Сестра Зоила - написанные рецензии

Рецензия на «Бегство курбского» (Андрей Арбатский)

БЕГСТВО курбского ОТ КУРБСКОГО

Как я отметила в сегодняшнем выпуске Литературного Форума, у подлинно глубокого художественного произведения имеется воистину неисчерпаемое содержание. И потому никакой анализ не в состоянии изъяснить его природу до конца. Любая попытка такого осмысления может быть дополнена. Она даже может быть отвергнута с тех или иных позиций, тем не менее, не покидая поля тяготения шедевра. Точнее, не отвергнута, а перемещена в полярную на орбите позицию, оставаясь при этом ее необходимой составляющей.

Таково стихотворение Андрея Арбатского разобранное выше проницательным сетевым аналитиком Ольгой Чернорицкой.

«Из-под копыт бросались камни прочь…» – начинает свою историческую миниатюру автор. И сразу перед вдумчивым читателем возникают вопросы, как бы оттеняющие художественный смысл стихотворения в целом. Так, очевидна двусмысленность слова «бросались». «Бросались» – были отброшены копытом скакуна с дороги? Или же они «сами» метафорически бросились бежать с этого пути? И осознание этой принципиальной двойственности смысла действий (или определений), как я покажу ниже, существенно для понимания произведения в целом.

Ясно, что камни, прежде чем броситься прочь, или быть отброшенными, побывали под копытами коня. Ясно, и что конь – это сама Россия. От этой символики в контексте русского мифа уже давно трудно уйти. «Россию поднял на дыбы» пушкинский Петр. На Руси-тройке раскатывал с ветерком, будто на шестисотом Мерседесе, литературный прототип современных мошенников-нуворишей национального масштаба Чичиков (между прочим, а не был ли Павел Иванович гоголевским пророчеством – ведь если нечто подобное действительно имело место в те времена, наверное, сегодня воровать в России было бы уже нечего). «Степная кобылица» Блока сминала недолговечный в стебле, но бесконечно живучий на корню ковыль.

Камни же – основа дороги, по которой мчится это государство – его опора. И один из этих камней на мгновение послуживший такой опорой – сам Курбский! Но все же, сама Россия или царь Грозный?! Кто отвергает лирического героя в пространстве стихотворения?

Вроде бы, самого царя тут нет вовсе! Имеется, правда, дважды использованные производные от слова «Грозный» (грозно, грознее). Но это – лишь слова! Грозность грозного царя в ткани стихотворения – всего лишь отстраненное слово. Реальна же, действительно беспокоит героя – лишь вина. И она истиннее, болезненнее всего именно потому, что ее пока нет. Ведь один из способов искупления вины – оправдание самого поступка! Но тому чего нет – нет и оправдания.

Сам Андрей Арбатский определил в ответе на рецензию Ольги Чернорицкой позицию лирического героя так: «Курбский понимал, что вне России ему можно было быть только ее врагом…» Как, в каком качестве он обретет это свойство пока остается за кадром – и в этом неясность одной из ипостасей его вины. А вот впоследствии отчаянные диссидентские сентенции Курбского, конечно же, стали логически оправданы и даже исторически необходимы. Хотя и они остались столь же внутренне противоречивыми, как и «грядущее обвинение» предъявленное Андреем Арбатским Андрею Курбскому.

В своих литературных изысканиях, почти не востребованных современниками (его письма не так уж и давно обрели политический смысл и политические же аналогии) Курбский мог хулить великородных, а к битве ленивых. Он мог доказывать, что царь должен искать совета «не токмо у советников, но и у всенародных человек» («Сказания князя Курбского» 3-е изд., издательство Н. Устрялова, СПб., 1868, 39). В то же время он в пику самому себе сетовал, что царь де себе выбирает «писарей… не от шляхетского роду… но паче от поповичев или от простого всенародства» (то же издание, 43).

Логика бытия Андрея Курбского разрушается им самим, так же как Российское Государство разрушает пройденную дорогу – путь назад. Курбский сам – его (государства) неотъемлемая часть, которая с необходимостью обращается собственным врагом!

Игра смыслов в стихотворении в большинстве случаев основана на облегченной логической оппозиции частей единых синтаксических конструкций, местами подкрепленных искусственной этимологией. Шестистишия симметрично венчаются подобными «самомоуничтожающимися» характеристиками:

«…Холодная, но верная подруга…»
«…сильные, но сломанные крылья».

Замечу, что «сильные» и «сломанные» практически эквивалентны фонетически относительно согласных, отвечающих в русском языке за лексические значения слов. Но эта формальная вроде бы связь имеет и глубокое содержание – символическую мотивацию. И не обязательно заключенную в мифологических архетипах вроде богатыря тридцать лет лежащего на печи и никак свое богатырство не проявляющего. Русская действительность полна подобных символов: самый большой колокол, который никогда не звонил, самая большая пушка, которая никогда не стреляла.

И апофеоз самооппозиции – следующая центральная формула:

«…Неясная грядущая вина
Была грознее низкого бессилья…» –

то есть нечто, что еще не случилось, уже есть или даже произошло в прошлом (было)!

Вообще тема особенностей состояния русской вины серьезно проработана в ряде стихотворений последнего сборника Андрея Арбатского ЗНАКИ опубликованного на сайте (и в реале: ЗНАКИ, книга стихотворений, МЦ МПО, 2004). Это стихотворения ГЕРЦЕН ( http://www.stihi.ru/2001/11/19-329 ):

«…Нет не могилы и не пепелища
с дымом отечества дороги нам –
дорог нам каждый наследственный шрам.
Мало нам этой неслыханной пищи!
Мы на планете одни пленены
тысячелетним сознаньем вины».

КАПИТАН ( http://www.stihi.ru/2001/10/14-467 ):

«…Я – точно Каин окаян!
Из мифа неспроста ведь
За мной шагает капитан…
Настигнет и раздавит!»

МЕРТВЫЙ ДОМ ( http://www.stihi.ru/2001/10/17-391 )

«…Ко всему, что мертво для участья,
мы нуждаемся в чувстве вины.
Дом наш будет разобран на части,
и они без следа сожжены».

И т.д.

Но конкретно Курбский бежит лишь от грядущей вины. Как ни странно, но трудно поверить, что с Грозным царем так уж и невозможно было ужиться! Замечу, вплоть до момента бегства, над Курбским не маячило ни одной реальной тучки царского гнева. А ведь были и исторические фигуры, которые умело вращались в орбите русского самодержца (хотя некоторые из них и воспринимаются сегодня как весьма одиозные). Малюта Скуратов, Борис Годунов, его политический конкурент Михаил Федорович Романов, оказавшийся удачливей на три столетия, и т.д.

А ведь Курбский был далеко не самый бесталанный политический игрок своего времени, готовый при случае рискнуть и жизнью. Об этом же свидетельствует и его активное участие в относительно «демократической» Раде Речи Посполитой уже после бегства. Или ему по душе была посполитская «демократия» дававшая шляхте большие шансы, чем в «авторитарной» России? Но ведь сословная монархия обычно предшествовала абсолютизму! И потому подобное устремление Курбского противоречило самому ходу Мировой Истории.

От будущего убежать нельзя! Можно отстраниться лишь от проступка уже совершенного. Ибо время, как известно, постепенно стирает вину не только в юридическом смысле, но и в духовном! Можно быть достаточно сильным, чтобы двигаться против любого ветра – но двигаться против времени нельзя. Его природа такова, что оно легко ломает сколь угодно сильные крылья! Тут не сладкий дым отечества, а сам густой воздух нашей истории оказывается слишком плотным, чтобы летать по нему куда угодно. В нем можно даже застыть на века будто в ливонском янтаре… со сломанными крыльями, на потеху праздным посетителям русской кунсткамеры.

Но может, Курбский опасался стать соучастником расправ Грозного?! Однако зверства Грозного вовсе не являлись чем-то действительно выдающимся в политической жизни того времени, и об этом хорошо было известно в самой России. В Европе писали действительно кровавую историю гораздо более грозные правители. Генрих VIII орудовавший на больших дорогах Англии, вешал каждого трижды встречного бездомного, большинство из которых потеряли жилище в результате тогдашних «реформ». Этот закон: «Кровавое законодательство против экспроприированных», использованный против 72 тысяч убиенных бомжей, как-то удивительно перекликался с лозунгами сопровождавшими русские революции несколько столетий спустя.

Карл V и Филипп II казнили около 100 тысяч «еретиков» – духовных сподвижников Тиля Уленшпигеля. Французский король Карл IX лично орудовал окровавленным стилетом в печально известную Варфоломеевскую ночь, следствием которой стала гибель около 30 тысяч протестантов. Да и Польские магнаты (к которым был приписан и Андрей Курбский) не слишком отставали, потроша на шляхе жидов.

То есть бегство от вины участия в произволе Грозного, неизбежно приводило к участию в каком-то ином, гораздо более грозном произволе! Ведь сам «неслыханный» палач Иоанн Васильевич все же каялся, обвинял себя, и даже «реабилитировал» всех невинно убиенных. Чего не делал никто из участников европейских расправ.

И эта воображаемая, но признанная собой же вина – уже существует в сознании Курбского. Так же как существует – осуществлен в представлении христианина и грех, о котором только помыслил. Вожделеющий член следует отсечь! И сам КУРБСКИЙ вырывает курбского с русской почвы.

КУРБСКИЙ боится не самой вины, а ее признания таковой! Того момента, когда она из неясной превратится в ясную! И если в России подобный исход был вполне возможным и даже весьма вероятным, то для европейского шляхетства вины в русском понимании не существовало вовсе!

Но Курбский не стал и стопроцентным европейцем, так как после бегства практически всю оставшуюся жизнь активно занимался доказательством собственной невиновности (главным образом в важнейшем тогда теологическом смысле), выдергивая перья для письма из своих сломанных крыльев! Но перед кем он оправдывался?! Не перед тем ли, кого он объявил пособником САТАНЫ и кому перед тем целовал КРЕСТ! Вот тогда над ним уже навсегда, посмертно при жизни взошла эта неясная ему самому вина!

Анна Систер

Сестра Зоила   25.08.2004 10:56   •   Заявить о нарушении

Рецензия на «География Стихи. ру» (Павел Самсонов)

Вы опять не поверите, но я таки с Москвы!

Анна Систер

Сестра Зоила   18.01.2004 16:14   •   Заявить о нарушении

Рецензия на «Не в Рязани, не на Гатчине...» (Дмитрий Артис)

Ну, Вы ребята зарапортовались совсем. Я удивляюсь, что находится так много охотников говорить о том, о чем не имеешь ни малейшего представления. Дело в том, что первая строфа написана вовсе не хореем. Это очевидный пеон-3. Четырехсложный размер, родственники которого искони пленяли сердце русского народа.

…не в рязАни, не на гАтчине,
где поЭтов пруд прудИ,
в обветшАлом балагАнчике
недалЕкой залихвАтчины
меня, мАтушка, родИ…

Тут действительно имеется пара пиррихиев на словах «пруд» и «меня». Но это совершенно законная акция, так как не нарушается общеизвестный запрет на переакцентуацию. То есть, когда слово находится целиком в безударной части стопы, его ударение сильно смягчается. Примеров в русской поэзии пруд пруди:

…рЕзким, свистЯщим своИм помелОм
вьЮга гналА меня прОчь…

Н.Рубцов

Кстати, в творчестве поэтов писавших трехсложными размерами можно подобрать немерено примеров, когда опускается ударение как раз на слове «меня». Так что его безударность (частичная или полная) своеобразная поэтическая традиция, которая зачастую распространяется и на двухсложные размеры:

…родилсЯ я с пЕснями
в трАвном одеЯле.
зОри меня вЕшние
в рАдугу свивАли…

…Вы сходитесь ко мне, твари, за корму
Научите меня разуму-уму…

С.Есенин

…Пусть с ним кто хочет водится,
Я - правилами строг:
В нем взятки брать приходится -
Избави меня бог!..

Н.Некрасов

Служебные слова, частицы, предлоги (за исключением устойчивых словосочетаний), как правило, не имеют на себе ударения. См. М.В.Зарва, Русское словесное ударение, Москва, Мздательство НЦ ЭНАС, 2001, с.10-17. Там же читайте про склонность некоторых слов к проявлению слабоударных свойств. Именно поэтому стих Дмитрия сразу воспринимается как четырехстопный, трех чистых строк из пяти достаточно, чтобы поддерживать ритм, полностью подавляя внесистемные сильные места и ослабленные ударения.

Любопытно, Дмитрий попросту чувствует ритмическую гармонию приведенных строк – и никакие «теоретизирования» по этому вопросу не в состоянии сбить его с толку.

Анна Систер

Сестра Зоила   18.09.2003 14:26   •   Заявить о нарушении

Рецензия на «Сентябрьских дней прохладное вино...» (Bardodym Gleb)

КАК ЛЖЕВОРОТИЛЫ ОТ ЛИТЕРАТУРЫ СОКРУШАЮТ КАЛАШНЫЙ РЯД

Открытое письмо редактору Дагаеву.

Не успела я осадить офонаревшего пиарщика, как деловито притараканивший редактор Дагаев вновь испортил аппетит любителям российской словесности ( http://www.stihi.ru/rec.html?2003/09/07-562 ). Жалко, что до сих пор не изобрели дуста против литературных насекомых этого сорта.

Итак, Лал Балу в который раз разошелся не на шутку и совершенно беспричинно причислил к скотам уже не только меня с г-жой Чернорицкой, но и нескольких авторов, кучкующихся по его словам вокруг Андрея Арбатского. А именно: Альфреда Иосифовича и Иосифа Альфредовича Крейков, Ю.М.Тильмана, Жоржика, Екатерину Полушаврину и еще ряд лиц, коих он не упомнил.

Крейки тусуются вокруг Андрея Арбатского?! Чушь невероятная. Почитайте нашу с Андреем Арбатским полемику вокруг сочинения Анны Гершаник (http://www.stihi.ru/2002/06/28-05 ), где последний опустил старшего Крейка донельзя. После этого, полагаю, личная приязнь между ними попросту невозможна.

В довершение неслыханных оскорблений уважаемых в сети лиц, Лал Балу заявил: они де критикуют сочинение г-на Бардодыма из личной неприязни к нему – номинатору Дагаеву. Не стану говорить за всех, как это с наглой самоуверенностью делает Лал Балу, тем паче, что все в мире взаимосвязано. И когда г-н Дагаев из беспричинной неприязни к номинатору наезжает на критическую статью г-жи Фещенко-Скворцовой, а Андрей Арбатский логически доказывает глупость его и, следовательно, всех его текстов ( http://www.stihi.ru/rec.html?2003/04/01-1956 ), Урюпинский Юпитер должен понимать, что за ним наблюдают тысячи быков желающих той же свободы. Но я не из их числа!

Меня десятки раз публично оскорбляли на этом сайте, но я никогда не мстила методом опускания стихов оскорбителя, хотя мне бы это не составило труда – и было бы гораздо проще, нежели доказывать бестолковость нападающего на примере текущего текста. И вот по заверениям г-на Дагаева, я сподобилась таки в ответ на его беспричинную брань в мой адрес, наехать на Глеба Бардодыма. Но почему именно на него и именно теперь – ведь со времени беспрецедентного оскорбления меня (одного из спонсоров сайта) прошло более месяца. Г-н Дагаев успел номинировать уже несколько посредственных сочинений, разгромить любое из которых я могла бы в два счета.

Ответ прост. Да потому, что вышеупомянутые события совершенно не взаимосвязаны. Я считала и продолжаю считать начало стихотворения Глеба Бардодыма – реминисценцией начала стихотворения Андрея Арбатского ( http://www.stihi.ru/2001/10/25-361 ). Также, считала и продолжаю считать реминисценцию малоизвестных произведений допустимой лишь при упоминании источника.

Лалбалабольскую* же отмазку о якобы единственном совпадающем у авторов слове – я уж десять раз разжевала. Дагаев – редактор-недоучка, ты про ассоциативные ряды слышал когда-нибудь. В нашем случае близки или совпадают на пространстве всего трех строк не одно, а целых три слова! Причем, три ключевых слова! Ты еще со своими правилами доморощенными в реал сунься – вынесут на пинках – не отмоетесь до скончания века вместе с протеже!

И прекрати, наконец, врать напропалую, шут-педрилло! Где я, или Тильман, или Крейк говорили про плагиат?** Реминисценция, недотыкомка Дагаев, реминисценция – вызубри, наконец, это затруднительное для дебилов слово. Реминисценция – это несколько лучше плагиата. А цитирование первоисточника – это мое личное требование к подлинному джентльмену – мое личное мнение, на которое я как и редактор Дагаев имею полное право. А вот имеет ли право обитатель сайта, да еще и член редакции в ответ размахивать кистенем публичных оскорблений можно узнать в правилах Стихи.ru. Или это только для быков писано! Удивляюсь, как этого бездарнейшего флибустьера все еще терпят в редакции?

Вернусь собственно к стихам. Образный ряд любого подлинного произведения искусства должен находится в пространстве некой логики (не обязательно формальной) и эта логика обязана соприкасаться с логическим пространством всей литературы. А если изредка и возникают изолированные острова, рано или поздно (посредством критики или недостающего литературного звена) эта связь обязательно восстанавливается. Но это уж совершенно редкий – пиковый случай, к делу Глеба Бардодыма отношения не имеющий.

Образный ряд созданный им совершенно нелогичен в отличие от образного ряда созданного Андреем Арбатским (которого Лал Балу столь же нелогично обозвал бездарем***). Точнее, он логичен лишь в начале стихотворения, где и имеет место злополучная реминисценция. У Арбатского логическая цепочка: опьянение осенним вином – разочарование и крах надежды связанной с гаданием цыганки. Причем – эта цыганка – одно из деревьев осеннего леса (табора). Если угодно, это элемент осенней природы – природы русского человека на пороге осени самой жизни. Далее – попытка обрести новое обоснование счастья. И невозможность оного, приводящая к духовному исчезновению героини.

У Бардодыма же серьезно провалена вторая часть стихотворения. Не буду вновь разоблачать вино, невесть зачем обращенное в ржавое пиво (ей-Богу, лучше бы оно элементарно скисло). Возьмем хотя бы образ: «вена дней». Если сопоставить его с логическим пространством прочей литературы, то сами дни ассоциируются с чем-то переходящим в себя – текущим. У Глеба же дни не просто неподвижны – они сами являются оболочкой для течения – веной. Оболочкой для течения чего? Времени? Жизни?

Чепуха какая-то получается: дни стоят, жизнь (время) течет. Между тем как дни идут (текут), время идет, жизнь идет – это все метафорические эквиваленты. Причем, раз уж речь зашла о системе кровоснабжения течь по ним (дням) должно нечто жизненно важное вроде крови.

Я уж не говорю о явной двусмысленности из-за безобразной, неуклюжей инверсии: «колем,,, в вену дней прохладную иглу». Как говорится, «что имею, то и введу»: либо «дней прохладную иглу» в вену, либо «прохладную иглу» в «вену дней»? И т.д и т.п.

Словом, если всерьез не по школярской шкале сопоставлять обсуждаемые стихотворения «бездаря» Арбатского и новобранца Бардодыма, творчество последнего не выдерживает и двух абзацев критики. Стихотворение же первого, безусловно, талантливо, свежо, ново. Ограничусь такой оценкой, поскольку предпочитаю избегать определений ранга гениальности. Тем паче, что в стихотворении Андрея Арбатского имеются и технические огрехи, несколько снижающие его ценность.

Если же я начну сопоставлять героиновую иглу Бардодыма с накокаиненной русской декадентской мутью начала прошлого века и абсентом французских символистов, так, пожалуй, доведу подлинных ценителей поэзии до гомерического хохота над разрекламированными Лал Балу виршами. Впрочем, лень тратить время на разбор очередной бездуховной галиматьи.

Замечу, я допускала, что возможны и иные оценки этого творения, посему из интереса показала стихотворение нескольким профессиональным критикам, и услышала от них примерно следующее: «Да, да, мы давно слышали, что в Интернете публикуются одни графоманы!» Впрочем, я и их мнение не считаю истиной в последней инстанции. Ведь профессионалы частенько ошибаются – тем паче, когда налицо некоторая предвзятость.

Парадокс в том, что Глеб Бардодым известен нам не только как посредственный компилятор, но и как незаурядный автор. Речь о таком его стихотворении как, например: http://www.stihi.ru/2002/03/25-32 , выигравшем конкурс Союза Писателей России. Кстати, почему конкурс бездействует, вроде бы все амбициозные препоны со стороны руководства Московской областной писательской организации устранены?

А ведь при подведении итогов конкурса в тот раз страсти накалились до предела, и даже имело место рукоприкладство, выразившееся в стычке одного из секретарей СП и главного редактора газеты «Губерния». И одним из факторов приведших к победе именно Глеба Бардодыма было, в частности, решение члена жюри Андрея Арбатского. Он, кстати, и вручал победителю премию в Театральном Особняке.

В чем тут дело?! Да в том, что номинатор Дагаев – явно не состоянии отделить зерна от плевел. Как выше верно заметил г-н Тильман ( http://www.stihi.ru/rec.html?2003/09/02-1035 ) – он намеренно перекладывает эту ношу на самих читателей. Именно эти лжеворотилы от литературы и поджидают на пути молодые таланты и неожиданно вкалывают им отворотное зелье у самых врат в мир российской словесности.

Дагаев выбирает для номинации самые худшие – частью заимствованные стихи. Может он оставляет сливки для прочтения – избранным?!. Я не уверена, что подобный «социалистический» способ распределения духовных ценностей украшает члена редакции Национального Сервера. Вред от такой деятельности трудно преувеличить. И это не только мое мнение – но и мнение многих рецензентов высказавшихся под дагаевской провокацией.

Впрочем, немудрено, что Дагаев не видит криминала в литературном заимствовании. Да он сам ворует напропалую. Вот, например, при перечислении персонажей якобы кучкующихся вокруг Андрея Арбатского он вместо Екатерины Полушавриной написал «Катюша Полушавкина». Но эта «шутка» была изобретена Натальей Воронцовой-Юрьевой ( http://www.stihi.ru/rec.html?2003/08/17-121 ). И Лал Балу, очевидно, похитил ее именно у своей номинантки так как наверняка наблюдал за полемикой, развернувшейся вокруг Марины Цветаевой в прошлом месяце.

Понимаете, это даже не пахан – матерый ворюга – а жалкий карманник-щипач тырящий мелочь у своих же протеже на третьестепенном рынке. Он украл – не поэму, не стихотворение, не последовательность образов – а шутку, к тому же, на мой взгляд, и не вполне удачную. По-моему, виртуальный вор должен сидеть в реальной тюрьме, а не в редакции. Жеглов сказал!

Анна Систер

ПРИМЕЧАНИЯ

* Лалбалобольство – термин, изобретенный Андреем Арбатским, для обозначения специфических черт речи редактора Лал Балу (Дагаева) ( http://www.stihi.ru/rec.html?2003/04/01-1956 ).

** Иначе говоря, Дагаев обозвал большинство персоналий скотами, походя, приписав им грех, которого они в действительности не совершали. Если я не ошибаюсь, вообще никто из упомянутой им компании не употреблял по отношения к стихотворению Бардодыма слова «плагиат». То есть теперь редактор Лал Балу должен извиниться уже перед несколькими людьми.

*** Любопытно, называя Андрея Арбатского бездарем, Лал Балу, тем не менее, прочитал практически все его стихотворения (в этом нетрудно убедиться, просмотрев список читателей при каждом из них). Между тем, стихи эти публиковались в сети на протяжении не одного месяца. То есть г-н Дагаев день за днем изучал творчество Андрея Арбатского, несмотря на то, что, очевидно, с первых же стихотворений должен был бы понять: дальнейшее чтиво бесперспективно.

Происходящему имеется два объяснения. Либо Лал Балу патологический лгун – либо дурак. Похоже, в рамках сетевой демократии и лгун, и дурак имеют полное право на публикацию своего мнения, однако, по-моему, их следует содержать подальше от редакции и поближе к помоям.

Тем более, что Лал Балу весьма напоминает свинью под дубом. Ведь я в свое время поспособствовала опубликованию в реале горячо им любимой Анны Гершаник. Теперь вот он меня дважды записал в скоты. То ли этот дурачок рассчитывает, что мне неизвестны его пристрастия. То ли заврался окончательно не только перед публикой, но и перед собой.

PS. Я так поняла, г-н Дагаев полагает, будто я строчу кляузы на него руководству сайта. Да пошел ты на хрен, критик от щепы (Андрей Арбатский очень точно назвал как-то Лал Балу медведем, тренькающем на щепе торчащей из пня – одного из дагаевских дружбанов)! Какие кляузы? Да ежели б я вздумала жаловаться на тебя редакции, так сделала бы это публично, предварительно выпоров тебя в виду обчества? Кому ты к едреной фене нужен, убожество суконное!

Я, кстати, почти не сомневаюсь, что ты сам строчил доносы на Андрея Арбатского в период вашей грызни под статьей г-жи Фещенко-Скворцовой. Это просто таки с необходимостью вытекает из самого образа твоего мышления – твоего менталитета. Я даже могу с большой степенью вероятности определить, куда был направлен вектор твоих претензий. Ты опасался – не будет ли Андрей Арбатский подсуживать на конкурсе НЛС членам СП России, например, г-ну Переяслову.

АС

Сестра Зоила   12.09.2003 11:33   •   Заявить о нарушении

Рецензия на «Сентябрьских дней прохладное вино...» (Bardodym Gleb)

АНТИРЕКЛАМНЫЕ КУЛЬБИТЫ ЗАБУРЕВШИХ РЕКЛАМОДАТЕЛЕЙ,

ИЛИ – ХУЛА КАК ПАХЛАВА!

Открытое письмо номинатору Дагаеву (Лал Балу).


Несть любителей сластей пуще восточных. Несть сластей пуще похвалы. Несть похвалы пуще незаслуженной.

Евангелие от Пахлавы


Перечитывая намедни номинированные в сентябре стихотворения, обнаружила посредственную реминисценцию на стихотворение известного автора, опубликованное в реале и на стихире несколько лет назад. Тут же поделилась своим открытием с потенциальными читателями ( http://www.stihi.ru/rec.html?2003/09/02-802 ) и тут же получила посредственную же отповедь номинатора, коему и адресую настоящее глаголюще.

На мне, по заверениям номинатора, обнаружились две вины. Первая – пиар автора первоисточника. Вторая – преувеличение реминисцентной составляющей, заключенной по выражению г-на Дагаева лишь в использовании обоими пиитами слова «вино».

Начну с обвинения в рекламной деятельности. Странно слышать упрек в пиаре из уст заведомого пиарщика! Ведь Лал Балу, выставляя на конкурс Литер.ru кандидата, сам совершает несомненную рекламную акцию. Более того, если сопоставить количество произведений, разрекламированных путем выдвижения на передовицу Лал Балу и мной – выяснится, что он совершал подобные действия гораздо чаще меня.

Причем, Лал Балу лишь пользовался сомнительным правом номинатора, я же тратила благоприобретенное, чтобы оплатить баннер. Но не это важно. Важно, что отъявленный пиарщик Лал Лалу, похоже, вообразил, будто имеет наследственное и неоспоримое право на рекламу в отличие от прочих, и смеет попрекать меня последней. И на каких же таких заслугах перед отечеством (сайтом) зиждется сия уверенность?!

По объему критического материала выложенного на страницах нашей тусовки я не уступаю г-ну Дагаеву. По качеству же – полагаю – превосхожу! Это следует хотя бы из оценки моей деятельности компетентнейшим жюри конкурса Литер.ru, присудившим мне первую в истории сайта премию в номинации «Критика». Это также следует из оценки авторитетными изданиями в реале анонсированных мной авторов: большинство из них после анонса было опубликовано в столичной периодике.

Может, я не имею права на пиар ввиду моего взрывного характера, приводящего порой к незначительным конфликтам?! Но Лал Балу сам повсеместно ведет себя как заправский хулиган из гарлемовской подворотни – да еще и кичится этим обстоятельством – почитайте хотя бы следующую полемику ( http://www.stihi.ru/rec.html?2003/04/01-1956 ), в которой Лал Балу выступил зачинщиком и явно неадекватно реагировал на спокойные и выверенные рассуждения аналитика – доктора Андрея Арбатского.

Он (Лал Балу), подспудно сознавая собственную ущербность, впервые в жизни ощущая непонятные ему угрызения совести, даже написал в письме главному редактору Дмитрию Коломенскому: «…мне трудно судить… о допустимости использованных мной выражений, но если Вы сочтете необходимым удалить меня из состава редакции… приму с пониманием…» ( http://www.stihi.ru/rec.html?2003/04/22-351 ). Выходит, этот «номинатор» не в состоянии дать адекватную оценку собственным текстам, а берется судить-рядить чужие.

Спустя несколько дней, главный редактор на упомянутой страничке побывал, с отборной лалбалобольской бранью, видимо, ознакомился – но заявление об уходе не подписал, на том дело и кончилось. Поневоле припоминаешь старую русскую пословицу: «Ворон ворону глаз не выклюет».

Но главное, с моей стороны и не было никакого пиара – я лишь констатировала очевидное любому человеку, имеющему поэтический слух, сходство обоих стихотворений. И то, что Лал Балу утверждает в своем последнем ответе мне, будто их связывает единственное слово: «вино» – либо очередная ложь, либо очередное заблуждение.

В первоисточнике на протяжении начальных трех строк употреблено словосочетание «осенним яблочным вином» вкупе со словом «остыл». Глеб Бардодум же начал свое стихотворение так: «Сентябрьских дней прохладное вино…»

По логике Лал Балу, тему явно можно развить, ничуть не опасаясь быть уличенным в плагиате. «Последователям» следует теперь употребить: «ноябрьское вино», «октябрьское вино» и т.д. И в любом случае сходство будет заключаться в единственном слове «вино». Так что и Глеб Бардодум далеко не «закрыл тему».

Между тем, оба стихотворения явно связаны образными рядами, создающими сходные настроения в зачине. А глухота Лал Балу как к собственным строкам, так и к строкам номинированных им авторов еще раз доказывает его самозваность на роль ангажированного редакцией по случаю пиар-режиссера.

Кстати, я нигде не утверждала, будто стихотворение Глеба Бардодума целиком несамостоятельно. Из светлого образа созданного Андреем Арбатским «вытекают» бардодумовское «ржавое пиво», в которое автор в пику Христу превращает упомянутый библейский напиток, и «игла», посредством которой герои колются полученной смесью вместо того, чтобы употребить ее традиционным (библейским же) способом.

Я лишь протестовала против полного игнорирования первоисточников, еще не ставших общеизвестными литературными фактами. Разумеется – это, прежде всего, дело совести автора, тем более что он, скорее всего, с обнаруженным мной аналогом был попросту незнаком. А вот номинатор Лал Балу стихотворение Андрея Арбатского – читал ( http://www.stihi.ru/cgi-bin/readers.pl?start=50&text=2001/10/25-361 ). И, очевидно, сознательно ввел читателей и Глеба Бардодума в заблуждение, номинировав реминисценцию раньше источника.

Уверяю, от подлинного любителя современной словесности подобного шила в мешке не утаишь. И Глебу самому станет когда-нибудь неловко, что он поддался на уговоры: де, все будет шито-крыто, и так постыдно и мелочно попал в подельники к Лал Балу вместо того, чтобы погрузить «прохладную иглу» предложенного шила в тыльную сторону бедра провокатора-пахана.

Ведь даже сам великий Блок в своих гениальных «Скифах» не посмел проигнорировать не столь уж и значительный первоисточник, несмотря на то, что его сочинение формально «роднило» со строками, вынесенными в эпиграф, единственное точно совпадающее слово: «но». В случае с г-ном Бардодумом даже признаваемое Лал Балу сходство (слово «вино») больше на целых полслова – «ви».

Мнение о незначительности сочинения номинанта Бориса Дагаева разделил и скандально известный Имануил. Однако Лал Балу, почему-то, вместо того, чтобы возразить ему в том же ключе что и мне, неожиданно «прослезился»: «От тебя и хула похвала…» ( http://www.stihi.ru/rec.html?2003/09/03-551 ) Так и простится логичное клиническое продолжение: «…А похвала – хула!» Вот от таких именно речений и возникает в общественном сознании смутное подозрение о масонских заговорах, обнаруживающих себя, в частности, в виде тайного языка. «Спасибо!» – выругался Имануил в ответ на похвалу (хулу) Лал Балу.

Или то на собеседников подействовало сентябрьское ширево из стихотворения номинанта! Сомневаюсь, что кто-либо останется в здравом рассудке после прокисшего и разбавленного «ржавого пива» внутривенно. Впрочем, это было бы слишком просто – тут и неискушенные читатели немедленно бы догадались – в этом диалоге не все собеседники вменяемы.

У меня возникает несколько иная параллель: дело в том, что в неевклидовом пространстве Интернета явно складывается равносторонний любовный треугольник вроде бы геометрически противоречивый, так как любой из его углов превышает 90 градусов. Однако это чисто геометрическое противоречие целиком искупается его гомерическими свойствами. Лишенные величины точки, обитающие в его углах, это: Лал Балу, Имануил и Фима Жиганец.

Фима Жиганец, сотрясающий истериками ОВ – заклятый друг Имануила, ни разу не сподобившийся поверить его вирши на вшивость (хотя подобный тест, по его же заверениям – единственная лакмусовая бумажка, которой он доверяет в процессе выбора друзей). Впрочем, я бы даже не назвала бы эту бумажку лакмусовой – скорей – она туалетная. Ведь сам Фима чаще всего тщательно исследует ее на наличие следов присущих как раз этой разновидности бумаги.

Между тем, стихи Имануила третьего дня коллективно громили в том же ОВ ( http://www.stihi.ru/rec.html?2003/09/03-250 ). Фима молчал! Опять – ворон ворону глаз не выклюет! Впрочем, молчание можно истолковать по-разному. В том числе – в духе тайного знака (хулы – похвалы)…

Анна Систер

PS. Да, Имануил в своем постинге упомянул о медвежьей услуге, оказанной номинатором Дагаевым номинированному Глебу Бардодуму. Все сходится, Андрей Арбатский уже давно назвал Лал Балу брянским поставщиком медвежьих услуг – разумеется, если только Имануил имел именно Лал Балу в…

Сестра Зоила   07.09.2003 11:51   •   Заявить о нарушении

Рецензия на «Тотальный субъективизм Рубцова» (Ольга Чернорицкая)

Оля – ОЛЕ!

Открытое письмо Ольге Чернорицкой! Автору статьи «Тотальный субъективизм Рубцова» на передовице ( http://www.stihi.ru/2003/08/16-665 ) в ответ на её вчерашний постинг!

ОЛЕ – Оля!

Жаль, 20 сентября не потусуемся вместе! Просадили бы мою премию (а глядишь – и твою) в ЦДЛовском ресторане – на дюжину устриц хватило бы!

Да, судя по твоему описанию – это та самая Ольга Коренева, о которой говорила и я. Только ты сделала вполне гуманистические предположения о её профессиональной деятельности: «журналистка, приколистка, прозаик …» А тут в сети стоило ей только высказаться в поддержку статьи Андрея Арбатского – как её тут же записали чуть ли не в путаны, объявив, что – она, ни много, ни мало – его (Андрея Арбатского) любовница, а другой персонаж сайта со сходной фамилией: «Люда Коренева» – его же незаконнорождённая дочь ( http://www.stihi.ru/rec.html?2003/07/01-684 )!

Перед этим же, стоило мне в честных пикировках «отпинать» большинство местных «мужиков», тут же пронёсся слух (исходящий от того же самого Seymour) – будто бы я – мужчина. А затем обнаружили и самого мужчину, который к процессу поимённого поимения был вовсе непричастен. Того же самого Андрея Арбатского! Ей-Богу, как будто кроме него на сайте не имеется других представителей «сильного» пола.

В этих невинных вроде бы заявлениях содержится ядовитейший подтекст. Во-первых, безо всяких на то оснований ставится под сомнение авторство текстов. Посему, я бы рекомендовала администрации сайта обращать пристальнейшее внимание на подобные выходки, даже, если они и были поданы (как ныне в случае с автором Seymour) в качестве безобидной шутки. Уверяю – эта клевета (в виде «невинного» предположения) заронила таки зёрна сомнения в сердцах сотен читателей и нанесла определённый ущерб, который мы без труда установим и обяжем автора с ником Seymour, если не к денежной компенсации, то к ежедневному восхвалению сочинения Ольги Чернорицкой в ленте рецензий!

Оно, конечно, вроде бы и престижно: споры об авторстве возникают как раз вокруг наиболее выдающихся достижений человеческой культуры (произведения Шекспира, Шолохова). Но эти титаны не могут постоять за себя лично – мы же (титанши) молчать не будем!

Тем паче, что главной (завуалированной) целью подобных клеветников, обычно, является дискредитация самого текста посредством предположительной дискредитации автора, а «дискредитированный» таким образом текст, как бы дополнительно «опускает» и его творца. И так далее – до полного потопления. Этот «детский» приём рассчитан на простаков – ведь сам текст не изменяется от того, кто является его автором – он остается настолько же значительным, каким являлся и вначале!

Попутно создаётся и видимость самопиара – Андрей Арбатский де сам пишет статьи – и сам же их номинирует! Я не говорю о прочих гнуснейших намёках, в результате которых создается впечатление о наличии у Андрея Арбатского едва ли не литературного гарема! А это уже – дискредитация нас – женщин-интеллектуалок как пола (если присовокупить сюда подозрения в моей принадлежности к «сильной» половине человечества)!

PS. Не стоит шутить не подумавши, г-н Seymour! Иначе и нашим шуткам не будет конца!

PPS. (Все что было выше – это еще не шутка!)

Анна Систер

Сестра Зоила   03.09.2003 12:04   •   Заявить о нарушении

Рецензия на «Сентябрьских дней прохладное вино...» (Bardodym Gleb)

Очевидная реминисценция стихотворения Андрея Арбатского (http://www.stihi.ru/2001/10/25-361 ):

«Пусть пепел и остыл в камине,
но мы с тобой пьяны поныне
осенним яблочным вином…»

Кстати, оно было опубликовано на стихире почти два года назад. А в реале еще раньше, если я не ошибаюсь, в нескольких альманахах.

Не поняла только – они (герои) что – вином колются!!! Вот это – действительно ново! Во всяком случае, для меня.

Анна Систер

Сестра Зоила   02.09.2003 12:48   •   Заявить о нарушении

Рецензия на «Тотальный субъективизм Рубцова» (Ольга Чернорицкая)

Оля!

А он (Сеймур) уже наехал как-то на меня в ОВ – будто это я – Андрей Арбатский! В тот раз, слава Богу, Дима Кравчук (местный администратор – ответственейший человек!) прямо там же подтвердил: «Анна Систер – не является Андреем Арбатским!» ( http://www.stihi.ru/rec.html?2003/03/24-1827 )

И уже после этого, там же – Паша Самсонов заявил, будто Андрей Арбатский является не только мной, но и еще минимум шестью человеками. К слову, одна из них (Андреев Арбатских) – Ольга Корнева, не только активно публикуется в реале, но и имеется в списках СП, которые вывешены в сети ( http://www.mp.urbannet.ru/index2.htm ). Идиотизм какой-то! Доколе ж можно подозревать друг друга?!

Ну ничего, на этот-то раз я обязательно буду на ежегодной встрече в ЦДЛ. Я огребла первую в истории сайта премию по критике за рецензию на стихотворение Яна Прилуцкого «ипохондрия (утро в америке)», которой сопровождался мой последний анонс ( http://www.stihi.ru/2002/04/06-141 ). И теперь мне определённо светит одна-две тысячи послеперестроечных карбованцев плюс красивая доперестроечная грамота!

Может и Оля сподобится, если займёт наградное место за прошлые два месяца. Тогда уж мы положим конец всяким нелепым сплетням в самом логове русских писателей!

Кстати Андрей Арбатский никогда не использует таких слов как «докса», «профанная литература» и др. которые использует Ольга Чернорицкая. Он также не использует нецензурной лексики, которой я зачастую потчую наиболее рьяных клеветников.

Анна Систер

Сестра Зоила   01.09.2003 16:55   •   Заявить о нарушении

Рецензия на «Этапы эволюции поэтики абсурда в России» (Ольга Чернорицкая)

Дима с паролем Ольги Чернорицкой!

А на хрен «кое-кому» нужно ссориться с Андреем Арбатским и прочей «элитой»?! Это что – личный пиар… или принципиальный нигилизм?! Я, кстати, где-то уже отмечала, что Андрей Арбатский – никакая не элита – а лишь – цветок среди прочих других. Замечу, для того чтобы развернуть тотальную оппозицию, как примерно год назад сделала это я, даже на этом сайте недостаточно незаурядных познаний в одной только области теории литературы. С Андреем Арбатским, например, весьма трудно пикироваться даже, если он заведомо неправ. Я однажды попробовала (вам не советую) – по адресу: http://www.stihi.ru/2002/06/28-05 (там длительная переписка с несколькими разрозненными постингами).

Если я не ошибаюсь – он автор нескольких брошюр по теории спора (литературной и политической полемики) и подростковой демагогии. У него тексты напичканы вербальными ловушками. Он попросту знает, как вы отреагируете на то или иное вроде бы нейтральное высказывание, и прогнозирует подобные цепочки на 3-6 ходов вперёд. Я не говорю уже о его виртуозном умении разъедать кислотой иронии проколы оппонентов до величины торпедных пробоин.

Не вижу также причин недовольства собственно номинациями Ольги Чернорицкой. У неё вполне приличные и самодостаточные тексты, хотя и утверждается, что это выдержки из цельного сочинения.

К слову, обнаружилось ещё одно абсурдное «раздвоение личности» персонажа Гоголя: самого Чичикова. Тут выше его назвали трупным «червем» увивающимся подле мёртвых душ помещиков. Но как же тогда возможны эпические гимны крестьянству вложенные Гоголем в уста Собакевича и Чичикова? Каким образом связана с сознанием Чичикова ода тройке? Это, кстати, те самые лирические отступления, в сатирической природе которых с ходу усомнился и сам Белинский.

Если вырвать героев Гоголя из созданного им мира, суждения Чичикова о крестьянах – стали бы грубейшей художественной ошибкой – этот червь, питающийся мертвецами, неспособен буквально оживить в своём воображении их черты.

Не согласна, что Белинский перманентно судил Гоголя, по второму, так сказать, мировому разряду. Они с Аксаковым в своей полемике заврались до чёртиков и поочерёдно сопоставляли великого русского писателя со всевозможными самыми представительными образцами.

Александр Николаевич писал (Аксаков К. Несколько слов о поэме Гоголя: Похождения Чичикова, или Мертвые души. М., 1842. с.15.): «В отношении к акту творчества, в отношении к полноте самого создания — Гомера и Шекспира, и только Гомера и Шекспира, ставим мы рядом с Гоголем». Белинский, же возражая против самого факта их соседства, тем не менее, соглашался в главном: «Действительно, Гоголь обладает удивительною полнотою в акте творчества». А спустя несколько лет утверждал, будто Гоголь в этом отношении сопоставим только с Сервантесом... Любопытно, сам Гоголь, в своём труде «Учебная книга словесности...» неизвестном Белинскому, увидевшем свет лишь в 1896 году, явно обозначил родство «Мертвые душ» и «Дон Кихота».

Андрей Арбатский выше высказал мысль: герои Гоголя стремятся неограниченно распространиться по всему пространству человеческих возможностей. Я же добавлю, Гоголю так и не удалось в книге воссоздать беспредельность русского религиозного чувства. Полагаю, как раз эта катастрофическая черта переросла рамки второго тома, и уже сам автор, а не его герой, возлюбил Господа более чем плоть от души своей…

Анна Систер

Сестра Зоила   26.08.2003 13:53   •   Заявить о нарушении

Рецензия на «Этапы эволюции поэтики абсурда в России» (Ольга Чернорицкая)

Любопытные наблюдения!

По мысли автора абсурд может перерасти рамки текста и возникнуть уже на фронте соприкосновения собственно литературного сочинения и читательской массы. И потому он на русской почве приобретает явные черты стиля… Внелитературного стиля жизни.

В самом деле, воспитательные (читай пропагандистские) речения героев вышеупомянутого г-на Фонвизина не производят на современного читателя ни малейшего впечатления, да, пожалуй, никогда и не воспринимались «всерьёз».

Миф о Митрофанушке вроде бы не нужен – нелеп на фоне всех этих правдинско-стародумских мифов:

«...Извините меня, сударыня, я никогда не читаю писем без позволения тех, к кому они писаны... Ты знаешь образ мыслей нашего наместника. С какою ревностию помогает он страждущему человечеству! С каким усердием исполняет он тем самым человеколюбивые виды вышней власти!.. Отец мой непрестанно мне твердил одно и то же: имей сердце, имей душу, и будешь человек во всякое время... Вы говорите истину. Прямое достоинство в человеке есть душа... достойные люди, которые у двора служат государству... те не оставляют двора для того, что они двору полезны, а прочие для того, что двор им полезен. Я не был в числе первых и не хотел быть в числе последних...»

Однако «старая любовь не ржавеет», в отличие от самозваной новоявленной мифологии. И потому сам недоросль (он же Емеля, он же Иванушка-дурачок и прочая, и прочая, и прочая) определённо вызывает… нет – не симпатии, но понимание в сердце русского человека.

Кто такой этот Митрофанушка, как не русский, попавший под «власть» идеального государства (так же как и персонажи прочих сходных сказок). Его матушка и есть символ этой наиболее благоприятной для русского человека власти. Замените в следующем диалоге г-жу Простакову на Либеральное Правительство, а Митрофана на Глас Народа и Вам всё станет ясно:

«…Г-жа Простакова. Придет час воли божией!
Митрофан. Час моей воли пришел. Не хочу учиться, хочу жениться. Ты ж меня взманила, пеняй на себя. Вот я сел…»

Или вот еще, это уже Либеральное Правительство и Министерство Обороны:

«…Г-жа Простакова (дрожа). Ну... а ты, бестия, остолбенела, а ты не впилась братцу в харю, а ты не раздернула ему рыла по уши...
Еремеевна. Приняла-было! Ох, приняла, да...
Г-жа Простакова. Да... да что... не твое дитя, бестия! По тебе робенка хоть убей до смерти.
Еремеевна. Ах, создатель, спаси и помилуй! Да кабы братец в ту ж минуту отойти не изволил, то я б с ним поломалась. Во что б бог ни поставил. Притупились бы эти (указывая на ногти), я б и клыков беречь не стала…»

И что же предлагают взамен Правдины, Милоны, Стародумы?.. Они предлагают адаптировать не власть под человека, а человека под власть!.. Извините! Мы уж лучше за Урал!

Да вот, такая абсурдная «точка видения», говоря словами г-жи Чернорицкой. Воистину, абсурд в России больше чем абсурд! Не побоюсь сказать даже, в России на любой «самый» абсурдный текст найдётся и такая точка зрения (скрытая за кадром деталь), которая немедленно всё разъяснит вплоть до мельчайших деталей. Вот совершенно невероятный, казалось бы диалог, изобретённый Даниилом Хармсом:

ГРИГОРЬЕВ (ударяя Семенова по морде): Вот вам и зима настала. Пора печи топить. Как по-вашему?
СЕМЕНОВ: По-моему, если отнестись серьезно к вашему замечанию, то, пожалуй, действительно, пора затопить печку.
ГРИГОРЬЕВ (ударяя Семенова по морде): А как по-вашему, зима в этом году будет холодная или теплая?
СЕМЕНОВ: Пожалуй, судя по тому, что лето было дождливое, то зима всегда холодная.
ГРИГОРЬЕВ (ударяя Семенова по морде): А вот мне никогда не бывает холодно.
СЕМЕНОВ: Это совершенно правильно, что вы говорите, что вам не бывает холодно. У вас такая натура.
ГРИГОРЬЕВ (ударяя Семенова по морде): Я не зябну.
СЕМЕНОВ: Ох!
ГРИГОРЬЕВ (ударяя Семенова по морде): Что ох?
СЕМЕНОВ (держась за щеку): Ох! Лицо болит!
ГРИГОРЬЕВ: Почему болит? (И с этими словами хвать Семенова по морде).
СЕМЕНОВ (падая со стула): Ох! Сам не знаю!
ГРИГОРЬЕВ (ударяя Семенова ногой по морде): У меня ничего не болит.
СЕМЕНОВ: Я тебя, сукин сын, отучу драться (пробует встать).
ГРИГОРЬЕВ (ударяя Семенова по морде): Тоже, учитель нашелся!
СЕМЕНОВ (валится на спину): Сволочь, паршивая!
ГРИГОРЬЕВ: Ну ты, выбирай выражения полегче!
СЕМЕНОВ (силясь подняться): Я, брат, долго терпел. Но хватит.
ГРИГОРЬЕВ (ударяя Семенова каблуком по морде): Говори, говори! Послушаем.
СЕМЕНОВ (валится на спину): Ох! <...>

Однако парадоксальность русского абсурда состоит в том, что степень его абсурдности будто в поляризованном свете может смениться полной ясностью лёгким поворотом точки зрения. Действительно, сборник «СЛУЧАИ» создан в драматические 1933-39 годы. То есть, если, допустим, просто предположить, что ГРИГОРЬЕВ – это пьяный следователь ГУГБ, всё становится предельно ясным – никакого абсурда, господа! Тем не менее, абсурд не исчез – абсурдным стало наше первоначальное представление о тексте как об абсурде.

Налицо исключительная оборачиваемость абсурда на почве российской действительности обусловленная, быть может, самой природой русской речи – её собственной оборачиваемостью.

Анна Систер

Сестра Зоила   14.08.2003 15:58   •   Заявить о нарушении