На Светлой неделе заболела дифтеритом и была отправлена в городскую больницу. На следующий день, когда я лежала в постели и стала засыпать, ко мне неожиданно явился покойный отец. Он подошел, взял меня за руку, и повел за собой. Очень скоро мы оказались на кладбище. Отец сказал мне:
– Ты скоро умрешь, дочка!
– Я не хочу умирать! – ответила я.
– Почему?
– Я еще молодая, хочу жить.
– Хорошо, я возьму дедушку, если на это будет воля Господня.
– А скоро дедушку возьмешь? – спросила я.
– Я тебе потом скажу.
– Но скоро ли? – опять спросила я.
– Нет, не скоро.
После этого отец с любовью посмотрел на меня и сказал:
– Хорошо ты делаешь, Анюта, что зажигаешь лампаду перед святыми иконами. А вот о моей могиле никто из вас не позаботился, хотя бы ячмень на ней посеяли…
– Я скажу маме, и мы обязательно посеем!
После этого отец взял меня за руку, и мы с ним пошли вперед. Сначала дорога была каменистая, потом началась тропинка, покрытая красным блестящим песком. Скоро мы оказались перед большими, высокими воротами, на них было много икон, а сбоку стояли два монаха. Я вошла вместе с отцом в эти ворота. Тут нас встретило очень много детей, среди них я увидела своих братьев и сестер, умерших в разное время. Все они поцеловались со мной. Мы пришли к большой белой церкви. Иконостас блестел, в нем было много икон, царские врата были раскрыты. На клиросах стояло много Ангелов. Все пели «Христос воскресе из мертвых». Кроме Ангелов и монахов, в храме никого не было. Я стала молиться перед иконой Божией Матери. Потом отец взял меня за руку, и мы вышли из церкви. Тут я увидела яркий свет, не похожий на солнечный. В это время отец велел мне поклониться. Я поклонилась.
– Почему мне велели поклониться?
– Тебя Господь благословил, – ответил отец.
Тут нас опять встретили дети, и мы пошли дальше. Деревьев вокруг было очень много. Дети срывали с них плоды и давали мне. Я спросила их:
– Что вы здесь делаете?
– Богу молимся, в церковь ходим, поем, звоним на колокольне.
– А за кого вы молитесь? – спросила я.
– За тех, кто за нас молится.
– Чем вы здесь питаетесь?
– Молитвами, когда нас поминают.
– Какими молитвами?
– Какие бывают на проскомидии.
– А когда вас не поминают, тогда чем питаетесь?
– Когда ты придешь к нам, тогда все узнаешь.
Тут все дети стали просить меня, чтобы я осталась у них, но я не хотела оставаться. Отец позвал меня:
– Пойдем!
Я стала прощаться с детьми, брала их за руки, а они меня целовали. Когда мы пошли дальше, я стала расспрашивать папу:
– А вы спите здесь?
– Зачем нам сон? Спит наше тело, а душа-то не спит!
– Разве ночей здесь не бывает?
– У нас всегда светло.
– А холодно бывает?
– Здесь нет ни холода, ни жары.
Через какое-то время мы вышли на мрачную каменистую дорогу. Чем дальше мы шли, тем темнее становилось, вокруг было сыро и холодно, нас окружал смрад. Тут я увидела много людей. Некоторые из них сидели за какими-то перегородками, и все они плакали. У многих женщин, склонивших головы, одежда была мокрая от слез. Я узнала некоторых знакомых и свою крестную мать, умершую два года тому назад. Увидев меня, она хотела подойти ко мне, но кто-то невидимо удержал ее и не пускал. Она опять села и заплакала. Я спросила:
– О чем ты плачешь?
– О том, что обо мне никто не молится!
– Хорошо ли тебе здесь?
– Нет, – ответила она.
Я хотела еще с ней поговорить, но папа повел меня дальше. Мы шли как будто под гору, все время вниз. Там было темно, и вдруг я увидела впереди огонь, выходивший откуда-то снизу, и сильно испугалась. Отец сказал мне:
– Ничего не бойся!
Я спросила его:
– Что это за люди внизу?
– Грешники, – ответил он.
Вдруг я очнулась… Я лежала в постели, около меня никого не было».
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
