный вахтером на лестнице шестого этажа студенческого общежития. Явных признаков насильственной смерти не было, но разбитое окно со следами крови, многочисленные мелкие порезы на руках и ногах и лужа из рвотных масс на бетонной площадке, где он был обнаружен, сбивали с толку (его что отравили, а потом пытались выкинуть в окно? тогда почему не выкинули?).

Записав в сигнальный лист паспортные данные несчастного, и сообщив в милицию о произошедшем, я ехал на встречу с Пугасовым, немного волнуясь, ведь в последний раз виделся с ним на экзамене по патанатомии, где чуть не провалил сдачу, растерявшись у ванных с формальдегидом, начиненных полуразложившимися останками homo sapiens. С детства я ненавидел мертвых, наверное, с того самого момента, когда стал бессознательным виновником гибели дворовой кошки Терезы..

Наш болотного цвета УАЗ, или попросту буханка, легко преодолев последние метры небольшого заснеженного холма на окраине городской больницы,  подъехал к полубарачной постройке довоенных лет.

Николай Георгиевич, облаченный в медицинский халат уже даже не третьей свежести (поверх халата небрежно накинут овечий тулуп, на голове — расхристанная шапка-ушанка), стоял на улице и отстраненно курил.

— А вот и еще один ледяной воин, уходящий в Вальгаллу! — прокомментировал он наше прибытие, зыркнул на меня и расхохотался. — Иона Иванович, собственной персоной,  да не один, а с охраной! энбэ отрабатывать приехали?

— Ну знаете ли, товарищ Пугасов, мы теперь с вами коллеги — попытался парировать я.

— Да иди ты в хель! Вы их косите значит, а мне сажать привозите?.. Ладно, ладно без обид. Ты парень толковый, и доктор из тебя должен получиться. Эй там на острове! Открывай свой волшебный сундук!

Два молчаливых санитара, погрузив бездыханное тело на каталку, повезли его по длинному коридору навстречу тьме и вечности.

— А ты, Иона, оставайся, коли смену завершил. И мне поможешь, и косяк студенческий выправишь, труп то похоже криминальный. Да не дрейфь. Сейчас позвоню Людмиле Петровне, а эти два чучела пускай уплывают в свои новогодние грезы..

В кабинете-каморке, где Николай Георгиевич проводил большую часть своей несознательной жизни, было тепло и даже по-домашнему уютно.

— Садись, — повелел он — в ногах правда, только когда их восемь.

Старый массивный обшарпанный стол, на котором лет сорок назад еще может подписывали расстрельные приговоры, печка-буржуйка, да кровать-шконка, нижний этаж которой был завален связанными в стопку бумагами; в углу небольшой металлический сейф, а на подоконнике новехонький магнитофон «Романтик-306»..

— Что слушать-то будем коллега — ехидно произнес учитель.

— А как же вскрытие?

— Иди в хель, Иона! Протокол сейчас заполним для начала. Одноглазый бог совсем иного хочет.. Там.. В столе — две колбы.. чистый спиритус этиликус.. По пятнадцать капель — наливай.. А музыку я сам выберу.. О! Дип пёрпл, как тебе? Уважаю. Эти и в Асгарде стадионы собирать будут.

Затянулась в медленный ритм гитара.. пара вступительных проигрышей с ударными и Ковердейл запел отрешенным голосом:  If you're driftin' on an empty ocean.. (2)

Через полчаса мы осушили первую колбу, и принялись за вторую. Пили с остервенением, не закусывая, как приговоренные к смерти..

...
               
Когда в дверях появилась изможденная фигура мертвого Студента, похожая на тень, я не заметил ее, так как сидел спиной к выходу.

Георгич ( каковым он теперь являлся для меня), как раз заливал очередную порцию алкоголя в свой ненасытный организм – пили мы за Фрейю, кареглазую, темноволосую богиню, обитающую в прекрасном дворце Фолькванге.

Внезапно рука Пугасова дрогнула.., единственная прядь волос, змеей обвитая вокруг его блестящей потной лысины, соскользнула с насиженного места и сползла за левое ухо . Стакан, ударившись о косяк, разлетелся в мелкие осколки.

— Сука!!!

Я обернулся и упал от страха на спину, сваливая на пол стопки архивных документов.

— Сука!! Ты кто? ТЫ как??! — Сука!!! — орал Георгич.

— Я.. это.. я.. обоссался.. — грустно ответила Тень.. – Холодно там.. У вас штанов каких не найдется?..

…

— Налей ему два полных, а то он еще и обделается.. Вот, держи халат, штанов лишних не имеется, все на нас, — распорядился быстро пришедший в себя пьяный паталогоанатом. — А теперь, давай рассказывай, минтай замороженный, откуда ты такой взялся..

…

— Экзамен я должен был.. Последний раз.. Деканат разрешил.. женюсь я скоро.. Машка моя в роддоме.. Позавчера дочку родила. Елизаветой назвали..

— Та-аак.. выпьем за Лизу, плачущую золотыми слезами! — скомандовал Пугасов, отрываясь от пустой тарелки, в которую он для сохранения равновесия периодически укладывал свой могучий лоб.

— Георгич, не спим? — сам я тоже уже находился в стадии умеренной прострации, но мужественно держался.

— А то. Я так его лучше воспринимаю. Доставай спирт. Вон там — в сейфе. Одноглазый Один никогда не ест, он питается медом и брагой! А ты, отмороженный, чего замолчал, рассказывай дальше.

Парень, расслабившись под действием алкоголя, улыбался, время от времени елозия ладонями по своим бедрам, словно хотел удостовериться, что они принадлежат действительно ему.

— Так я и говорю.. Всю ночь сидел, зубрил. Политэкономия. Наизусть учил — абстрактный качественно-однородный обезличенный человеческий труд, сопоставимый с трудом другого человека. К институту полчаса быстрым шагом. Народ то разъехался на каникулы, остались только такие как я, хвостатые. И бездомные. А под утро меня и прихлопнуло. Просыпаюсь. А на часах девять. Хорошо, что в одежде спал. Схватил зачетку, тетрадь с конспектами подмышкой.. бегом к лифту. А там на дверях табличка — КАРАНТИН! Это что, мужики?

— Это в лифте сифилис нашли — ты от цели не отвлекайся.

— Бегу себе вниз по лестнице, на улице снежищем все завалено, ветер в спину. Вот я и поскользнулся.. наверное.. грохнулся значит с размаху на-зад, да еще и ногу подвернул. Тетрадь обронил.. это я потом понял.. и слава богу что не зачетку.. а тетрадь обронил.. Успел  однако.. Сдал.. Трояк.. Мне хватает».. — он блаженно улыбнулся, откидываясь на спинку стула, губы его зашевелились, будто пережевывая выстраданную вожделенную добычу.

— Пьем за дикую охоту в царстве мертвых, и за ее заслуженный трофей! — произнес очередной тост хозяин заведения и залпом опустошил стакан.. Ты давай не тормози.. А то у меня на тебя протокол оформлен..

Пугасов аккуратно уложил голову в тарелку, а Студент тихо продолжал:

— Возвращался еле как. Ступня опухла, кровища на брюках прилипла. В голове муть полная.. Руки смотри, как исцарапаны.. доплелся домой.. замерз.. гляжу, у большой горки (там всегда зимой снег налипает к дому иногда аж до седьмого этажа растет как плесень а потом полвесны тает. Мы ее канадкой называем) нашел свою тетрадь, как не заметил, что выронил.. ох.. хорошо что не зачетку.. Сколько поднимался наверх не помню.. В лифте карантин.. сифилис.. на том этаже холодно.. окно разбито.. стекло повсюду кровь.. на снегу.. по горке этой самой.. ну то есть я получается по горке.. на улицу?. руками лицо закрывал.. летел.. туда..  куда?..

Николай Георгиевич мирно похрапывал, уткнувшись носом в тарелку, наверное ему снились Вальгалла и богиня Фрейя. Измученного событиями последних дней студента я уложил на кровать, смахнув оставашиеся там папки на пол, и заботливо укрыл страдальца казенным одеялом.

.. Я вышел в ночную мглу, ветер утих, в воздухе стоял привычный уже сладковатый запах угольной пыли.. Тесный кабинет морга имени Пугасова сдавил мой не терпящий замкнутых пространств разум плотными тисками..

Шатаясь, я поднимался к себе на этаж, в свою тесную общежитскую келью, держась за железные перила, как слепой за цепь собаки-поводыря. Завтра — Новый год. Мое первое праздничное дежурство. Да.. хитер этот Костян — отстоит с утра мою легкую смену, а мне две ночи подряд не спать. Ну да ладно, мне нужно больше работать, а он пусть должником теперь останется. Нащупав в кармане ключ, с трудом попадая в замочную скважину, я открыл дверь..

…

На пороге квартиры, в которую вошел Иона, лежала зеленая соломенная циновка с надписью WELCOME.
 
Слева по коридору, из маленькой кухни доносился пряный запах свинины, запеченной с картофелем, а прямо перед ним в ярком свете хрустальной люстры, украшенной серебристо-зеленой гирляндой, сиял накрытый узорчатой скатертью-самобранкой стол: нарезанные тонкими ломтиками сыр и колбаса, рыбные салаты и овощные запеканки, жареные грибы.. а внушительного объема бутылка водки Распутин (?!) и темный плоский флакон не то одеколона, не то коньяка, с не менее интригующим названием Амаретто, вводили в транс. Венчалось сиё умопомрачительное зрелище вазой ароматных мандаринов, похожих на огромные икрища исполинского лосося.

Под стук захлопнутой на автопилоте двери (он что не туда попал?) явилась невысокая пышнотелая женщина средних лет. В правой руке она держала золоченую шумовку и ласково ему улыбалась.

— Мило.. как. — промямлил Иона, не отрывая взгляд от ее роскошных грудей.

— Мила я уже 38 лет как. Давай, раздевайся, гулёна.

Опираясь рукой о покрытую розовыми обоями стену, Иона попытался снять туфли и клюнул в пол..

— Ох, беда мне с тобой Ионушка.. Да лежи уже непутевый мой! Ну что ты как дитя малое маешься… пятый десяток идет.. сопьешься ведь с этим своим Николаем Георгиевичем, что я тебе дома не позволяю что ли? Или не налью?. Пугасов то, хоть и алкаш последний, но здоровяк же, навечно заспиртованный, а у тебя организм то не каменный.. И чего ты такой податливый?.. Никому отказать не можешь.. Новый год сегодня.. хорошо что не дежуришь.. побудем вместе.. как раньше у нас было.. помнишь? — переходя уже почти на шепот зачарованно бормотала Мила, полузакрыв глаза и настойчиво притягивая его к своей огромной груди..

Он навалился на нее, цепляясь за упругую плоть как моряк за швартовые канаты.. Ее большое, мягкое, вибрирующее под ним, словно водяной матрац тело проваливалось и отталкивало от себя.. все глубже и глубже обволакивая его озверевшую материю клубящимся изо рта дурманом и соленой морской влагой..

А где-то там, в пустом зале, за царским столом, до боли знакомый голос бубнил в телевизоре:

«Дорогие друзья!.. Я устал.. я ухожу.. будьте счастливы.. Вы заслужили счастье и спокойствие.. С Новым годом! С новым веком, дорогие мои!..»

Господи.. Зачем?.. Я не хочу Я не могу здесь больше оставаться.. проваливаясь в сон, думал Иона, повторяя про себя как мантру — Sail away tomorrow.. Sailin' far away.. (2)


http://stihi.ru/2020/06/04/3380