Жениться и познакомиться. Публикация
http://booknik.ru/publications/?id=31129
Ежедневные байки
Судьба и логика израильских безработных
Керен Певзнер
об авторе
Родилась в Баку, в 1990 году уехала в Израиль и там поменяла множество профессий; была кибуцницей, служащей брачного бюро, владелицей продуктового магазина, преподавателем иврита, работником министерства абсорбции, переводчиком стихов, графиком-дизайнером, верстальщицей в издательстве, журналистом газеты «Вести». С 1997 года и по сегодняшний день она написала около тридцати книг. Это учебники, словари и разговорники иврита, энциклопедии «Еврейские имена» и «Полезные травы и пряности Израиля», кулинарные книги, а также более десятка детективов, вышедшие в свет в Израиле и России. Детективы Керен Певзнер публикует как под своим именем, так и под псевдонимом Катерина Врублевская.
Живет писательница «в глухой провинции у моря» — в древнем Аскалоне, которому четыре с половиной тысячи лет и где на каждом шагу встречаются римские колонны и развалины крепостей крестоносцев.
Самое главное достижение – двое сыновей, старший – программист и капитан израильской армии, младший – солдат ВВС.
Ведет популярный блог kirulya.livejournal.com
xxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxxx
Я работаю в организации, где проводятся семинары по поиску работы для безработных. Веду курс по компьютерам, ивриту и этому самому поиску работы в Интернете. Составляю для безработных резюме и рассылаю факсы.
Обычно люди, потеряв работу, ищут ее по объявлениям в газете и Интернете, расспрашивают знакомых и шлют резюме по разным адресам. Их приглашают на интервью, и какое-нибудь дает результат. Потом они выходят работу и забывают о времени поиска, как о страшном сне.
Но есть другие безработные, которые не работали никогда или долго нигде не задерживались. Они не могут искать по объявлениям, потому что просто не знают, как это делается, а Интернет для них — темный лес. По правде говоря, они не очень-то и стараются: получают пособие, обеспечивающее прожиточный минимум, немного подрабатывают то тут, то там, живут или у родителей, или в дешевой муниципальной квартире, и все их устраивает. Такие безработные называются хроническими. Важно не только найти им подходящее место работы, но и изменить их мировоззрение, объяснить, что работать — это значит быть независимым от опеки социальной службы и повысить свой уровень жизни.
Чем я и занимаюсь на семинаре. Почти каждый день я сталкиваюсь с удивительным миром и поражаюсь логике моих подопечных. Так и сложился цикл «ежедневные байки».
Круг замкнулся
Вы замечаете, как меняетесь? Нет, не толстеете-худеете, а меняетесь внутренне?
Я недавно заметила.
В 1993 году я училась в Тель-Авиве на курсах компьютерного делопроизводства. Деловую переписку нам читала религиозная дама. Она объясняла стандарты написания, диктовала четкие фразы-блоки «я обращаюсь к Вам по поводу…» или «я буду рад, если получу вскорости положительный ответ». Я как сейчас помню ее присказку: «Вы — секретари. Вы обязаны писать правильно!»
Я, тогдашняя свеженькая репатриантка, сидела и не понимала, как это — написать письмо? Ну хорошо, я напишу адрес и тему письма, а потом обращение и заключение, используя готовые стандартные фразы.
Но как написать само письмо? Как составить связный канцелярский текст?
Прошло время. Я уже работала в министерстве иммиграции и ежедневно сама писала подобные письма. Потом у меня вышла книга «Знакомьтесь — бланк», где я объясняла, как надо писать деловое письмо. Объясняла на русском языке с переводом, чтобы тем, кто будет работать в ивритском делопроизводстве, было легче.
Потом я преподавала делопроизводство на русском языке новым репатриантам.
Потом я преподавала делопроизводство на русском языке русскоязычным заместителям мэров и членам местных советов.
Сегодня я начала курс компьютерного делопроизводства для израильтян. Читала лекцию на иврите про то, как написать деловое письмо. Мои ученицы, готовящиеся стать секретаршами, тщательно записывали и задавали вопросы. Потом я раздала задания, и они стали набирать их на компьютере. А я говорила им четко и громко: «Вы — секретари. Вы обязаны писать правильно!»
Еще о секретаршах
Когда эта группа вошла, мне стало не по себе: фрехи. Израильтяне знают, а неизраильтянам объясню: представьте себе девушек от двадцати до сорока, пронзительно-хриплые голоса, выбеленные волосы с черными корнями, темные лица, много косметики, украшений, акриловые ногти со стразами, майки «без спины» с лифчиком наружу, лосины и заскорузлые пятки.
Пришли, сели: одна боком, другая развалясь, у третьей зазвенел сотовый, четвертая ткнула ногтем в клавиатуру и застряла между клавишами.
А тут я с заданиями. Старалась, распечатывала.
Стою и думаю, что я с ними буду делать.
Спрашиваю:
— Девушки, вы работаете?
— Нет, — говорят, — не работаем. А предлагают только уборки. Мы не хотим.
— А секретаршами работать хотите?
— Конечно, хотим!
— Что надо, чтобы работать секретаршами? Вы все как одна красавицы, но надо же и еще что-то.
— Что? — спрашивают.
— Компьютер знать. Буду из вас секретарш делать.
На перемену никто из них не вышел. Заглянула обеспокоенная начальница — девушки сидят, пишут. Я хожу по рядам, объясняю, как цвет шрифта изменить да линейку включить. Уходили, благодарили. Завтра еще придут.
А завтра у меня урок иврита. Новый ученик — негр из Конго. Иврита не знает. Зато закончил Саратовский Политехнический. Так что общий язык найду.
Против лома нет приема — против лома есть рычаг
Молодой человек, здоровый и сильный, с низким лбом и выдающимися надбровными дугами, сидит у меня в классе и с ожесточением лупит по клавишам.
До прихода в нашу контору он работал грузчиком на продаже черешни и клубники с грузовика, а потом работа закончилась, потому что, говорит, Голаны (местность, где растет черешня) отдают Сирии.
В общем, сидит и лупит.
Я в ужасе кричу:
— Шмулик, что ты делаешь?! Это же компьютер! Не силой надо работать — мозгами! (на иврите это звучит так: «Ло бэ коах — эла бэ моах!»)
Шмулик, не оборачиваясь, отвечает:
— А что с ним сделается?
— Как что? Если нажмешь определенную комбинацию кнопок, компьютер взорвется и тебя поранит осколками.
— Зачем это надо?
— А вдруг война? Враги захватывают здание — а у тебя в компьютере важные стратегические данные. Нет времени выйти из программы — надо уничтожить информацию, чтобы противнику не досталась. Вот ты и нажимаешь кнопки. Бух! И все! Поэтому будь осторожнее, пожалуйста.
Шмулик задумывается и перестает бить по клавишам. Потом говорит:
— Слушай, научи меня этой комбинации.
Кровная месть
Сегодня прихожу в класс и вижу новую ученицу — бедуинку Саиду, в длинном платье, закутанную в платок. И с ней маленький ребенок с соской-пустышкой.
У меня уже есть эфиопы, парочка религиозных евреев в черных ермолках, хиппи с длинными волосами, завязавший наркоман, восточные женщины с акриловыми ногтями, русские репатриантки, а теперь еще вот бедуинка с младенцем.
Я посадила ее с эфиопами, дала лист с заданиями, и она стала писать. А на переменке рассказала мне свою историю.
Она жила в бедуинском поселении с мужем. У них 11 детей, от 21 до 2 лет. И случилось так, что старшая дочка забеременела от женатого мужчины. Как только об этом стало известно в их хамуле (поселении) на всеобщей сходке пришли к выводу: девчонку забить камнями, она нарушила честь семьи и всей хамулы.
Урок иврита.
Узнав об этом, Саида схватила в охапку непутевую дочь, четверых маленьких детей и сбежала из хамулы. Муж остался со старшими детьми. Никто не знал, куда она сбежала. Саида приехала в наш город, сняла квартиру и встала на учет в Нацстрах, чтобы были какие-то деньги.
А дочку положили в больницу на сохранение — у нее от пережитого угроза выкидыша.
Несколько дней назад Саида пришла навестить дочку, и там их увидела знакомая бедуинка, работающая на кухне. Они обрадовались друг дружке, разговорились, и знакомая предложила устроить Саиду на кухню уборщицей. Она с радостью согласилась: и работа будет, и детей чем кормить найдется.
Благодетельница попросила у нее адрес и телефон, и сказала, что поговорит с начальством.
В этот же день у дочки начались преждевременные схватки, и ее перевели в другую больницу.
А наутро в первую больницу пришли мужчины из хамулы, чтобы убить порочную девку, опозорившую честь рода.
Оказалось, что приятельница-бедуинка позвонила в хамулу и сообщила, где находятся беглянки.
Дочку они не нашли. Саида сказала, что теперь ее не тронут.
В ее глазах была отрешенность. Фатализм. Будь что будет.
И все же она совершила поступок – спасла дочь, пошла против рода.
Такие истории рассказывают у меня в классе почти каждый день.
Дважды два = пять
Анекдот:
— Гиви, сколько будет дважды два?
— Восемь, батоно учитель!
— Гиви, как тебе не стыдно! Дважды два может быть пять. Ну, шесть. Но не восемь!
Как-то раз полиция пришла с обыском в одну квартиру и нашла там 160 полотенец, 370 пакетиков кофе, бутылочки с шампунем и т.п. Все это было взято из гостиницы «Мориа» в Эйлате.
Когда же супругов, живших в квартире, спросили, откуда это, они с вызовом ответили: «А что такого? Просто небольшие сувениры на память. И не надо говорить, что мы украли. Просто взяли».
Мои ученики, прочитав эту новость, сильно возмутились. Говорили, что это стыд и позор, что они знают случаи, когда даже зеркала и краны воровали.
И тут одна женщина говорит:
— Ну, я понимаю, взять одно полотенце, ну, два… Но не сто шестьдесят!
Эфиопская дедукция
У меня новая ученица — 40 лет, из Эфиопии, с татуированными крестами на лбу. В Израиле чуть больше года — приехала с дочерью.
Дала ей прописи — она их сразу написала. Дала вопросы — ответила. А другие ученики по три месяца проходят буквы, потому что никогда в жизни не учились в школе.
Я спросила ее, сколько лет она ходила в школу в Эфиопии? Семь лет. И тут у меня в голове щелкнуло:
— Ты из Гондара? Наверное, ваша семья переехала из деревни в Гондар, и это там ты училась в школе?
— Да, — кивнула она, не удивившись тому, что я это знаю.
Зато я сама удивилась, что угадала.
Я видела эфиопов из Аддис-Абебы. Они одеты в обычную европейскую одежду, даже если только приехали. Она же одета в нечто длинное и блестящее, следовательно — не столичная штучка.
Деревенские не выкалывают на лбу кресты, потому что в их деревнях исповедуют иудаизм и у них нет необходимости в мимикрии.
Но в деревнях нет школ. Она не из столицы, и училась в школе, следовательно, она из города поменьше, где есть школы, но и к христианству относятся ревностнее. Значит, или Гондар, или Аксум. В Аксуме христианское давление сильнее, там больше церквей. Следовательно, она — иудейка, которая в поисках лучшей жизни переехала из деревни в город, в Гондар, и ей пришлось выколоть на лбу кресты, чтобы ее оставили в покое и дали спокойно учиться в школе.
А еще у нее одна дочь, а не множество детей. Это тоже аргумент, хоть и зыбкий, в пользу того, что она из города.
Вот такая дедукция.
Антифеминизм и наивность
Есть у меня в группе один маленький толстенький дядька в очках и черной ермолке. Его зовут Яков. Он любит поговорить о божественном, а на работу идти не желает. Разговаривает о божественном с работодателями, а им почему-то не нравится.
Сегодня было собеседование: набирали группу обслуживающего персонала в гостиницу: горничные, уборщики, посудомойки, подавальщики. Причем все кандидаты — женщины, кроме Якова.
Работодательница, увидев, что мужик в группе всего один, стала его уговаривать: начни только работать, а потом мы тебя повысим, будешь начальником над посудомойками. Яков пообещал подумать, вышел и говорит женщинам:
— Буду я над вами начальником! Так мне только что сказали. — А самого распирает от гордости.
Женщины накинулись на него:
— Да какой ты нам начальник?! Ты посмотри на себя — пугало огородное! Тебе предложили эту должность, потому что ты мужик. Да ты и дня в начальниках не продержишься — не справишься! И вообще не факт, что предложили.
Понурил Яков голову и пошел себе. Пришел ко мне в класс, сел и говорит, а у самого голос обиженный такой:
— Как же они так? Вместо того, чтобы порадоваться за меня — вот, начальником буду, они на меня набросились. За что?
Ладно, этот Яков, несмотря на жену и четырех детей, инфантилен, неразвит и ничего не смыслит в человеческой психологии. Я работодательнице удивляюсь — если на собеседовании в посудомойки присутствует один мужик среди множества женщин, это говорит о том, что он не смог устроиться на более тяжелую мужскую работу. Зачем же его в начальники?
Все не так плохо
Сегодня пришел новенький: молодой парень с французским акцентом. Повар из Парижа.
Интересно, что вы чувствуете, когда слышите словосочетание «французский повар»? Я почувствовала слабость в коленках.
Составила ему резюме, нашла кучу объявлений о том, что требуются повара. Думаю, он у нас не задержится.
И слава богу.
Пьерестроуйка
Ученик задал вопрос:
— Я вот слышал, что у вас была какая-то там пьерестроуйка. То ли Горбачев сделал, то ли Сталин — не помню. И что она вам дала?
— Свободу дала.
— А зачем вам свобода? — удивился другой ученик. — Нам в школе рассказывали, что раз в СССР все люди работают, у них всё есть, едят хорошо, пенсию получают, пособие по безработице.
— Нет, дорогой, — отвечаю, — это ты что-то напутал. Не было в СССР никакого пособия по безработице. Раз все работают, нет нужды в пособии по безработице.
Тут заволновался весь класс:
— Это как?
— А вот так. Или ты работаешь, или ты больной, или мертвый, потому что никакого Нацстраха нет, пособия нет, и вообще в тюрьму посадят.
— Зачем в тюрьму?
— Не работаешь? Не болен? Значит, тунеядец. А тунеядцы должны сидеть в тюрьме. Желательно в Сибири — снег убирать.
— Но зачем?
— Как зачем? Воспитывают мотивацию. Вот как я в вас мотивацию воспитываю? Я объясняю, что работать — это важно и нужно, что человек себя уважает, когда работает и сам содержит свою семью. А в СССР все было не так. Или ты работаешь, или ты сидишь в тюрьме в Сибири. Или в психушке. Раз не хочешь работать — значит, псих.
Ученики задумались.
— Я понял, зачем Горбачев сделал перестройку, — сказал первый ученик. — Чтобы тем, кто не хочет работать, ничего не было. Свобода чтоб была.
Бурными продолжительными аплодисментами
Мои эфиопские ученики продвинулись в чтении, и я оказалась перед трудной задачей: мне надо объяснять им уже не прикладные, а абстрактные понятия: «я нахожусь здесь», например. Как вы объясните на пальцах это предложение?
И я позвонила доктору Баруху Подольскому, филологу, преподавателю тель-авивского университета, составителю амхарско-ивритского словаря.
— Барух, помогите! — попросила я. — Что мне делать? У меня эфиопская группа, а я не справляюсь.
— Присылайте сына, — ответил он мне. — Я дам ему словарь и установочный диск амхарского фонта.
Тут я совсем потеряла голову от радости и спросила:
— А там транскрипция есть?
— Есть, — сказал он, — латинская.
Эфиопам за правильно написанное задание я рисовала на страницах цветочки и говорила «абеба» («цветок» по-амхарски). Они радовались совсем как я, получив словарь.
Наутро я попросила сотрудницу-эфиопку объяснить мне тоновые гласные. Она объяснила. Я пришла к моим эфиопам на урок, раздала задания. Учим антонимы: дорогой — дешевый, больной — здоровый, умный — глупый.
С первой парой кое-как разобрались. Дорогой — это когда надо заплатить много денег, а дешевый — когда мало. А потом застряли. И тогда я сказала «здоровый — больной» на амхарском.
Сначала они не поняли и начали озираться — кто это сказал? Повторила: «тъэнэнья — хэмэмтэнья». Они посмотрели на меня и стали громко переговариваться. Вдруг одна ученица схватила меня за руку и наклонилась к ней со словами «тода, тода раба» («спасибо, большое спасибо»). Мне было неудобно, и я выдернула руку. Тогда она сказала: «Лама кодем ло?» («Почему раньше нет?») Я поняла это так: почему я раньше не говорила на их языке?
Дальше пошло проще: я объясняла слова, переводила, они повторяли. В общем, как обычно.
Когда я вернулась к себе в кубик, ко мне подошла сотрудница, обучавшая меня тонкостям тоновых гласных. К ней приходили ученики-эфиопы и сказали, что они год учились в центре абсорбции и ничего не поняли, а у меня хотят продолжать, потому что все понимают.
Позвонила д-ру Подольскому, поблагодарила, рассказала, как прошел урок. Он сказал: «Для них это большое дело. Они были там, в пустыне, говорили на своем языке. Приехали сюда, здесь их никто не понимает. Для них и несколько слов, сказанных тобой, — радость».
О йеменце и его детях
Проходим мы глагол «познакомиться». Йеменец читает предложение: «Йоси холостяк. Он хочет _____________, чтобы _______________. Надо вставить глаголы «познакомиться» и «жениться». Йеменец путает и произносит сначала «жениться», потом «познакомиться».
Я объясняю, что надо наоборот. Он возражает:
— Зачем наоборот? Вот мы с женой сначала поженились, а потом только познакомились. Мне было 14 лет, ей — 15. Вот уже 30 лет вместе живем. 11 детей. Я ее очень люблю!
Я спрашиваю:
— А внуки есть?
Он показывает на пальцах — 9 внуков.
Потом читаем рассказ о детском садике, и я прошу поделиться, у кого дети с какого возраста туда ходят. Всем интересно поговорить о себе и своих детях.
Йеменец рассказал:
— Как-то пошел я в садик за детьми — у меня в саду были семеро, забрал домой всех. Дома жена посмотрела: пришли восемь, один не мой. Велела отвести обратно, там, наверное, волнуются. Я пришел обратно, но за мной все мои дети пошли, смотреть, как я буду чужого ребенка возвращать. Идем по улице, а все соседи спрашивают, что случилось. Я говорю, вот, чужого ребенка по ошибке забрал, к матери веду. Соседи пошли за мной смотреть. Пришли, мать стоит, плачет. Воспитательница тоже плачет, а тут мы все идем. И эта женщина сказала, что у нее сын единственный и ей его жалко. А мне что, не жалко, если у меня их 11? Странная какая женщина.
Первый раз в первый класс
Сегодня объясняю ученикам тему урока, и тут одна женщина совершенно невпопад заявляет:
— Вот если бы я, такая умная как сейчас, пошла бы в первый класс.
— И что было бы? — спросила я.
— Как что? Была бы первой ученицей.
— Это называется синдром доктора Фауста, — сказала я. — Он тоже хотел молодость, но чтобы мозги и опыт остались прежними. Но машины времени, как известно, не существует.
Я не сказала ей, что это вообще-то синдром второгодника, а не доктора Фауста. Второгодник слышит знакомую тему, думает, что ее знает, но на самом деле он ее только слышит второй раз. Поэтому проваливается снова.
— Да уж, нет у нас машины времени, — вздыхает другой ученик.
— А что бы ты сделал, если бы у тебя она была? — Я точно знаю, что он ответит, и он не обманывает моих ожиданий:
— Мне не надо в первый класс, мне бы только на неделю в прошлое слетать и заполнить карточку «лото-тото».
Я так и думала.
Предсказуемо, скучно и ужасно банально. Пирамида Маслоу, 1 этаж.
Как йеменец жену любит
Проходили мы глаголы «могу», «хочу», «должен», «люблю» + инфинитив.
Я заставляла своих учеников составлять предложения: кто что может, кто что хочет, кто что любит.
Попросила йеменца начать предложение со слов «я люблю».
Он сказал:
— Я люблю свою жену.
А жена рядом сидит, в платок закутанная, с мелкими монетками на лбу. Смущается.
Все засмеялись, а йеменец говорит:
— Конечно, люблю! Мне все говорили — возьми вторую жену, а я не согласился. У всех моих друзей по три жены! У отца моего — три жены! А у меня одна. Так ей и сказал, что не беру вторую, потому что тебя люблю.
И все захлопали.
А ведь в наше время это можно считать верным критерием истинного чувства.
И еще о любви
Сидит мужчина: здоровый такой, в вязаной шапочке, надвинутой на лоб.
— Есть работа, — говорю я.
— Какая? — вяло, только для приличия интересуется он.
— Недалеко, на автобусе 15 минут отсюда.
— Нет, мне нельзя на автобусе. Я в автобусе устаю. Мне на машине надо. Они дают машину?
— Не дают. Разве 15 минут на автобусе — это много? Посмотри на солдат — они полстраны в автобусе проезжают, даже спят в автобусах, бедные. Но ездят.
— Так то солдаты, — возражает мой подопечный. — Они родину любят.
Этот бессознательный ответ тем хорош, что — чистая правда.
Другие статьи в литературном дневнике:
