Рецензия на «Блиц по картинам Яана Элькена» (Выход Из Под Контроля)

Открываем голосование. Сегодня всего 16 стихов:

1

Оранжевый автобус

В холодной дымке зимний город, 
деревья спят. 
Люд пасмурный. На ветке голой 
вороний гвалт. 
Февральский снег осел глубоко 
на дней гряду. 
А я стою на остановке, 
автобус жду. 
Со мной десятка два народа, 
а может три, 
мрачнее тучи - где он бродит?.. 
Кыш! - говорит
сердитый дядя в черной шляпе
на "кар" ворон. 
Все ждут автобус двадцать пятый. 
А вот и он! 
Пришёл оранжевый - как вспышка, 
как апельсин, 
как солнца яркая улыбка   
от сих до сих. 
Добро пожаловать!  - все живо
расселись, уф!.. 
И так оранжево, красиво
всем стало вдруг. 

2

***
.
Души с червоточиной неявной,
ржавчина, что сразу не видна;
из часов кукушка лает справно,
СССР – великая страна.
.
Голуби, клюющие окурки,
будка разрисованная "в хлам",
шрамы на белёсой штукатурке –
арт-объекты социальных драм.
.
Осень, перекличка разгильдяев,
вороватый перечень свобод;
служащий зарплату получает,
в коммунальный рай жене несёт.
.
Серп и молот, лозунги и даты,
из "Спидолы" льются голоса...
Говорили – сильно был поддатый
кореш, что соседа покромсал.

3

***
.
"Победа" осталась снаружи,
за аркой колодца двора.
Под днищем обширная лужа,
её не успели убрать.
.
Машина всем телом накрыла
изъяны земельных пластов,
чьи долгие тянутся жилы
в подвалы доходных домов.
.
Вот кажется, дали б ей крылья,
взлетела, нарушив закон,
над бренной асфальтовой пылью,
под бдительным взором ворон.
.
За окнами всмотришься – лица –
печальные лики с икон...
Но в небе, которое длится,
она бы пошла на обгон.

4

Что было, помнят стены эти
. 
. 
Безлюдный город  в медном цвете, 
Бесшумны улицы,  восходы. 
Что было, помнят стены эти, 
И этот дом с парадным входом.
.
Сейчас здесь тишь, но помнят деды, 
Когда-то здесь бывало жарко. 
Стоит автомобиль Победа 
Не зря под Триумфальной аркой. 
. 
Он  мир собой олицетворяет, 
Героев подвиги и беды. 
И эту  улицу  назвали
В честь сокрушительной победы.

5

В лаборатории
. 
. 
В лаборатории всегда кипит работа,
Костюм защитный, маска и очки. 
Учёные  стараются, чтоб кто-то
Мог жить спокойно в мире и лечить
Болезни. Защищать себя надёжно 
От вирусов смертельных и зараз. 
Наука не стоит на месте - можно ль
Стоять,  когда болезни атакуют нас. 
Они эксперимент проводят важный, 
У них за нас, за всех, душа болит. 
Они  спешат, спасают жизни наши, 
И мы, все люди, благодарны им.

6

Ямское поле
.
Солнце саднит затылок,
Гонит на севера,
Где в коридорах стылых
Вымерли сервера,
.
Где не засечь, не высечь –
Плетью повисла тень –
Только из снега вычесть
Полураспада день.
.
В ранах атлантов торсы –
Льдина небес остра.
Город, домов торосы –
И не разжечь костра.
7

Автобус на остановке.
 
Времена, когда коллективно хлопали
одному оратору на всех собраниях,
что в народе называлось коротко: «одобрямс».
Времена, когда основным транспортом
были автобусы, такие неуклюжие Лазики,
и пассажиры были набиты в них,
как сельди в бочке.
Времена, когда люди свято верили
в грядущее светлое будущее,
гарантией которого казались
надёжные вклады на сберкнижках.
Времена, когда носили обезличенную одежду,
и выбивались из общего ряда только стиляги,
с их клетчатыми пиджаками, напомаженными коками.
и широкими цветными юбками подруг.
Автобус на остановке словно символизирует
застывшее время и очень далёкое прошлое.
Дай бог, чтобы оно больше никогда
не повторилось.

8
Зимний автобус
 
Вьюга злится, её чудодейство крепчает
И на каждом углу добавляет пинка.
Я в сугробе… и там же в сугробах трамваи,
На такси мне финансов не хватит никак.
 
Но автобус мой близко, грохочут колёса.
О, везение, радость, подарок небес!
Не захлопывай дверь у меня перед носом,
Я «видимка» без «не», я не выдумка здесь.
 
Я навстречу шагну, отзовётся твой тормоз.
Маску сброшу, вздохну и надену опять.
Расстели мне ступеньку, не дёргайся только,
Не позволь мне промерзнуть от носа до пят.

9
 ПОПЫТКА ПРОНИКНОВЕНИЯ
Смотри: не сорок лет назад --
Сейчас  в пространстве параллельном
Другой, не ты — бросает слово
и трубку мимо рычага.
Он что-то делает не так —
Но Архимед в другой вселенной
Находит свой рычаг, которым
Хотел бы всё  перевернуть.
И декорацией картонной
Вдруг небо рушится на  землю,
Нелепо  тучи громоздятся
И птицы бродят среди них,
Летят осколки самолёта,
Чей винт шальною мясорубкой
Башку срубает Архимеду
И застревает в чертежах.
Изъят божественный пустяк,
Как рифма из стихотворенья —
И тот, другой, сегодня бродит
В обрывках скрученных времён,
Всё ищет в хаосе пространства,
 Когда-то ставшего тобою,
Любовь — тот самый ключ, которым
Был  мир когда-то заведён.
10
Психоделические очки.
.
.
Знакомый вид:     в России их не счесть.
И желтизна         автобусов привычна.
Промзоны серость    не патриотична.
           Безлюдья духи       почивают здесь.
.
 
       Гламуром зацветут     дурные сны,
          Коль розовых очков     нацепишь стёкла,-
          Пускай   они стары,    замутнены,
          Но дали в них ясней      чем у бинокля:
.
 
         Белёсый снег ростки    дурман-травы
         Покроют густо     зеленью веселья,
         Девятым валом   бешеное зелье
.
 
         Вдохнёт жизнь в краски,  что пока мертвы.
         И где-то там,   в глубинах головы
         Родится мысль:    картину создал гений.

11
Сдвиг

В запылённости старых стёкол
Возникает статичный клип:
Перекрёсток другой эпохи -
Неподвижный тягучий миг.
Отголоски иных мелодий, 
Над которыми скалит лик
Обезлюдевший жаркий полдень 
Без парадов, купюр, кулис.
Телефонная будка-призрак: 
В многозначности стёртых цифр
Поворотность - не диска – жизни 
За единый смешной тариф.
Разгородит на «до» и «после» 
Горьких слов невозвратный вал,
Расставаньем пропитан воздух - 
Перекрёсток, базар, вокзал.
Как из полного да в порожний 
Временной перещёлкнет сдвиг,
Хриплый зуммер сорвётся морзе -
Перекрёсток, вокзал, тупик...
Только в хаосе прошлых звуков 
Из несбывшихся снов и слов
В кем-то брошенной старой трубке 
Незаметно молчит любовь.
Горозовые ветра пророчат
Нездоровый сюжет войны.
Поворот, перекрёсток... Прочерк
Вместо целой большой страны.

12

Жили-были

Стекла выбиты, перерезаны телефонные жилы –
выпотрошено нутро, не от злости,
от скуки, от вошедшей в привычку тупой боли.
Странно, но как-то во всем этом жили:
без особого повода ходили друг к другу в гости,
в конце, а то и посреди недели.
Несмотря ни на что, влюблялись, пили-ели,
перебивались от получки и до получки,
кто-то хуже жил, а кто-то лучше.
Все мечтали – пусть все будет,
дорого, но все будет!
Странные, наивные, словно дети, люди,
походя ломающие милые сердцу игрушки.
Потому что ломать – не строить…
Встреча в переходе метро забудется едва ли:
у стены спят на тряпье мужики, двое или трое,
чуть поодаль в драном «котике»  – побирушка,
в бабьем платочке, заскорузлая  «гой-еси…»
Она же спустя всего пару часов недалеко
от высотки на набережной ловит такси, –
в норке, волосы по плечам, сигарета…
Сразу не узнав, стреляю у нее «двушку».
Отсыпает, не глядя, в ладонь
пригоршню серебра с вкраплениями
тусклой позеленевшей  меди,
несмотря на мои протесты.
Последнее, что слышу, – слова водителя:
– Девушка, куда едем?...
А потом перебежками по Красной Пресне,
от одного до другого “калеки”
в тщетной надежде найти хотя бы одну
уцелевшую после бессмысленного погрома
телефонную будку…
Я, наверное, никогда не забуду
бессильную злость,  
то ли на мнимую побирушку,
то ли на снег, колючий, мелкий,
схожий с абразивной космической пылью.
Почему, не пойму, с ностальгией вспоминаю
то, как мы жили.
Жили-были... 

13

в бликах южного солнца
 
Желтый фрегат в бликах южного солнца
с криками чаек отчалил в круиз.
Я на причале, так хочется в отпуск,
чтобы ласкал тело утренний бриз.
В городе пекло, а высохший воздух
душной промзоны расплавил мой мозг -
в гордый фрегат превратился автобус,
серых ворон в чаек выбелил смог,
тыкву - в карету и мышек - в лошадок,
а остановку покрасил в причал.
Так и поверишь - несбывшихся сказок
нет, не бывает...
                   ...тут маг заскучал...
 
Снова вороны, хозяйки промзоны,
вот и автобус ( в бензине прокис),
нет кислорода, дождя и озона.

Где же мой отпуск, где море и бриз...
 
14

***
Мартовское небо в клубах дыма,
с коричневым налетом
залежалого никотина.
На автобусной остановке  пинаю
снежную корку носком ботинка.
Щурюсь, вглядываясь сквозь
стекла очков-велосипедов
в перспективу, такую же холодную,
как вцепившаяся в переносицу
металлическая оправа.
Потерявшийся автобус
выезжает на круг откуда-то справа,
абсолютно пустой, неожиданно
ярко-желтый.
Встав у окна, провожаю беспечным
взглядом пожилую женщину
с тяжелой кошелкой,
примеряющую мои “велосипеды”,
извлеченные из грязного снега.
И мне почему-то смешно
и неважно, куда я еду…
15

старый двор, подъезд знакомый –
сколько долгих лет прошло...
кто живет в притихшем доме? –
разбросало, развело
нас, когда-то по ступенькам
отстучавшим, – вверх и вниз.
эти узкие скамейки,
эти тусклые огни, –

проезжаю через детство,
что ты помнишь старый двор?
мне бы тут чуть-чуть согреться,
мне бы чистый воздух твой.
16

ПЕРЕЗАГРУЗКА.
.
.
твой расстрельный пейзаж в одинокой квартире
на седьмом этаже человеческой стаи
перекрёсток, запутав мишени в сюр-тире
по скворцам, что однажды сюда прилетают
как простые вороны без пёстрых расцветок
телефонов вчерашних времён реализма
.
надоевший диван, весь из плюшевых скрепок
добавляет акценты немого морфизма
.
ты сидишь на краю, изучая прохожих
в перепутанных днях, как законченный хроник
что, всплывая из памяти, тают в прихожей
оставляя в душе тонкий трепетный тоник
неразгаданных снов, недопетых мелодий
искалеченных судеб, забытых печалей
ты сидишь на краю, как мужик в переходе
подставляя ладони монетам из стали
до исходного часа
до боли в берцовых
приопущенных ног перезревшей надежды
тихий шёпот луны из конфет леденцовых
предлагает заснуть
ты снимаешь одежды
но икона молчит, след молитвы скрывая
домовёнок вздремнул на полях медсанбата
ты лежишь на краю, у разбитого рая
поистлевших харизм телефон-автомата
не возьмёт свою трубку седой - переехал
он в мобиле сейчас
и в наушниках где-то
как и ты, пьёт с зеркал телевизора эхо
оставляя на дне новостные галеты

Выход Из Под Контроля   10.02.2021 23:52   •   Заявить о нарушении