Святая земля 3
Вечный город
За древней потемневшею стеной,
Вдоль лабиринта стиснутых домов,
Дорога скорби. Камни мостовой
Впитали эхо стихнувших шагов.
ЕрУшалаим, вечный и седой!
Жестоковыйный с выправкой солдата,
Жив памятью, в бессоннице ночной
Ты так похож на Понтия Пилата.
Что Истина, как будто не решил,
Не осознав слова Его простые,
Но камень серый и ряды могил,
Застыли в ожидании Мессии.
В Гефсиманском саду
В Его саду застыли молчаливо,
Согбенные под тяжестью земной,
Скорбят вечнозеленые оливы,
Свидетели часов покрытых мглой.
Промчится вихрем ветер торопливый,
ПолУденный дохнёт с пустыни зной.
О, если б защитить тогда смогли бы…
Но не было у них судьбы иной.
Покинутый, молился Он о Чаше,
Остался след кровавый на камнях.
Листвой не смели шелохнуться даже,
И капли слез застыли на ветвях.
Читают книгу жизни молчаливо,
Не расточая драгоценных слов,
Стоят тысячелетние оливы,
Согбенные под тяжестью веков.
Гефсимания
Глаза закрою – вижу Гефсиманию
Сквозь дымку серебрящихся олив.
Господь просил о сопереживании
В последний час печали и молитв.
В час воровской неверен шаг Иуды,
Из тьмы слепящих факелов огни,
Ночные стражи встали отовсюду,
И поцелуй, и «Радуйся Равви!»
Вечерняя прохлада Гефсимании,
Мерцают звезды меж ветвей олив.
Летит душа сюда сквозь расстояния,
О, древний край печали и молитв.
Замер свидетель предутренний сад
Святая Земля
Ерушалаим в небесах парящий,
И Галилеи нежной красота,
Благоуханье розы настоящей -
О, как прекрасна родина Христа.
Старушки гефсиманские оливы…
Их шелест – с ветром разговор листвы.
Как черные глаза блестят маслины.
По-арамейски шепчутся – увы!
По горной тропке ослик терпеливый
Из пропасти поднял на вышину
"Как хорошо нам Господи здесь быти" *
В потоке света горнего тону!
Нисходит с неба трепетное пламя,
Не опаляет – подставляй ладонь.
Христовой благодати это знамя -
Любви необжигающий огонь.
Я чувствую живую пуповину
С Землей Святою, пусть мой дом далек.
Ей оставляю сердца половину,
Как возвращенья скорого залог
* «Господи, хорошо нам здесь быти» (Мф 17,4)
Жены Мироносицы
Замер свидетель – предутренний сад,
Тени густеют олив.
Римские стражи, как мертвые, спят,
Женщин не слышат шаги.
Робко лицо поднимает заря,
Мрак раздвигая ночной.
Ангела Божия женщины зрят,
Камень отвален большой.
В белых одеждах, как молния лик.
Гроба пещера пуста.
Радости первый ликующий крик
О Воскресении Христа!
Галилейское море. Кинерет
Каменистый дикий берег,
Жарким солнцем раскален,
Море спящее Кинерет -
Книга древняя времен.
Небеса смешались с морем,
Голубая акварель,
Заслоняют грудью горы,
Царства Божья колыбель.
На базальте Галилеи
Роз опавших лепестки,
Ветерок лениво веет.
В старой лодке рыбаки
Здесь душа свободно дышит,
А вокруг покой веков,
Здесь Учителя услышишь
Поступь легкую шагов.
Утренний Иерусалим
Проснуться свежим ранним утром,
Следить, как побелел восток,
И как восхода перламутры
Сменяет царственный поток.
Тумана сходит паутина,
Мир оживает на глазах,
Встают волшебные картины,
Раскинутые на холмах.
Ерушалаим - город света,
Так близко к небу вознесен,
Сухим благоуханьем лета
Летящий ветер напоён.
Земля бессмертная Святая,
Одета в солнечный наряд,
Как птица-горлица, взлетая,
Под небом ищет райский сад.
Иерусалим
Земля Святая, горняя обитель,
Дозволь вдохнуть нежнейший запах роз,
Уснувший камень - прошлого свидетель,
Здесь куст от корня древнего пророс.
Оливы тайно шепчутся под вечер,
Полынью горькой дышит розмарин,
С немой пустыни зной доносит ветер,
Сухой горячий яростный хамсин.
Омыта кровью древняя обитель,
Осанною встречавшая Царя,
Голгофа помнит, как взошел Спаситель,
И голуби над городом парят.
Роза Иерусалима
Бутон роскошно распустила,
Благоуханна и нежна,
Головку долу преклонила,
Как Шамаханская княжна.
Явилась из садов Блаженства,
Увидел мудрый в ней Восток
Любви Небесной совершенство,
И Богоматери цветок.
О, роза Иерусалима,
Алела, словно кровь, чиста,
Овившись в скорби молчаливой,
Вокруг подножия Креста.
Иудейская пустыня
Я вижу древнюю пустыню –
Огонь мерцающий костров…
Раскалена, а ночью стынет.
Следы верблюдов и ослов,
Каменьев острые расколы,
Сушь раскаленного песка,
Проклятье Мертвого рассола -
Слезами слитая тоска.
Паломник шаркает уставший,
И пыльный треплется хитон,
Он жадно пьет, к струе припавши,
И замирает над ручьём.
Нет, не вернется к жизни прежней,
Пусть не смущают миражи,
Ведет осла старик отшельник,
Иные видя рубежи.
Сокровище пустыни
Грехом мы изгнаны из рая,
Своим грехам потерян счет,
Идем по кромочке, по краю,
Не ведаем, что завтра ждет.
Сегодня верою пылая,
А завтра, как холодный лед...
Вновь падая и поднимаясь,
В душе надеясь - Бог спасет.
Мария, ты была иная,
И перешла сомнений край.
Как величайшая святая,
Ты с девами восходишь в рай.
Как дивно – бывшая блудница,
Ты не нарушила обет,
И в одиночестве молилась
В пустыне дикой сорок лет
Пустыня - пепел раскаленный,
И душу опалил огонь.
Здесь край безлюдный и безводный.
Лишь по ночам шакалов стон.
Свои оплакала паденья
И обрела души покой,
Душа достигла просветленья
Кто повторил бы подвиг твой?
В боренье отлетели страсти,
Как ветошь, лишь молитвы нить.
Плод покаянья в Божьей власти
Преображение любви.
Вся Иорданская пустыня,
Уснувшим видится мне львом,
Марии, сохранив святыню,
Ее молитвы шепчет он.
Моли о нас Мария Богу,
Благослови своим перстом,
Быть к покаянию готовым,
Сражаться со своим грехом.
Пустыня Арава
Хранящая безмолвие веками
Безлюдная пустыня – Арава,
Она лишь Гласу Божьему внимает,
И суеты, и праздности чужда.
Ладонь Земли - сожженная пустыня,
Морщинами веков испещрена,
Пророков и подвижников взрастила
Дух пламенем сияющим зажгла.
Мы скудную поверхность знаем,
Нам недоступна жизни глубина,
Как женщина, до срока плод скрывает,
Прекрасна и тиха пустыня – Арава.
Вспоминая о Закхее
Он так Христа увидеть жаждал,
Начальник мытарей Закхей,
Что на смоковницу однажды
Залез, чтоб виделось ясней.
Раздал свое именье нищим,
И посетил его Господь, -
Пример, как милостью был взыскан,
За покаянье и любовь.
Епископ первый Палестины,
Стал верным спутником Петра,
Благую Весть принесший Риму,
Кончину принял за Христа.
Лотова жена
Там, где Мертвое море - пустыня,
Раскаленные дуют ветра,
И вода, горче горькой полыни,
Спит пустыня под солнцем мертва.
Столб из соли обветрен веками,
Затерялся в безводье песка,
Это каменное изваянье
Непокорная Лота жена.
Та, что к прошлому так привязалась,
Оглянулась назад, не дыша,
Мертвым камнем навеки осталась
Не внимавшая Богу душа.
Так и я, в суете пребываю,
Каменею в пустыне земной,
Оглянувшись про все забываю
Соляною став Лота женой.
Аромат Иерусалима
Аромат Иерусалима,
Запах кедра и сосны,
Утонченность кипариса,
Упоенье розмарина,
Нега розы, мед травы.
Облако – миндаль цветущий,
Бугенвилии каскад,
Здесь душа, как райских кущах,
Возвратилась в Божий сад.
Другие статьи в литературном дневнике:
