Рецензия на «Ленче» (Таня Арсак)
♦ Критика не столько должна быть оценочной, тем более субъективно оценочной, сколько в первую очередь должна быть фактологически доказательной. Она не должна завораживающе, убеждающее, приятно, кучеряво звучать, а должна отвечать на поставленные вопросы. ___ Критик обязательно заявляет свои ориентиры, опорную базу, критерии отбора. И он задаёт вопросы – вопросы тексту. Главное качество критика, первое требование к критику – писать общепонятным, общедоступным языком, излагать мысли чётко, недвусмысленно. Второе требование – широта коммуникативного поля, т. е., стараться охватить, вовлечь, привлечь на свою сторону, а затем и убедить в своей правоте как можно большее число потенциальных читателей. ___ Нам необходимо обратиться к истокам, тем более, что они не так далеки от нас – всего каких-то двести лет – критика в её нынешнем виде существует всего каких-то 200 лет, а не «всегда» или «с античности», как думают многие. Началось же всё вот с этого человека: Карл Вильгельм Фри́дрих фон Шле́гель (нем. Friedrich Schlegel; 10 марта 1772, Ганновер — 11 января 1829, Дрезден[3]) — немецкий писатель, поэт, критик и философ, лингвист, педагог. Он и его старший брат Август Вильгельм были главными теоретиками йенского романтизма [вып. Из Википедии]. (я не рассматриваю «Великую английскую журналистику» и её последователей). Братья Шлегели организовали Йенский кружок немецких романтиков, в который входили многие известные писатели, поэты, философы Германии того времени. Собственно, с этим и связывают появление института критики в новом её понимании, как и метода анализа литературной критики. Ф. Ш. определил три составляющих критики, три базовых идеи – условно их можно разделить на: идеи связанные с прошлым, идеи связанные с настоящим, идеи связанные с будущим. По связи с прошлым – критик должен был стать и историком литературы (тогда ещё не существовало разделений, как сейчас). По связи с настоящим – должен стать со-творцом писателя, должен как бы продолжать создание того текста, который анализирует – он должен превратиться в «полупонимающего читателя», который как бы не до конца понимает произведение и должен истолковать, интерпретировать его читателю. Это было новаторством по тем временам. Шлегель поставил перед критиком амбициозную задачу – прочувствовать дух произведения, как бы проникнуть в голову автору и за автора сказать то, что автор не смог или не захотел проговорить до конца (всех задолбавшее на школьных уроках лит-ры – «Что хотел сказать автор?»). Фридрих Шлегель – статья о романе Гёте «Годы учения Вильгельма Мастера». В этой статье Ф. Ш. объясняет, в чём значение романа для литературы, он копается в архитектонике романа. И такой тип критики называет «характеристикой», в противовес «полемике». Хар-ка занимается только текстом, без сведе́ния полемических счётов. По связи с будущим – «Критика должна стать куратором и проводником литературы» [цит. Фридрих Шлегель]. Критика должна предшествовать литературе (в отличие, скажем, от античности, когда сначала были трагедии Софокла, а потом появилась «Поэтика» Аристотеля, которая их объяснила). Критика должна выработать новые научные обоснования, «новые рельсы», по которым поедет отныне развитие национальной литературы и даже шире – культуры. (фактически, критик должен был стать таким менеджером, управляющим лит-ры, главнее писателя, его начальником, указывающим и приказывающим; несомненно, Ф. Ш. надеялся, что роль оная будет отведена ему самому; в России позже её возьмёт Белинский). Современная критика во многом следует трём составляющим Шлегеля и до сих пор видит своей задачей – за эти 200 лет от Шлегеля до Льва Данилкина прослеживается довольно устойчивая преемственность – в том чтобы объяснять читателю, в чём смысл – политический, эстетический, социальный, литературный, пр. – того или иного текста, вписать его в определённое существующее поле и попытаться предсказать – «что с текстом будет дальше». И также попытаться предсказать, в каком направлении стремится развиваться русская поэзия, исходя из того текста, который он сейчас критикует. Однако, несмотря на преемственное сходство, заметны и отличия. Современный критик не занимается глубинным анализом текста, тщательным исследованием архитектоники, истории, поэтологии – этим занимаются литвъеды и филолухи – от современной критики эта функция не требуется. И второе – цифровизация, электронно-сетевая опутка изменили старую систему, когда 2–3 главных центральных Критика (с заглавной буквы) задавали поэтический вкус и верные вектора направлений всему поэтическому движению и лит. сообществу. Сегодня много сетевых групп и доминанта демократизации, свободного выбора, всеприятия, неотъемлемого права на существование и признание всего без исключения (покляп, постмодерн!) – экспертное мнение штатных экспертов и критиков различных форумов, фестивалей, студий, конкурсов, сообществ, тусовок, местечковых групп – мнение местных лидеров, это диктат и закрепление вкусов, приоритетов, установок, ценностных шкал данной конкретной группы, лидеров и записных критиков данной группы. Новая система настолько расшатала и отодвинула старую (систему Шлегеля), что вряд ли опять возможно всеобщее подчинение единому центру мнений и вкусов. В каждом поэт. сообществе свой устав и своя критика, свои боссы и свои проводники их интересов. Если в каком-то сообществе приматируется нежелательность «сбоя» ритма, а любая рифма, кроме сочной и точной, не рифма, то, значит, так оно и есть. Критик этого сообщества двигает произведения отвечающие данным требованиям, а не отвечающие – низводит на уровень непотребства. Если в другом поэт. сообществе главенствует пренебрежение формой, нежелательность вторичности, эпигонства, то, значит, там так. Если где-то допускается (а то и вообще приветствуется, поощряется) частушечная стилизация, закосы под мафоры сетевой поэзии, так тому и быть в этом Гдето. Значит, таков их устав. Но! — устав должен быть! Всегда и у любого сообщества/собрания. Без устава это колхоз «Большое дышло» – никакая ответственная избирательная критика там невозможна по причине потери смысла надобности в оной, а такие группировки/сходняки/тусовки рассматривать всерьёз нельзя. Это любительская развлекуха, приятное, или не очень, времяпрепровождение и не более того. Выражаясь короче, стечение авторов разных жанров, стилей, направлений в тесном замкнутом пространстве, это просто бессмыслица, которая в принципе не способна к выдаче какого бы то ни было положительного (не говоря, значимого) результата. А появление в таком «собрании» разномастных, разнофокусных, разновекторных критиков – просто глупость и, в лучшем случае, маленький местечковый скандальчик [на эту тему нужно говорить отдельно и подробней]. Белинский не был первый… почти ни в чём. Но, он был первым, кто стал ранжировать писателей. Он изобрёл эту функцию критика – и оное изобретение работает и процветает по сию пору – назначать главного писателя и возводить его на верхнюю ступеньку пьедестала. Первое место, или, «первую позицию», по выражению Белинского, он приписал Гоголю (отменив Пушкина– «Пушкин умер, или по крайней мере, обмер на время» [БВГ] – потому что «творчеству поэта не хватает аналитической составляющей, стремления исследовать действительность, его творчество является «созерцательным», поскольку Пушкин является больше деятелем романтической эпохи, нежели реалистической» – потом он и у Гоголя отберёт сие «звание» за отход от канонов православия и конфликт с церковью). И с этого момента критика будет постоянно – с определёнными интервалами – назначать «писателя первой позиции»: Лермонтов, Островский, Тургенев, Гончаров, Толстой и далее по списку. Эта линия сохранялась до 1917 г. В советское время продолжилась немного в другом ключе, но принцип схож. Советский критик в основном выполнял заказ. Даже когда не было прямого указа/заказа, каждый советский человек знал «нашу цель» и широкую дорогу в «светлое будущее» и ориентиры, на которые следует ориентироваться. Современный критик тоже выполняет заказ, только уже за деньги, ну или за идею, страстную непримеримую убеждённость ☺. ___ «Русская литература – национальная литература». «Сквозь произведение пульсирует дух нации» [БВГ]. _____ ТА Таня Арсак 08.04.2021 02:57 • Заявить о нарушении
…и потом появилось новое направление: «анализ одного стихотворения» (до этого – до 18 в. – критика касалась творчества автора).
- Ну, к нему, «анализ одного стихотворения», плавно и перейдём ТА Таня Арсак 07.04.2021 18:07 Заявить о нарушении
Вся современная поэзия и современная критика – постромантическая.
Первое, что появилось – и обозначился расцвет критики – это контекст. Причём контекст не только культурно-исторический, религиозный, философский, но он включил в себя – и поэта (писателя) и критика. Постромантическая эпоха (начиная с позднего романтизма) дала право критикам на свою точку видения, на свою интерпретацию – и дала понимание того, что один и тот же текст может быть по-разному прочитан и понят. Ранее такое было просто немыслимо. Это важно – не единственная трактовка текста – это важно! Отсюда появление полемики не на уровне: удалось–не удалось, правильно–неправильно, соответствует– не соответствует, а на уровне: что я вижу в этом тексте? – какие смыслы я отсюда извлекаю? – что я вычитываю из текста? Поэтому, современность – следует понимать (по крайней мере, конвенционально) как постромантический взрыв самых разных, новых интересов – и к контексту, и к критику, и к правам на свободу критика и т. д. И последние два с лишним века критический подход был преимущественно контекстуальным. Т. е., любой ПТ воспринимался с точки зрения современных веяний, с точки зрения парадигм в которых живёт сам критик и его взглядов на мир – это была одна из самых больших баталий – Белинский считал, что если произведение не соответствует твоей картине мира, то измени картину мира – и это была такая агрессивно радикальная заявка на то, что поэта (художника, писателя) стоит судить не только с позиции критика, но в первую очередь с позиции самого поэта. И вот эти контексты определили всю поэтику 19-го века. Романтики выплеснули в поэт.мир огромное количество дерьма и помоев. Заявили: есть каноническая поэтика – мы её не признаём. И на смену формальному ви́дению произведения (фактически, отвергли примат формы и формализма) привели вот это новое ви́дение – видеть в первую очередь вещи окружающие произведение, начиная от биографии автора и заканчивая культурно-историческими, религиозными, философскими и прочими метапоэтическими, метатекстуальными приращениями. Критика в то время получила грандиозные, почти безграничные права, коими пользуется по сей день. И в первую очередь главное право – оценивать ПП (поэтическое произведение) с эстетической точки зрения, с позиции его состоятельности и несостоятельности (позже, не только эстетической, но и этической и нравственной и политической и коммерческой и др.). Как Белинский эстетически уничтожал Бенедиктова? – (см. статьи о Белинском) – он применил «запрещённый приём» (который и сегодня считается запрещённым) – пересказывал поэтические тексты в прозе и показывал их абсурдность – то, что это не только «не поэзия мысли» (за которую и ратовал Белинский и которая тогда была в «тренде»), а это вообще лишено смысла. Т. е., с риторической точки зрения – «уничтожил» Бенедиктова как поэта – он пошёл от текстов, анализировал их как мог (надо помнить, что на тот момент критический аппарат ещё не был разработан и выработан вообще) и развенчал их с точки зрения современного ему контекста. Он заявил, что это не современно, это не соответствует духу современности. Лирика в то время шла по пути прозаизации (основатели и вдохновители прозаизации поэзии: Карамзин, Пушкин, Арзамасцы) и произведения Бенедиктова – наряду с другими «отсталостями» – под неё совершенно не подходили. Сегодня ни одному критику в голову не придёт упрекнуть автора за корявость слога, негладкопись, неблагозвучие, расшатанность семантических и грамматических конструкций и пр. и пр. – после того как по двадцатому веку прошагали футуристы, ОБЭРИУТы и более извращённые и эпатажные авангардные течения и были приняты лит.процессом, получили от литературных «законодателей» пропускной вердикт «имеет право быть», критиковать «капитана Лебядкина» не просто дурной тон, а глупость, непрофессионализм, пятно на репутацию, а часто и просто недопустимость, табу. Не зависимо от лично-субъективных вкусов и пристрастий критика. Белинский в то время сам изобретал, создавал аналитический аппарат и критический инструментарий, которых тогда ещё не существовало, потому что поэтика на тот момент была в застое, в загоне, совершенно не развивалась и Белинский сам брал на себя задачу литературоведа – добыть знания, систематизировать их, приспособить под конкретные задачи и применить на практике. Он «узаконил», что литературовед должен сам выбирать, каким инструментарием ему работать. И он выдумал: эту самую объективную и субъективную поэзию; прообраз лирического Я и его метафоричность, лирического субъекта, как мы говорим сейчас, который присваивается каждым из читающих стихотворение: «Великий поэт, говоря о себе самом, говорит о всём человечестве» [В. Г. Б.]; установил, что без «ближайшего контекста» никуда, без владения принципом интерпретации, без знания истории поэтики, без определённого набора филологических знаний критику не обойтись. Насколько сегодняшняя критика задействует эти самые филологичекие знания? В лучших своих образцах (Раднянская, Шайтанов, др.) – безусловно. Это критика высшего порядка, это образцовый подход. Но большинство современных критиков идут по другому пути – особенно такие, которые, получив студенческий минимум, как бы забывают, что со времён БВГ прошло достаточно много времени и наука выработала инвентарный инструментарий не только для работы с родовыми понятиями, типами, жанрами, направлениями, с биографиями поэтов, с внешними контекстами, но и с самим литературным произведением непосредственно. И сейчас всё чаще и чаще (что удивительней и удивительней, смешней и печальней) критики, как Белинский, изобретают что-то своё. Изобретение «своего» (метода, подхода, интерпретационного принципа, инструментария и т. д.) становится повальным, модным, «трендовым». Доходит вплоть до казусов, когда критик делит продуциентов на: осенних и весенних; домоседов и странников; срисовывателей/списывателей с натуры (что вижу, то пою) акынствующих и работающих по памяти, с подключением воображения и доли фантазии; трансляторов (принимающих нечто свыше или из параллельных сфер, что-то витающее в воздухе) и риторов (излагающих собственные мысли, плоды размышлений) [Быков], солнечных и лунных (благо у этих есть великий пример – Золотой (солнечный) Век и Серебряный (Лунный); по знакам зодиака и фазам луны. Перечислять бесполезно, ибо имя им легион. Я сама иногда применяю одно такое деление – придуманное не мной, но мной на протяжении уже многих лет разрабатываемое – деление поэтов на птичников и рыбников. Но, я делаю это как бы не на полном серьёзе и абсолютно понимаю, что к науке оное имеет далёкое отношение [Есть ещё деление поэтов на кошатников и собачников, пришедшее из «все люди делятся на собачников и кошатников …»]. Большинство же критиков (в этом ужас) искренне верят, что создают таким образом некий научный инструментарий, который может применятся в серьёзных критических и литературоведческих работах. Есть и далеко не такие безобидные попытки пополнения общего инвентаря инструментарием личного изобретения. Получается, что не зная (не владея) ближайшим контекстом, критик пытается уйти в далёкие дебри собственных игр разума – социологические, гендерные, сезонные, возрастные, злободневные и т. д. Это может в ряде случаев быть увлекательно, забавно, любопытно, интересно, но до тех пор пока он не вступает в зону конкретики – конкретного разговора о конкретном поэтическом произведении. И тем более с убеждённостью в некоем новаторстве в области критики или поэтики. Чем, скажем, грозит незнание законов развития поэтики тому, кто берётся рассуждать о развитии современной поэтики как стиха? Обязательным и непременным попаданием в стан заблуждающихся (как участники споров о регулярном и либрическом стихе жёстко позиционируют: или – или). В общем, неполное знание исторического развития русской поэтики – что возможно и отработано в русском стихе, что не отработано но может иметь перспективу развития, а что не отрабатывалось по причине невозможности или бесперспективности. Таня Арсак 07.04.2021 18:41 Заявить о нарушении
Теперь об анализе одного стихотворения. Или, как оно называется точно: пристальное прочтение одного поэтического произведения, рассматриваемое как критический жанр. До середины 20-го века такого жанра как такового не существовало и существовать не могло. Только со второй половины 20-го века отечественное литературоведение берётся вырабатывать «анализ одного стихотворения». Тема эта возникла в постформалистскую эпоху. Лотман, Гаспаров, Гишман и иже с ними начинают выпускать работы по этой теме. И получился весьма существенный перекос – литературоведение (и филология) весьма полно и подробно проработали вот этот жанр «анализ одного поэтического произведения» (который, к слову сказать, вытеснил и заслонил чуть ли ни на всю вторую половину 20-го века прочие направления), а критика проходила в сторонке или проспала – и только в 21-м, в 10-е годы фактически, начинает осваивать вещи, уже хорошо освоенные фил.лит.знанием.
Вот здесь остро встаёт ключевой вопрос: что же здесь важно, текст или контекст? Это вообще один из самых про́клятых вопросов филологии, потому что и то и другое – есть фундаментальный, базовый подход к любому поэтическому (лирическому, художественному, если шире) произведению. /Целостнический подход к стихам/ Текст vs контекст (универсально значимые подходы к ПП) — Внутритекстовое (имманентное) прочтение: • описание всех формализованных элементов и их систематизация, т. е. – анализ • уяснение и понимание их смыслообразующей функции, т. е. – интерпретация ○ интерпретатор не бесконтролен, подчинён тексту ○ прочтение имманентно стихотворению, т. е., соответствует его поэтике, выявляет и толкует какие-либо её свойства — Контекстуальное прочтение: • установление связи ПП (книги, всего творчества автора) с внешними факторами ○ ближайшие (внутрилитературные) контексты – помогают раскрыть дополнительные смыслы ○ удалённые (внехудожественные) контексты – здесь есть риск вчитывания, навязывания чужого смысла, которому текст сопротивляется Понятно, что в современных реалиях мы исходим из имманентного (т. е., внутритекстового) начала работы с ПП. И если анализ может быть вполне самодостаточным – Гаспаров говорил: нас не интересует эстетическая ценность текста, нас не интересует, что хотел сказать автор, – и т. д. – т. е., филолог не работает с процессом, он работает с результатом, продуктом процесса и он не оценивает ПП с эстетической точки зрения. Вроде как это уже кто-то оценил. Вопрос – кто? Кто решил, что ПП удалось, что оно вообще достойно прочтения, достойно анализа? – и что его прочтение, анализ сулит нам открытие неких смыслов или других значимых ценностей? Ответ – это должен делать критик, литератор. Поэтому, главные две цели вот этого «пристального прочтения», это: извлечение из него скрытых смыслов, которые с разной степенью тщательности прячутся и интерпретатор должен, включая весь аналитический ресурс, их извлечь; с другой стороны, конечной целью для критика является оценка: удалось – не удалось; стоит доанализных чтений – не стоит; стоит анализа – не стоит анализа; стоит синтезного (послеанализного, результирующего) прочтения – не стоит; к какой группе, категории отнести: фольклор, литература; если лит-ра – профессиональное, любительское, наив, низкий наив; если проф. – определить предварительно ступеньку «литературной ярусницы». Ну и прочие всякие литературо-процессуальные тонкости и нюансы. В чём «прелесть» данного метода «пристального прочтения»? – в небесконтрольности интерпретатора, в том, что ему не удаётся включить буйство фантазии в другие стороны и с других сторон. Для чего это надо, кроме как можно большей объективации оценки? – выявив полностью инвентарь автора, мы можем присовокупить наши изыскания к его творчеству в целом, дополнить, укрупнить его творческий объём. Для имманентного прочтения выгодней, предпочтительней работать с ближайшими контекстами. А удалённые контексты – риск вчитывания, фантазирования. Но! – если мы имеем результаты анализа (анализов – чем больше набор и полнее охват, тем надёжней), нас уже никто не упрекнёт в самоволии, самодурстве, отсебятине и прочих нелицеприятных вещах. Мы предельно снижаем риск внесения в текст инородного (нашего критико-интерпретаторского) смысла. Поэтому, работа с удалёнными контекстами без аналитических заключений может, с большой долей вероятности, сделать из критика посмешище – в прямом смысле. Нельзя безапелляционно заявить: «Вот это произведение хорошо, искусно, талантливо, шедеврально, гениально – потому что я разбираюсь в данном вопросе и вижу и знаю, а тот, кто не способен увидеть и понять, тот лишён чуткости восприятия, тонкого вкуса и просто сердца, души и ума». Нет, такие заявления требуют доказательств, доказательств и ещё раз доказательств – тех, которые приняты в научных отраслях. Уровень читательского: нравится–не нравится, моё – не моё, хорошо – плохо и пр. – не имеет никакой ценности, а в абсолютном большинстве случаев и никакого – или лишь косвенное – отношения к ПП, а исключительно к публичному (часто тщеславному, вниманиепривлекающему) объявлению о своих вкусах и пристрастиях. ____ ТА Таня Арсак 07.04.2021 18:42 Заявить о нарушении
Что значит «подпишусь»? – это ж тебе – одной – переваривай хоть целую вечность ☺
А на следующую вечность я, может быть, ещё чо-нить напишу (но это не точно и это не обещание – вероятность с оттенком намерения). ТА Таня Арсак 07.04.2021 19:12 Заявить о нарушении
1-ую часть тщательно пережевываю)
. ну БВГ - школа впихнула а фон Шлегель фигура для меня новая. Елька22 07.04.2021 20:30 Заявить о нарушении
Таня, привет! Отличные материалы, бесспорные)
А не знаешь ли, душа моя, где раздобыть Энгельгардта? Он занимал третью сторону в споре Бахтина и Тынянова и мне эту сторону хочется посмотреть) Спор Тредиаковского и Ломоносова с третьей стороной Кантемиром так же знакома, вопрос тот закрыт) Для чего нужно: хочу обнаружить кто третий в споре Шайтанов - Кузьмин (понятно, что фамилии можно заменить), может Казарин-Седакова-Тавров? Юлия Малыгина 08.04.2021 12:47 Заявить о нарушении
Привет, Юлёк тополёк, ёк-макарёк ☺
Совсем ты меня разлюбила-позабыла… Ты какого Энгельгардта имеешь в виду – их там семейство-то обильное? Борис Михалыча, наверное? У меня есть скачанное репринтное издание 27-го года «Формальный метод в истории литературы». Метод, конечно, ставший уже классикой. Было в сети, спокойно. Сейчас, не знаю. Есть ли бумажная версия – тоже не знаю – у меня нет. Но, лет несколько, 7–8, назад вышла книжка Б. М. Энгельгардт «Феноменология и теория словесности» – я купила. Посмотри в книжных (в Москве-то, чай, книжные не чета нашим провинциальным), закажи если чо. Ну и попробуй поискать в сети его ОПОЯЗовские лекции. Кстати, тема «Феноменология и поэзия» весьма интересна и сейчас такая живинькая довольно. А совсем недавно прислали мне свежую книжку Виталия Лехциера «Поэзия и иное. Философские и литературно-критические тексты» (мне кажется, она сейчас должна быть в продаже). Там как раз он рассматривает этот вопрос «Поэзия как феноменология». 〈Поэтический опыт близок к опыту феноменолога, а поэзия близка по своим задачам к феноменологии. Вообще, мы видим довольно большой пласт, где поэзия – это продолжение феноменологии другими средствами〉 [цит.]. Шайтанов приезжал к нам, я ходила на лекцию. Должна была быть о состоянии современной поэзии и современной критики, но он с полчаса об этом поговорил, а потом к слову сказал, что в России верлибров нет, что он всё это считает нарезанной на куски прозой – ну и понеслось ☺ Но, много полезного о верлибре узнала. Вообще, такой приятный дедушка. Что за их спор с Кузминым? – не знаю. Да я ведь, Юлёк, больше по Лингвистике Поэтического Текста (ЛПТ) – критика это побочно. А сейчас вот вообще глубоко в мифологию, сказку погрузилась – с пятками ☺ «Мифология поэтического текста и поэзия мифа» – это вот и подобное – и выныривать из этого пока тяжеловато, да и смысла не вижу. Пока идёт, матерьял усвояется, душа лежит – ну и надо заниматься. При возможности и наличии приведённых в считываемый вид заметок, буду выкладывать. Может быть. Нечасто ☺ Люблю тебя, родная. Таня Арсак 08.04.2021 14:24 Заявить о нарушении
Привет-привет, дорогая!
Да я как-то всё время стесняюсь первой на контакт выходить) Но учусь с этим справляться)) Да, того самого Энгельгардта, про других знаю, одного даже намедни в Телескопе встретила (очень уж нужно было мне одну статейку). У меня жизнь ключом и всякие разные критические дела -- намедни всполошила пространство (своё окружение) вопросом про верлибры Пушкина (как всегда Пупкин отличился), конечно никаких верлибров у Пушкина не нашлось) Спор между Шайтановым и Кузьминым он неявный, не открытая полемика, а опосредованная, почти как у Ломоносова с Тредиаковским) Но кусочек убеждений Игоря Олегыча ты слыхала) Из-за этого Вопли считаются архаистами, тогда как это неправда) И нежно любимый И.О. Глеб Шульпяков тоже не без верлибра)) Ты б приходила на Балтию, там ныне в меню разговор о невыразимом) Юлия Малыгина 08.04.2021 15:52 Заявить о нарушении
Меня вот "формальный метод в литературе" и интересует) Пойду ещё пошукаю по сети -- Тынянов у меня есть, Бахтин есть, а Энгельгардта не достаёт, а я не люблю, когда куска информации не хватает.
Ты о мифологии, а я мечтаю перейти к мистике, на мой взгляд, это два разных подхода к невыразимому ☺ И я тебя люблю 😘 Юлия Малыгина 08.04.2021 15:55 Заявить о нарушении
Таня, какие замечательные материалы вы взялись разместить!
Чувствуется, что специальное образование позволяет вам свободно оперировать очень специфичной терминологией, понятиями и делиться с "жителями" портала этими пропущенными через себя знаниями. Эти материалы, по моему мнению, очень полезны нашему пишущему брату, чье образование пролегает в других, весьма далеких от филологии пространствах, но имеется интуитивная тяга к освоению какого-то не слишком глубокого курса "Базовой теории для ответственного "стихоплета". Очень удобно,что не надо ставить себе задачу осваивать целый том учебника, высеивать из большой массы то самое важное, квитэссенцию... Материал не очень прост для усвоения и благо, что вы даете его "небольшими дозами". Думается, что многие будут вам очень благодарны! От меня лично - просто поклон! Виктория Тамарина 08.04.2021 16:53 Заявить о нарушении
Так что, несмотря на вашу безусловную загруженность
житейскими проблемами, от имени многих позволю себе просить вас хотя бы время от времени мало-помалу возвращаться к вопросу просвещения и "облагораживания" не паханной целины "стихирян". Так же эта просьба обращена и к Юлии, Лене и другим вашим "коллегам", кто мог бы так же впрячься в эту тему... Виктория Тамарина 08.04.2021 17:11 Заявить о нарушении
Добрый день, Виктория.
Времени, конечно, нет. Но если мои записульки Ленче и Юльче интересны ещё кому-то, так и славно. Спасибо. ТА Таня Арсак 08.04.2021 18:01 Заявить о нарушении
Не помню точно – не охота лезть искать – Гаспаров сказал: «Если хочешь что-то доказать, найди это у Пушкина» [примерн. цит.]. Это ж главный козырь «антиверлибристов» и главная досада «верлибристов», что у Пушкина нет либрики. Если б был хоть один, то… – даже боюсь фантазию включать ☺ — ну, в общем, вопрос бы был давно закрыт. А так – раз у Пушкина нет, то и не нужно оно русской поэзии ☺
P. S. — пытались особо рьяные выдать что-то у него за либрику: народные говорные, раёшники, белые, с нулевой анакрузой и подвижной цезурой, но нет. Сложность ещё в том, что всем этим формам давно есть определение, а терминологического определения «верлибра» так и нет. Пытаются поэтому они («верлибристы») на полном серьёзе утверждать что и «Библия» верлибры, и «Слово о полку», и многие молитвы. Не будем, Юльк, начинать даже, а то это на бесконечную вечность растянется ☺ ТА Таня Арсак 08.04.2021 18:03 Заявить о нарушении
Почему нет определения верлибра?) Есть, я даже умею их различать)
Т.е. отличать верлибры от раёшников, да от сложных всяких ритмо-метров, но всё это на слух, а слух к нашему делу не пришёшь, увы. Я когда-нибудь доберусь до огромной книги Ю.Б. Орлицкого, потому что для меня аргумент не то, что у Пушкина нет верлибра, а то, что у Фета он есть))) Но действительно — не будем, дюже чуткая эта тема. Орлицкий всё давно определил, разделил и т.д. И у Тюпы надо посмотреть — ох, где же взять столько времени? Ну его, наверное, а то ничегошеньки не успею. Но с верлибрами Пушкина смешно получилось))) Угадай, кто меня удивлял?) (тот самый Пупкин))))) Но я что-то дельное у тебя хотела спросить. И забыла, отвлеклась на шум фантиков своих. Юлия Малыгина 08.04.2021 18:17 Заявить о нарушении
Но ни "Библия" не верлибр, ни "Слово о полку" — с чего бы им такими быть? — это да.
Юлия Малыгина 08.04.2021 18:18 Заявить о нарушении
Нет, Юль. Всё куда как сложнее. Орлицкий говорит о «традиционном» (как и Гаспаров, продолжении с опорой на труды Тынянова) понимании русского верлибра: «это тип стихосложения, для которого характерен последовательный отказ от всех «вторичных признаков» стиховой речи: рифмы, слогового метра, изотонии, изосиллабизма (равенства строк по числу ударений и слогов) и регулярной строфики». «…в современной науке о стихе существует строгая система понятий, в которой свободным стихом (верлибром) называется вполне определенное явление стиховой культуры, а для многочисленных гибридных, полиметрических, монтажных и тому подобных форм имеются собственные, также вполне определенные и строгие наименования».
Всё не совсем так. Я набила полстраницы текста с опровержением, с тем, что филологическое стиховедение давно не единственная «наука о стихе» и много чего ещё… но удалила нафиг. Не интересна мне эта тема, как и сами верлибры. В своё время я потратила на них много времени – о чём сожалею – они того не стоят. Так что давай сейчас не будем. Может когда-нибудь потом, на пенсии… ☺ Пишут люди – и пусть пишут. Считают другие, что у них есть классификационная система и терминологический аппарат, которые они могут применить к конкретным текстам – ну и тоже ладно – лишь бы в радость ☺ Таня Арсак 08.04.2021 19:45 Заявить о нарушении
Ой, да и ну их -- надо же хотя бы про что-то спорить)
Меня куда как больше ныне волнуют культурология, лингвистика и психоанализ 🤣 И всё в свете литкритики) Юлия Малыгина 08.04.2021 20:58 Заявить о нарушении
Охо-хо. Ну что, опять про отличие поэзии от прозы, творчества от комбинаторики, естества от искусства, просвещения от романтизма, носителя языка от владеющего языком неносителя.
Коротко наспех из головы устно-письменным языком сетевого контактирования ☺ Нормы и правила живого (естественного) языка – подмертвляют его, искусственят и подвигают в область комбинаторики. Творчество, в отличие от комбинаторики, это создание нового, уникального, не бывшего ранее (в личном багаже, в определённой среде, в той или иной картине, на планете, в природе, во вселенной). Сразу скажем – создать что-то абсолютно новое, чего ещё не было во вселенной – невозможно. Равно как и полностью элиминировать комбинаторику – комбинаторика так или иначе везде и во всём. Поэтому, разговоры о новизне, новаторстве, уникальности, эксклюзивности подразумевают лимитированное отступления от законов, норм и правил. Языковое творчество и поэтическое в частности имеет довольно ограниченный лимит нарушаемости и отступлений от норм и конвенций. И в то же время это не хаос. Не неуправляемый хаос. И тем более не первичный – возвратно-колебательная вторичность очевидна. Именно потому, что величина колебания/отступления ограничена, выход за ограничения, это потеря контроля, управляемости, закономерности, считываемости – т. е., хаос (вторичный). А в зоне допуска, это контролируемая, управляемая, доступная опознанию и влиянию хаотичность, привносимая в закономерную устойчивость. Поэтому письменная речь и письменный язык – любыя, все их виды и стили – конструируется и структурируется по законам, правилам, кодексам, нормам. Поэзия – это сплав комбинаторики и творчества, т. е., умышленного ухода от комбинаторики (комбинаторик) с нарушением законов и норм ЛЯ на некую определённую отступительную величину. Так же – или почти так же – существует и изменяется естественный (живой) язык и речь, только медленней и, в основном, без конкретного автора. Посему нарушение правил и кодексов ЛЯ входит в задачу поэзии (ПТ) как обязательное вводное условие (отсюда вся эта метафорика, инверсии, непрозрачность, бессвязность, несочетаемость, подломленный синтаксис, избыточность и наоборот экономия и т. д. и т. п.) наряду с упорядоченностью и конструкционной закономерностью. Уход от комбинаторики (минимизация) обязателен, но не более чем на величину допуска – смыслового, эстетического, стилистического, коммуникационного и пр. ТА Таня Арсак 10.06.2021 20:41 Заявить о нарушении
Таньч,
это хорошо что место обжито)). но читать буду после выходных - собираюсь комарьё кормить. А ночи короткие... а барахла уй сколько... * во вторник проштудирую :). я вот Юлькиного (!, хи) Тюпу читаю... по паре страниц в неделю. а иногда аж 4)). а иногда возвращаясь к началу. * ничё не успеваю((. Елька22 10.06.2021 20:52 Заявить о нарушении
Как ты понимаешь, речь идёт о лингвистической комбинаторике (хотя и о математической отчасти тоже).
• Лингвистическая комбинаторика — изучает качественные и количественные характеристики изолированных языковых элементов и целых континиумов, в которые входят данные элементы в определённый период лингвистического времени. Целью такого изучения является определение возможности или невозможности их объединения, а также получение результатов различных видов их взаимодействия. Согласно М.М. Маковскому, «комбинаторика присутствует на всех уровнях языка и является основным принципом организации всех без исключения языковых единиц, формой их существования, эволюции и взаимодействия». • А так же – комбинаторная лингвистика. Комбинаторная лингвистика представляет собой синтез двух областей. Во-первых, это – синтагматика, являющая собой аспект языка, содержащий языковые правила сочетаемости одноуровневых единиц. Во-вторых, комбинаторика, содержанием которой является составление и изучение комбинаций слов, подчиненных определенным коммуникативным задачам при данных условиях их реализации, и которые можно образовать из заданного количества слов. В рамках комбинаторной лингвистики в зависимости от выбранной единицы анализа формируются такие разделы, как комбинаторная фонология, комбинаторная морфология, комбинаторная морфемика и комбинаторная лексикология. _ Их, лингвистическую комбинаторику и комбинаторную лингвистику, порой путают даже специалисты, чего делать, разумеется, нельзя: лингвистическая комбинаторика так или иначе присутствует во всех лингвистических дисциплинах; комбинаторная лингвистика – молодая лингвистическая дисциплина на стадии становления. Лингвистика поэтического текста (ЛПТ) подразумевает обязательное (хотя, возможно, и не углублённое) изучение данных дисциплин, являющихся для нас смежными. ТА Таня Арсак 10.06.2021 20:59 Заявить о нарушении
Читала Ленча лето Тюпу,
По две–по три страницы в день И мозг в начитанности хлюпал И становился набекрень. ТА Таня Арсак 10.06.2021 21:06 Заявить о нарушении
И у нас в ЛПТ комбинаторная лингвистика усложняется ещё прибавкой парадигматики и глубины.
ТА Таня Арсак 10.06.2021 21:21 Заявить о нарушении
Ого как вы тут, ого.
Прочту завтра, сегодня уже только Пулькин в меня влетит и баиньки) Юлия Малыгина 11.06.2021 00:11 Заявить о нарушении
Таня, вот здорово как то, что ты написала, написала с позиций лингвиста, знающего язык круче биолога, изучающего лягушек.
С позиций эстетики всё примерно то же самое же, помнишь у Бахтина огромные абзацы про то, что действительно является материалом? То же самое получаем на выходе: необходимость сдвига, но то, насколько велик и уместен зазор между словами, и определяет завершённость/незавершённость произведения. И в большинстве произведений, увы, действует не сам зазор, но память о зазоре, позаимствованная по формальному признаку у "старших товарищей". Юлия Малыгина 11.06.2021 10:47 Заявить о нарушении
Ох, Юльк, если б ты знала, как моя сетруха любит резать лягушек – столько лягушек в округе нет, сколько у неё любви к этому делу ☺ С отрочества резала – и меня заставляла. А я сколко порезала…У нас вся квартира всегда была «анатомическим театром». Но! — не живодёрства ради, а науки для.
Ну, она и до сих пор режет всё, что шевелится – на кандидатскую нарезала, щас на докторскую собирается ☺ По Бахтину – да, конечно, много интересного: и по эстетике, и по искусству, но особенно, конечно, по языку и речи, отличию между ними, отличию единиц языка и единиц речи, предложения и высказывания, по моим темам непосредственно – типа «Проблема текста в лингвистике» и подобное. Насчёт завершённости у него интересные мысли о том, что завершённость предложения в тексте и завершённость высказывания в коммуникации – разные вещи и определяются по-разному. «Какая-то завершенность необходима, чтобы на высказывание можно было реагировать. Для этого мало, чтобы высказывание было понятно в языковом отношении. Совершенно понятное и законченное предложение, если это предложение, а не высказывание, состоящее из одного предложения, не может вызвать ответной реакции: это понятно, но это еще не все. Это все — признак целостности высказывания — не поддается ни грамматическому, ни отвлеченно-смысловому определению. Эта завершенная целостность высказывания, обеспечивающая возможность ответа (или ответного понимания), определяется тремя моментами (или факторами), неразрывно связанными в органическом целом высказывания: 1) предметно-смысловой исчерпанностью; 2) речевым замыслом или речевой волей говорящего; 3) типическими композиционно-жанровыми формами завершения» [М. М. Бахтин «Проблема речевых жанров»]. Это я больше для Ленчи – как Тюпу осилит, за Бахтина возьмётся ☺ Здесь сейчас я, пожалуй, дам его самую первую (или вторую?) работу, с которой он появился в печати – ибо она об «искусстве и жизни» – а у меня там заявлено: «разница между естеством и искусством». А потом уже перейду к порционно-беспорядочному вбросу всяких прочих разниц. Но, сначала надо тогда будет – раз уж эдак вот оно юзом пошло – показать, с чего началось. В следующем посте уже – надо кое что поделать по хозяйству. А пока тогда статеечка: М. М. Бахтин ____________________________ ИСКУССТВО И ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ______________________________ Целое называется механическим, если отдельные элементы его соединены только в пространстве и времени внешнею связью, а не проникнуты внутренним единством смысла. Части такого целого хотя и лежат рядом и соприкасаются друг с другом, но в себе они чужды друг другу. Три области человеческой культуры — наука, искусство и жизнь — обретают единство только в личности, которая приобщает их к своему единству. Но связь эта может стать механической, внешней. Увы, чаще всего это так и бывает. Художник и человек наивно, чаще всего механически соединены в одной личности; в творчество человек уходит на время из «житейского волненья» как в другой мир «вдохновенья, звуков сладких и молитв». Что же в результате? Искусство слишком дерзко-самоуверенно, слишком патетично, ведь ему же нечего отвечать за жизнь, которая, конечно, за таким искусством не угонится. «Да и где нам, — говорит жизнь, — то — искусство, а у нас житейская проза». Когда человек в искусстве, его нет в жизни, и обратно. Нет между ними единства и взаимопроникновения внутреннего в единстве личности. Что же гарантирует внутреннюю связь элементов личности? Только единство ответственности. За то, что я пережил и понял в искусстве, я должен отвечать своей жизнью, чтобы все пережитое и понятое не осталось бездейственным в ней. Но с ответственностью связана и вина. Не только понести взаимную ответственность должны жизнь и искусство, но и вину друг за друга. Поэт должен помнить, что в пошлой прозе жизни виновата его поэзия, а человек жизни пусть знает, что в бесплодности искусства виновата его нетребовательность и несерьезность его жизненных вопросов. Личность должна стать сплошь 6 ответственной: все ее моменты должны не только укладываться рядом во временном ряду ее жизни, но проникать друг друга в единстве вины и ответственности. И нечего для оправдания безответственности ссылаться на «вдохновенье». Вдохновенье, которое игнорирует жизнь и само игнорируется жизнью, не вдохновенье, а одержание. Правильный, не самозванный смысл всех старых вопросов о взаимоотношении искусства и жизни, чистом искусстве и проч., истинный пафос их только в том, что и искусство и жизнь взаимно хотят облегчить свою задачу, снять свою ответственность, ибо легче творить, не отвечая за жизнь, и легче жить, не считаясь с искусством. Искусство и жизнь не одно, но должны стать во мне единым, в единстве моей ответственности. ______________________ ТА Таня Арсак 11.06.2021 12:51 Заявить о нарушении
Так, ну сначала вот этот постик сюда перенесу:
[Я сейчас стараюсь (и небезуспешно) не дискутировать в сети о каких-то профессиональных вещах, особенно о тех, в изучении которых работала/ю в узкой направленности и приобрела глубокие знания, в частности, рифма и рифмические связи. Но, когда-то я уже говорила (молодая была, глупая, вела такие речи ☺), что создать стихонарезанный текст без рифм – это, одна из самых трудно выполнимых задач, на грани невозможного. Т. е., термин «нерифмованный» не совсем корректен. Уместнее говорить о неупорядоченности структуры, о конструкте с отсутствием строительной закономерности. А когда её нет, говорить о СТ (стихотексте), а тем более о ПТ (поэтическом тексте) нельзя, ибо СТ и ПТ – это закономерно структурируемый текст с конструкционно заложенной и выявляемой упорядоченностью. ТА] И насчёт попрёка в безграмотности – ну, бывает, что делать? — я ж не машина, особенно когда на бегу во флуд строчу ☺ Анекдот расскажу в тему. Учитель в грузинской школе: — Дети, русський сльова «сол, фасол, мазол» пишюца с пасредством мяхкого знака, а «вилька, тарелька» – бес пасредства мяхкого знака. Запомните, дети, а лучше запишите – потому што логичиски обяснить это нельзя. По «не» «ни» такая же фигня – там главное: «по смыслу», но тем не менее есть то, что нужно просто запомнить – и с этим у меня всегда плохо – забыла про «пока». Не, не оправдываюсь – лоханулась, безграмотная – всё так — но! у меня есть что сказать по этому поводу – и по «не, ни», и по ошибкам в речи, и по «ошибкам» в ПТ – о чём, собственно и начала разговор. И тут вовсе не всё так однозначно. В общем, повкидываю что найду и успею. ТА Таня Арсак 11.06.2021 13:35 Заявить о нарушении
Танюшечка, это кто тебя в безграмотности уязвил? Давай мы ему голову отгрызём?))))
Потому что речь в постиках -- это больше устная речь, нежели письменная; а ПТ вообще на своём языке говорят. А великий русской литературный язык -- это отдельная ипостась нашего языка, точнее -- одна из норм) Люди часто цепляются за норму, потому что это область понятного и регулируемого и кажется, что застывшего. А мы ж не музейщики))) Юлия Малыгина 11.06.2021 13:54 Заявить о нарушении
Да не, Юльк, нормально всё.
Но это от торопливости, конечно. Ну и от плохой памяти ☺ Корректура она нужна всегда, когда выкладываешь текст именно как готовый текст по серьёзке где-то. Ну а поскольку – у нищих слуг (корректоров) нет – давайте, Татьяна Сергеевна, ловите блох самостоятельно, а людей насиловать безграмотными речами не могите, особенно если эти люди работники Ворда́ и Розенталя! _ Да шутю я, родная ☺ Но всё-таки, ПТ не ПТ, а между намеренным и ошибочным разница бесспорная. И уж если зевнула, то зафук отдай, не юли ☺ Напишу птихоньку. И про дескриптивистов тоже. Постараюсь. ТА Таня Арсак 11.06.2021 14:38 Заявить о нарушении
«За что взялся – от того и отпустился». Так вот с поэтом (художником) должно быть не так: за что взялся – отпустился уже от другого. Преобразование того, к чему прикоснулся. Это главное.
ТА Таня Арсак 11.06.2021 14:39 Заявить о нарушении
Хотя, Хлебников запрещал типографам править ошибки и опечатки. Он считал их посланиями «соавтора» или даже может «Соавтора». Но то Хлебников – Велимир был гений.
Вот кстати, напомнила мне про Велимира Владимировича – пойду стих его оформлю: «Русь, ты вся поцелуй на морозе!» – давно хотела. ТА Таня Арсак 11.06.2021 14:59 Заявить о нарушении
Одна из самых больших и острых проблем ПТ – это проблема поэтического синтаксиса. Ему всегда уделялось недостаточно внимания. Отчасти это было вызвано тем, что «поэзия в словах, а не в предложениях». Доля правды, и доля существенная, в этой парадигме есть, но отрицать синтаксисоцентрическую модель языка, как равноправную с уровневой, тоже нельзя. Даже без «тоже», просто нельзя – синтаксис наше всё.
Вторая – проблема сочетаемости. В ПТ она особенно важна. Возможно, мне удастся привести свои разрозненные записи по этим темам в маломальский порядок и когда-нибудь выложить. А пока дам конспект лекции. Я уже писала, что знакомые ребята приглашали меня в Москву на лекции Зализняка. Но, я не успела. И так же звали на встречи с Нарусовой в Питер – но, тоже самое. Земля им пухом. Однако потом всё-таки съездила я и в столицу и в культурную столицу и встречалась с их учениками – и в Ивановскую обл. там заехали и в Пензенскую и в Н-Новгород к ребятам лингвистам (хорошая там, кстати, школа). И вот есть у меня такой сыроватый конспект – но длинный – попробую сейчас частями подать. ТА Таня Арсак 11.06.2021 17:41 Заявить о нарушении
〈сразу предупрежу, что ребята активные дескриптивисты; и текст существенно сдобрен моими добавками 〉
Литературная норма = языковая норма. И пусть вас это не пугает и не путает. Так принято называть. Хотя норма не только в литературе, а литература не всегда задаёт норму. Литературная норма – это такая тема, в которой, к сожалению, почти невозможно избежать оценок и эмоциональных высказываний, как положительных, так и отрицательных. Многим кажется, что тут можно вести какой-то объективный разговор, хотя на самом деле в большинстве случаев это только кажется. Активные пуристы (ревнители за чистоту русского разговорного) говорят зачастую так: «Если нас не тошнит от того, что говорит современная молодёжь, значит, с нами что-то не так. Потому что должно было бы тошнить» (Дугин А. Г.). Жириновский то и дело вносит в думу проекты законов по изменению правил РЯ – в частности, отмене заимствованных слов (педагог заменить на детоуч, хирург на резач) и «убрать из алфавита букву Ы», потому что она дурацкая, неприятная на слух и «её нет ни в одном языке мира, только у нас и у чукчей». Надо сказать, что такая позиция весьма сомнительна. Так некоторые хотят с помощью языкового употребления в очередной раз делить людей на совершенных и не очень, элиту и низы, показывать своё, явно мнимое, превосходство. Главная же ошибка этих борцов за чистоту в том, что им представляется, будто на русском языке можно говорить «правильно» и «неправильно». Нет, речь идёт не об иностранцах, а о носителях, выросших и воспитанных в русскоязычной среде и для которых русский является родным с самого раннего детства. Так может ли сам носитель языка говорить неправильно? Нормы произношения зафиксированы в нормативных словарях. Они изучаются в школе, к ним обращаются в трудных и спорных ситуациях. Ещё несколько лет назад в вузах ввели такой предмет: «Русский язык и культура речи». Причём чаще всего подобные заявления мы слышим не от авторитетных лингвистов, не от докторов филологических наук, не от мастеров слова и виртуозов пера, а от весьма сомнительных граждан. Зачастую, у некоторых застревает в голове несколько маркерных орфоэпических распространённых ошибок и они поправляют всех и вся. Как в известной байке: Муж сверлит стену. Заходит жена: — Там тебе папа зво́нит. — Не зво́нит, а звони́т, — поправляет муж. — Скажи: ему пока некогда, он стенку све́рлит. [По «звонит — звонит» напишу отдельно] Каждый из носителей РЯ может составить на этот счёт своё мнение и высказать своё суждение. Определяющее слово здесь – каждый. Вот в этом всё и дело. На практике же (о ужас!) никто, ни один человек, не обладает идеальным языком (хотя легенды о таких уникумах ходили всегда и ходят до сих пор). Сама по себе литературная норма – это не объективность, а договорённость, конвенция людей или определённого круга людей. Поэтому, споры учёных мужей-филологов, отличаются от споров дилетантов тем, что мужи чётко понимают, что спорят не об объективности, а о нормативной договорённости! Чтобы вести разговор на строгом уровне, необходимо сначала ответить на ряд вопросов: – Может ли литературная норма быть вариативна? – Норма есть только у лит языка? – Может ли вообще быть ненормированная речь? – Может ли быть несколько норм: для высокого стиля, для среднего, для подлого? Или только одна? – На язык прошлого мы должны ориентироваться или напротив, только на современный? – Кого считать авторитетными носителями РЯ? На кого равняться? Не стоит думать, что учёные делятся на две большие категории – одна что-то там создаёт, устанавливает, а другая – херит и разрушает дела первых. Нет. Дело в том, что это две абсолютно разных работы. А деятельность учёных осуществляется в трёх различных подходах: – предписательный (предписание), прескриптивный – описательный (описание), дескриптивный – порождательный или порождающий (порождение), генеративный Предписание – это такое направление научной мысли, которое предполагает, что сначала мы узнаём нормы и правила языка, а потом мы втолковываем носителям, как правильно нужно говорить и писать. Основной источник узнавания норм – анализ письменных текстов и речевых образцов наиболее образованных, авторитетных носителей языка. Описание – данный подход предполагает бесстрастное, т. е., безоценочное рассмотрение фактов языка. Учёный просто фиксирует – как есть в языке и речи. И в выборе материала у него обычно нет никаких предпочтений в плане престижности, авторитетности – он работает с любым текстом и любым носителем языка. Наиболее важно, что здесь для учёного нет понятий «правильного – неправильного» языка. Что встречается в языковой среде, то и правильно, то и правомочно, то и ценно. А его задача всего лишь статистировать, с какой частотой что встречается, в каких кругах, в каких ситуациях, в каких контекстах и т. д. Порождение – наиболее спорный подход, но, тем не менее без него бы не было многих практических разработок, например в области компьютерной лингвистики, машинного языка, программного порождения речи гуглояндексо ро́ботами и много другого. Это когда задача учёного не составить некую зафиксированную таблицу того, что встречается, как, где, когда и пр., а создать некую идеальную модель правил, логически безупречную. Такую, которая с одной стороны описывает язык, а с другой рассчитана на порождение речи по заранее созданным правилам. Т. е., то, что получается вот по этим созданным правилам – это и есть данный язык, а что не получается, то к данному языку и не относится [Конечно, порождаемый метод применяется и в естественных языках, но меньше. В частности, пытаются практиковать порождающий подход и в языке поэзии – хотя до сих пор идут споры, ПЯ это естественный или искусственный язык, и язык ли вообще или диалект, говор, наречие базового языка. Я понимаю, что для непрофессионалов в данной области данный вопрос несущественен и непонятен, но для лингвистик текста и тем более лингвистики поэтического текста – это вопрос самый что ни на есть насущный и наиважнейший – то, что пока мы не можем поэтический язык чётко обозначить и отнести по верному адресу, есть проблема из проблем]. Предписательный метод (подход) – самый старый. И, пожалуй, он существует везде, где есть письменность и литература. Считается, что русская культура, это культура базирующаяся на письменных текстах, поэтому, у нас издревле и поныне царит подход с предписательных позиций. Поскольку для современной лингвистики все языки мира и все тексты равны, предписание было выпихнуто туда, откуда оно и пришло много тысяч лет назад – это преподавание. Сейчас предписательный подход широко используется в педагогике, в лексикографии, в справочном составлении, в учебниках по сценической речи, по культуре речи и отчасти в стиховедении, особенно в разделах по метрике и пр. Описательный метод – тоже не нов. Он применялся в античности и у древних арабов. В современном мире данный подход является преобладающим. И особенно у лингвистов. Учёный беспристрастно объективно описывает то, что есть и не даёт никаких оценок, а просто фиксирует факты языка и на основании зафиксированного ищет языковые закономерности. Наиболее подробным образом методы объективного описательного подхода были разработаны американской школой дескриптивизма. Дескриптивизм (описательная лингвистика) стала основным направлением в лингвистической науке США в 1920-50-х годах. Порождающий метод – предполагает, что сам учёный лично является авторитетом в отношении языка. Обычно такой подход возникает там, где письменности нет вообще или языковой культуре отдаётся второстепенное значение, но, тем не менее, имеется обширная устная традиция. А также в этой культуре (скорее всего) должны пользоваться уважением точные науки. Первым, кто применил порождающий подход на практике, был древнейндийский мыслитель Па́нини (V в. до н. э.). Попутно напомню, что он считается первым лингвистом в мире вообще – он составил грамматическое описание древнего языка санскрита. Правда, самих текстов не сохранилось – текстов, чтобы какой-то язык описывался такой грамматикой. Не исключено, что таких текстов могло и не быть, но… всё равно – Па́нини первый в мире лингвист. Порождающая грамматика показывает нам не тот язык, который учёный описал анализируя письменные тексты или речь носителей языка, а тот, который должен существовать в идеале по представлению автора конкретной грамматики. Здесь довольно много говорения – о достраивании по аналогии (если, например, в языке нет нужной формы и пр.), порождающих грамматиках, в частности Хомского, и о том, что всё это очень многими беспощадно критикуется. Надо сказать, что критикуется не даром и поэтому метод не столь распространён в естественном языкознании, зато в компьютерной лингвистике без него просто нельзя обойтись. Речевые роботы, порождение речи программой просто немыслимы без идей Хомского. В наше время все эти подходы довольно уверенно заняли разные ниши. Предписательный – в преподавании, обучении. Описательный – в науке, в теоретических исследованиях, в фундаментальных исследованиях. Порождающий – в прикладных разработках в компьютерной лингвистике. ___ Таня Арсак 11.06.2021 17:42 Заявить о нарушении
Понятия «норма» и «ошибка».
Норма предписательная – это то, что одобряется традицией, фиксируется в словарях и справочниках или существует в неком авторитетном тексте. Для описательной нормы – это то, как есть, как встречается и что вообще бывает в текстах. Для порождающей нормы – это то, что получается в ходе действия формальных правил. Для предписателя – ошибка это то, что отклоняется от того, что зафиксировано в нормативных словарях, утверждённых справочниках и отсутствует в качестве примера в наиболее авторитетных текстах. Для описателя – ошибка это то, что выходит за рамки практики или даже иногда просто некой языковой интуиции носителя языка. Т. е., ошибку может совершить носитель языка как описку, оговорку, неверно воспринятую когда-то информацию и пр. Носитель языка всегда способен осознать свою такую ошибку и сказать/написать иначе. Другой случай – ошибка не носителя языка – по неграмотности, недоученности, незнанию. Для порождателя – ошибка это то, что не выходит из действия конкретных правил. В дальнейшем мы будем считать ошибкой – ошибку описателя, а всё остальное – вариантами. Т. е., если вам кажется, что кто-то говорит неграмотно, ляпает чёрт те чо, конструирует предложения чёрт те как – всё это не ошибки, а варианты. Когда в обществе появляется новая необычная идея, она проходит четыре стадии осмысления: 1 – чушь какая-то, галиматья 2 – что-то в этом есть 3 – и как мы раньше до этого не додумались? 4 – очевидная вещь, отрицать которую глупо. Нечто подобное происходит и с явлениями языка. Наблюдать – когда-то было в значении соблюдать: наблюдать правила, этикет, наблюдать чистоту. Соблюдать первый раз появилось в 1810, а окончательно установилось только к 1930 году. Когда появились «привет» и «пока» – это была жуткая молодёжная бескультурность. Ужас чо! Пока – наречие (стой пока здесь) и союз (танцуй пока молодой). Этимология: po kā – форма вин п, мн ч, ср р, от kojь (ст. слав. – кой) – кое, которое. Т. е., дословно – по которое. Изначально «пока» было только союзом. «Пока Митрофанушка в недорослях, пота его и понежить…» (Фонвизин) С 1810 года «пока» начинает использоваться как наречие. С 1850 года зафиксирована форма «расстанемся пока» и «прощайте пока». В начале 20-века начинается использоваться «пока» в том же значении, что и сечас. Тогда же появилось и «привет» в современном значении. Это называли «эстетический ужас» и надеялись, что мода сия пройдёт. «Мода», как видим, не прошла, а эстетический ужас нынче никого не ужасает. Ну а сейчас ещё, в период активных заимствований, появилось двойное: пока-пока – как калькирование с английского бай-бай. В общем, вот так «пока» трансформировалось от союза пока – тока до кальки пока-пока. И этот пример (как ещё многие и многие, красноречиво говорит, что пуритане совершенно напрасно бьют во все колокола и костерят современную молодёжь, не читающую классических книжек и чтящих наследие великих предков. __ Учёные давно уже так не ставят вопрос: «как говорить правильно, а как неправильно» – это учёные умы не заботит, а то, как лучше, целесообразней сказать с тем или иным собеседником, в той или иной аудитории. Лучше с самых разных позиций – в первую очередь, конечно, коммуникативных, но может быть и эстетических, юморных, экспрессивных, эмоциональных и др. «Языковая норма, это как одежда: хорошо одеваться – уместно и со вкусом, плохо одеваться – неуместно и без вкуса» (А. Пиперски) Быть сознательным носителем родного языка, это когда ты готов объясниться и за подвыверты, и за меткое словцо, и за ударения. В аудиториях официальных обязано наблюдать все правила и нормы орфоэпии. Говорить необходимо так, как принято в данной среде, у данных людей, в данной ситуации. В противном случае вы не только можете потерпеть коммуникативную неудачу (на Уралмаше вам за вашу поправку «не зво́нят, а звоня́т» залепят в табло и вовсе не потому, что словаря не знают, а потому что не фиг тут), но можете распасться как личность в глазах окружающих и вызвать у общества насмешки, раздражение, отторжение – с вами демонстративно перестанут общаться. Следование литературным нормам языка – это поведение человека недалёкого и даже фанатичного, а навязывание подобных вещей всем вокруг – глупость и бестактность. Вторая крайность – всегда говорить языком улицы, бытовой речью. Это такая же глупость и бестактность, только с решки, или демонстрация нечувствования ситуации и неспособности переключать коммуникативно- речевые коды. В обоих случаях (и других подобных) человек просто показывает недостаточность владения всей полнотой родного языка. К литературной норме можно относиться по-разному, даже имея глубокое лингвистическое знание, поэтому я никому ничего не навязываю нижеизложенного, но считаю, что с этим полезно ознакомиться, и это, возможно, позволит некоторым из вас избавится от ряда предубеждений, от догматических установок и просто расхожих мифов. Образованность – это весьма условная категория. Что считать образованностью и кого причислять к образованным? В разных культурах, в разных обществах и в разные эпохи – оценки будут очень разными. В наше время в нашей культуре образованность в плане языка зачастую сводится к знанию литературных норм и умению пользоваться этими знаниями, самостоятельно воспроизводя тексты на престижной форме национального языка. Но при этом знать историю и суть явлений языка совершенно не обязательно. Причина – в отсутствии в школьном образовании предмета «языкознание», а отсутствует оно потому, что глубокие лингвистические знания подорвут основу большинства идеологических конструкций и в особенности тех, что касаются национальных вопросов. Так получается, что даже люди у которых имеется диплом о гуманитарном образовании и сама профессия подразумевает хорошее владение языком, имеют представление о языке весьма поверхностное, а знание языковых процессов остаётся больше на уровне обывателя, чем на уровне профессионала. Человек не может говорить так, как он хочет. Каких свобод ему правилами не давай, но, находясь в определённой языковой среде, он будет говорить так, как в этой среде принято, стремясь чтобы его понимали. Речь не идёт о нескольких словах – произносит причудливо, манерно, не как окружающие – а речь о фонетике, синтаксисе, грамматике и прочих определяющих разделах. Например, решил человек все слова ударять на первом слоге. Звучит это как какой-то другой славянский язык. Но, можно выучить небольшой текст (как актёр роль), а чтобы так говорить всегда, свободно, без запинки – нужна долгая привычка и желательно с детства. Ещё оно. Любая выученность (переученность) будет тормозить вашу речь – заставлять вас приостанавливаться и задумываться. Теряется плавный ход, сбивается темп, изменяется ритмическая волна. Например, все знают, как склоняются сложные числительные, но всегда, когда это требуется при чтении на практике люди начинают припоминать и для этого приостанавливаются (ну если не сталкиваются с этим постоянно). На столе лежит конверт с 887636 рублями. Прочитали? И наверняка делали паузу чтоб выдать правильный ответ. Да ещё и не факт, что ответ был выдан правильный (с восьмьюстами восьмьюдесятью семью тысячами шестьюстами тридцатью шестью рублями). Кстати, действует и обратная ситуация – когда учитель диктует такое числительное, ученики не могут сообразить на слух – сколько надо писать в цифрах. Люди вообще лучше воспринимают числительные в именительном падеже, в остальных хуже. Почему так и почему мы тормозим, когда появляется необходимость подобной озвучки. Во-первых – разницу числительных в творительном и родительном большинство выучивает в весьма сознательном возрасте, лет 16–17. Во-вторых – склонение числительных не соответствует современной системной норме, это норма старой системы (старая система была по системным правилам, современная – по аналогии). Хотя со словами в тех же падежах заминки не происходит. Таня Арсак 11.06.2021 17:45 Заявить о нарушении
Чистота языка.
В общем-то это такая метафора, которая наивными субъектами может восприниматься (и воспринимается) за некую данность, что отражает заблуждение, будто язык может чем-то засоряться, пачкаться, замусориваться (речь не идёт сейчас о мате и пр.) Первое расхожее заблуждение, что язык замусоривается заимствованиями. Посмотрите словарь (весьма толстый) заимствованных слов и вы с удивлением обнаружите, что большинство из них считали исконно нашими. Второе заблуждение – что язык замусоривается жаргонизмами и диалектизмами. Тут долго рассказывать, но и это не так. «Мы боремся за то, чтобы люди говорили правильно» – без комментариев. Лучше применить энергию на что-то действительно нужное и полезное. Слова-паразиты. Тема весьма неоднозначная. Борьба с такими словами – вопрос непростой. Отношение к словам-паразитам сильно отличает лингвиста-профессионала от рядового обывателя. Само слово «паразит» (по-гречески – нахлебник, прихлебатель) как бы отражает саму специфику вопроса. Через эту языковую метафору складывается представление, что слово-паразит как вши в волосах, а такая речь как педикулёзная. Такие слова и некоторые другие в науке объединяются под названием – дискурсивные или дискурсивы. Они есть в речи абсолютно каждого носителя языка. Многие из них мы даже не слышим и не замечаем. Процент дискурсивных слов в живой речи (заранее не подготовленной) достаточно высок – 5–15 %. 15 уже заметно со стороны и может некоторых раздражать. Но 5 – весьма хороший показатель и воспринимается совершенно естественно. Абсолютным большинством даже не улавливается (если специально не ставить себе такую задачу). Самыми распространёнными дискурсивами являются – «а», «ну» и «вот». Их используют почти все русскоговорящие. Ещё довольно частотные: «то есть», «скажем», «короче», «не знаем», «да», «знаешьм, «как бы», «значит», «опять же», «там», «так», «это самое», «так сказать», «в общемм, «типа», … – список очень большой – далеко за сотню. Самое удивительное (для кого-то, кто не интересовался вопросом, удивительное) – без дискурсивов в устной речи нельзя (можно ли в письменной и в поэтической? – поговорим позже). Они выполняют две очень важные функции: – дискурсивные слова вместе с т. н. заполненными паузами – звуки «ааа», «эээ», «ммм» – собственно заполняют паузы. Речь отрывистая, «гладкая», без дискурсивов и заполненных паузаций звучит неестественно, как заученная, воспринимается тяжелее, неприятнее и даже с некоторым недоверием. А речь с дискурсивами и короткими эээканиями, мммканиями в пределах до 10 % воспринимается легко и хорошо, если только в ней нет длительных пауз и неуместных неожиданных перебоев плавного размеренного течения. – разграничение мыслей и предложений (в некотором роде такие устноречевые «знаки препинания»). Выступают в том же качестве, что вводные слова на письме. Вообще, у дискурсивов очень сложные функции в языке, таким примитивным набором их не охватить, каждое отдельное дискурсивное слово заслуживает отдельного подробного описания, но в общем можно сказать, что они разграничивают, размежёвывают, сегментируют устную речь. Главное – при оценке употребления дискурсивов в разговорной речи не чесать всё под одну гребёнку. Тут большая разница в нюансах, в ситуациях, в разнообразии, в частотности и много в чём. Если вы попробуете специально подмечать дискурсивы в своей и чужой речи (записывать и потом прослушивать), то удивитесь, как же их оказывается у всех до фигищи! Здесь действует эффект нулевой значимости. Т. е., дискурсивы не несут никакой смысловой нагрузки, поэтому мозг их автоматически отбрасывает, как не требующие обработки. Поэтому, сознательно мы не уделяем им внимания и не замечаем – они не стоят в смысло-понятийном ряду (в поэзии тоже самое происходит с заполнителями глубины, особенно фона и промежуточных планов). Хотелось бы отметить одну особенность. Как только человек говорит на публике, читает доклад, лекцию, общается на официально деловом уровне, он сразу же начинает относится к дискурсивам по-другому – следить, чтобы их было как можно меньше и они были незаметны. Речь становится не совсем естественной (или совсем неестественной) – увеличиваются паузы, пропадает ритмичность, плавность, появляется неравномерный скачущий темп. Нетренированному человеку весьма сложно обходиться без дискурсивов. Но и у тренированных ораторов, лекторов – если речь неподготовленная, не заученная – темп, как правило, заметно снижен – что весьма раздражает современных людей, привыкших к «быстрее и короче». К сожалению, устную речь, выступление на публике – не преподают ни в школе, ни в институте. И это, видимо, главная причина, подавляющее большинство школьников/студентов говорят отвратительно, такое говорение зачастую можно поместить под оценку «речью не владеет». Красивый старорусский правильный язык! Что красивый язык – это чистейшая субъективщина, что правильный – это условность, фикция и вообще любой живой язык изменяется, не изменяется только мёртвый, а «старорусский» употребляется в терминологическом значении крайне редко, с осознанием, что делается сие не совсем правомочно (как бы текущее для краткости и удобства) и подразумевает период примерно XVI—XVII вв. – как бы уже и не древнерусский и ещё не новый современный. Поэтому вот такой – старый. В основном же «старорусский» употребляют совершенно не по делу и это выдаёт обывательщину, что человек не знает ни историю языка, ни принятую терминологию, ни культурологических маркеров и один из тех, кто пользуется всякими другими подобными бредотерминами: древнеславянский, древлеславянский, древнесловенский, славянорусский, словенороссийский и прочая хрень. Ах да, ещё исконорусский – это тот, от которого все человеческие языки произошли во всём их ненужном многообразии. Эстетически красивый язык – тоже чистой воды субъективщина. Выводы о литературном языке: – он самый удобный – компьютерные роботы, поисковики, сетевые информ ресурсы и многое-многое другое заточено под РЛЯ – он самый престижный – все остальные рангом престижности ниже – он общекоммуникативный и нейтральный – исследованиями установлено –РЛЯ единственная форма языка, которая никого не раздражает – а это немаловажно. При этом всё-таки стоить помнить, что РЛЯ не следует использовать всегда и везде. Это, во-первых, не всегда уместно, во-вторых, признак фанатизма. Только лингвистическая образованность позволяет понимать, что разговоры о правильности-неправильности РЯ есть попытка условность возвести в ранг истины, фундаментальной константы свыше установленного закона. Такие разговоры глупы, бессмысленны, бесплодны и ни к чему кроме ругни не приводят. Когда говорят – нужно говорить так-то потому что… – то единственным веским аргументом может быть только один – потому что так говорят образованные люди. А в некоторых особых, спорных случаях – наиболее авторитетные образованные носители языка. __ Так, ну и дам я тут ещё «манифест» дескриптивистов: — Я образованный человек, родившийся в России, выросший в русскоязычной среде, носитель языка. Я его владелец, пользователь и творец. Язык – это собственность его носителей, а значит и моя собственность. Поэтому, я распоряжаюсь своим языком так, как хочу, а каждому, кто считает себя вправе поправлять меня, исправлять в моей речи «ошибки», каждому, возомнившему себя невесть кем, я говорю: — «Иди в жопу. Я – носитель языка! Поправляй и исправляй неносителей». ___ Сразу оговорюсь, вообще-то они славные ребята, но немного жёсткие в борьбе с воинствующими прескриптивистами ☺. _________ ТА Таня Арсак 11.06.2021 17:46 Заявить о нарушении
Так, ну что, хватит пока? Дней на несколько ☺
Потом продолжу. ТА Таня Арсак 11.06.2021 17:49 Заявить о нарушении
Сама проблематика нормы связана с риторической теорией, или с теорией речи.
Основные требования к речи можно представить в виде классического античного квадрата: Уместность – Правильность – Украшенность – Ясность. Оный «квадрат» применим не только к ораторской, но и к любой речи вообще, если она претендует на убедительность и осмысленность. Украшенность – подразумевает два момента: что речь должна быть подготовленной и в этой подготовленности должны быть заложены красивые, приятные, разнообразящие, запоминающиеся и т. д. слова и обороты. Уместность – что всякий стиль, лексикон для своей ситуации, места, времени. Правильность – что у речи (любой) всегда есть нормативный ориентир (литературный, сленговый, диалектный, … Ясность – доступность для понимания реципиента. И вот тут, если мы присмотримся/прислушаемся к говорящим, заметим, что главное правило, которого осознанно ли интуитивно ли придерживается абсолютное большинство, это гармония выбора. Т. е., говорящий всё время выбирает, лавирует между четырьмя этими установками – чем-то жертвуя в пользу чего-то, но и не переходя неких разумных пределов. И вот эти «разумные пределы» как раз и есть тот лимит допуска, тот люфт на который мы можем отойти от конвенциональной нормы (условной) дабы не потерпеть коммуникационную неудачу, не потерять эстетическую привлекательность, сохранить просветительскую доходчивость и т. д. Само же понятие «норма», в зависимости от стиля, задачи, ситуации, постоянно сдвигается: в РЛЯ, в деловом стиле в сторону правильности и ясности; в лирическом произведении в сторону украшенности; в определённых узких кругах в сторону уместности; и т. д. Посчитала такое дополнение нужным, чтобы лучше понимать не только что при создании ПТ не следует выходить из зоны возможности вычитываемой из текста трактовки в зону вымышленной интерпретации, но и что выход за границы языковых норм является обязательным. Созданная и прорабатываемая мной концепция «Планируемого нарушения лингвистических норм как необходимая и обязательная вводная в задачу продуцирования поэтического текста» показывает, что оное нарушение должно являться и является обязательной вводной в условие творческой задачи. Поэтический язык обязан – и продуциенту необходимо это знать ещё до начала работы – быть отличен от других форм, стилей, подстилей, но и находится в зоне коммуникационно-аналитической досягаемости, как системная планета в пределах гравитации своей звезды. ___ И ещё хочу напомнить оду Горация «НАУКА ПОЭЗИИ». Возможно, длинно, тяжеловато, но… её нужно время от времени перечитывать. Всем. Текст можно найти в сети и поэтому сначала хотела дать ссылку, однако решила скопировать текст. По ряду своих соображений ☺ ТА Таня Арсак 15.06.2021 17:17 Заявить о нарушении
Квинт Гораций Флакк
ОДЫ НАУКА ПОЭЗИИ ___________ К ПИЗОНАМ ___________ Если художник решит приписать к голове человечьей Шею коня, а потом облечет в разноцветные перья Тело, которое он соберет по куску отовсюду — Лик от красавицы девы, а хвост от чешуйчатой рыбы, — Кто бы, по-вашему, мог, поглядев, удержаться от смеха? Верьте, Пизоны: точь-в-точь на такую похожа картину Книга, где образы все бессвязны, как бред у больного, И от макушки до пят ничто не сливается в цельный Облик. Мне возразят: «Художникам, как и поэтам, 10 Издавна право дано дерзать на все, что угодно!» Знаю, и сам я беру и даю эту вольность охотно — Только с умом, а не так, чтоб недоброе путалось с добрым, Чтобы дружили с ягнятами львы, а со змеями пташки. Так ведь бывает не раз: к обещавшему много зачину Вдруг подшивает поэт блестящую ярко заплату, Этакий красный лоскут — описанье ли рощи Дианы, Или ручья, что бежит, извиваясь, по чистому лугу, Или же Рейна-реки, или радуги в небе дождливом, — Только беда: не у места они. Допустим, умеешь 20 Ты рисовать кипарис, — но зачем, коль щедрый заказчик Чудом спасается вплавь из обломков крушенья? Допустим, Начал ты вазу лепить, — зачем же сработалась кружка? Стало быть, делай, что хочешь, но делай простым и единым. Нас ведь, поэтов, отец и достойные дети, обычно Призрак достоинств сбивает с пути. Я силюсь быть краток — Делаюсь темен тотчас; кто к легкости только стремится — Вялым становится тот; кто величия ищет — надутым; Кто осторожен, боится упасть, — тот влачится во прахе; Ну, а кто пожелал пестротою рискнуть непомерной, 30 Тот пририсует и вепря к реке, и дельфина к дубраве: Если науки не знать — согрешишь, избегая ошибки! Возле Эмильевой школы любой ремесленник сможет Очень похоже отлить из бронзы и ноготь и волос, Статуи все же ему не создать, коли он не умеет В целое их сочетать. Не хотел бы таким оказаться Я в сочиненьях моих: не хотел бы я быть кривоносым, Даже когда у меня и глаза и кудри на славу. Взявшись писать, выбирайте себе задачу по силам! Прежде прикиньте в уме, что смогут вынести плечи, 40 Что не поднимут они. Кто выбрал посильную тему, Тот обретет и красивую речь, и ясный порядок. Ясность порядка и прелесть его (или я ошибаюсь?) В том всегда состоит, чтоб у места сказать об уместном, А остальное уметь отложить до нужного часа. Даже в плетении слов поэт осторожный и чуткий, Песню начав, одно предпочтет, а другое отвергнет. Лучше всего освежить слова сочетаньем умелым — Ново звучит и привычное в нем. Но если придется Новые знаки найти для еще не известных предметов, 50 Изобретая слова, каких не слыхали Цетеги, — Будет и здесь позволенье дано и принято с толком, Будет и к этим словам доверье, особенно, если Греческим в них языком оросится латинская нива. То, что посмели Цецилий и Плавт, ужель не посмеют Делать Вергилий и Варий? А я в моих скромных стараньях, — Чем я хулу заслужил, когда еще Энний с Катоном Обогащали латинскую речь находками новых Слов и Названий? Всегда дозволено было и будет Новым чеканом чеканить слова, их в свет выпуская! 60 Словно леса меняют листву, обновляясь с годами, Так и слова: что раньше взросло, то и раньше погибнет, А молодые ростки расцветут и наполнятся силой. Смерти подвластны и мы и все, что воздвигнуто нами. В море ли вторгшийся мол защищает суда от Борея (Царственный труд!), разлитая ли зыбь болот бесполезных Чувствует плужный сошник и питает окрестные грады, Или река, чье теченье бедой угрожало посевам Новое русло нашла, — творения смертных погибнут Вечно ли будет язык одинаково жив и прекрасен? 70 Нет, возродятся слова, которые ныне забыты, И позабудутся те, что в чести, — коль захочет обычай Тот, что диктует и меру, и вкус, и закон нашей речи. Дал нам Гомер образец, каким стихотворным размером Петь мы должны про царей, вождей, кровавые войны. В строчках неравной длины сперва изливалось стенанье, После же место нашла скупая обетная надпись; Впрочем, имя творца элегических скромных двустиший Нам неизвестно досель, хоть словесники спорят и спорят. Яростный был Архилох кователем грозного ямба; 80 Приняли эту стопу, и котурны, и низкие сокки, Ибо пригодна она, чтоб вести разговоры на сцене, Зрителей шум покрывать и событья показывать въяве. Лире же Муза дала славословить богов и героев, Лучших кулачных бойцов, коней, в ристании первых, Да воспевать хмельное вино и юные страсти. Если не знать, что к чему, не владеть оттенками стиля, Не соблюдать их черед, — за что же мне зваться поэтом? Только ложный стыд предпочтет незнанье ученью! Как комедийный предмет в трагический стих не ложится, 90 Так и фиестов пир гнушается легких размеров — Тех, что к лицу обыденным речам да комическим пляскам; Пусть же каждый прием соблюдает пристойное место! Впрочем, порой говорит и комедия голосом звучным, Если Хремет, разъярясь, величавые сыплет проклятья, — Как и в трагедии речь становится скромной и жалкой, Если Телеф и Пелей, нищетой и изгнаньем томимы, Вдруг позабудут напыщенный слог и слова в три обхвата, Думая лишь об одном — чтобы зрителя жалобой тронуть. Мало стихам красоты — пускай в них будет услада, 100 Пусть увлекают они за собой наши лучшие чувства! Лица людей смеются с смеющимся, с плачущим плачут, — Сам ты должен страдать, чтобы люди тебе сострадали, Только тогда твои злоключения вызовут слезы, Будь ты Телеф иль Пелей. А начнешь болтать как попало, — Я посмеюсь, а то и засну. Печальные лица С грустною речью в ладу, сердитые — с гневною речью, Лица веселые — с шуткой, а строгие — с важным уроком. Так уж устроены мы: на любое стеченье событий В нас сперва отвечает душа — удовольствием, гневом 110 Или тоской, что гнетет до земли и сжимает нам горло, — А уж потом движенья души выливаются в слово. Если же речи лица несогласны с его положеньем, Весь народ начнет хохотать — и всадник и пеший. Разница будет всегда: говорят ли герои, иль боги, Или маститый старик, или юноша свежий и пылкий, Властная мать семьи иль всегда хлопотливая няня, Вечный скиталец — купец, или пахарь зеленого поля, Иль ассириец, иль колх, иль фиванец, иль Аргоса житель. Следуй преданью, поэт, а в выдумках будь согласован! 120 Если выводишь ты нам Ахилла, покрытого славой, Пусть он будет гневлив, непреклонен, стремителен, пылок, Пусть отвергает закон и на все посягает оружьем; Будет Медея мятежна и зла, будет Ино печальна, Ио — скиталица, мрачен Орест, Иксион — вероломен. Если же новый предмет ты выводишь на сцену и хочешь Новый характер создать, — да будет он выдержан строго, Верным себе оставаясь от первой строки до последней. Впрочем, трудно сказать по-своему общее: лучше Песнь о Троянской войне сумеешь представить ты в лицах, 130 Нежели то, о чем до тебя никто и не слышал. Общее это добро ты сможешь присвоить по праву, Если не будешь ты с ним брести по протоптанной тропке, Словом в слово долбя, как усердный толмач-переводчик, Но и не станешь блуждать подражателем вольным, покуда Не заберешься в тупик, где ни стыд, ни закон не подмога. Не начинай, например, как древний киклический автор: «Участь Приама пою и деянья войны знаменитой». Что хорошего будет тебе от таких обещаний? Будет рожать гора, а родится смешная на свет мышь. 140 Право, разумнее тот, кто слов не бросает на ветер: «Муза, поведай о муже, который по взятии Трои Многих людей города посетил и обычаи видел», Он не из пламени дым, а из дыма светлую ясность Хочет извлечь, чтобы в ней явить небывалых чудовищ, Как Антифат, циклоп Полифем и Сцилла с Харибдой. Он Диомедов возврат не начнет с Мелеагровой смерти, Он для Троянской войны не вспомнит про Ледины яйца, Сразу он к делу спешит, бросая нас в гущу событий, Словно мы знаем уже обо всем, что до этого было. 150 Все, что блеска рассказу не даст, он оставит в покое — И, наконец, сочетает он так свою выдумку с правдой Чтобы началу конец отвечал, а им — середина Слушай, чего от тебя и я и народ мой желаем, Если ты хочешь, чтоб зритель сидел, не дыша, наготове Хлопать, как только актер под занавес: «Хлопайте!» — скажет. Должен представить ты нам все возрасты в облике верном Для переменчивых лет приискав подходящие краски. Мальчик, который едва говорить и ходить научился, Любит больше всего возиться среди однолетков, 160 То он смеется, то в плач, что ни час, то с новою блажью. Таня Арсак 15.06.2021 17:28 Заявить о нарушении
Юноша с первым пушком на щеках, избавясь от дядьки,
Рад и псам, и коням, и зелени Марсова поля, К злому податлив, как воск, а добрых советов не слышит, Думать не хочет о пользе своей, тратит деньги без счету, Самоуверен, страстями горит, что разлюбит, то бросит. Зрелый муж на иное свои направляет заботы — Ищет богатств, полезных друзей, блистательной службы, Остерегается ложных шагов и лишних усилий. Старца со всех сторон обступают одни беспокойства — 170 Все-то он ищет, а то, что найдет, для него бесполезно, Все свои дела он ведет боязливо и вяло, Медлит решенье принять, мечтает пожить да подумать, Вечно ворчит и брюзжит, выхваляет минувшие годы, Ранние годы свои, а юных бранит и порочит. Много приносят добра человеку бегущие годы, Много уносят с собой; так пусть стариковские роли Не поручают юнцу, а взрослые роли — мальчишке: Каждый должен иметь соответственный возрасту облик. Действие мы или видим на сцене, иль слышим в рассказе, 180 То, что дошло через слух, всегда волнует слабее, Нежели то, что зорким глазам предстает необманно И достигает души без помощи слов посторонних. Тем не менее ты не все выноси на подмостки, Многое из виду скрой и речистым доверь очевидцам. Пусть малюток детей не при всех убивает Медея, Пусть нечестивый Атрей человечьего мяса не варит, Пусть не становится Кадм змеею, а птицею — Прокна: Видя подобное, я скажу с отвращеньем: «Не верю!» Действий в пьесе должно быть пять: ни меньше, ни больше, 190 Ежели хочет она с успехом держаться на сцене. Бог не должен сходить для развязки узлов пустяковых, И в разговоре троим обойтись без четвертого можно. Хору бывает своя поручена роль, как актеру: Пусть же с нее не сбивается он, и поет между действий То, что к делу идет и к общей направлено цели. Дело хора — давать советы достойным героям, В буйных обуздывать гнев, а в робких воспитывать бодрость. Дело хора — хвалить небогатый стол селянина, И справедливый закон, и мир на открытых дорогах; 200 Дело хора — тайны хранить и бессмертным молиться, Чтобы удача к смиренным пришла и ушла от надменных. Флейта была не всегда, как теперь, окована медью, Спорить с трубой не могла, и отверстий имела немного; Вторила хору она, и силы в ней было довольно, Чтоб оглашать дуновеньем ряды не слишком густые, Где собирался народ, еще малочисленный, скромный, Знающий цену труду, известный строгостью нравов. Только когда рубежи раздвинул народ-победитель, Город обнес просторной стеной, и под праздник без страха 210 Начал с утра вином ублажать хранителя-бога, Стала являться в ладах и напевах сугубая вольность: Что в них мог понимать досужий невежда-крестьянин, Сев, как мужик средь мужей, с горожанами чуткими рядом?! Тут-то к былой простоте прибавились резвость и роскошь, И зашагал по помосту флейтист, волоча одеянье; Тут и у строгих струн явилися новые звуки; Тут и слова налились красноречьем, дотоль небывалым, Так что с этой поры и хор, как вещун и советник, Стал в песнопеньях своих темней, чем дельфийский оракул. 220 А трагедийный поэт, за козла состязаясь в театре, Стал заголять сатиров лихих, деревенскою шуткой Неколебимую строгость смягчив, — и все потому, что Были приманки нужны и новинки, которые любит Зритель, после священных пиров и пьяный и буйный. Впрочем, даже самих сатиров, насмешников едких, Так надлежит представлять, так смешивать важность и легкость, Чтобы герой или бог, являясь меж ними на сцене, Где он за час до того блистал в багрянице и злате, Не опускался в своих речах до убогих притонов 230 И не витал в облаках, не чуя земли под ногами Легких стихов болтовни трагедия будет гнушаться — Взоры потупив, она проскользнет меж резвых сатиров Словно под праздничный день матрона в обрядовой пляске. Я бы, Пизоны, не стал писать в сатировских драмах Только простые слова, в которых ни веса, ни блеска. Я бы не стал избегать трагических красок настолько, Чтобы нельзя уже было понять, говорит ли плутовка Пифия, дерзкой рукой у Симона выудив деньги, Или же верный Силен, кормилец и страж Диониса. 240 Я б из обычнейших слов сложил небывалую песню, Так, чтоб казалась легка, но чтоб всякий потел да пыхтел бы, Взявшись такую сложить: великую силу и важность Можно и скромным словам придать расстановкой и связью. Фавнам, покинувшим лес, поверьте, совсем не пристало Так изъясняться, как тем, кто вырос на улицах Рима: То услаждая себя стишком слащавым и звонким, То громыхая в ушах похабною грязною бранью. То и другое претит тому, у кого за душою Званье, и род, и доход; и он в похвале не сойдется 250 С тем, кто привычен жевать горох да лузгать орехи. Долгий слог за кратким вослед называется ямбом: Быстрая эта стопа, всегда выступая попарно, Триметра имя дала стиху о шести удареньях. Из одинаковых стоп состоял он когда-то; но после, Чтобы весомей и медленней нашего слуха касаться, Он под отеческий кров величавые принял спондеи, Кротко для них потеснясь, за собою, однако, оставив Место второе и место четвертое. Чистые ямбы Редки у Акция в славных стихах, и у Энния редки 260 В триметрах тяжких его, под которыми гнутся подмостки, — Что ж, тем хуже для них: это знак иль небрежной работы, Или незнанья основ мастерства, что столь же постыдно. Правда, не всякий ценитель расслышит нескладную строчку Даже и это для римских поэтов обидная вольность. Значит ли это, что я начну писать как попало, Стану ошибки свои выставлять напоказ беззаботно Зная, что все мне простят? Упреков, быть может, избегну, Но не дождусь и похвал. Образцы нам — творения греков: Ночью и днем листайте вы их неустанной рукою! 270 Если же ваши отцы хвалили и ритмы и шутки Даже у Плавта, — ну что ж, такое в них было терпенье, Можно даже сказать — их глупость, если мы сами В силах умом отличить от изящного грубое слово Или неправильный стих уловить на слух и на ощупь. Первым творенья свои посвятил трагической музе Феспис, который возил представленья свои на телеге, А исполнителям их он суслом вымазывал лица. Только Эсхил облачил их в плащи, надел на них маски И научил их ходить ногою, обутой в котурны, 280 По невысоким подмосткам, вещая высокие речи. Дальше черед наступил комедии древней и славной: Много похвал стяжала она, но, впав в своеволье, Стала закон преступать, и тогда, по слову закона, Хор в ней постыдно умолк, утратив право злоречья. Наши поэты брались за драмы обоего рода И заслужили по праву почет — особенно там, где Смело решались они оставить прописи греков И о себе о самих претексты писать и тогаты. Думаю даже, что наш язык сравнялся бы славой 290 С доблестью наших побед, когда бы латинским поэтам Их торопливость и лень не мешала отделывать строки. Вы, о Помпилия кровь, не хвалите стиха, над которым Много и дней и трудов не потратил напилок поэта, Десятикратно пройдясь и вылощив гладко под ноготь! Как-то сказал Демокрит, что талант важнее ученья И что закрыт Геликон для поэтов со здравым рассудком. Не оттого ли теперь не хотят ни стричься, ни бриться Наши певцы, сидят по углам и в баню не ходят, Словно боясь потерять и званье и славу поэта, 300 Ежели голову вверят свою брадобрею Лицину, Неизлечимую даже и трех Антикир чемерицей? Ах, для чего я, глупец, по весне очищаюсь от желчи? Кабы не это, писал бы и я не хуже любого! Только зачем? Уж лучше мне быть, как камень точильный, Тот, что совсем не остер, но делает острым железо: Сам не творя, покажу я, в чем дар, в чем долг стихотворца, Что ему средства дает, образует его и питает, Что хорошо, что нет, где верный путь, где неверный. Мудрость — вот настоящих стихов исток и начало! Что ему средства дает, образует его и питает, Что хорошо, что нет, где верный путь, где неверный. Мудрость — вот настоящих стихов исток и начало! 310 Всякий предмет тебе разъяснят философские книги, А уяснится предмет — без труда и слова подберутся Тот, кто понял, в чем долг перед родиной, долг перед другом В чем состоит любовь к отцу, и обрату, и к гостю В чем заключается дело судьи, а в чем — полководца Или мужей, что сидят, управляя, в высоком сенате — Тот для любого лица подберет подобающий облик. Далее, я прикажу, чтоб ученый умел подражатель Жизнь и нравы людей наблюдать для правдивости слога. Драма, где мысли умны, а нравы очерчены метко, 320 Даже если в ней нет изящества, важности, блеска, Больший имеет успех и держится дольше на сцене, Нежели та, где одни пустые и звонкие строчки. Грекам, грекам дались и мысли, и дар красноречья, Ибо они всегда ценили одну только славу! Ну, а у нас от ребяческих лет одно лишь в предмете: Медный асс на сотню частей разделять без остатка! «Сын Альбина, скажи: какая получится доля, Если отнять одну от пяти двенадцатых асса?» — «Треть!» — «Молодец! Не умрешь без гроша! А если прибавить?» 330 «…То половина!» — Корысть заползает, как ржавчина, в души: Можно ли ждать, чтобы в душах таких слагалися песни, Песни, кедровых достойные масл и ларцов кипарисных? Или стремится поэт к услаждению, или же к пользе, Или надеется сразу достичь и того и другого. Кратко скажи, что хочешь сказать: короткие речи Легче уловит душа и в памяти крепче удержит, Но не захочет хранить мелочей, для дела не нужных. Таня Арсак 15.06.2021 17:29 Заявить о нарушении
Выдумкой теша народ, выдумывай с истиной сходно
И не старайся, чтоб мы любому поверили вздору, 340 И не тащи живых малышей из прожорливых Ламий. Строгих полки стариков в стихах лишь полезное ценят; Быстрые всадники знать не хотят никаких поучений; Всех соберет голоса, кто смешает приятное с пользой, И услаждая людей, и на истинный путь наставляя. Книга такая плывет за моря, приносит доходы Для продавца, а творцу дарит долголетнюю славу. Правда и то, что порой мы прощаем поэту ошибки: Ведь не всегда и струна звенит, как мы бы хотели, И отвечает смычку вместо звука высокого низким, 350 Да не всегда и стрела попадает туда, куда метит. Вот почему не сержусь я, когда в стихах среди блеска Несколько пятен мелькнут, плоды недостатка вниманья Или природы людской — в ней нет совершенства. Однако Плох тот книжный писец, который снова и снова, Как его ни учи, повторяет все ту же ошибку, Плох кифаред, на одной и той же фальшивящий ноте, — Так же плох и поэт нерадивый, подобно Херилу: Буду я рад, отыскав у него три сносные строчки, Но рассержусь, когда задремать случится Гомеру — 360 Хоть и не грех ненадолго соснуть в столь длинной поэме. Общее есть у стихов и картин: та издали лучше, Эта — вблизи; одна пленяет сильней в полумраке, Между тем как другая на вольном смотрится свете И все равно не боится суда ценителей тонких; Эта понравится вмиг, а иная — с десятого раза. Старший из братьев! Хоть ты и сам от природы разумен, И наставленья отца тебя разумному учат, Все же послушай меня. В иных человечьих занятьях Даже посредственность в дело идет: правовед и оратор, 370 Даже если один красноречьем уступит Мессале, А другой — широтою познаний Касцеллию Авлу, Все-таки оба в цене; а поэту посредственных строчек Ввек не простят ни люди, ни боги, ни книжные лавки! Как на богатом пиру нескладный напев музыкантов, Мак в сардинском меду иль масло, жирное слишком, Нам претят, ибо мы и без них пировали бы славно, — Точно так и стихи, услада душевная наша, От совершенства на шаг отступив, бездарными будут. Кто не владеет мечом, тот не ходит на Марсово поле, 380 Кто не держал ни мяча, ни диска, не бегал, не прыгал, Тот не пойдет состязаться, чтоб стать посмешищем людям. Только стихи сочиняет любой, не боясь неуменья, А почему бы и нет? Он не раб, он хорошего рода, Всадником числится он, и в дурных делах не замечен. Ты же, прошу, ничего не пиши без воли Минервы: Вот тебе главный совет. А ежели что и напишешь — Прежде всего покажи знатоку — такому, как Меций, Или отцу, или мне; а потом до девятого года Эти стихи сохраняй про себя: в неизданной книге 390 Можно хоть все зачеркнуть, а издашь — и словца не поправишь. Первым диких людей от грызни и от пищи кровавой Стал отвращать Орфей, святой богов толкователь; Вот почему говорят, что львов укрощал он и тигров И Амфион, говорят, фиванские складывал стены, Двигая камни звуками струн и лирной мольбою С места на место ведя. Такова была древняя мудрость: Общее с частным добро разделять, со священным мирское, Брак узаконить, конец положив своевольному блуду, И укреплять города, и законы писать на скрижалях. 400 Вот откуда пришел почет к пророкам-поэтам И к песнопениям их! А потом и Гомер знаменитый, И Тиртей закалили мужей для воинственной брани, Песней ведя их на бой; в стихи облеклись прорицанья И наставленья на жизненный путь; пиерийские струны Милость дарили царей, несли развлечение душам, Отдых давали от тяжких трудов. Итак, не стыдися Музы, искусницы в лирной игре, и певца-Аполлона! Что придает стихам красоту: талант иль наука? Вечный вопрос! А по мне, ни старанье без божьего дара, 410 Ни дарованье без школы хорошей плодов не приносит: Друг за друга держась, всегда и во всем они вместе. Тот, кто решил на бегах обогнуть вожделенную мету, Жил с малолетства в трудах, не знал ни Венеры, ни Вакха, Много и мерз и потел; кто идет состязаться на флейтах, Долго учился сперва и дрожал пред учителем строгим; Нам же довольно сказать: «Я на диво стихи сочиняю — Все остальное провал побери, а мне неприлично Вдруг признаться, что я, не учась, чего-то не знаю». Как созывает глашатай народ к продаже имений, 420 Так и льстецов созывает поэт, к себе на поживу — Тот, у кого за душой и поместий и денег немало. Если умеет отвесть на пиру он место для гостя, И поручительство дать бедняку, и вызволить в тяжбе Тех, кто сам на суде не силен, — то вряд ли отыщет Разницу он между лживым льстецом и подлинным другом. Если ты дал или дашь клиенту богатый подарок, — Не приглашай его слушать стихи, — он заранее полон Счастья, он будет кричать: бесподобно, прекрасно, прелестно, Будет краснеть и бледнеть, глаза отуманит слезою, 430 Будет подскакивать с места и оземь притопывать пяткой. Как в похоронных рядах наемный плакальщик будет Громче рыдать и заметней, чем тот, кто и вправду горюет, Так всегда лицемер крикливей, чем честный хвалитель. Видно, недаром у персов цари за полною чашей Чистым пытают вином, желая узнать человека, Верный он друг или нет. И если стихи ты слагаешь, Остерегись лицемерных лжецов с их лисьей личиной. Если Квинтилию ты читал свои сочиненья, Он говорил: «Исправь-ка вот то и это словечко». 440 Ты возражал, что пытался не раз, но все понапрасну, — Он предлагал зачеркнуть весь стих и пустить в перековку. Если же ты начинал защищать неудачное место, Вместо того чтоб его изменить, — он больше ни слова: Можешь себя и творенья свои без соперников нежить! Здравый и дельный ценитель бессильные строки осудит, Грубым предъявит упрек, небрежные — черным пометит Знаком, перо повернув, излишнюю пышность — урежет, Там, где слишком темно, — прикажет света подбавить, Там, где двусмысленность, — вмиг уличит, где исправить — укажет; 450 Строгий, как сам Аристарх, он не скажет: «Зачем же мне друга Из пустяков обижать?» Пустяки-то к беде и приводят, Если за них навсегда осмеют и отвергнут поэта. Словно тот, кто коростой покрыт, или болен желтухой, Или лишился ума, иль наказан гневливой Дианой, Именно так ужасен для всех поэт полоумный — Все от него врассыпную, лишь по следу свищут мальчишки. Ежели он, повсюду бродя и рыгая стихами, Вдруг, как тот птицелов, что не впору на птиц загляделся, Рухнет в яму иль ров, — то пускай он хоть лопнет от крика: 460 «Люди! На помощь! Скорей!» — никто и руки не поднимет, Если же кто и начнет спускать ему в яму веревку, Я удержу: «А что, если он провалился нарочно И не желает спастись?» — и по этому поводу вспомню Смерть Эмпедокла: «Поэт сицилийский, в отчаянной жажде Богом бессмертным прослыть, хладнокровно в горящую Этну Спрыгнул. Не будем лишать поэта права на гибель! Разве не все равно, что спасти, что убить против воли? Это не в первый уж раз он ищет блистательной смерти, — Вытащишь, кинется вновь: ему уж не быть человеком. 470 Кроме того, ведь мы и не знаем, за что он наказан Страстью стихи сочинять? Отца ль осквернил он могилу Молнии ль место попрал, — но лютует он хуже медведя, Хуже медведя, что клетку взломал и ревет на свободе!» Так от ретивых поэтов бегут и ученый и неуч — Если ж поймает — конец: зачитает стихами до смерти И не отстанет, пока не насытится кровью, пиявка. _________________________ _____ ____ ___ __ _ ТА Таня Арсак 15.06.2021 17:30 Заявить о нарушении
……….. Я силюсь быть краток —
Делаюсь тёмен тотчас; кто к легкости только стремится — Вялым становится тот; кто величия ищет — надутым; Кто осторожен, боится упасть, — тот влачится во прахе; Ну, а кто пожелал пестротою рискнуть непомерной, 30 Тот пририсует и вепря к реке, и дельфина к дубраве: Если науки не знать — согрешишь, избегая ошибки! [Гораций «НАУКА ПОЭЗИИ»] Вот такие фрагменты – нужно вникать и размышлять. «Краткость – сестра таланта», знаем мы, но, как говорит нам Гораций, и «мать темноты» (то есть неясноти, непонимания). Если переусердствовать с гипер-супер-пупер-мега лаконичностью (чем, кстати, сейчас безумеет 98 % интернет переписки – какие-то сплёвыши, обрубыши, осколки фраз, слова-одиночки в поле – понять просто ничего невозможно — да и, такое ощущение, что многим уже и не нужно – просто дать посыл: «Я тута» и большего не надо). Поэтому, надо периодически перечитывать и перечитывать эту вещь – с карандашом в руках, с выводами и творческими установками для себя. ТА Таня Арсак 15.06.2021 17:49 Заявить о нарушении
Хорошую тему какую ты завела, Танюша ☺
Ты права, что нужно давать прояснения, чтобы было понятно, зачем все эти слова находятся вместе. В то же время, очевидности проговаривать не нужно, и в современном мире беда в том, что огромные культурные разломы существуют и люди из разных информационных коридоров не поймут друг друга. Моя персональная боль и точка роста -- обнажать мысли, потому что они совсем неочевидны, мне-то кажется, что я упускаю очевидное, строю речь, ориентируясь на уместность, которая всегда прилагается к воспитанному вкусу, а оказывается, что это понятие уместности очень широкое, вкусов много, воспитанных вкусов много, воспитанных по-разному совершенно. И почти всё, что оставляю за скобками текста -- неочевидно. И вот я много говорю поэтому, чтобы чуть-чуть расшатать свои представления об уместности и сдвинуться в сторону ясности. Юлия Малыгина 15.06.2021 21:40 Заявить о нарушении
Верной дорогой идёшь, товарисч!
🙂 Сейчас с телефоном, Юльк — несколько затруднительно тыкать. Важная, конечно. Я долго над ней мозговала, пока не поймала нить решения. Т. е., анализируя читанное, знаемое, размышляя, пришла к мысли, что величину отклонения, амплитуду волны можно вычислить, как я вычисляла тангенсоиду рифмической вертикали. Для аналитических работ это возможны математические, приборные, инструментальные характеристики, а для творческих — эвристические в большей степени, но уже не методом тыка, а опираясь на аналитику (подсознательно типа, на внутреннем автомате). Конечно, просчитать самой не удасться — нужна маттех база, программы, специалисты, но прописать сам принцип, суть метода и подхода вполне реально. Вот пытаюсь потихонечку 🙂 Так что давай, Юлёк, тоже, шаг за шагом — а как иначе? В самом конце ж у Горация правильно сказано: „Кроме того, ведь мы и не знаем, за что он наказан / Страстью стихи сочинять?“. ТА Таня Арсак 15.06.2021 23:05 Заявить о нарушении
Горация я, канеш, ещё долго буду изучать...
И Спасиб! * а про "неясность текста"... много ли современные слушатели/читатели понимают, слышат, розумеют в былинах, напевах, заговорах даже книжных библейских или иных эпосах... * другое дело, что многое (звук, тональность, слово, информация...) считывается в сложных связях-сочетаниях. не напрямую. * с современными текстами - аналогично. но с "другой стороны" - другие цепочки, другие аллюзии. ну, а несчитываемое... бывает)). * ТА, вчитаюсь не раньше следующей недели... /и так вместо законного отпуска сижу до опупения в работе((/. Елька22 16.06.2021 12:26 Заявить о нарушении
Лен, вообще не имеет никакого значения количество понимающих, разумеющих, владеющих и пр. Во времена Пушкина – сколько грамотных было? Можно поглядеть статистику – там меньше 20-ти % вообще по России, распределение неоднородно и подавляющее большинство «грамотных» умели считать и читать по слогам. А что касается «любителей изящной словесности» (не говоря уже о хоть что-то понимающих в тонкостях плетения словес), то их число, до Советского Союза, никогда не доходило даже до тысячи. Пушкин и поэты «ЗВ» писали для сотни–двух–трёх читателей — больше просто не было. Пушкинский «Современник», вышедший первый экземпляр тиражом 2400 экз, понизился – второй тираж 1500, третий – 900. Причина – отсутствие политической колонки и пр., интересного платёжеспособному обывателю. У «Северной пчелы» и «Сына отечества» тиражи тоже были небольшие. И основная масса покупателей журналов поэтические страницы просто не читали.
Так что дело не в количестве, а в том, чтобы был хоть кто-то способный «расшифровать» [Надпись на стене бара – рано или поздно зайдёт тот, кто её заметит и сможет прочитать – а когда прочитает, бармен сотрёт надпись]. И ещё в том, что отклонения измеряются от нормы сегодняшнего дня, условной «оси нормы» – это и есть современность. Привязка к ней, нахождение в зоне её тяготения, связь которую нельзя рвать. Я ж тебе написала, как планеты СС – планета вышедшая из зоны доступа солнечной гравитации перестаёт быть планетой солнечной системы. Текст, отошедший далеко от «современной оси нормы», перестаёт принадлежать русской поэзии или быть современной поэзией (если ретроградно отклоняется в архаику или авангардно забегает в необозримое будущее). Трудно пока печатать. Я там приготовила несколько выборок из своих черновых набросков – надо увязать как-то в читаемый текст. Попозже уже. ТА Таня Арсак 16.06.2021 13:31 Заявить о нарушении
угу) давай попозже. не напрягай гаджеты :).
* мне пока и этого с лихвой хватит. переваривать. * с осью и "отклонением" от центральной струи :) - согласна на все сто. Елька22 16.06.2021 14:26 Заявить о нарушении
Юлёк, —
«Вот Фет (хоани боже этих святых людей, что издают его двадцатитомник) Облаком волнистым Прах в стает в дали; Конный или пеший- Не видать в пыли! Вижу: кто-то скачет На лихом коне. Друг мой, друг далёкий, Вспомни обо мне! Вот, теперь лялечка. Юлия Малыгина 03.09.2021 00:10» — это ты где такую «не видаль» нарыла? – ссыль кинь. ТА Таня Арсак 04.09.2021 08:58 Заявить о нарушении
Таня, сейчас.
http://imwerden.de/razdel-1000121-str-1.html Юлия Малыгина 04.09.2021 09:06 Заявить о нарушении
Блин, да что ж такое! Я вроде все слова соединила, при копировании из pdf, а одно осталось всё же разделённым.
В книге по-человечьи, конечно. Юлия Малыгина 04.09.2021 09:08 Заявить о нарушении
Ну, подруга, ты даёшь — уработать меня решила? — в лом было том/стр. написать? ☺
Ладно, скачала пять томов – пойду поищу в котором… ТА Таня Арсак 04.09.2021 10:34 Заявить о нарушении
А, ой, прости родная!)
Щас скажу: Первый том, страница 167 — "Даль" Юлия Малыгина 04.09.2021 10:43 Заявить о нарушении
Ох, Юлёк, Юлёк ☺ — я-то уж порывалась метнуться дисер писать по строчке: «Прах в стает в дали;» или, как минимум, научно-аналитическую заметочку – у меня уже фантазия разыгралась, уже стала лихорадочно перебирать в памяти, где у Зализняка и в каких словарях/справочниках найти – до какого века, в каких говорах было «стаёт» в значении «встаёт», да и в этом ли оно тут значении? «В» – возможно, опечатка? Но, самое главное – «в дали» – вместо наречия сущ. с предл., да ещё и без зависимых определений – это же в поэтическом синтаксисе разница, как земля и небо! Это же два абсолютно разных стиха! … Но, как оказалось, это не Фет, а всего лишь твоя небрежность. Ты ранила меня навылет. Степень моего разочарования невозможно выразить цепочкой лексем. Никаких. Если не оправлюсь, умру, выпей за меня хорошего вина – некрепкого, но много.
Ладно, Юльчик, шучу, конечно же. Но прав был будетлянин – «опечатка – соавтор поэта». Твоё – «Поэзия – это ключ на 17» – шедевральный тому пример. Случайность при копировке, моя наблюдательность и незначительное вмешательство, родили шикарнейший афоризм, достойный самого тщательного раздумия! Эта фраза тебя обессмертит. Ты её только потщательне́е и поусидчиве́е распространяй в кругах соотвествующих ☺ Ну а Афанасий Афанасича надо привести в надлежащий вид – и знак переноса на тире исправить и название поставить – ибо неотъемлемый сегмент ПТ жешь: А. А. Фет _____ ДАЛЬ _____ Облаком волнистым Прах встает вдали; Конный или пеший – Не видать в пыли! Вижу: кто-то скачет На лихом коне. Друг мой, друг далёкий, Вспомни обо мне! _____ P.S. – а, вообще, спасибо, Юльк – сейчас, пока мысли вертятся, сформулирую (для себя исключительно), чем наречие отличается от существительного с предлогом в ПТ. Не столько даже в семантическом значении, сколько в трактовочно-смысловом. ТА Таня Арсак 04.09.2021 11:33 Заявить о нарушении
Таня, смеюсь)
Я вчера напрочь утратила контроль — двое суток на ногах, даже на секундочку не отдыхала. Зато теперь я ого-го! Все опечатки вижу, все выщербинки, ну и ладно — могу себе позволить и такое 🤣 Юлия Малыгина 04.09.2021 11:55 Заявить о нарушении
Таня, спасибо дорогая моя!
И стихотворение отнесла, и скопировала себе правильное оформление. Люблю тебя, дорогая, ты всегда хаос в космос приведёшь 😘 Юлия Малыгина 04.09.2021 12:47 Заявить о нарушении
Можешь себе позволить меня убить?.. — эх ты, безжалостная…
Думала, что БЛК уже закрыли за ненадобностью. А тут Ленча ссылку дала на статейку некой книгочейки по Булатовне – я пошла – ан нет, жив курилка ☺ Ну и в курилку заглянула на секундочку… Лен, читкнула я эссе – рада, что у Ольги Булатовны ещё одна читательница появилась – а по самому тексту сказать, в общем-то, нечего (если не ставить целью обидеть автора). Подобные общие размытости с отчётливо заметными попытками изготовить симпатишные речевые сувениры не основанные ни на чём, кроме эмоционально-вкусовых пристрастий, мне давным-давно не интересны. А так, чо? – есть пить не просит, пусть висит ☺ (только почему-то рец под ним нет – это несколько удивило). ТА Таня Арсак 04.09.2021 12:48 Заявить о нарушении
А какая статейка? Дадите и мне?)
Танча, я там не стала рассказывать — много чести, тебе скажу: статью писала про Дану Курскую и обалдела от схожести того, что обязательно что-то отрицается и что-то утверждается. Но по-своему) Хочешь, на почту тебе скину статью, а то когда ещё опубликуют! Юлия Малыгина 04.09.2021 13:10 Заявить о нарушении
ну, у Ольги Булатовны читателей набегает :)
случайно попадают, но многие потом регулярно. У Ольги Озеровой, канеш, неглубоко и чисто-конкретно "я вижу это", "я вижу то", но Таньч хорошо что так. многие тут годами мыкаются, не находя ничего. в смысле почитат на хорошем уровне. * И БЛК и Балтия время от времени что-то подкидывает, но чаще кто-то где-то в разговоре упомянул... идёшь смотреть: твоё, не твоё. хорошо Соня на всякие подписки в ВК раскрутила - почитываю и недальних классиков и нынешних трендовых. * я, кста, над "в стает" - тоже упорно думала :) что хотел сказал автор Елька22 04.09.2021 13:59 Заявить о нарушении
Ленча, привет, дорогая)
Ну автор этого искромётного - одна малыгина, которая не спала, а зачем-то ввязалась в диалог, хотя с ног валилась уже, встав в 6 утра предыдущего дня и проработав в общей сложности часов 49) (не вычитая перерыв на кофе и обед, потому что работа продолжалась в голове), это эту Малыгину не оправдывает, но как так вышло — проясняет))) А ты себе телеграм поставь, там подпишись на поэтические каналы и будет у тебя в ленте всегда и отобранное Карауловым, и Женей Ульянкиной, и Метажурнал, и ещё столько каналов, сколько захочешь — хочешь — с классиками, хочешь с современниками, какую хочешь традицию, ту и выбирай. Юлия Малыгина 04.09.2021 14:04 Заявить о нарушении
Юль, я работаю над этим :)
девайс новый подключила, потихоньку всякие соцсети. услуги, оплаты осваиваю я жеш ретроград и консерватор. * по Евтушенко и Самойлову... где-то "да" где-то "нет" безбашенных поэтов, которые в око стихии попали и кто кем управляет уже неясно -- таких немного большая часть (да - поэтов, да - одаренных) всё ж таки предпочитают "по краешку" инстинкт самосохранения. * хороший разгон (в смысле полёт, а не пластиковых стаканчиков) вы на БЛК замутили :) а то так тихо было последнее время. что даже скучно. Елька22 04.09.2021 14:33 Заявить о нарушении
Вот тут: http://stihi.ru/2021/09/03/3320
- Кинь, позырю ТА Таня Арсак 04.09.2021 14:41 Заявить о нарушении
Лен, Ольга Булатовна болела – в августе только появилась – зашла, потрещали наспех. Всё хочу зайти почитать её последние (за этот год), разобрать, может, какое – но всё как-то не до того – то то, то сё, то дела, то лень, … Надо будет – как на интеллектуальную волну настроюсь.
ТА Таня Арсак 04.09.2021 14:46 Заявить о нарушении
понимаю)
я её на бегу читать не могу. то есть вижу новое, но не иду, ибо наспех там иногда заходишь на новое, а потом идёшь куда-нить в старенькое чтобы общий план выдернуть * видела что её долго не было. перед этим года два не показывалась, я уже думала с дочерью её поговорить (она тоже на стихи.ру), да как-то стеснялась. Елька22 04.09.2021 16:13 Заявить о нарушении
Прочитала. Спасибо.
Нормальная вступительная статья к книжке (это ведь она, я так понимаю?). Кому-то, наверное, поможет. Я читать Дану Курскую не буду под автоматом. Как и разговаривать о её поэтических произведениях. По поводу возрастания интереса к стихам в современном обществе. Да, есть такое дело. К сетевой поэзии (и в частности к мафорам сетевого фольклора, которым я уже несколько лет занимаюсь и даже, внедрившись в пару группировок, сама пописываю), в общем-то этот интерес давно – и не ослабевает, наоборот. К эстрадно-интернетной – или как она там называется, когда ездят по городам, выступают в ресторанах и пиарят ролики на Ютубе? – всё больше и больше текут. Некоторые имеют миллионы просмотров, десятки и сотни тысяч лайков, гонорар от гастролей достаточный для жизни – хорошо. Но! Есть одно «но»! Она вся – низкопробная любительщина. В сетевом фольклоре с мафорами ситуация ещё плачевней – там ведь, практически, только юмор, сатира и прочая хохма – и востребованы (сильно, десятками, сотнями тысяч читателей) только примитивы со сниженной лексикой. Смехуёчки – чем площе и прямей, тем лучше. Точно так же как обстояли дела с анекдотами и частушками – кого развеселишь анекдотом без мата, кому по кайфу нематерная частушка? Хорошо ли это и стоит ли привлекать массы к «настоящему слову» – не знаю. Точнее, знаю, но вопрос непростой – и ответ коротко не сформулируешь. Ну ладно, пусть хоть какую-нибудь Анну Егоян слушают. Не будем излишне требовательными к «толпе» ☺ ТА Таня Арсак 04.09.2021 17:45 Заявить о нарушении
Мотайте сопли на кулак,
А я пошла гонять собак. Пошла – не в смысле, что пошла, А в смысле, что пошла – пошла. ТА Таня Арсак 04.09.2021 17:47 Заявить о нарушении
Танюш, как всё-таки жизнь всё рифмует! С тобой уж не стану ни о чём спорить)
Люблю тебя, ценю и вообще. Мыр 😘😘😘 Юлия Малыгина 04.09.2021 18:09 Заявить о нарушении
Перейти на страницу произведения |
