Заветная мечта Ицхака. Публикация

13 июля 2010

от Макс Лурье

Фото по ссылке.

О том, что деревня Каукаб Абу аль-Хиджа расположена в 32 градусах 49 минутах и 52 секундах северной широты и 35 градусах 55 минутах и 33 секундах западной долготы, знают, наверное, только составители географических словарей и энциклопедий. Для большинства же жителей планеты, включая и сам Израиль, эта подробность важна примерно так же, как сама деревушка, название которой звучит пусть и экзотически, но не более того.
А между тем, еще каких-то тридцать лет назад на Каукаб Абу аль-Хиджу возлагались большие надежды. И вовсе не благодаря богатому историческому прошлому, восходящему к талмудическим временам, а во имя будущего. Здесь, на галилейских просторах ставился великий эксперимент по превращению неприкаянного арабского населения в трудовое крестьянство, лояльного как государству Израиль вообще, так и идее мирного существования двух народов в частности.

Подобная метаморфоза, как полагали авторы идеи, в числе ярых сторонников которой был и Ариэль Шарон, вполне может состояться. И для этого достаточно оседлать непокорных кочевников путем выделения им земельных наделов и жилья. Иными словам, в тот момент, когда новообращенные феллахи возьмутся за лопаты и грабли, им недосуг уже будет грабить, убивать и терроризировать еврейских жителей.

Красивая идея воплотилась в образцово-показательную деревушку, построенную за государственные деньги на одной из галилейских возвышенностей (784 м над уровнем моря). А чтобы никто не сомневался в дружеских чувствах проживающего здесь народа, в Каукабе заложили парк, где пусть и нет деревьев и аттракционов, зато много произведений декоративно-скульптурного творчества, демонстрирующих неуклонное стремление к миру.
Судя по унылому виду парка, местная публика посещает это место не часто. Потому что у местной публики есть иное место для паломничества – могила Хусама ад-Дина Абу аль-Хиджа , одного из сподвижников Салах ад-Дина, очень почитаемого в мусульманском мире. Как не трудно догадаться, показательная деревушка обязана своим названием именно Абу аль-Хиджу, а чтобы ее не путали с другими (именем его названы и многие другие населенные пункты) к титулу добавили слова Каукаб (звезда). Или Кохав, если на иврите.
Впрочем, звездная приставка тоже не случайна. Считается, что деревня была построена на месте древнего еврейского города Кохва (Кохба), упомянутого в Талмуде. О тех временах не осталось практически никаких материальных свидетельств. Однако если побродить по окрестностям, то можно найти руины византийских, римских и греческих поселений, возникавших на месте Каукаба.

В современной истории арабская деревушка тоже оставила след, хотя и печальный. В ходе подавления арабского мятежа в Палестине 1936-1939 годов, британцы, которые в те времена еще не были последовательными сторонниками мирного процесса на Ближнем Востоке, сравняли ее с лицом земли.

Кстати, во времена британского мандата в Каукабе проживало 285 мусульман, а ко времени провозглашения Государства Израиль –500. Сейчас здесь около 3000 жителей.
Так вот, судя по унылому виду парка, мирные изваяния их возбуждают гораздо меньше, чем могила своего героического земляка. Поэтому желающих полюбоваться скульптурными свидетельствами мирного сосуществования возят издалека. И в основном за казенные деньги. Сюда, в частности, ведет один из образовательных маршрутов, проложенных профсоюзом учителей. Дабы педагоги, вдыхая чистейший галилейский воздух и отдыхая от трудов праведных, могли заодно проникнуться основополагающей идеей, которая затем поможет им в воспитании подрастающего на фундаменте Норвежских соглашений поколения.

Норвежские соглашения, кстати, очень выпукло представлены в парковом пространстве. С размахом и той же долей фантазии, которая отличала архитекторов нового Ближнего Востока. К монументальной регистрации впечатлений приложили руку как израильские, так и арабские мастера, хотя полет их творческой мысли проходит примерно на одной высоте.
Меня лично особо потрясла фаллическая композиция с животом беременной женщины. Согласно разъяснению гида, мобилизованного для популяризации паркового наследия, сие изображение олицетворяет заветную мечту Ицхака Рабина, чьей памяти (идеи или самого Рабина – я так и не понял), собственно, и посвящен данный монумент.

Выступающий живот, как выяснилось, символизирует беременность страны Израиля идеей независимого палестинского государства. Фаллический стержень – тернистый путь к этой идее. А прочие части – еще какие-то идеологические установки, смысл которых я, к сожалению, не уловил.

Создал этот художественный шедевр скульптор Саяд Хилми, проживающий в Хевроне. Свою композицию он назвал «Надежда», хотя, кроме живота, никакой надежды в этом произведении не улавливается. Зато скульптура очень удачно гармонирует с минаретом, откуда доносятся обнадеживающие крики муэдзина, в том числе призывающие правоверных чтить память славного шахида Махмуда Абу аль-Хиджа - другого славного земляка нынешних обитателей деревни.
Впрочем, эту подробность знать экскурсантам не обязательно. Когда муэдзин заводит свою пластинку, гид предлагает обратить внимание на травяные газоны возле домов жителей деревни и неразбитые плафоны фонарей наружного освещения. «Где вы еще такое увидите в арабской деревне?» – задается вопросом знаток местных реалий. И сам же отвечает: «Нигде!»
К этому почему-то очень хочется добавить: «И слава Богу!»