В пещи Вавилонской. О грехе блуда. Часть 1
архимандрит Лазарь (Абашидзе)
Горе тому человеку, через которого соблазн приходит (Мф. 18:7).
Каждому православно-верующему христианину, вероятно, хорошо знакома история прохождения мытарств святой Феодорой Цареградской (Житие ее см. 30 декабря), сколько страха натерпелась она, узнав на собственном опыте, какой грозный экзамен проходит человеческая душа по исходе из сего мира.
Но многие ли, читая это Житие, обратили внимание на один весьма значительный эпизод: по миновании мытарств блуда, прелюбодеяния и мытарства содомского, Ангелы, ведшие святую Феодору, сказали ей:
«Ты видела страшные и отвратительные блудные мытарства; знай, что редкая душа минует их свободно: весь мир погружен во зле соблазнов и скверн, все почти люди сластолюбивы; помышление сердца человеческого - зло от юности его (Быт. 8:21); мало умерщвляющих плотские похоти и мало таких, которые бы свободно прошли мимо этих мытарств. Большая часть, дошедши сюда, погибает. Власти блудных мытарств хвалятся, что они одни более всех прочих мытарств наполняют огненное родство во аде».
По предсказаниям многих святых Отцов, одним из характерных признаков кончины мира будет повсеместное и ужасное засилие разврата, гнусной плотской распущенности, неукротимого сладострастия.
Апокалипсис изображает это последнее крайнее растление мира в образе жены, сидящей на звере багряном (Откр. 17:3), великой блудницы, которая облечена в порфиру и багряницу, украшена золотом, драгоценными камнями и жемчугом, держит в руке своей золотую чашу, наполненную мерзостями и нечистотою блудодейства (Откр. 17:4).
Символизирует она собой город, царствующий над земными царями, этакий «Вавилон», столицу последнего человеческого рода (Откр. 18:2), ставший жилищем бесов и пристанищем всякому нечистому духу, яростным вином блудодеяния напояющий все народы.
Цари земные будут блудодействовать с этим городом, купцы земные будут богатеть от великой роскоши его (Откр. 18:2, 3).
Чем оканчивается царствование «Вавилона» и пиршество «великой блудницы», все мы хорошо знаем!
Но неизвестно пока, какой город удостоится в конце мира такой мрачной славы, да и вообще, имеется ли здесь в виду какой-либо конкретный город, или же это лишь образ мировой власти злочестия, грядущего воцариться над миром.
Но не будет преувеличением уже теперь сделать уподобление: весь современный комфортный стиль жизни, со всей его роскошью, с материальными благами, чудесами техники, «сногсшибательным» дизайном, ослепительно яркими красками и «душераздирающими» звуками, массовый поход против нравственности, проповедь и реклама садизма, насилия, жестокости, бесстыдства, беспринципности, бессовестности, безответственности, бесцельности и тому подобного зла - все это есть то самое «питие из золотой чащи великой блудницы», щедро напояющее все народы земли.
Какой «мастер» рекламы обходится в наше время без того, чтоб не сыграть на этой чувствительно-сладострастной струнке сердец?
Когда-то мир впал в плотскую чувственность и невоздержанность, прогневал Творца и навел на человечество страшную кару - потоп, и только восемь душ спаслось в Ноевом ковчеге.
Ужасное наказание навлек на себя развратившийся Содом - горящую серу, испепелившую его.
И опять мир прогневляет Бога теми же грехами, только еще более усугубившимися.
Но сегодня Господь уже не посылает на нас воды потопа и огонь небесный, а оставляет человечество, отступает от него и попускает ему испить до дна избранную нашим родом «чашу мерзостей и нечистоты».
Оставляет нас Бог познать самую глубину зла и отступничества, увидеть во всем обнажении ту бездну полного безобразия, до которой может низойти разумное существо, последовавшее своей самости, самопроизволу и сдружившееся с сатаной, позволяет уже Он вкусить нам всю горечь обманчивой свободы, ядовитый вкус своеволия.
И это тоже своего рода потоп, наводнение, погубляющее последнее человечество!
Но самое страшное во всем этом то, что проводником этих грязных сточных вод служат наши же сердца, наши же души; наша воля, наш рассудок, наши желания и произволение помогают выйти наружу этому дыханию ада.
Забвение Бога, клевета на Его служителей, ненависть к Его Церкви, новоизобретенные теории и философские учения, лженаука и антикультура, навеянная демонами «мудрость» века сего, воскрешенные из могилы забвения «ценности» язычества - всеми этими орудиями взломаны запоры и заклепы совести и стыда, нравственности и чести, добра и милосердия и, как из прорвавшейся сточной трубы, из страстных глубин сердечных льются погибельные воды.
Из всех плотских движений, из всех наших земных вожделений - блудное похотение есть самая сильная, самая властная страсть.
И кто из людей свободен от этого всепожигающего пламени?
Чье сердце не бывает податливо, удобопреклонно к вожделениям телесной красоты?
Какая еще страсть так сильно влечет нас к себе, опьяняет, лишает рассудка и твердости воли, мужества, как не эта?
Творцом вложена в дух человека сильнейшая способность - любить, стремиться к прекраснейшему, красивейшему, совершеннейшему, не останавливаться на себе самом, не замыкаться в себе, но всеми силами своего существа тянуться, жаждать соединения с высшим себя, с лучшим, с самым прекрасным.
Именно сила любви, жажда соединения с Высшим Существом, с вечной Красотой и Совершенством и есть жизнь души, ее главный центр.
Именно эта потребность тревожит непрестанно дух человеческий, живит, томит, заставляет жаждать, вожделевать и искать, и она-то и доводит ищущего правильно до высшей Любви, высшего Блаженства, до причастия высшей Красоте, приобщения к Самому Благому - к Богу.
И именно потому враг Божий и коварный обольститель человеков - диавол - эту главную струю духовной нашей энергии усиленно старается похитить, исказить, осквернить, направить по ложному пути - на совершение самого гнусного, уродливого.
Подучает он нас небесный дар закопать в землю, жажду жизни подменяет вожделением тлена, стремление к вечному блаженству обращает в желание сиюминутного удовольствия.
Духовная сила любви и устремленность к высшей, духовной, божественной Красоте превратилась в нас в грубое плотское влечение лишь к внешней привлекательности человеческого тела.
И вот - человек в чести сый не разуме, приложися скотом несмысленным и уподобися им (Пс. 48:13).
Зараза блудная так усвоилась человеку, так приросла к его сердцу, что стал этот грех самой прямой и широкой, самой хоженной дорогой, ведущей в погибельный ров, а приманка блудного наслаждения - самой удобно завлекающей свои бесчисленные жертвы в сети врага, в огнь геенский.
И все меньше и меньше противящихся этому массовому гипнозу чародея-блуда, все реже увидишь чью-либо ладью жизни, плывущую против течения, гребца, усиленно сопротивляющегося бурному, всезахватывающему натиску потока сладострастия.
Сатана, подобно Навуходоносору, посылает своих слуг, чтобы они принудили человечество к поклонению «золотому истукану», вернее - грубому дебелому телу, облеченному в обманчивую земную роскошь.
И вот уже все народы земли, повинуясь ему, кланяются идолу плоти «под громкие звуки музыки».
А для приклонения к этому злу оставшихся еще верных, злодей повелевает «в семь раз сильнее» растопить огненную печь соблазнов, коварными обольщениями «современной культуры» привести в движение все страсти человеческие.
Так что последние христиане, добросовестно хранящие целомудрие, поистине уподобятся трем отрокам в печи вавилонской.
Но и им только под покровом Благодати Божией удастся сохраниться от всепожирающего пламени.
Что можно сказать о «современной культуре», преобладающей в мире?
Некоторые Отцы современности называют ее прямо «антикультурой», «культурой распада», саморазрушения.
Мы постоянно слышим лозунги, воспевающие «культуру секса», провозглашающие «сексуальную свободу», «свободную любовь», даже - «сексуальную революцию».
Уже самые, казалось бы, «цивилизованные», «культурные» нации уверены, что наконец-то сбросили иго мрачной дикости средневековья и сделали шаг к новой, высшей культуре взаимоотношений.
Сделано ошеломляющее открытие: оказалось, что моногамный брак - «пережиток прошлого»; обычная семейная жизнь и семейные обязательства - «предрассудки»; стремление удерживать плотские вожделения, обуздывать страстные желания - «опасное упражнение, способное травмировать психику»; скромность и стыдливость называют «комплексом неполноценности», «с которым надо усиленно бороться, даже прибегая за помощью к врачам-психиатрам»; удержание себя в строгих рамках приличия считают теперь «несвободой», «некоммуникабельностью», подавление блудного влечения к ближнему, удаление от развязности и опасной близости в отношениях - «отсталостью от жизни», «неестественностью», «дикостью» и чуть ли не «шизофренией».
И вот мы вступили в новую эру - «свободного человечества», повсюду звучит: «свобода!», «долой предрассудки!», «ближе к естеству!», «долой стыд!», «назад к природе!».
Женщины и мужчины, юные и пожилые начинают упражняться в том, чтобы подавить стыд, учатся попирать всякую скромность, которой стыдятся уже более, чем прежде стыдились порока, девство спешат растлить или всячески скрыть и представиться окружающим искушенными в любви, повидавшими «жизнь».
Телевидение, газеты, реклама, да и вообще почти всякое слово, действие современных людей прямо или косвенно направлено к сладострастному греху.
Современный юмор, остроты, переживания, сюжеты произведений искусства, радости и печали, понятия трагизма и счастья вращаются в основном вокруг этой страсти - блуда.
Говорил преподобный Иоанн Лествичник:
«Благой Господь и в том являет великое о нас промышление, что бесстыдство женского пола удерживает стыдом, как бы некою уздою; ибо если бы женщины сами прибегали к мужчинам, то не спаслась бы никакая плоть».
О святый Иоанне! Мы, несчастные, дожили уже до таких времен, когда многие женщины, подобно обуявшим лошадям, рвут узду стыда и, поправ все честные понятия о нравственности и приличии, одержимые духом блуда, почти обнаженные гарцуют по улицам многолюдных городов, по пыльным дорогам сел и деревень, не стесняясь страстных, распаленных похотью взглядов мужчин и подростков.
Многие уже и молодые, и пожилые дамы, весьма вызывающе одетые, не то, что не краснеют от такого нескромного внимания толпы, но еще стараются обратить на свое тело посторонние взоры и всячески спровоцировать их нескромность.
И краснеют они чаще всего тогда, когда им это не удается...
Да, мир катится в бездну.
И мы не обращаем слово к неверующим язычникам современности, ибо чему можно научить человека, не признающего над этим миром Творца, не почитающего себя и ближнего творением Благого Бога, считающего всю вселенную порождением случайности, а человечество - отродием хаоса и бессмыслицы, себя же - дальним сродником зверей и скотов, гадов и разных «инфузорий»?
Не заслуживает критики подобная «антропология».
Вся жизнь таких людей со всей их многоликой «культурой» и шумным «прогрессом» может быть охарактеризована коротко и исчерпывающе: «роскошное бессловесное скотство!»
Нет, только к верующему человеку еще имеет смысл взывать, предупреждать его о трагедии, постигающей мир сей!
Христиане!
Христианские женщины, девы, юноши, мужчины!
Опомнитесь! Вы-то куда?!
Разве вы не видите, не слышите, как уже все человечество пляшет под «дудку» сатаны?!
Вы разве не понимаете, какая это «культура» наводняет мир?!
Вспомните «Откровение» святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова: что там говорится о последних днях мира, о тех ста сорока четырех тысячах искупленных, предстоящих перед престолом Господним, то есть о тех, кто избегнет козней дьявола, будет спасен.
Услышал святой Иоанн голос с неба: Это те, которые не осквернились с женами, ибо они девственники... (Откр. 14:4).
Не показательно ли то, что главной чертой искупленных указывается именно целомудренная чистота, неоскверненность от блудного греха (под которой, безусловно, надо понимать и незапятнанное изменой супружество).
Как, стало быть, последнее человечество будет искушаемо блудом!
Сколь многие сегодня, сознательно или не вполне сознавая свою вину, участвуют в разжигании этой новой «вавилонской печи»!
Но разве мы не знаем, как пагубно подавать соблазн ближнему?
Не помним разве слов Господних: Кто соблазнит одного из малых сих, верующих в меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему жерновный камень на шею и бросили его в море (Мк. 9:42).
Также: Горе миру от соблазнов, ибо надобно придти соблазнам, но горе тому человеку, через которого соблазн приходит (Мф. 18:7).
Горе и тебе, женщина, когда ты одеваешь нескромные одежды и выходишь в общество мужчин!
И не обманывай себя: когда ты так поступаешь - или обнажаешь свое тело, или затягиваешь его в плотно облегающие одежды, стараясь выявить прелести своей фигуры, то здесь неизбежно гнездится блудная страсть, стремление спровоцировать сладострастное влечение в сердцах мужчин, то есть тот самый соблазн, за который горе тебе!
Может быть здесь нет явного намерения вовлечь кого-либо в грех, но это не умаляет вины.
Даже тайное, нами не вполне сознаваемое сладострастие, есть тем не менее яд, отравляющий наше сердце, а проявляющееся в наружном нашем поведении это сладострастие становится уже искушением, поводом к преткновению для ближнего, ядом, поражающим души окружающих нас людей, и потому это уже немалый грех.
Господь сказал: Всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем (Мф. 5:28).
Стало быть, можно сказать: женщина, ты выходила из дому в эротически привлекательных одеждах, ты ходила по городу полуобнажившись, многим сегодня продемонстрировала свою телесную красоту, многие взоры усладила приятностью своей внешности.
Так знай, что в этот день ты прелюбодействовала со многими!
И горе тебе, что через тебя ходил сегодня по улицам соблазн!
Даже в доме своем, среди сродников не пристало христианам ходить полуобнаженными или в плотно облегающих тело одеждах, в нижнем белье и т.п.
Ветхий Завет строго запрещал видеть наготу ближнего: Наготы сестры своей не открывай, и другие подобные запреты в отношении иных родственников находятся в книге Левит (Лев. 18:6-17).
Говорят: жарко! душно!
Что ж, можно пошить широкие легкие одежды, они гораздо прохладнее тесных, плотно сжимающих плоть, и защищают кожу от далеко не всегда полезных солнечных лучей. (По наблюдению медиков, после летних отпусков, когда тысячи людей ходят обнаженными под солнечными лучами, резко возрастает процент онкологических заболеваний.)
К тому же летом бывало жарко и сто, и двести лет назад, но наши предки никак не посмели бы ходить в шортиках или купальниках по дому, а тем более, по улицам.
Святой Иоанн Златоуст особенно строго обличал девиц, столь «легкомысленно» относящихся к своему внешнему виду, и называл такое их поведение тягчайшим грехом.
«Никто да не обвиняет меня, - говорит Святитель, - в излишней резкости слова, если я назвал этот грех тягчайшим... Когда увидишь, как дева нежится в одеждах... ступает гордой поступью, и голосом, и глазами, и одеждой готовит губительную чашу для взирающих на нее бесстыдными глазами, более и более роет ямы для проходящих мимо и отсюда расставляет силки, то как ты назовешь ее после этого девой, а не причислишь ее к женщинам-блудницам? Не столько действительно последние обольщают, сколько первые, отовсюду распростирающие крылья удовольствия».
Нет, не «предрассудки» принуждали женщин во все века в среде всех культурных наций покрывать тело широкими и длинными одеждами, а замужних прятать от взора посторонних мужчин даже волосы.
Только самые темные народности, в основном потомки Хама, не знали этих порядков (почему-то именно эта хамская, в прямом смысле слова, культура в двадцатом веке стала преобладать в мире: современные музыка, танцы, и одежда, и стиль жизни, и та самая «секс-культура» разве не от языческих африканских племен - прямых потомков Хама?).
Нет, не «закомплексованностью» объясняется преклонение наших еще совсем недавних предков перед женской скромностью, застенчивостью, стыдливостью.
Не отсутствие культуры или «непросвященность» заставляли людей краснеть, когда кто-либо подозревал их в нецеломудрии.
И отнюдь не «дикость нравов» принуждала их строго подавлять в сердце вожделение телесной красоты и похотливые движения.
Нет, здесь иное: падшее человечество стало удобопреклонно к плотскому сластолюбию, скоровоспламеняемо от этого чувственного огня.
Часто лишь один взор на красивое обнаженное тело мгновенно пленяет сердце, наполняет душу сладострастным мутным дурманом, пьянит рассудок, парализует волю, и мы тут же склоняемся на желание греха.
И уже само принятие этого желания, согласие с ним - есть плен, есть начало падения, есть предательство, измена в любви к Богу.
Как легко наша душа продает свое первенство за «чечевичную похлебку» подобно несчастному Исаву!
Как тяжко пал святой царь и пророк Давид, до какого омрачения дошел этот великий Боговдохновенный муж, случайно увидев с крыши своего дворца обнаженное тело моющейся красавицы
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
