Я думаю, что ты –
и то и это:
звезды, лица, предмета
в тебе черты.
Кто был тот ювелир,
что, бровь не хмуря,
нанес в миниатюре
на них тот мир,
что сводит нас с ума,
берет нас в клещи,
где ты, как мысль о вещи,
мы — вещь сама?
Бархатно-черная, с теплым отливом сливы созревшей,
вот распахнулась она; сквозь этот бархат живой
сладостно светится ряд васильково-лазоревых зерен
вдоль круговой бахромы, желтой, как зыбкая рожь.
Села на ствол, и дышат зубчатые нежные крылья,
то припадая к коре, то обращаясь к лучам...
О, как ликуют они, как мерцают божественно! Скажешь:
голубоокая ночь в раме двух палевых зорь.
Здравствуй, о, здравствуй, греза березовой северной рощи!
Трепет, и смех, и любовь юности вечной моей.
Да, я узнаю тебя в Серафиме при дивном свиданье,
крылья узнаю твои, этот священный узор.
Та бабочка, слетевшая с небес,
Была так трогательно невесома,
Изящнокрыла. Шелковистый блеск
Напомнил волосы твои. Как мне знакомо
Касанье нежное. Так трудно уловить
Момент прикосновения. Ab ovo,
В который раз, я озадачен. Словно нить,
Свисающую вольно, ветер снова
Прижал ко мне. Доверчивость её
Была сродни любви, но не бесстрашью.
Витиеватый крыльев окаём,
И спинка бархатистая. Что краше
Быть может, чем причудливый узор,
Открытый миру и доверенный наивно.
Чем глубь души бездонная. Чем взор
Из этой глубины - в мою...
Наклоняясь над замаранной тетрадкой,
Поспешаю за случайною догадкой,
Словно редкостную бабочку ловлю -
В непослушном трепетании полёта
Осыпаются чешуйки позолоты,
Остается только то, что я люблю...
А любовь - она слепа, но справедлива!
Словно верное пришествие прилива,
Прикоснётся, перемолвит и поймёт -
Жаль, что золото не жёлто, а кроваво,
А сердца и кошельки давно дырявы,
И подделаны вино и даже мёд!
Так останься окрылённой белизною,
И дыхание полуденного зноя
Неоплаканной красою опечаль,
Чтобы веяла счастливая прохлада,
Чтобы море за вратами Цареграда
Распахнуло золотистую вуаль!
И, рассеивая солнечные блики,
Оплети мои колени повиликой,
И одним прикосновением - прости!
Чтобы тихо колыбельная звучала,
Возвращая неповинное начало,
Замыкая совершённые пути...
Хрустальная бабочка ýтра
Танцует свой белый танец.
На стеклах, скользких от ветра,
Росы серебристый глянец.
Серебряных капель бусы,
Последних туманов чудо,
Качает на ветках осень.
Ты так далеко отсюда…
Я – бабочка, накрытая стеклом:
Очарованье навсегда распято…
Играла с лунным озорным лучом
И в светотени верила я свято.
Религией была мне темнота.
На твой ночник я в танце колдовала.
Как ночь свое вязанье затевала,
Жизнь начиналась и была проста...
Но как назойлив танец у свечи -
Однажды привлекла твое вниманье.
В стеклянный шар мне крылья заточил,
Решив продлить себе очарованье.
Оплетает сладкой паутиной
Бабочку преопытный паук...
Сам матёрый, приторно-противный,
Доктор обольстительских наук.
Только бабочка попалась непростая,
С сильным взмахом гордого крыла:
Встрепенулась - и обман растаял,
Шевельнулась - сети порвала...
Да, паук, не подошла приманка...
Сети лучше ты на мух плети...
Или отыщи паучью самку...
Ну а бабочка пускай себе летит!
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
