***http://yanagallery.com/ru/kosteckij-aleksandr/ - Костецкий 80 лет прошло со Дня Рождения писателя, которого называют последним классиком русской литературы, последним романтиком и революционером в самом лучшем понимании этого слова. Но кто знает Будущее, кроме тех, кто его ЗНАЕТ?! Кем он был?.. Для себя, для всех нас и для меня лично... Для русской литературной диссидентщины поздних 1960-х он был слишком лев, а для правых недостаточно прав "генетически по убеждениям". Он был как бы МЕЖДУ двух стульев, в подвешенном состоянии, цеплявшийся за жизнь всеми возможными способами и не гнушаясь никакой самой чёрной работой и даже мелкими нарушениями закона, что для нищих босяков "из подворотни" часто было жизненно необходимо, в чём и не было греха как такового. Элемент выживания любой ценой может оправдывдать, особенно если учесть: что ПОЗВОЛЕНО Юпитеру, то не позволено бычку. Если добавить к этому литературный дар, стремление к чтению, самопознанию, широте обдумывания всего, что окружает и назойливому желанию чего-то достичь, не оставаясь на нижней ступени развития, то вполне понятно, что Лимонов учился и предпринимал определённо-обдуманные шаги в направлении своих личных достижений, опираясь на свои амбиции. В его литературных кумирах ходили Велимир Хлебников и Генри Миллер, которые так же, как и он, максималистски перестраивали язык и так же мечтали перестраивать общество. Лимонов же не только мечтал, но и хотел это сделать предметно, все силы души бросив на переустройство общества в лучшую, ещё более справедливую сторону, в некий более усовершенствованный социализм, где он будет занимать первое, а не последнее место, потому что на последнем он уже был, и прекрасно осознавая, что на высоком духовном уровне возможно и Равенство и Братство, хотя на уровне тел всё иначе, всё утопично и невозможно как идеал. Лимонов, конечно, был радикалом, чего страшно боится любая обывательская плоть, но радикалом гибким в то же самое время. Он был диалектичен, актуально-одновременен и всеяден в самом широком смысле этого слова. Прямо как Ленин. Поэтому и не мог подчинить себя линии какой-нибудь одной-единственной партии, поэтому и создал свою! Он жил не между двух стульев, а вообще Без Стульев. Он был МОСТ БЕЗ ПЕРИЛ, умудрявшийся сохранять баланс канатоходца, не теряя при этом оптимизма, основанного на том, что ВСЁ ВОЗМОЖНО в этом мире! И никогда не говори никогда! Он метался от левых к правым и наоборот, лавировал между интернационализмом и русским национализмом, понимая насколько угнетён русский народ БОЛЕЕ, чем все другие, несмотря на якобы доминирующее своё значение, и, в конце концов, для всех и многих остался непринятым, непонятым и не понятым ДО ВРЕМЕНИ. Величайший романтик, ослепляющий всех и вся, шокирующий, честный и непримиримый, не стыдящийся правды жизни, он смог создать свою — национал-большевистскую — партию единомышленников, таких же молодых романтиков как и он, вдохновив и поведя за собой, но обреченную на провал, потому что после Октябрьской Революции не должно быть уже никаких революций. Провал был обоснован и обеспечен властью, которая всегда смертельно боится потерять то, что она имеет, даже зная и осознавая свою в чём-то неправоту. Лимонов знал себе цену и она была высокая. Именно отсюда его цинизм, бахвальство, унизительные интонации для тех, кто НЕ СООТВЕТСТВУЕТ уровню, однако полные бесконечной самоиронии, которую до сих пор не знала русская литература, привыкшая к глубоко нравственным, не выпячивающим своего величия авторам, но лишь глубоко в душе его сознающая. Именно лимоновская Интонация — даже больше того, о чем он говорил — с известной силой шокировала советскую и перестроечную общественность, привыкшую, что писатель в России в первую очередь интеллигент и никогда не «педераст», что он не ругается матом и не делает пакостей, и вообще "секса нет", и "в туалет он не ходит". Правда, иногда и даже очень часто предаёт и даже имеет к этому особые склонности, если смотрит в сторону Белой гвардии! * * * 1 часть.
Книги Лимонова — с его беспрецедентной для писателя, слагающего от первого лица, откровенностью — были для меня оплотом какой-то всеохватной надежды. Они заставляли поверить, что темные времена пройдут и наступит солнечный завтрашний день, в котором нас кто-нибудь приласкает. Думаю, его книги еще надолго останутся прибежищем для таких же отчаявшихся мечтателей, в равной степени как и прибежищем для всех обделенных. Из проигрышей Лимонов не без оттенка горькой иронии делал внушительные победы или, по крайней мере, интерпретировал их как ни на что не похожие приключения. Жан-Поль Сартр писал, что приключения становятся таковыми лишь в пересказе, постфактум. Лимонов доказал это. И будь то горькие случаи на поле боя или пьяные чудеса — из этих самых приключений сложены все его лучшие литературные вещи. Герой века: на смерть Эдуарда Лимонова (фото 2) Герой века: на смерть Эдуарда Лимонова (фото 3)
Лимонов лез на рожон, испытывал человеческие возможности. Харьковский парень, сын лейтенанта НКВД, он стал поэтом. Перебрался в Москву без копейки денег, моментально влившись в богему, попал в еврейскую эмиграцию, не имея еврейской крови. Пил столько, сколько не под силу десятерым, спал с кем попало, работал уборщиком и носильщиком. Планировал вооруженный захват земель Казахстана и хотел баллотироваться в президенты, чтобы сделать из России национал-большевистское государство. Он ездил на войну и, вступившись за сербов, воевал против албанцев. Написал об этом книгу под эмблематичным названием «СМРТ» — сборник репортажей, пожалуй, самых ярких в русской литературе со времени текстов Симонова о Великой Отечественной. Лимонов был обольщен войной. Она была необходима ему как кислород — так же, как пацифистам Оруэллу и Хемингуэю, которые мыслили участие в Гражданской войне в Испании против фашизма долгом. И Лимонову, конечно, не повезло, что войны при нем измельчали, а исторических революций не было. Был только Донбасс, куда его партия «Другая Россия» отправляла «Интербригады». Герой века: на смерть Эдуарда Лимонова (фото 4) Герой века: на смерть Эдуарда Лимонова (фото 5) Лимонов в чем-то был беспринципен, и сейчас ненавистники могут вспомнить ему ряд литературных халтур. Трезво оценивая свой дар, вернувшись в начале 1990-х в Россию, он считал позволительным писать какие-то вещи за деньги или в рамках политической деятельности. Но мне хочется вспомнить другой, более ранний случай его постмодернистской беспринципности, который подарил нам произведение, может даже, более выдающееся, чем «Это я — Эдичка». Ухватившись за дневниковую форму «Опавших листьев» Василия Розанова, который по взглядам был ему однозначно ненавистен, Лимонов написал «Дневник неудачника», великую поэтическую исповедь, полную противоречий и мыслей, хаотично выплеснутых на бумагу. Тоскуя по бывшей жене, автор притворялся то гомосексуалом, то педофилом; он мастурбировал, представляя, как стреляет в американского президента; вспоминал жен и мечтал о проститутках. Никто еще с такой точностью не передавал набор переживаний, впечатлений и радикальных, подчас экстремистских идей и намерений молодого человека в любовном отчаянии. Вообще как писатель Лимонов похож на Розанова, Солженицына, даже Бунина с их чувственным и в то же время аскетическим слогом, упрямым нарциссическим эмпиризмом и ощущением вписанности в большую Историю — несмотря на то, что Эдуард Вениаминович мечтал о победе пролетариата и дал бы мне за сравнение с этими авторами по физиономии. Он так часто ступал в пустоту и неизвестность, что мог умереть сотню раз — от пули врага, на обочине, где и когда угодно. Я не знаю, как можно до 77 лет быть таким по-эксгибиционистски честным, столь отчаянно любящим. Лимонов боялся смерти и в 1990-е годы ходил по Москве с охранниками. Он строил оберег от смерти: написал пять сборников некрологов — «книг мертвых» (последняя вышла в этом году); он как лозунг кричал «Да, смерть!» на собраниях Национал-большевистской партии. В своем последнем романе «Будет ласковый вождь» Лимонов, правда, показал себя великодушным, жалеющим тех людей, которые были загублены «алтайским делом». Это малоизвестный факт, но в тяжелые моменты своей в высшей степени эллинской биографии он вообще-то совсем не редко раскаивался и, конечно, жалел: жен, особенно мертвых, бедняков, оставшихся без крыши над головой, своих пацанов-нацболов, безвинно замученных и посаженных. Очень хочется верить, что он умер в спокойствии. Бог дал пройти ему сквозь эту великую жизнь и уйти на тот свет мудрым старцем, когда жизнь — в привычных для него масштабах — уже закончилась. Лимонов умер в абсурдный момент истории, подытожив XX век и всю эпоху таких героев-максималистов, как он. В XXI веке таких, конечно, не будет.
file:///C:/Users//Documents/YhO3C6Sd9xYoYmWD.htm https://ed-limonov.livejournal.com/1310368.html - ФОТО!!! © Copyright: Светлана Водолей, 2023.
Другие статьи в литературном дневнике: |