Почему молодые американцы отворачиваются от капитаСара Кендзиор, Foreign Policy, США. Почему молодые американцы отворачиваются от капитализма. Должно ли нас по-настоящему удивлять, что молодые люди отвергают сложившееся положение дел в экономике? Представьте, что вам двадцать лет. Вы родились в 1996 году. Когда произошли события 9/11, вам было пять лет. Сколько вы себя помните, Соединённые Штаты вели войну. Когда вам 12 лет, в 2008 году, рушится мировая экономика. После нескольких лет бахвальства и бравады президента Джорджа У.Буша – который поощрял идеологию потребления как ответ на террор – кажется, ваша страна оказалась слабее, чем вы думали. В Америке на дне оказываются быстро. Взрослым, которые заботятся о вас, самим с трудом удаётся оставаться на плаву. Может быть, ваш родитель теряет работу. Может быть, ваша семья лишается своего дома. В 2009 году политики заявляют, что рецессия закончилась, чего не скажешь о ваших трудностях. Зарплаты остаются на прежнем уровне, либо падают. Затраты на здравоохранение, на содержание детей и на обучение продолжают расти в геометрической прогрессии. Постоянные рабочие места с полной занятостью превращаются в работу по договорам, а соцпакеты режутся. Рабочие места для среднего класса замещаются низкооплачиваемой работой в сфере услуг. Ожидания американской жизни, которые были у ваших родителей, когда вы родились – на то, что «долгий бум» принесёт беспрецедентное процветание – рушатся. Бэби-бумеры говорят вам, что выход есть: ключом к хорошей работе всегда является высшее образование. Но, похоже, это уже не так. Знакомые вам выпускники колледжей погрязают в студенческих долгах, работая за минимальную заработную плату, либо пашут как лошади интернами, бесплатно. Престижная работа всё больше сосредотачивается в крупных городах, где арендная плата за десять лет выросла втрое или вчетверо. Вам не по средствам переезд, но вы не можете себе позволить остаться на месте. За пределами этих крупных городов всё новые брошенные торговые центры соседствуют с давно заброшенными предприятиями. Вы существуете на фоне пейзажа из развалин. Для вас не оставлено ничего. Люди то и дело бунтуют. Когда вам было 15 лет, внимание нации захватило движение «Оккупируй Уолл-стрит», привлекавшее внимание к алчности корпораций и упущенным возможностям. В течение года движение затухает, а его участники делают такие вещи, как учреждение «бутика консультационных услуг активистов». Когда вам 17, рабочему движению «Борьба за 15 долларов в час» удаётся сделать повышение минимальной оплаты труда главным лозунгом дня, но раскол среди политиков по поводу решений всё возрастает. Никто, кажется, не понимает остроты кризиса. Даже президент Барак Обама, либеральный демократ – тип политика, который, казалось бы, должен понимать проблему бедности – провозглашает, что экономика восстановилась. Вы гадаете, когда же экономическое восстановление дойдёт до вашей семьи. Восемь лет вы гадаете об этом. В 2016 году учёные мужи объявляют ваши трудности аберрацией: безработица низкая, всего 4.7%! Вначале вы думаете, что это ошибка, пока не понимаете, что правительство считает «занятыми» и всех работающих неполный рабочий день, и работающих по разовым контрактам, и получающих зарплату ниже черты бедности. Именно так выглядит занятость в Америке. Это не личное достижение и не дорога к будущему. Это тщетность усилий – и это навсегда. Выживание – вот новая Американская Мечта. Согласно опросу, проведённому в апреле 2016-го Гарвардским университетом, поддержка капитализма находится на историческом минимуме. 51% американцев указанного возраста отвергают его, а поддерживают 42%. 33% опрошенных заявили, что они поддерживают социализм. Опрос Гарварда вторит обзору «Пью» от 2012 года, в котором 46% молодых людей в возрасте от 18 до 29 лет имели положительное мнение о капитализме, а 47% – отрицательное. В то время как у старшего поколения взгляд на капитализм чуть более положительный – достигая 52% в самой старшей возрастной группе, среди граждан, которым за 65 лет, - у молодёжи был заметно другой взгляд на социализм. 49% относились к нему положительно, по сравнению со всего 13% тех, кому 65 лет и более. Означат ли это, что американская молодёжь готова передать частную собственность государству и провести «раскулачивание»? Нет. Как отметили многие из тех, кого опросил Гарвард, терминам «социализм» и «капитализм» не было дано чёткое определение. После встречи с теми, кто проводил опрос, Джон Делла Вольпе, руководитель опроса Гарварда, заявил «Вашингтон Пост», что респонденты не отвергали капитализм по его сути. «То, как капитализм практикуется сегодня, в сознании молодых людей – вот что ими отвергается», - заявил он. Капитализм, таким образом, обладает меньшей притягательностью в эпоху, когда «невидимая рука» ощущается как мёртвая хватка. Американцы, которым нет двадцати, имели мало или вовсе не имели взрослого опыта жизни в экономике до Великой рецессии. Вещи, которые старшие поколения получали даром – продвижение по службе, зарплаты, которые со временем росли, 40-часовую рабочую неделю, профсоюзы, льготы и пенсии, взаимная лояльность между работниками и работодателями – становятся всё более редкими явлениями. Как следствие, эти основные принципы трудовой деятельности американцев, завоёванные рабочими движениями в первой половине двадцатого века, в настоящее время считаются «радикальными». На этом фоне Берни Сандерс, чья политика является отголоском политики демократов «Нового курса», может считаться «социалистом», ведущим к «революции». Его платформа кажется революционной только потому, что американская рабочая жизнь стала настолько искажённой, а стремление к базовой стабильности настолько непреодолимым, что скромные амбиции – заработок, который покрывает ваши счета, возможность владеть домом или поступить в колледж, не влезая в огромные долги – теперь фантазия или роскошь. Такие политические шаги, как повышение минимальной заработной платы до 15 долларов в час – поставленные в центр общественного внимания не Сандерсом, а бастующими работниками предприятий фаст-фуда несколькими годами ранее – это не радикальная, а прагматическая корректировка десятилетий обесценивания зарплат. Минимальная зарплата, достигшая пика в 1968 году, в 2012-м году достигла бы 21.72 долларов в час, если бы шла в ногу с инфляцией. Ожидания в американской жизни формируются на предположении, что самообеспечение возможно, но почти половина американцев не имеют и 400 долларов на своём банковском счёте. Разрыв между риторикой «экономического восстановления», «низкой безработицы» и реальностью того, как живёт большинство американцев – вот что заставляет Сандерса выглядеть нешаблонным: он описывает повсеместные экономические трудности, которые другими лидерами логически обосновываются либо отвергаются. Избиратели не только отвергают сложившийся порядок вещей, но и то, как этот сложившийся порядок вещей изображается средствами массовой информации и политиками – иллюзию, что экономика сильна, и что страдание это исключение, а не правило. Мы живём в эпоху, когда горячие риторические битвы ведутся вокруг терминов, утерявших ясный смысл. В попытке успокоить разгневанное население, все три ведущих кандидата – Сандерс, Дональд Трамп и Хиллари Клинтон – множество раз позиционировали себя как «противники истэблишмента»: сомнительное описание для двух карьерных политиков и магната-миллиардера. «Неолиберал» превратился из термина, описывающего сторонника определённой экономической политики и политических мер в оскорбление, которое неразборчиво бросаются в соцсетях. Благодаря Трампу, слово «фашист» снова вошло в американский политически словарь, причём несколько затушевываются грубые и незаконные политические меры из программы Трампа, на основании, что они не имитируют в точности зарубежных фашистских лидеров прошлого. В то же время, Трамп поносит Клинтон за то, что она не использует термин «радикальный Ислам». Эта словесная перепалка из-за ярлыков иллюстрирует глубину нашей идеологической путаницы. Именно в этом идеологическом болоте бушуют дебаты о том, поддерживают ли молодые американцы «социализм» или «капитализм». В большинстве материалов, освещающих опрос, проведённый Гарвардом, умалчивается о том, что молодёжи задавали вопросы не только о социализме и капитализме, но и по четырём другим категориям. «Что из следующего вы поддерживаете, если таковое имеется?» – говорилось в опроснике, причём предлагались варианты – социализм, капитализм, прогрессизм, патриотизм, феминизм и общественная деятельность в защиту социальной справедливости. Ни одному термину не было дано определения. Респонденты могли выбирать более одного пункта. «Социализм», набрав 33%, на самом деле получил самую низкую поддержку. Самую высокую поддержку – 57% – получил «патриотизм», в то время как оставшиеся три категории по отдельности получили поддержку среди примерно половины опрошенных. Что тогда на самом деле говорят нам эти, основанные на категориях, вопросы о приверженности молодёжи к идеологиям? Ничего. Настоящий ответ заключается в вопросах о проводимой политике. На вопрос о том, поддерживают ли они идею о том, что «Базовые потребности, такие как пища и жильё, это право, которое правительство должно обеспечивать для тех, кому это не по карману», 47% респондентов ответили «да». Указывает ли это на поддержку социализма? Не обязательно. Это указывает на то, что респонденты выросли в Америке, где большое число их соотечественников должны бороться изо всех сил, чтобы им хватило на пищу и жильё – и они хотят, чтобы это страдание прекратилось. Не обязательно проводить обследования, чтобы выяснить участь американской молодёжи. Можно посмотреть на её банковские счета, на её рабочие места, на рабочие места, потерянные её родителями, на имеющиеся у неё долги, на возможности, которых она жаждет, но в которых ей отказывают. Не обязателен какой-то жаргон или идеология, чтобы сформулировать доказательства против сложившегося порядка вещей. Ярчайшим обвинительным заключением против статус-кво является статус-кво сам по себе.
© Copyright: Валерий Новоскольцев, 2016.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
