Удивительно везло ему: родился в крупном городе в благополучной профессорской семье, стал чемпионом по боксу, серьезно занимался наукой. Рано встретил свою любовь, завел семью. Написал больше тысячи стихотворений, получил признание мэтров и престижные литературные премии. Его переводили на многие языки, по мотивам его творчества создавали песни и спектакли. А он поставил точку в неполных двадцать семь: ручка балконной двери, петля из пояса от кимоно, записка: “Я всех любил. Без дураков”.
Борис Рыжий, как часто говорят теперь, – последний русский поэт XX века.
Рыжий – реальная фамилия, а не псевдоним. Но именно это приходило в голову, когда он представлялся, ведь Рыжий — дружеское прозвище Бродского.
Ушедший за 5 лет до Бориса Иосиф Александрович успел прочитать стихи молодого поэта и письменно похвалить их. Но знакомые, девушки, на которых он пытался произвести впечатление, смеялись и даже заглянуть отказывались в письмо от нобелиата.
Памяти Иосифа Бродского
Живешь — не видят и не слышат.
Умри — достанут, перепишут.
Разрушат и воссоздадут.
Дом перестроят вплоть до крыши
и жить туда с детьми придут.
Когда б не только тело гнило.
Спасет ли черная могила?
Чья там душа витает днесь?
Витая, помнит все, что было,
и видит, плача, то, что есть
Это потом он придумывал разные истории про свой шрам: то бандитская разборка, то война. На самом деле в детстве Борис случайно поранил лицо осколками стеклянной банки.
До утра читали Блока,
Говорили зло, жестоко.
Залетал в окошко снег
с неба синего как море.
Тот, со шрамом, Рыжий Боря…
Он жил в промышленном районе города, на так называемом Вторчермете. Екатеринбург-Свердловск предстал в стихах Рыжего мрачным Молохом, пожирателем человеческих душ.
Гремят «камазы» и дымят заводы.
Локальный Стикс колышет нечистоты.
Акации цветут.
Кораблики плывут.
Я раздаю прохожим сигареты
и улыбаюсь, и даю советы,
и прикурить даю.
У бездны на краю
Борису удавалось сочетать в себе личности «мальчиша-плохиша» и интеллигента, который блестяще знал русскую литературу. Его герои – алкоголики и уголовники. И классики.
До пупа сорвав обноски,
с нар сползают фраера,
на спине Иосиф Бродский
напортачен у бугра
— начинаются разборки
за понятья, за наколки.
Разрываю сальный ворот:
душу мне не береди.
Профиль Слуцкого наколот
на седеющей груди!
Борис был любящим мужем и “включенным”, как сказали бы сегодня, отцом. По воспоминаниям выходит – даже более трепетным, чем его супруга.
Не вставай, я сам его укрою,
спи, пока осенняя звезда
светит над твоею головою
и гудят сырые провода.
И глаза закрытые Артема
видят сон о том, что навсегда
я пришел и не уйду из дома…
И горит осенняя звезда.
…Артём Рыжий, продавец минимаркета в Тель-Авиве, умер в 2020 году от остановки сердца в 26 – в том же возрасте, что и его отец.
Лирический герой Рыжего зачарован смертью. В его стихах – ее неотступное присутствие. Смерть словно бы принята за точку отсчета:
Прежде чем на тракторе разбиться,
застрелиться, утонуть в реке,
приходил лесник опохмелиться,
приносил мне вишни в кулаке.
И когда бы пленку прокрутили
мы назад, увидела бы ты,
как пылятся на моей могиле
неживые желтые цветы.
Там я умер, но живому слышен
птичий гомон, и горит заря
над кустами алых диких вишен.
Все, что было после, было зря.
У него ошеломительно, бесцеремонно перемешаны хулиганские мотивы Есенина, Высоцкого, Башлачева – и самые классические, самые пушкинские интонации.
Мне не хватает нежности в стихах,
а я хочу, чтоб получалась нежность —
как неизбежность или как небрежность.
И я тебя целую впопыхах.
О муза бестолковая моя!
Ты, отворачиваясь, прячешь слезы.
а я реву от этой жалкой прозы,
лица не пряча, сердца не тая.
Пацанка, я к щеке твоей прилип.
Как старики, как ангелы, как дети,
мы будем жить одни на целом свете.
Ты всхлипываешь, я рифмую «всхлип».
“Мне не хватает нежности в стихах”, – однажды написал Рыжий, а на самом деле у него есть просто пронзительно нежные строчки.
Помнишь дождь на улице Титова,
что прошел немного погодя
после слёз и сказанного слова?
Ты не помнишь этого дождя!
Помнишь, под озябшими кустами
мы с тобою простояли час,
и трамваи сонными глазами
нехотя оглядывали нас?
Озирались сонные трамваи,
и вода по мордам их текла.
Что ещё, Иринушка, не знаю,
но, наверно, музыка была.
Увы, алкоголь (а еще, пишут, психическая нестабильность) – вечный бич русских поэтов. Первую попытку самоубийства Борис Рыжий предпринял в 25. Третья стала роковой.
...А была надежда на гениальность. Была
да сплыла надежда на гениальность.
– Нет трагедии необходимой, мила
тебе жизнь. А поэзия – это случайность,
а не неизбежность.
– Но в этом как раз
и трагедия, злость золотая и нежность.
Потому что не вечность, а миг только, час.
Да, надежда, трагедия, неизбежность.
Друг Бориса Рыжего, поэт Олег Дозморов:
«После его смерти пошли все эти разговоры, что, мол, не спасли… Но все спасали и делали все, что могли. А Борис не поддавался никаким влияниям. В общем, у него была попытка самоубийства… я прибежал, чтобы посидеть с Борей до утра … не придумав ничего лучше, чтобы поддержать, брякнул что-то вроде: «Ты первоклассный поэт, давай живи, через десять лет будешь классиком, как X»... Борис выдержал холодную паузу… и воскликнул: «Что мне этот X? Я сейчас борюсь с Ходасевичем!»
Он стал культовой фигурой: ему посвящены музейные экспозиции; проводятся фестивали песен на его стихи, в Екатеринбурге вышел трамвай, украшенный его строчками и портретами, а сквер на улице Титова на Вторчермете назвали именем поэта Бориса Рыжего.
У памяти на самой кромке
и на единственной ноге
стоит в ворованной дубленке
Василий Кончев — Гончев, «Ге»!
Он потерял протез по пьянке,
а с ним ботинок дорогой.
Пьет пиво из литровой банки,
как будто в пиве есть покой.
А я протягиваю руку:
уже хорош, давай сюда!
Я верю, мы живем по кругу,
не умираем никогда.
И остается, остается
мне ждать, дыханье затая:
вот он допьет и улыбнется.
И повторится жизнь моя.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
