Марина Цветаева Стихи к Блоку
Марина Цветаева
Стихи к Блоку (1916)
1
Имя твое -- птица в руке,
Имя твое -- льдинка на языке,
Одно единственное движенье губ,
Имя твое -- пять букв.
Мячик, пойманный на лету,
Серебряный бубенец во рту,
Камень, кинутый в тихий пруд,
Всхлипнет так, как тебя зовут.
В легком щелканье ночных копыт
Громкое имя твое гремит.
И назовет его нам в висок
Звонко щелкающий курок.
Имя твое -- ах, нельзя! --
Имя твое -- поцелуй в глаза,
В нежную стужу недвижных век,
Имя твое -- поцелуй в снег.
Ключевой, ледяной, голубой глоток.
С именем твоим -- сон глубок.
15 апреля 1916
--------
2
Нежный призрак,
Рыцарь без укоризны,
Кем ты призван
В мою молодую жизнь?
Во мгле сизой
Стоишь, ризой
Снеговой одет.
То не ветер
Гонит меня по городу,
Ох, уж Третий
Вечер я чую ворога.
Голубоглазый
Меня сглазил
Снеговой певец.
Снежный лебедь
Мне под ноги перья стелет.
Перья реют
И медленно никнут в снег.
Так по перьям,
Иду к двери,
За которой -- смерть.
Он поет мне
За синими окнами,
Он поет мне
Бубенцами далекими,
Длинным криком,
Лебединым кликом --
Зовет.
Милый призрак!
Я знаю, что все мне снится.
Сделай милость:
Аминь, аминь, рассыпься!
Аминь.
1 мая 1916
--------
3
Ты проходишь на Запад Солнца,
Ты увидишь вечерний свет,
Ты проходишь на Запад Солнца,
И метель заметает след.
Мимо окон моих -- бесстрастный --
Ты пройдешь в снеговой тиши,
Божий праведник мой прекрасный,
Свете тихий моей души.
Я на душу твою -- не зарюсь!
Нерушима твоя стезя.
В руку, бледную от лобзаний,
Не вобью своего гвоздя.
И по имени не окликну,
И руками не потянусь.
Восковому святому лику
Только издали поклонюсь.
И, под медленным снегом стоя,
Опущусь на колени в снег,
И во имя твое святое,
Поцелую вечерний снег. --
Там, где поступью величавой
Ты прошел в гробовой тиши,
Свете тихий-святыя славы-
Вседержитель моей души.
2 мая 1916
--------
4
Зверю -- берлога,
Страннику -- дорога,
Мертвому -- дроги.
Каждому-свое.
Женщине -- лукавить,
Царю-править,
Мне-славить
Имя твое.
2 мая 1916
--------
5
У меня в Москвет -- купола горят!
У меня в Москве -- колокола звонят!
И гробницы в ряд у меня стоят,-
В них царицы спят, и цари.
И не знаешь ты, что зарей в Кремле
Легче дышится -- чем на всей земле!
И не знаешь ты, что зарей в Кремле
Я молюсь тебе -- до зари!
И проходишь ты над своей Невой
О ту пору, как. над рекой -- Москвой
Я стою с опущенной головой,
И слипаются фонари.
Всей бессонницей я тебя люблю,
Всей бессонницей я тебе внемлю --
О ту пору, как по всему Кремлю
Просыпаются звонари...
Но моя река -- да с твоей рекой,
Но моя рука -- да с твоей рукой
Не сойдутся. Радость моя, доколь
Не догонит заря -- зари.
7 мая 1916
--------
6
Думали -- человек!
И умереть заставили.
Умер теперь, навек.
-- Плачьте о мертвом ангеле!
Она на закате дня
Пел красоту вечернюю.
Три восковых огня
Треплются, лицемерные.
Шли от него лучи --
Жаркие струны по снегу!
Три восковых свечи --
Солнцу-то! Светоносному!
О поглядите, как
Веки ввалились темные!
О поглядите, как
Крылья его поломаны!
Черный читает чтец,
Крестятся руки праздные...
-- Мертвый лежит певец
И воскресенье празднует.
9 мая 1916
--------
7
Должно быть -- за той рощей
Деревня, где я жила,
Должно быть -- любовь проще
И легче, чем я ждала.
-- Эй, идолы, чтоб вы сдохли!
Привстал и занес кнут,
И окрику вслед -- охлест,
И вновь бубенцы поют.
Над валким и жалким хлебом
За жердью встает -- жердь.
И проволока под небом
Поет и поет смерть.
13 мая 1916
--------
8
И тучи оводов вокруг равнодушных кляч,
И ветром вздутый калужский родной кумач,
И посвист перепелов, и большое небо,
И волны колоколов над волнами хлеба,
И толк о немце, доколе не надоест,
И желтый -- желтый -- за синею рощей --
крест,
И сладкий жар, и такое на всем сиянье,
И имя твое, звучащее словно: ангел.
18 мая 1916
--------
9
Как слабый луч сквозь черный морок адов --
Так голос твой под рокот рвущихся снарядов.
И вот в громах, как некий серафим,
Оповещает голосом глухим, --
Откуда-то из древних утр туманных --
Как нас любил, слепых и безымянных,
За синий плащ, за вероломства -- грех...
И как нежнее всех -- ту, глубже всех
В ночь канувшую -- на дела лихие!
И как не разлюбил тебя, Россия.
И вдоль виска -- потерянным перстом
Все водит, водит... И еще о том,
Какие дни нас ждут, как Бог обманет,
Как станешь солнце звать -- и как не
встанет...
Так, узником с собой наедине
(Или ребенок говорит во сне?),
Предстало нам -- всей площади широкой! --
Святое сердце Александра Блока.
9 мая 1920
--------
10
Вот он -- гляди -- уставший от чужбин,
Вождь без дружин.
Вот -- горстью пьет из горной быстрины --
Князь без страны.
Там всe ему: и княжество, и рать,
И хлеб, и мать.
Красно твое наследие, -- владей,
Друг без друзей!
15 августа 1921
--------
11
Останешься нам иноком:
Хорошеньким, любименьким,
Требником рукописным,
Ларчиком кипарисным.
Всем -- до единой -- женщинам,
Им, ласточкам, нам, венчанным,
Нам, злату, тем, сединам,
Всем -- до единой -- сыном
Останешься, всем -- первенцем,
Покинувшим, отвергнувшим,
Посохом нашим странным,
Странником нашим ранним.
Всем нам с короткой надписью
Крест на Смоленском кладбище
Искать, всем никнуть в черед,
Всем,.......... не верить.
Всем -- сыном, всем -- наследником,
Всем -- первеньким, последненьким.
15 августа 1921
--------
12
Други его -- не тревожьте его!
Слуги его -- не тревожьте его!
Было так ясно на лике его:
Царство мое не от мира сего.
Вещие вьюги кружили вдоль жил, --
Плечи сутулые гнулись от крыл,
В певчую прорезь, в запекшийся пыл --
Лебедем душу свою упустил!
Падай же, падай же, тяжкая медь!
Крылья изведали право: лететь!
Губы, кричавшие слово: ответь! --
Знают, что этого нет -- умереть!
Зори пьет, море пьет -- в полную сыть
Бражничает. -- Панихид не служить!
У навсегда повелевшего: быть! --
Хлеба достанет его накормить!
15 августа 1921
--------
13
А над равниной --
Крик лебединый.
Матерь, ужель не узнала сына?
Это с заоблачной -- он -- версты,
Это последнее -- он -- прости.
А над равниной-
Вещая вьюга.
Дева, ужель не узнала друга?
Рваные ризы, крыло в крови...
Это последнее он: -- Живи!
Над окаянной --
Взлет осиянный.
Праведник душу урвал -- осанна!
Каторжник койку -- обрел -- теплынь.
Пасынок к матери в дом. -- Аминь.
Между 15 и 25 августа 1921
--------
14
Не проломанное ребро --
Переломленное крыло.
Не расстрельщиками навылет
Грудь простреленная. Не вынуть
Этой пули. Не чинят крыл.
Изуродованный ходил.
================
Цепок, цепок венец из терний!
Что усопшему -- трепет черни,
Женской лести лебяжий пух...
Проходил, одинок и глух,
Замораживая закаты
Пустотою безглазых статуй.
Лишь одно еще в нем жило:
Переломленное крыло.
Между 15 и 25 августа 1921
--------
15
Без зова, без слова, --
Как кровельщик падает с крыш.
А может быть, снова
Пришел, -- в колыбели лежишь?
Горишь и не меркнешь,
Светильник немногих недель...
Какая из смертных
Качает твою колыбель?
Блаженная тяжесть!
Пророческий певчий камыш!
О, кто мне расскажет,
В какой колыбели лежишь?
"Покамест не продан!"
Лишь с ревностью этой в уме
Великим обходом
Пойду по российской земле.
Полночные страны
Пройду из конца и в конец.
Где рот -- его -- рана,
Очей синеватый свинец?
Схватить его! Крепче!
Любить и любить его лишь!
О, кто мне нашепчет,
В какой колыбели лежишь?
Жемчужные зерна,
Кисейная сонная сень.
Не лавром, а тeрном-
Чепца острозубая тень.
Не полог, а птица
Раскрыла два белых крыла!
-- И снова родиться,
Чтоб снова метель замела?!
Рвануть его! Выше!
Держать! Не отдать его лишь!
О, кто мне надышит,
В какой колыбели лежишь?
А может быть, ложен
Мой подвиг, и даром -- труды.
Как в землю положен,
Быть может, -- проспишь до трубы.
Огромную впалость
Висков твоих -- вижу опять.
Такую усталость --
Ее и трубой не поднять!
Державная пажить,
Надежная, ржавая тишь.
Мне сторож покажет,
В какой колыбели лежишь.
22 ноября 1921
--------
16
Как сонный, как пьяный,
Врасплох, не готовясь.
Височные ямы:
Бессонная совесть.
Пустые глазницы:
Мертво и светло.
Сновидца, всевидца
Пустое стекло.
Не ты ли
Ее шелестящей хламиды
Не вынес --
Обратным ущельем Аида?
Не эта ль,
Серебряным звоном полна,
Вдоль сонного Гебра
Плыла голова?
25 ноября 1921
--------
17
Так, Господи! И мой обол
Прими на утвержденье храма.
Не свой любовный произвол
Пою -- своей отчизны рану.
Не скаредника ржавый ларь --
Гранит, коленами протертый.
Всем отданы герой и царь,
Всем -- праведник -- певец -- и мертвый.
Днепром разламывая лед,
Гробовым не смущаясь тесом,
Русь -- Пасхою к тебе плывет,
Разливом тысячеголосым.
Так, сердце, плачь и славословь!
Пусть вопль твой -- тысяча который? --
Ревнует смертная любовь.
Другая -- радуется хору.
Другие статьи в литературном дневнике:
